Фантастика и Детективы, 2014 № 11 (23)

Ищите меня в Подстепках Цуркан Валерий

11 ноября 1971 г.

Поздним вечером Семен Бондаренко, капитан службы наркоконтроля, сидел за рабочим столом и просматривал последние файлы. Глаза слезились от сигаретного дыма. На столе — пепельница с горкой окурков и пластиковый стакан с остатками бульона «роллтон» — весь сегодняшний рацион.

Три месяца внедряли оперативника в банду наркоторговцев, промышлявших в Самаре, и вдруг что-то сорвалось.

Вчера вечером они должны были встретиться, и полиция накрыла бы всю группу, но в последний момент Гоша Степанов сообщил, что встреча переносится. С тех пор вот уже сутки он не выходил на связь. Вся полиция на уши поставлена, но его пока так и не нашли. Как и тех, кого собирались взять с поличным.

Зазвонил телефон. Это был Серега Знаев, знакомый следователь из другого управления, с которым они дружили уже лет двадцать.

— Привет. Я думаю, тебе будет интересно, — уставшим хрипловатым голосом сказал он.

— А что там? — Семен затушил последнюю сигарету и раздул дым.

— Помнишь, ты недавно просил меня пробить одного кренделя?

— Помню. Это тот наркоша Задорин?

— Ну да. Час назад он погиб на перекрестке Московского, Волжского и Ракитовского шоссе. Въехал на «Калине» в этот дурацкий памятник на кольце.

— Я могу подъехать?

— А чего бы я стал звонить? Мы работаем, все оцепили. Буду ждать. Понимаешь… тут что-то нечисто. Приезжай, сам увидишь. Его уже увезли в морг, но авто посмотришь.

Доехал Семен быстро. «Опель» новехонький, резвый, — за последний год капитан «нанаркоконтролировал» на машинешку. Да и час пик давно прошел. Вот если бы Серега позвонил часов в пять, то ни за что бы он так быстро не добрался, застрял бы в пробке — проблема всех городов, растянутых колбаской вдоль реки. А город к тому же еще и зажат меж двух рек — Волги и Самары.

— Видал? «Лада» всмятку! — вместо приветствия сказал Серега.

Не то слово — мотор въехал в салон. Семен обошел машину, впаявшуюся в основание рекламного баннера. Заглянул внутрь. Пахнуло машинным маслом и почему-то слабенько болотом. Достал сигарету и закурил.

— А что с водителем? — спросил, пыхнув сизым дымком.

— Кранты ему. Хоть и вылетел в лобовуху, но живее от этого не стал.

— Умер сразу?

— Да в том-то и дело, что умер он несколько раньше.

— Убийство?

— А хрен поймешь. Приглядись получше. — Серега обошел машину и остановился у водительской двери. — Вот тут, видел? Похоже на водоросли, правда?

Семен присел на корточки, взял двумя пальцами зеленоватые волокна, свисающие с искромсанного железа, и поднес к носу. Точно, водоросли, и пахнет тиной. Тот самый запах, что сразу уловил.

— Откуда это? — спросил он, поднимаясь и отряхивая руку.

— Если б я знал. — Серега стрельнул у Семена две сигареты, одну прикурил, а вторую заботливо, чтоб не сломать, положил в карман. — Трупак тоже весь обвешан этой ерундой, как лапшой.

— Не понимаю.

— Я тоже. Походу, его того… утопили. Он уже мертвый был, когда въехал в памятник. Результаты вскрытия будут готовы утром.

Семен вернулся к «Ладе» и заглянул в салон. Там царил раскардаш — груда металлолома. И снова он ощутил едва различимый болотный запах.

Домой Семен приехал поздно. Он включил свет на кухне, похлебал холодного борща, который наварила мать в свой последний заезд, запил его стопариком водки и, не принимая душа, лег спать.

Долго не мог уснуть, прокручивая в голове события последних двух дней. То, что Гоша уже мог быть мертв, знали все, но никто не хотел об этом думать. Исчезновение оперативника в таком случае означает только одно. Сотовый выключен, на связь он не выходил. Потеряли они Гошу, Семен должен в этом признаться.

Задорин был курьером в банде. Именно через него вышли на всех остальных. И вчера вечером собирались накрыть группу человек в семь. Но не накрыли.

А эта смерть Задорина… Откуда эти чертовы водоросли? Ведь не из болота он вылез? В мистику Семен не верил, понимая, что любому, даже самому невероятному происшествию, найдется вполне достоверное объяснение.

Ночью ему приснился Гоша. Он стоял, весь облепленный водорослями, и что-то неразборчиво говорил. Семен проснулся, обливаясь холодным потом. Сердце прыгало, как заяц по полям. Ему показалось, что во тьме стоит мертвый Гоша. Вытащил из-под подушки сотовый телефон и посветил. Оказалось, что это торшер. Так и с ума сойти недолго.

Семен посмотрел время — шесть часов. Спать уже не хотелось, и он пошел на кухню пить чай. Позавтракал, затем стал не торопясь одеваться. И когда он уже собирался выйти из квартиры, позвонил Серега Знаев.

— Короче, Сеня, я тут с ума с хожу… — своим обычным голосом прохрипел он.

— Что там такое? — Семен внутренне напрягся, понимая, что ничего приятного сейчас не услышит.

— Да ужас что. Если есть время, подъезжай. Короче, за рулем ехал утопленник, прикинь?

— Это как? — Семен уже стоял в подъезде с телефоном в одной руке и ключом в другой.

— А вот так. Полные легкие воды. Захлебнулся он. Водичка, говорят, волжская, предположительно из Жигулевского моря.

Семен наконец справился с замком.

— Бред какой-то, — сказал он. — А как он машину вел?

— Фиг знает. Приезжай, я тут у гибддшников попросил запись с камер, скоро обещали сделать. В конце концов, это твой нарик, тебе тоже будет интересно.

Через час Семен был в конторе Знаева.

— Пойдем, запись посмотрим. Мне ее только переслали, — вместо приветствия сказал Серега.

Он провел товарища в свой кабинет, налил ему крепкого кофе и усадил за стол. На экране компьютера перекресток — Московское шоссе и улица Димитрова.

— Смотри, он сейчас проедет, — Знаев ткнул пальцем в угол экрана, откуда выехала «Лада».

— И что? — спросил Семен. — Едет нормально, правил не нарушает.

— Очень хорошо ведет для утопленника, — гоготнул Серега.

Кадр сменился, теперь на экране пересечение с улицей Ташкентской. Машина проехала перекресток без эксцессов и даже остановилась на красный свет. За улицей Дальней начинался парк, и следующая камера стояла уже на месте аварии. Новый кадр показал, как машина вдруг ни с того ни с сего стала вилять на дороге.

— Видел? — спросил Знаев.

Семен видел. «Лада» зацепила боком «Рено», потом едва не выехала на обочину, но каким-то образом удержалась на середине полосы и продолжала нестись к кольцу.

Серега передвинул флажок плеера, «отмотав» видеозапись назад.

— Вот в этом самом месте твой нарик отключился, — сказал он. — И все бы ничего, от наркош такого можно всегда ожидать, но ведь он захлебнулся. Ты понимаешь? В его легких и желудке нашли воду. И судя по тому, как он вел машину вот до этого перекрестка, этой гребаной воды тогда в нем не было. Его будто накачали за несколько секунд. Или…

В этот момент «Лада» со всей дури вмазалась в надпись «Кировский район основан в 1942 году», после чего Серега положил ладонь на мышь и клацнул на «паузу». Время для «Лады» и ее водителя будто замерло.

— Или будто утопили, а после засунули в кабину? — спросил Семен.

Серега кивнул:

— Да. Но ведь с ним никого. Он ехал один. Вел машину как следует, а потом вдруг захлебнулся водой. И не просто захлебнулся, он выглядит как утопленник, понимаешь?

Семен не отрывал глаз от застывшей в последнем рывке машины.

— Мистика, ага, — заметил он. — Не верю я в мистику.

— И я не верю. Что будем делать?

Семен пожал плечами:

— Не знаю, как ты, а я буду искать остальных. Одного ты мне помог найти.

Серега выключил видео. Семен взялся за уже остывший кофе. В кармане пиликнуло — пришла смс. Достал трубку и открыл папку с входящими сообщениями. Смс пришла от Гоши. «Жив, значит, чертяка», — промелькнуло в голове.

«ИЩИТЕ МЕНЯ В ПОДСТЕПКАХ».

Прямо так, заглавными, и было написано.

— Нашелся Гошка, — облегченно сказал Семен и начал набирать номер Гоши, но трубка сказала, что абонент выключен или находится вне зоны доступа сети.

Тогда он быстро набрал:

«С тобой все в порядке?»

Ответ пришел почти мгновенно.

«НЕТ».

Больше сообщений от Гоши не было.

Вот и все. Село Подстепки находилось аж за Тольятти на берегу Жигулевского моря, и какого черта Гошу туда занесло — еще предстояло выяснить.

Семен одним махом допил кофе, быстро собрался и помчался к себе. По дороге он переговорил с начальством. Майор Сильвестров мужик понятливый. К тому времени, когда Семен подъехал, опергруппа уже была готова к выезду.

До Подстепок добрались быстро… По крайней мере, быстрее, чем Семен ожидал. Дорога однообразная, поля, поля, деревья на обочине, закрывающие обзор. Навигатор привел «Газельку» к повороту, откуда влево уходила укатанная грунтовка, и заверещал. Водитель Иваныч, пожилой мужик, проработавший в органах не один десяток лет, привычно ругнувшись, выключил его, и повернул. Колеса запрыгали по колдобинам.

Заехали в поселок, прошвырнулись по улочкам, остановились недалеко от берега. Оперативники разошлись. Саня, с которым Семену пришлось пуд соли съесть, с одним полицейским в одну сторону, а остальные в другую — и стали расспрашивать местных, и даже припрягли участкового. Иваныч остался за рулем и достал из бардачка недочитанный детектив.

Семен подошел к берегу. Здесь он оказался более-менее пологим, каменистым. А дальше, вверх по течению — крутой обрыв, на самом краю которого росли деревья. Благодаря им берег и не рушился дальше. Там, среди деревьев, в лесной чаще прячется санаторий «Алые паруса». Вполне возможно, что Гоша находился там, а не в Подстепках. Чего эти бандиты в поселке потеряли? В санатории их нужно искать. А уж Ягодинский лес густой, там можно свои темные дела творить.

Иллюстрация к рассказу Игоря darkseed Авильченко

Теперь Семен почти уверен, что им нужен санаторий, а не поселок. Пока опера расспрашивали местных жителей, он позвонил в управу, переговорил с Сильвестровым и попросил выведать о том, кто был вчера и позавчера в «Алых Парусах».

Майор обещал поскорее узнать и заодно передал, что провайдер ответил на запрос. Телефон Гоши, если верить провайдеру, отключен вот уже три дня, и с него не зарегистрировано ни звонков, ни сообщений. Семен даже полез папку с смсками. А вдруг показалось? Нет, вот два последних, утренних сообщения, оба именно от Гоши.

Прогулявшись по берегу, он вернулся к машине, возле которой собралось несколько бабок, как на подбор — в поношенных кофтах с оттянутыми рукавами. Они пытались разговорить Иваныча, но тот, уткнувшись в книгу, будто и не замечал их.

— Ну что, бабули, собрались? — спросил Семен.

— А вы чегой-то ищете? — спросила самая бойкая из них.

— Ищем, чего ж мы сюда, загорать, что ли, приехали?

— А чего ищете?

Семен достал из кармана фотографию Гоши, а с ней и нескольких преступников. Оглянулся, увидел невдалеке скамейку рядом с колонкой, у которой стояли два ведра, и пригласил бабушек присесть. Там сидела еще одна бабулька, недовольно глядевшая на Семена. Она была, пожалуй, самая старая из них — не лицо, а сплошные рубцы морщин, но живые настороженные глаза блестели из-под цветастого платка. Семен привык к таким взглядам. Люди ментов либо просто не любят, либо боятся. Но как писать заявления на соседей, так бегут сломя голову, невзирая на свою нелюбовь.

Бабки уселись в рядок, и Семен дал им фотографии. Они разглядывали карточки, передавали друг другу, цокали языками, качали головами — нет, мол, не видели. А бойкая бабушка вдруг встрепенулась и ткнула пальцем в Гошу и в нарика Задорина.

— А видала я энтих!

Настороженная бабуля при этих словах поднялась, оправила длинную юбку, отошла к колонке и загремела ведрами.

— Где? — Семен так и подскочил.

— А там… В санатории. Утром сегодня, у меня дочка тама поварихой работает, я, значит, за продуктами… ну, то есть к дочке в гости зашла…

— Это, бабушка, очень ценные сведения… полиция вам будет благодарна. Постойте, как сегодня? Точно сегодня. Не путаете?

— Да… точно. Как утром за ироду… в гости к дочке зашла… меня еще сторож ихний, Степан Ильич, довез. Видела их там. Вместе они по дорожке к обрыву шли. Обрыв там крутой, у берега.

— Назовите свое имя для протокола, пожалуйста.

— Для какого протокола? И ничего я не видела, показалось мне.

Бабка быстро свинтила, за ней потянулись и ее подружки-соседки. Лишь их настороженная товарка продолжала греметь ведрами, наливая воду.

«Нет, — подумал Семен. — Наверно, она что-то напутала. Не могла она утром видеть Задорина. Утром он лежал на столе патологоанатома».

Настороженная бабка поставила два ведра, набранных до половины, на землю, и, подсев на скамью, тихо сказала:

— Уехали бы вы отсюда, сынок.

— Это почему же, бабуля?

— Кладбище там, чуть выше по течению. Когда водохранилище сделали, его и затопили. И все бы ничего, но иногда всякие беды через него случаются. Нельзя их беспокоить.

— Ну, бабуля, это все сказки. Да и не беспокоим мы никого.

Бабушка сверкнула глазами.

— Да уж без тебя побеспокоили. Сказки… Насмотрелась я этих сказок. Похоронен там один человек… Водителем работал он. И жил в колхозе нашем. Мишаней звали… Я его… хорошо знала. В пятьдесят втором году подшофе заехал в деревню и задавил ребенка. Ну, сельчане и взяли грех на себя. И закопали там. Ну… как положено, похоронили. А вот как кладбище затопило, он стал появляться на берегу. А если какая несправедливость случится, то он может и порядок навести. Ну так… по-своему. И поди разберись, кто прав, кто виноват, а поди ж ты, утопленников иной раз много случается.

— Ладно, бабуля, — отмахнулся Семен, сам не зная, нафиг он сидит и слушает весь этот бред. — Если больше нечего по делу сказать, то спасибо и до свиданья. Нам работать нужно.

— Смотри, сынок. Вспомнишь потом бабушку Александру, да поздно будет.

— До свиданья, бабуля, не мешайте работать.

Бабушка Александра взяла ведра и медленно, тяжело заковыляла к калитке.

Что за день! Одна говорит, что покойника видела, другая вообще ересь несет. А ведь рядом не психушка, а обычный санаторий.

Минут через пятнадцать пришли и ребята. Никто ничего не нашел. Похоже, повезло только Семену.

Не успел Семен переговорить с людьми, позвонил майор Сильвестров и велел ехать в санаторий. Он успел пообщаться с заведующим «Алых Парусов» и даже скинул ему е-мэйлом фотографию наркоторговцев. Двое или трое еще находились на территории санатория.

Семен дал команду грузиться, и «Газелька» выехала в путь. Здесь недалеко, и минут через десять машина уже катила среди дубов и берез Ягодинского леса.

На территории санатория остановились у памятника Ленину напротив двухэтажки с окнами почти во всю стену. Не успел Семен выйти из кабины, как дверь в здании открылась, и по ступенькам спустился невысокий полный очкарик. Сразу стало ясно, что их ждали.

Выражение лица у встречающего было таким, будто он шел на Голгофу.

— Вы быстро добрались, — сказал он, протягивая Семену руку, и представился: — Илья Иваныч.

Ладошка у него оказалась узенькой, как у ребенка.

— Работа у нас такая — быстро добираться, — ответил Семен. — Вы нам покажете, где они?

Илья Иванович кивнул. Нервно как-то кивнул, испуганно. Стекла очков тревожно блеснули.

— Их двое? — спросил Семен.

— Да.

— А другие были? Из тех, кого вам показывали… ну, фотографии.

— Да. Мы все выяснили. Один вчера уехал, а двое здесь… Еще один был, он дня два как не появлялся.

— Ну, давайте, ведите нас.

Семен кивнул ребятам, и Саня с двумя операми вылезли из салона.

— Они вон в том корпусе разместились, — Илья Иванович показал на трехэтажное здание с рядами открытых балконов.

— Этаж? — осведомился Семен.

— Второй.

— Хреново. Невысоко, могут с балкона сигануть, — сказал Семен и обратился к оперативнику: — Троих еще позови, и пусть на улице остаются, балконы стерегут.

Илья Иванович повел Семена к центральному входу, а трое остались караулить балконы.

Они поднялись наверх, миновали двустворчатую пластиковую дверь, через фойе добрались до лестницы. Внутри тихо, люди или отдыхали в номерах, или на пляже. Или вообще никого не было.

— Сюда. — Илья Иванович провел их по коридору, и указал на дверь. — Здесь.

— Постучите и попросите открыть, — прошептал Семен, расстегивая кобуру.

Ребята прижались к стенкам по обе стороны от двери, обнажив оружие.

Илья Иванович постучал.

— Откройте, вам почту принесли.

Тишина. Илья Иванович беспомощно пожал плечами. Хотел еще что-то сказать, но Семен остановил его. Он услышал тихое журчание. Будто кто-то оставил включенным кран, и вода переливается через край раковины. Из-под двери потекло. И послышался тонкий запах тины. Очень знакомый запах.

Семен отодвинул Илью Ивановича и, взявшись за ручку обеими руками, резко дернул. Дверь оказалась не заперта. Саня бросился внутрь, оставив Илью Ивановича в коридоре, за ним остальные.

Пол мокрый, целый потоп. Номер четырехместный, с выходом на балкон. Если кто-то и пытался убежать, то недалеко. У одной кровати на полу лежал человек. Вид неважнецкий. Хуже, чем у Ильи Ивановича за минуту до предполагаемого инфаркта. Он лежал на спине, ноги его согнуты в коленях, будто он пытался ползти. Но не дополз. Он мертв. Семен сразу узнал его, это еще один член банды. Рангом повыше нарика Задорина, которого вчера нашли утопленным в кабине автомобиля. Силантьев или Сила, как его называли в своем кругу, тоже утонул, это сразу бросалось в глаза. Из его рта вытекала вода и из ушей вытекала вода, и из глаз тоже, и из носа. Наверное, и из задницы ручеек бежит. Насосом в него накачали, что ли? Тут и не надо ждать результатов вскрытия, чтобы понять, что этот человек захлебнулся.

Семен убрал пистолет в кобуру и опустился на корточки рядом с трупом. Запах тины стал более резким. Только сейчас Семен обратил внимание, что весь пол в водорослях, в таких тоненьких зеленоватых нитях.

— Черт… прям как Задорин.

Прикоснулся к руке мертвеца, кожа ледяная, как у лягушки.

Семен поднялся, вышел в коридор.

— Закройте кран, — сказал он Илье Ивановичу, — а то затопит всех. Где там у вас раковина?

— Т-там нет раковины, — заикаясь, ответил мужчина. — Это д-дешевый номер, без условий.

— Да? А вода откуда?

— Н-не з-знаю. — Очки Ильи Ивановича от волнения запотели, и он принялся протирать стекла носовым платком.

Семен вернулся в номер, чпокая ботинками по воде, обошел комнату, заглянул во все закоулки, на балкон. И правда, раковин здесь не было. Откуда же тогда вода? Ну да… Оттуда же, откуда в «Калине» Задорина.

Семен велел вызвать местных полицейских и «скорую помощь». Смешно в таких случаях называть «скорой помощью» катафалк.

Он вернулся к Илье Ивановичу.

— Вы говорите, их оставалось двое?

Илья Иванович кивнул. Он убрал платок и снова водрузил очки на переносицу.

— А где второй?

Мужчина пожал плечами.

Судя по всему, вторым был Гоша. Если он еще жив, то его необходимо найти. Ребята спустились и разбежались в разные стороны по территории санатория.

— Что теперь будет? — спросил Илья Иванович.

— Ничего, — сказал Семен. — Его увезут. А в комнате наведут порядок. Соседи здесь есть? Мне бы людей опросить.

Илья Иванович отстраненно посмотрел на него и, будто очнувшись, ответил:

— Нет… Сезон только начинается, и на этаже никого.

Семен заглянул в комнату.

— Вы можете мне сказать, откуда здесь вода?

Илья Иванович помотал головой:

— Нет. В номере воды нет. Если они сами принесли…

— Ага, принес воду, чтобы утопиться. — Семен хохотнул, но спохватился, вспомнив, что беседует не с коллегой, и сказал: — Ладно, вам, наверное, неприятно здесь находиться, давайте отойдем. Закройте дверь, пока эксперты не приедут, чтобы никого не впускать туда.

Илья Иванович закрыл дверь на ключ и с видимым облегчением зашагал к окну в конце коридора.

В кармане Семена пиликнул телефон. СМС. Он взял трубку, посмотрел. Это от Гоши.

«Я ЗДЕСЬ».

Семен остановился, пропустив Илью Ивановича вперед, и набрал номер Гоши. Трубка сказала, что «аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны доступа сети». Что за черт! Он попытался еще и еще, но Гоша не отвечал.

Не успел убрать трубку в карман, как позвонил Сильвестров.

— Ребята выехали, — сказал он. — Я не знаю, что у вас там творится, но попытайся включить мозг. На въезде в Самару нашли еще двух «утопленников». И оба наши друзья, Сидор и Санай, из тех, с кем должен был встретиться Григорьев.

— И как они? — глупый вопрос, как еще могут быть утопленники?

— Полные легкие воды, салон машины в водорослях. Машина, разумеется, всмятку, на полной скорости внезапно выехала на встречку. Камазисту ничего, а этих двоих… Впрочем, умерли они не от удара. Что происходит, Сеня, ты можешь мне объяснить?

— Нет… но я попытаюсь разобраться.

— Я надеюсь, что разберешься!

Сильвестров отключился. Семен догнал Илью Ивановича. В голове прокрутил статистику. Один вчера, трое сегодня. Четыре члена банды умерли одинаковой смертью. Одинаковой, но не совсем обычной. Захлебнулись… Утонули… И эти водоросли… Ясно, что они не утонули… что их утопили… но, черт возьми, как можно утопить человека, который находится в комнате, где вода только в пластиковой баклажке. И опять же эти водоросли…

Почему-то вспомнилась та бабка из Подстепок со своим рассказом об убитом водителе.

Семен посмотрел на Илью Ивановича. Тот был очень бледным. Еще бы! Теперь руководству санатория предстоит ответить на много вопросов.

В окно Семен увидел, как Саня спешит к зданию. Открыл створку и позвал его. Опер остановился и показал жестом — нашли, мол, и провел пальцем по горлу.

— Гошка? — крикнул Семен.

Саня отрицательно мотнул головой. Ну слава богу, что не Гоша. Семен снова взялся за телефон. «Где ты?» — написал он смску. Не прошло и трех секунд — пропиликал ответ.

«В ПОДСТЕПКАХ».

Семен сказал Илье Ивановичу, что в комнату никого нельзя пускать, и бросился по коридору к лестнице. По ступенькам скатился чуть ли не кубарем. Добежал до запыхавшегося Сани.

— Что там?

— Да все то же… Весь в воде, водоросли вокруг, утопленник, короче.

— Кто это?

— Сипатый, судя по роже. Я его только по фотороботу знаю.

— Это уже пятый…

— Да, кто-то их мочит… — Саня хрюкнул, подавившись смешком. — Да, мочит в прямом смысле слова.

— Ладно, в Подстепки поедем.

— А нафиг?

— Гоша, похоже, там. Что с ним — я не знаю, он опять СМС прислал.

Саня замахал руками, подзывая Иваныча. Тот отложил детектив и взялся за руль.

По дороге Саня спросил:

— А как же он может быть в Подстепках? Ты же сказал, что бабушка видела Гошу и Задорина в санатории.

— Да, я сначала тоже не мог понять… как Задорин мог быть в санатории, когда он уже того… И верно, бабка ошиблась. Склероз. Не сегодня она их видела, а вчера. Или даже позавчера. И теперь все сходится. Гоша здесь сегодня не был.

Семен снова взял телефон и набрал: «Гоша, с тобой все в порядке?»

«НЕТ».

«Ты можешь ориентиры дать, где тебя искать?»

«ВОДА».

Попытался позвонить, снова: «аппарат вызываемого абонента выключен».

Машина въехала в поселок. Семен велел Иванычу остановиться там же, где они стояли в прошлый раз. Бабки сидели на своем месте и лузгали семечки.

Саня с Иванычем остался в кабине. Иваныч сразу уткнулся в книгу. А Семен вышел и направился к бабкам.

— Вернулся, сынок? — спросила бабушка Александра.

— Вернулся, бабуля. Расскажи, что ты знаешь.

— А ничего я не знаю, сынок. Страшные дела творятся. Разбудили они его. Снова разбудили.

— Что вообще творится?

— Нехорошее на берегу сотворили эти… кого ты там искал. А он, Мишка-то, не терпел зла. Ну и горячим был, за зло всегда злом платил.

— И что теперь?

— А ничего, ждать только, когда угомонится. Он и живым-то буйным был… А счас тем более.

— А что случилось-то на берегу? — спросил Семен.

Бабушка Александра пожевала губы.

— Я вышла во двор, темно уже. Поздно. И увидела, что машина проехала к обрыву. Людей не видела, но что-то там случилось. Убили кого-то, как пить дать убили. А мне чево туда лезть? Я и не полезла, и деду своему не сказала.

— А дальше?

— Дальше? Уехали. Утром никого там, только следы от машины в траве. Сбросили, наверное, с обрыва да к воде отволокли. А ему же это знак. Как зло на берегу случится, так он просыпается и мстить начинает. За свою жизнь сгубленную мстит, за других мстит. Сначала виноватых, потом невиновных. И так пока не успокоится.

— А как он… мстит?

— Топит их… бывает, и невиновных, кто под горячую руку.

— А где это место, бабуль… ну… где машина стояла?

— А вон, видишь, дерево растет? Рядом с ним. Там и тропинка вниз спускается.

Семен вернулся к «газели», сказал Иванычу, чтоб сидел и ждал, а Саню попросил, чтобы тот шел за ним, но держал дистанцию, а сам двинул к обрыву.

Разглядел тропинку среди камней и начал спускаться. Внезапно пиликнул телефон. Семен остановился на половине дороги, вытащил трубку.

«Я РЯДОМ».

Семен побежал дальше и вскоре оказался на каменистом пляже, узкой полосой протянувшемся вдаль. Снова пиликнула трубка.

«ТЕПЛО».

Семен подошел поближе к воде. Ему показалось, что он разглядел какие-то следы на камнях и вдруг понял, что здесь волокли Гошу к воде. Возможно, он тогда еще был жив. В том, что Гоша мертв, Семен уже не сомневался. Кто шлет эти сообщения, он и догадаться не пытался. Дух Гоши? Дьявол? Воображение? Главное, что эти смски навели его на место гибели сотрудника.

Семен остановился у кромки берега. Вода темная, мутная. Дул сильный ветер и волны бились о камни. Еще раз пиликнул телефон.

«ГОРЯЧО».

Семену вдруг показалось, что из воды на него смотрит Гоша. Он явственно увидел лицо товарища. Бледное, как у… да, как у утопленника.

Семен ощутил резкий запах водорослей, шибанувший в нос. И вдруг понял, что ему не хватает воздуха. В следующее мгновение его легкие стали медленно наполняться речной водой. Он закашлялся, попытался выплюнуть из себя жидкость, но ее было слишком много. Вода вливалась в него, будто кто-то накачивал ее насосом. В глазах потемнело, пальцы заскребли по рубашке, отрывая пуговицы. Ноги подкосились, Семен упал на колени.

«НЕТ! — услышал он голос Гоши. — НЕТ! НЕ ЕГО!!! ОН СВОЙ! ОН НАШ! ЭТО МОЙ ДРУГ!»

Сознание поплыло, но вместе с тем Семен вдруг ощутил, что ему стало легче. То ли он уже умер, то ли просто отключился. В одно мгновение перед глазами вдруг промелькнуло видение — как Гоша борется с кем-то… с человеком или духом, Семен знать не мог. Как не мог знать и того, кто победил в этой схватке.

«Сеня… Сеня… очнись».

Семен открыл глаза. Он лежал на спине, а высоко в синем небе проплывало одинокое облачко. Над ним склонился Саня, а поодаль стояли два врача.

— Ну ты нас напугал, товарищ. Я думал, ты уже того… утонул.

— Да ладно! Говно не тонет. Я ж непотопляемый.

— Я услышал, как ты заорал, и побежал. Чуть шею из-за тебя не свернул. А ты лежишь, весь в водорослях, водой блюешь.

Семен поднялся и сел, прислонившись спиной к камню.

— А эти ребята откуда?

— Да ты ж их сам велел вызвать. Как раз вовремя, я успел позвонить им, завернули сюда. Те жмурики в санатории, им-то что. Они подождут.

— Выходит, я чуть не стал седьмым.

— Шестым, — поправил его опер.

Семен вздохнул:

— Шестой был Гошка… Вернее, Гошка был первым. Они его замочили и в реку скинули.

— Чушь, а откуда он смски слал?

— А я знаю?

Голова ужасно болела. Несмотря на то, что Семен до чертиков нахлебался воды, горло пересохло и хотелось пить.

— Водолазов надо, — прохрипел Семен. — Пусть Гошку ищут.

Саня помог ему подняться. Семен обернулся к воде. На мгновение ему показалось, что из-под воды на него смотрит Гоша.

Почему-то Семен был уверен, что этот чертов обиженный водила успокоился, и больше на городских улицах не будут происходить ДТП с участием утопленников. До тех пор, пока на берегу снова не случится что-нибудь страшное.