Фармацистка

Глава 7. Министр Эшенрих

В комнате Марлены в норгатенском доме Дилан тоже отпустил ее не сразу. Переход уже давно закрылся, и паркет под ногами вновь обрел устойчивость, и даже запах озона развеялся, а Дилан так и не пошевелился, продолжал вглядываться в ее лицо, стискивая плечи девушки, пока она не вздрогнула:

- Жжешься!

Дилан руки убрал, но голубое платье, как поняла Марлена, было уже не спасти.

- Тебе пора, Дилан, - сказала она сухо, приподнимая горячую и все еще слегка дымящуюся ткань платья, чтобы та не касалась кожи.

- Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушел? – уточнил он хрипло.

Марлена кивнула, молча прошла к двери, отперла и распахнула ее. В коридоре у нее неожиданно обнаружился союзник.

- Это еще что такое, молодежь? – в изумлении всплеснула руками только что показавшаяся из своей комнаты лерра Лотта и разразилась дробью возмущенных вскриков: – Марлена, не ожидала я от тебя такого. Подумать только, впускать жениха в свою комнату до свадьбы! Да как можно?! Пока я здесь домоправительница, не будет этого! Ну-ка, молодой человек, извольте покинуть помещение!

Дилан молча двинулся по коридору к лестнице, на ходу застегивая свой черно-алый и уже несколько помятый мундир. Экономка сопровождала, подгоняя эмоционально изрекаемыми соображениями о морали и приличиях. Марлена пошла следом и с площадки второго этажа напомнила негромко:

- Шпагу не забудь.

Дилан, уже сбежавший по лестнице, выдернул ножны из подставки для зонтиков, взял свой высокий кивер подмышку, коротко поклонился обеим рассерженным дамам и вышел в раннее утро.

Марлена вернулась в свою комнату и, переодеваясь в домашнее платье, невесело подумала, что, по крайней мере, дальнейший урон ее и без того скромному гардеробу прекращен. Затем она взяла мешочек с альдекскими примулами, спустилась в лабораторию и занялась наконец делом.

Здесь же ее и застал заехавший, как и обещал, лерр Эшенрих.

- Доброе утро, лерра Неллер, - деловито поприветствовал он Марлену и, не разыгрывая больше комедий с поцелуем старому дядюшке, подошел и по-мужски крепко пожал ее руку. – Вижу, вы уже за работой. Как успехи?

- Неплохо, лерр Эшенрих, - признала Марлена. – Кажется, мои последние предположения оправдываются.

- Отлично, - кивнул министр, дядей Марлена его сейчас не воспринимала. – Вот что я хочу вам предложить, лерра Неллер. Стандартный контракт научного сотрудника министерской лаборатории с штатным окладом в пятьдесят тысяч в год, ну и штатной же клятвой о неразглашении. Плюс некоторые дополнительные условия. Я хочу, чтобы наша разработка и дальше оставалась абсолютно секретной. Подчеркиваю, абсолютно. Это подразумевает, что знать о ней не должен никто, кроме нас двоих – ни ваш жених, ни ваши друзья, ни ваши будущие коллеги. Поэтому я предлагаю вам, лерра Неллер, продолжить самостоятельную работу над сывороткой здесь, в вашей собственной лаборатории. Всем необходимым сырьем и инструментом обеспечивать вас буду только я, и только передо мной вы и станете отчитываться о ходе исследований. Доплата за секретность составит, я думаю, для начала процентов пятнадцать от штатного оклада. Как вам такие условия?

- Спасибо. Условия превосходные, - признала Марлена. – Работать самостоятельно в собственной лаборатории – это то, о чем я всегда мечтала.

- Значит, по этим пунктам договорились, - кивнул лерр Эшенрих. - Для официального заключения контракта и прохождения штатной процедуры принятия клятвы о неразглашении вам необходимо будет явиться в министерство. Так, завтра я занят. Приходите в среду к десяти утра. На проходной я вас встречу.

- А можно мы с Диланом сначала съездим к морю? – осторожно спросила Марлена. - У него это просто навязчивая идея какая-то. Мы даже поругались из-за этого сегодня… ночью.

- Ох, уж эти фендрики, - усмехнулся лерр Эшенрих. – Съездите вы к морю. Вот контракт заключим, клятву о неразглашении дадите, запас сыворотки мне сделаете, и поезжайте. До сентября. Что касается молодого Ван Ланге, ему я, так и быть, подберу место службы в пределах столицы, хотя должен признать, характеристика, предоставленная на него Высшей военной школой, делает эту задачу не самой легкой даже для меня. За годы учебы ваш жених, лерра Неллер, насколько я понял, весьма изобретательно сумел настроить против себя большую часть командного состава Дартхайма. Надеюсь, супружество и ваше благотворное влияние заставят Ван Ланге наконец повзрослеть. Потому что если этой же проблемой придется заниматься его командиру на новой службе, процесс юному дэген-фенриху покажется гораздо более неприятным. По этой части все понятно?

- Да, благодарю вас, лерр Эшенрих, - пробормотала Марлена.

- Не желаете ли кофейку, лерр Аксель? – постучав, в лабораторию заглянула веселая лерра Лотта. – Как вы любите, с корицей! И булочки со сливками еще остались.

Не дожидаясь приглашения, экономка спустилась по небольшой лесенке и поставила перед лерром Эшенрихом вечный свой поднос. В лаборатории сразу приятно запахло корицей и выпечкой.

- Угощайтесь, прошу вас, - лерра Лотта с обожанием ела глазами своего кумира но, так и не дождавшись привычных любезностей, вдруг попятилась, суетливо взмахивая ручками: - Не буду, не буду мешать… Удаляюсь!

Она проворно взобралась по ступенькам и выскочила из лаборатории, не забыв плотно захлопнуть за собой тяжелую дверь.

Лерр Эшенрих задумчивым взором окинул стоящие перед ним кофейник и чашку, затем поднял голову и в упор уставился на Марлену. Зрачки его непривычно сузились.

- Почему-то хочется воздержаться… - сообщил он негромко.

- Воздерживайтесь, - согласилась Марлена. – Это уже не имеет значения. Альдекские примулы дают мне час воздействия. Скажите, вы двунаправленный эмпат? Считываете и транслируете эмоции?

- Транслирую лучше, - ответил лерр Эшенрих и удивился: - Ты все же сумела ввести мне сыворотку? Каким образом?

- Не признаюсь, - покачала головой Марлена. – Вдруг вы не забудете. Не вставайте, лерр Аксель! Сейчас вы должны сидеть неподвижно и отвечать на мои вопросы. Как вы втянули в эту разработку моего отца? Говорите!

- Частным образом заказал ему изготовление лекарственного средства. Релаксанта для терапии пациента с психическими нарушениями и сильными ментальными способностями, что в сочетании является весьма опасным для окружающих. Одного конкретного пациента, с которым лерр Неллер был в свое время знаком, потому и не смог отказать мне.

- Речь о вашем родственнике?

- О нашем, - усмехнулся лерр Эшенрих. – О твоем деде. Он и всегда-то был горячего нрава, а к старости стал просто буйным.

- Что произошло дальше?

- Неллер оказался упрямцем. Он не стал синтезировать сыворотку в количестве, большем, чем требовалось нашему сложному пациенту, и наотрез отказался, как совершенствовать ее свойства дальше, так и передать мне формулу и документацию, чтобы я мог наладить производство в другом месте.

- И вы его устранили, посчитав, что я буду более сговорчивой?

- Устранение – крайняя мера, - поморщился лерр Эшенрих. – И необратимая. Зачем раскидываться ценным материалом? Начинать всегда следует с мягких воздействий. Кто ж знал, что Неллер - такой слабак? Стоило завести речь о тебе, и сердце его не выдержало.

- То есть вы угрожали причинить вред мне, чтобы заставить отца выполнять то, что вам было нужно?

- Разумеется, - кивнул лерр Эшенрих. – Так это и работает. Любимые люди – это то, что лишает воли не хуже моей сыворотки. Но в итоге все вышло даже к лучшему. Мы неплохо поладили с тобой, Марлена, правда? И ты не только закончила разработку, но и усовершенствовала ее. И будешь развивать этот проект дальше.

Молодой Ван Ланге с его темпераментом огневика и обязанностью отслужить минимум положенные десять лет – очень удачный объект, чтобы держать тебя под контролем. Думаю, мы все это понимаем. И даже его отец – губернатор ничем ему тут не сможет помочь, ведь правительство наше, - он подмигнул Марлене, - всецело придерживается политики искоренения непотизма, как ты помнишь. Старший Ван Ланге, кстати, вдруг засуетился – явился вчера в Норгатен, разыскивает сыночка, который почему-то не спешит с отцом встретиться. Не иначе, догадывается, что губернатор вашему браку не обрадуется. Но на этот счет можешь не переживать, женится твой фендрик на тебе, никуда не денется! Я позабочусь. Так что зря ты все это затеяла, детка. Что, если я все-таки узнаю, про этот сеанс откровений? Я ведь очень сердит на тебя сейчас!

- Мой дом прослушивается полностью?

- Разумеется.

- Но не постоянно?

- Слушаю только я, когда у меня есть возможность.

Последние фразы лерр Эшенрих произносил уже медленнее и с паузами между словами. Марлена поняла, что пора заканчивать. Она вынула из ящика подписанный пробник и поставила перед мужчиной. И, четко выговаривая слова, начала формулировать последние директивы:

- Сейчас вы возьмете этот пробник и уберете во внутренний карман. Затем выйдете из дома, сядете в карету и там задремлете. А когда проснетесь через десять минут, не будете помнить все, что происходило, начиная с момента, когда лерра Лотта принесла кофе. Запомните только наш разговор о контракте, и то, как мы с вами распрощались до встречи в среду в министерстве. А сегодня вечером вы не сможете уснуть и вспомните, что я дала вам свое снотворное. Вы найдете пробник с ним во внутреннем кармане и выпьете… весь пузырек полностью. Выполняйте!

Замерев, она наблюдала, как лерр Эшенрих послушно засунул пробник в карман сюртука, встал и вышел из лаборатории. Марлена выскочила за ним и успела увидеть, как дядя молча и сосредоточенно уселся в карету, охранник его устроился рядом с кучером, и карета покатила по мостовой.

Какую роковую ошибку допустила, она поняла еще прежде, чем карета министра скрылась за поворотом. И из последних сил пытаясь думать не о том, что она только что совершила, а лишь о том, как лучше проделать то, что еще оставалось, кинулась бежать в противоположную сторону к площади Арки.

Она влетела в лавку лерра Траубе и в изнеможении облокотилась на прилавок, судорожно переводя дыхание, не будучи даже способна внятно выговорить, что ей нужно. Но лерр Траубе понял все и без слов. Он вынул из-под прилавка и положил перед девушкой плотно упакованный сверток.

- Все-таки решились, уважаемая лерра?

Марлена только кивнула, схватила сверток, и лишь тут сообразила, что прибежала в домашнем платье и без сумочки.

- Я забыла взять деньги, - выдохнула она. – Простите, лерр Траубе, я не смогу сейчас рассчитаться, я попрошу лерру Лабе занести плату. Сколько я должна?

Старик покачал головой.

- Идите! И будьте осторожны. Лерр Неллер гордился бы вами!

Марлена шагнула к двери и все-таки оглянулась.

- Лерр Траубе, - сказала она, - когда увидите Дилана, передайте ему, что я прошу, чтобы он не пытался со мной связаться, - она посмотрела на свою руку, коснулась колечка с аквамарином и добавила: - И что я сообщу ему, когда что-то изменится.

Обратный путь занял у Марлены гораздо больше времени. Чувствовала она себя совершенно обессиленной и не мчалась уже, а еле плелась, с трудом переставляя непослушные ноги. Сказывались и бессонная ночь, и чрезвычайное напряжение, в котором она пребывала последние дни, и которое, казалось, достигло максимума или даже превысило тот уровень, что она могла физически вынести. Прижимая к себе сверток, девушка двигалась по бульвару в сторону своего дома, будто преодолевая мощное встречное течение. Сознание ее равнодушно отметило, что на улице странно многолюдно для понедельника, и все опять спешат к площади Арки, еще один парад, что ли, и тут же забыло об этом, подавленное осознанием того, что же она натворила.

И так не будучи стопроцентно убежденной в способности отцовского препарата вызывать избирательную амнезию, она, совершая свое дилетантское покушение, еще и не удосужилась удостовериться, что установленная лерром Эшенрихом прослушка их дома не сохраняет информацию. Быть может, как раз в эту минуту министр пропаганды с интересом слушает увлекательную утреннюю сцену в лаборатории, и, значит, у нее вообще нет никакого времени в запасе! Осознав, что в таком случае все вообще может оказаться напрасным, Марлена побежала, расталкивая встречных похожих.

- Лерра Лотта! – крикнула она, распахнув входную дверь.

Но никто не отозвался. И на кухне экономки не было. Должно быть, отправилась на рынок. И очень кстати!

Марлена кинулась в лабораторию и тщательно заперла за собой дверь. Торопливо разрывая сверток, она лихорадочно вспоминала, какие меры безопасности необходимы при работе с «драконьей кровью» - редчайшим составом, уничтожающим любые следы химических и магических реакций, и использующимся лишь для абсолютной очистки. К счастью, все бумажные записи и сохранявшиеся образцы она уничтожила еще утром, это сейчас позволит ей сэкономить такое необходимое время!

Надев маску и защитные перчатки, Марлена перелила «драконью кровь» в пульверизатор и принялась опрыскивать инструменты и инвентарь. Для верности она прошлась даже по рабочим поверхностям и стенам. И когда все было обработано, выскочила в прихожую и заперла дверь в лабораторию на заранее найденный в кладовке навесной замок, чтобы лерра Лотта не сунулась туда и не надышалась ядовитым составом.

И только после этого девушка сорвала душную маску и противно липкие перчатки, бросила их в кухонную печь и в изнеможении опустилась на табуретку, уронив сначала руки, а затем и голову на разделочный стол лерры Лотты. В таком положении ее и застала вернувшаяся экономка.

- Ты уже знаешь? – сдавленно вскрикнула она, застыв на пороге кухни.

- Что именно? – Марлена устало подняла голову, сознавая, что ни на что уже не способна реагировать.

- Лерр Аксель… Его карета упала с моста! Говорят, кучер заснул. Бедный лерр Эшенрих в бессознательном состоянии доставлен в госпиталь Военной академии!

До своей комнаты Марлена добралась, будучи и сама практически в бессознательном состоянии. Ей пришлось долго успокаивать безутешную экономку, беспричинно, как в результате выяснилось, когда нарыдавшаяся вволю лерра Лотта поведала, наконец, шмыгая носом и утирая неостановимым потоком льющиеся слезы кухонным полотенцем, что к счастью никто не погиб, реальной опасности для жизни лерра министра вовсе нет, и что спасенный в бессознательном состоянии дядя Аксель, оказывается, уже благополучно пришел в себя.

И оставалось только гадать, осознала ли беспрестанно всхлипывающая экономка, тот факт, который Марлена пыталась донести до нее, отпаивая чувствительную лерру Лотту успокоительными составами, и твердя, что ей, Марлене, придется срочно уехать из Норгатена, и неизвестно, когда она сможет вернуться обратно.

У себя она быстро и привычно, будто собиралась в академию, сложила самые необходимые вещи в сумку, убрала туда же прихваченный с каминной полки в гостиной небольшой портрет родителей в овальной рамке и достала амулет переноса.

Но даже уже держа его на ладони, Марлена все еще колебалась. Ей было безумно страшно. Гораздо страшнее, чем когда она допрашивала лерра Эшенриха. Но при этом она понимала, что более всего она боится не за себя. Ее охватывал парализующий ужас от осознания, что своим безрассудным поведением она, должно быть, подставила под удар всех тех, кто ей дорог – лерру Лотту, и Дилана, и лерра Траубе… И единственное, что она еще может для них сделать, это исчезнуть. Совсем.

Она подняла руку с амулетом, зажмурилась и начала нажимать активирующую панель.

- Стой! – крикнул знакомый голос.

Засвистел, сопровождающий перенос ветер. Портальный тоннель вытянулся, вибрируя. Но крепкие руки уже обхватили ее, прижимая к себе. И в открывшийся переход их втянуло вместе. Рванулось, искажаясь, пространство. Проступила знакомая обстановка комнаты в общежитии Энденской академии. Но тоннель продолжал вытягиваться, изгибаясь и закручиваясь, пронзал пространство. И когда наконец схлопнулся, в лицо ударили запах озона и соленые брызги.