Фартовые деньги

12 Учитель

– То есть ты хочешь сказать, что я остаюсь на прежнем месте с прежней зарплатой? – уточнил Портер, уплетая толстенный сэндвич с ростбифом и вытекающим со всех сторон майонезом.

– Совершенно верно, – заверил Валентайн.

Портер просиял, дожевывая мясо. Хорошие вести подняли ему настроение.

– Знаешь, чем я собирался заняться, если бы Арчи меня выпер? Вернулся бы в шоу-бизнес. Я тут как раз работаю над одним отличным новым номером. Называется «Почему мужчины не идут в секретари».

– Звучит не слишком политкорректно, – заметил Валентайн.

– Да уж. Начало такое. Женщина возвращается домой и на холодильнике находит записку от мужа такого содержания: «Дорогая, звонил твой врач. Сказал, что пиво „Пабст“ в норме».

Портер захлопал ладонью по столу, истерически гогоча.

– Оставайся на нынешней работе, – посоветовал Валентайн.

Отъезжая от центрального входа «Бомбея», Валентайн настроил приемник на Синатру и прибавил звук, вспомнив, что в прежние времена его голос звучал по какому-нибудь каналу в любой момент.

Он направлялся на юг, в сторону Атлантик-авеню. Ему предстояло разыскать Европейца, и, судя по всему, в его распоряжении оставалось около суток, прежде чем в казино раздадут листовки. В голове родилось сразу несколько идей. Но перед тем как взяться за дело, Валентайну нужно было кое в чем разобраться.

Во-первых, он опозорился в «Бомбее». Последние полтора года он провел на диване в своей гостиной за просмотром пленок видеонаблюдения из разных казино. Инстинкты притупились, а он этого не заметил.

Во-вторых, Европеец оказался умнее его. Он дважды перехитрил Валентайна. И что-то подсказывало Тони, что при следующей встрече Европеец снова уложит его на обе лопатки.

Вот поэтому он поехал прямиком на Мэдисон и припарковался напротив «Школы дзюдо и самообороны сенсея Юня». Если кто и был способен помочь Тони поставить мозги на место, то только его учитель. Он поднялся вверх по холодной лестнице.

На площадке второго этажа Валентайн замер, не увидев света под дверью. К двери бы прикноплен листок: «Сенсей Юнь болен. Занятия отменяются. О продолжении занятий будет сообщено дополнительно».

Он поплелся вниз. Целых двадцать лет Валентайн приходил сюда трижды в неделю, и ни разу на его памяти Юнь не болел – ни одного дня. Значит, на этот раз произошло что-то очень серьезное. Они всегда отлично ладили, и Валентайн раздумывал, не будет ли учитель против, если он заявится к нему без предупреждения.

Видимо, оставался только один способ проверить это.

Он заходил домой к сенсею Юню только однажды – в тот вечер, когда в пятый раз победил в чемпионате Нью-Джерси по дзюдо среди тяжеловесов. Юнь хотел похвастаться им перед своими родственниками, парочкой беззубых курочек, издававших кудахчущий смех. Дом ничуть не изменился – вылизанный дворик, сад камней, шторы на окнах; он нажал кнопку звонка и принялся ждать.

Линь-Линь, нестареющая красавица жена Юня, приоткрыла дверь. Она жмурилась, и Валентайн догадался, что разбудил ее.

– Что вы хотите?

– Миссис Юнь, не знаю, помните ли вы меня. Я приходил сюда много лет назад…

Она как будто узнала его.

– Конечно, помню. Тони Валентайн. Один из любимых учеников моего мужа. Проходите.

Он вошел, Линь-Линь взяла его пальто. На ней был зеленый халат и розовые тапочки. Лежавший на диване карликовый пудель приоткрыл один глаз, решил, что гость не представляет опасности, и снова уснул.

– Юнь говорил, вы вышли в отставку и перебрались во Флориду, – сказала Линь-Линь.

– Да, именно так.

– Вам там нравится?

– Никак не привыкну к погоде. – Валентайн пересек гостиную. На каминной полке он заметил покоробившуюся фотографию – они с Юнем на чемпионате штата, звездный час. – Я зашел в додзё[30] и увидел объявление. Подумал, что-то серьезное, и решил узнать.

– А во Флориде есть школы дзюдо?

Он кивнул и поставил фотографию на место.

– Не такие, как у Юня. Но есть с кем потренироваться, мне этого достаточно. – Валентайн обернулся к ней. – Ему совсем плохо?

Линь-Линь упала на диван.

– Не знаю, что мне дальше делать. С каждым днем ему все хуже. – Она указала на кресло-качалку. – Садитесь.

– Понимаю, это не мое дело, – начал он, опускаясь в скрипнувшее под ним кресло, – но скажите, что с ним.

Линь-Линь тяжело вздохнула.

– Он все время лежит, встает только поесть и сходить в туалет. Я ему говорю: «Ну подумаешь, не так уж скверно она с тобой поступила». Но он со мной не соглашается. Он ведь помог этой девочке. А она его опозорила. Стерва такая.

– Ученица?

– Да. Он ее на улице подобрал. Мать-одиночка. Ее уволили из казино. Обвинили в мошенничестве. Конечно, она все отрицала. И сожитель ее бил. В общем, душещипательная история.

– В каком именно мошенничестве?

– Что-то там со сбрасыванием чего-то.

– Сбрасыванием фишек?

– Кажется, да.

Мошенничество со сбрасыванием фишек разорило не одно казино. Дилер тайком передает фишки игроку и таким образом переплачивает выигрыш. Если их застукают, дилер на голубом глазу говорит, что просто ошибся. Такое происходит сплошь и рядом.

– В каком казино?

– В «Бомбее».

Валентайн понял, что ушел от темы.

– Значит, Юнь взял ее под свое крыло и стал тренировать, да?

Линь-Линь кивнула.

– Однажды Юнь пригласил ее к нам. За ужином она и говорит: «Ваш муж спас мне жизнь». И я подумала: надо же, Юнь многим помогал, но такого еще никто не говорил. Мне так приятно стало. И Юню тоже.

Она поднялась с дивана.

– Простите мою невежливость. Хотите кофе?

– Да, с удовольствием.

– Сливки? Сахар?

– Черный, пожалуйста.

Линь-Линь проплыла мимо него, ступая бесшумно. Валентайн слушал, как она мелет зерна, потом перевел взгляд в конец коридора, который вел в заднюю часть дома, и широко открыл глаза.

В конце коридора стоял Юнь в нижнем белье. Его глаза смотрели холодно и враждебно. Он похудел и стал похож на истощенного петуха – кожа да кости.

– Привет, – поздоровался Валентайн.

Юнь смотрел сквозь него.

– Это я, Тони.

– Я знаю, кто ты, – прорычал учитель.

Валентайн попытался подняться из кресла.

– Сиди, – велел Юнь.

– Приехал в город и вот зашел вас проведать, узнать…

– Меня это не интересует.

– Помогите мне.

– В чем?

– Поймать убийцу.

Это заинтересовало учителя. Он моментально перестал хмуриться, его голос стал мягче.

– Я думал, ты на пенсии.

– Я вернулся.

Сенсей задумался.

– Я с тобой свяжусь.

Юнь ушел в туалет и запер дверь. Валентайн почувствовал в руках чашку горячего кофе. Сев на диван, Линь-Линь стала гладить спящего пуделя, потом продолжила рассказ.

– Пару недель назад Юнь узнал, что эта женщина настоящий профессиональный борец. Он пошел в зал и увидел, что она выступает в шоу. Королева дзюдо. Юнь сказал, она дерется в форме, которую он ей дал, а на груди у нее пришит священный журавль.

– Вы шутите.

– Нет. Чертова стерва.

Юнь приехал в Соединенные Штаты в одной рубашке и привез с собой только семейные традиции, спрятанные в глубине его сердца. Священный журавль, символ изящества и скрытой силы, хранился в его семье веками. Валентайн прикреплял его к форме только на соревнованиях и только с разрешения Юня.

– Он с ней говорил? Просил его снять?

– Она ответила Юню: «Проваливай. Женщине нужно как-то зарабатывать на жизнь».

Кофе был обжигающе горячим, как и любил Валентайн.

– Хотите, я с ней поговорю? Вы же знаете, я служил в полиции.

По лицу Линь-Линь пробежала улыбка, и Валентайн понял, что именно этого она и хотела. Найдя ручку, она записала что-то в блокноте, потом вырвала страничку и протянула ему.

– Вот здесь она теперь занимается дзюдо.

Он посмотрел на адрес. Школа профессионального реслинга «Точный удар», Уинстон, 1234. Скверный район, полно шумных баров и парней на «Харлеях», которые толкают товар исключительно по ночам.

– А как ее зовут?

– Кэт.

– Не волнуйтесь, я с ней поговорю по-взрослому.

Они допили кофе. Линь-Линь принесла его пальто и проводила до двери. Когда она открыла ее, пудель проскочил между ног Валентайна и исчез в кустах.

– Передайте Юню, я еще вернусь, – попросил Валентайн.

Он проехал квартал от дома Юня, когда в зеркале мелькнул «Шеви-Каприз». Полицейский департамент Атлантик-Сити закупал эти машины, сколько Валентайн себя помнил. Поэтому люди, преступившие закон, обычно догадывались, когда инспектор в штатском крался за ними по пятам.

Он свернул с дороги и припарковался. «Шеви» встал позади него. Валентайн нажал кнопку, разблокировав дверь переднего сиденья. В машину сел инспектор Дэвис.

– Ну, вы это что-то с чем-то, – признался Дэвис.

– Вот как?

– Сначала приходите в участок с блокнотом Дойла, и я решаю, что вы друг. Потом я узнаю, что вы ошиваетесь у «Макдоналдса» и суете свой нос куда не следует. Как-то очень по-итальянски, не находите? Прежде чем трахнуть, поцелуй.

– Менеджер подал жалобу?

– А то. Сказал, что у вас нет права залезать на крышу.

– Лестницу мне дал его сотрудник. Об этом вам менеджер не сообщил?

Дэвис глянул на него. В гневе он выглядел ужасающе, его глаза горели злобой.

– Дойл был моим лучшим другом, – объяснил Валентайн. – Я хотел увидеть, где он погиб, ясно? Если вам это не по нутру, катитесь к черту.

– Парнишка из «Макдоналдса» заметил, как вы что-то спрятали в карман. Отдайте, или я вас арестую.

Валентайн постучал пальцами по рулю. Интересно, давно Дэвис служит инспектором? Пару лет? Нельзя просить подозреваемого отдать содержимое карманов. Надо самому их проверить. Валентайн достал фартовую монетку, оставив на месте телефон Дойла, и протянул ее Дэвису.

– Ага, – протянул инспектор. – Это вы нашли на крыше?

– Да.

– Полагаете, она была в машине Дойла?

– Полагаю, Дойл держал ее в руке, когда его убили.

– Откуда вы знаете?

– Дойл все время крутил в пальцах монеты. Что-то вроде нервного тика.

Дэвис поиграл монеткой на костяшках пальцев, продемонстрировав некоторое мастерство. Он постепенно успокаивался, и Валентайн чувствовал, что Дэвис отпустит его с миром. Элис была права. Он и впрямь походил на Шафта из первого фильма.

– А знаете последний прикол про эти монеты? – спросил Дэвис.

Валентайн сказал, что не знает.

– Фартовые деньги всплывают в кассах по всему городу. В пиццериях, химчистках, барах. Полиция навалилась на Арчи Таннера из-за этого. И ФБР тоже.

– И что сказал Арчи?

– Арчи сказал, если придурки кассиры принимают их, с него-то какой спрос?

За долгие годы Валентайн перевидал немало людей, работавших с наличными. Как правило, они тщательно проверяли деньги, которые стекались в их кассы.

– Чушь все это, – заметил он инспектору.

– А то я сам не понимаю. – Дэвис распахнул дверцу и поставил ногу на тротуар. Потом обернулся к Валентайну. – Не суйте свой нос куда не следует, ладно?

– Ладно. Можно дать вам совет?

Инспектор настороженно посмотрел на него.

– Какой?

– Не берите «Шеви». Он вас выдает с потрохами.

Дэвис ушел, бормоча что-то себе под нос.