Фартовые деньги

36 Метод «Четырех королей»

Валентайн нуждался в машине.

Кэт довезла его до стоянки «Херц»[55] в аэропорту Бейдер. Тони взял «Мустанг». Не успел он повернуть ключ зажигания, как из радиоприемника Ван Моррисон завопил свой «Ниссовый мед».

Валентайн припарковался рядом с «Сатурном» Кэт и пересел к ней. Кэт разговаривала по сотовому с директором школы, где училась ее дочь, пытаясь втолковать ему, почему забирает Зоуи. Наконец она разъединилась.

– Вот кретин. Зоуи уже столько уроков пропустила – что изменит еще один день?

Валентайн достал сигарету.

– Ничего, что я курю?

– Это вопрос про сейчас или про вообще?

– В смысле?

– Ничего, что ты куришь в моей машине, то есть конкретно сейчас, или ничего, что ты вообще куришь, то есть постоянно?

Валентайн показал ей две последние сигареты в пачке.

– Вот все, что осталось. А потом завяжу.

– Да кури, кури.

Он зажег сигарету и выдохнул темное облачко. Когда Валентайн почти докурил, Кэт снова заговорила.

– Ты не сказал, что намерен делать.

Действительно не сказал. Он объяснил, что нужно делать ей: улететь во Флориду с Зоуи и спрятаться в его доме, пока все само собой не уладится. Это был наилучший выход. Валентайн успокоился, когда она согласилась.

– Не надо тебе это знать, – ответил он.

– Тони…

Валентайн наполнил легкие дымом. Сознание того, что это почти последняя сигарета в его жизни, усиливало вкус. Он смотрел на офис проката автомобилей на другой стороне стоянки.

– Мне нужно выяснить, каким образом обкрадывают «Бомбей». Фрэнк Портер это знает. А я заставлю его открыться мне.

– Каким образом?

– С помощью метода «Четырех королей».

– Звучит пугающе.

– Бывала когда-нибудь на улице Фримонт в Лас-Вегасе?

– Я дальше Миссисипи на запад не ездила.

Сигарета становилась все короче. Валентайн докурил ее до самого фильтра и затушил в пепельнице.

– Скажи человеку «Лас-Вегас», и он сразу представит Стрип и все крупные казино. А настоящий-то Лас-Вегас на улице Фримонт. Местные называют это место старым центром города. Здесь все казино устроены по-старому. А «Четыре короля» – лучшее заведение, член клуба «Замечательные казино». Внутри очень светло, интерьер под тропики. Старожилы приходят туда поужинать да посмотреть шоу. Попадаются матерые игроки, но в основном собираются простые люди. В «Четырех королях» с мошенничеством очень строго. Эта политика ведется уже много лет. Всякий мошенник, когда-либо работавший в Лас-Вегасе, это знает. Поймают за жульничеством, отведут в заднюю комнату. А в задней комнате – стена. Когда-то она была белой, но ее сто лет не красили. Стена заляпана кровью жуликов. И тебя выпустят из комнаты, когда ты добавишь туда своей. Таковы условия. Если ты новичок, то получишь всего разок в зубы. Но если попался не в первый раз, берегись. Метод «Четырех королей».

– Жестоко, – заметила Кэт.

– Да уж. И знаешь, что?

– Что?

– Он действует. «Четырех королей» обворовывают реже, чем любое другое казино в Неваде, а может, и во всем мире. Только пойми меня правильно: я не за то, чтобы избивать преступников без суда и следствия. Просто рассказываю, что на них действует. Их нужно запугивать и быть готовым воплотить угрозы.

– А без этого нельзя?

Он взял ее руку в свои.

– Они убили моего лучшего друга. И пытались убить меня. Теперь они гоняются за тобой и Эдди. Так что без этого никак нельзя.

Валентайн проводил ее до школы. Вскоре выбежала Зоуи. Худенькая, одета как беспризорник, на лице тонна косметики. Завершала картину стрижка под мальчика. Она уселась в «Сатурн» и тут же начала спорить с матерью.

Валентайн следовал за ними до выезда на магистраль. «Сатурн» на мгновение остановился. Кэт обернулась и помахала ему на прощание. Он помахал в ответ.

Каким образом Фрэнку Портеру удалось отсудить у бывшей жены дом в Фазаньей роще, оставалось одной из величайших загадок Нью-Джерси.

Двадцать лет назад Фрэнк купил пять акров райского леса, потом долго копил и построил дом своей мечты: двухэтажный особнячок с двускатной крышей, доходившей чуть ли не до фундамента, и с деревянной террасой на уровне второго этажа. По виду он напоминал швейцарское шале и стал излюбленным местом встреч и футбольных матчей по воскресеньям.

Валентайн осторожно вел «Мустанг» по длинной покатой дорожке. Доехав до середины, он остановился и вышел.

Режим дня Фрэнка он знал наизусть, как свой собственный. Сегодня, в пятницу, у Фрэнка выходной. Обычно он остается дома, паяет что-нибудь в мастерской или работает во дворе.

Прогулка по крутой гравиевой дорожке заставила его сердце биться чаще. Ветер гнул ветки деревьев, вынуждая их шептать на разный лад. Странно, но страха Валентайн не чувствовал. Крыша дома показалась над деревьями. Постепенно ему открылся вид на весь дом целиком. В кабинете Фрэнка на втором этаже горел свет.

Валентайн обогнул дом и вошел в гараж на две машины.

Дверь внутрь дома оказалась не заперта. Он приоткрыл ее. Сверху до него донесся напряженный голос Би Би Кинга. Когда-то, очень давно, Фрэнк играл блюзы на плохонькой гитаре. Потом в одночасье взял и бросил. «Новые интересы» – так он тогда объяснил свой поступок Валентайну.

Через прачечную Тони прошел на кухню. В центре ее возвышался стол, на котором стоял большой аппарат для счета монет, рядом обнаружилась аккуратная стопка оберток.

Валентайн миновал коридор и вошел в кабинет Фрэнка. Работал телевизор. Сериал «Спасатели Малибу» пытался перекричать Би Би Кинга. Фрэнк крутил педали велотренажера и разговаривал по мобильнику. Их взгляды встретились. Валентайн выхватил пистолет.

– Мне пора, – бросил Портер в трубку и слез с тренажера. Небритый, в спортивном костюме с пятнами пота на рукавах, он казался лет на сто старше.

– Телефон положи, – скомандовал Валентайн.

– Думаешь, я его в тебя брошу?

– Делай, что говорят.

– Ладно-ладно, только не стреляй.

Велотренажер стоял прямо у стола. Фрэнк положил телефон на стопку книг, и Валентайн уловил незаметное движение пальцев. Выстрел прозвучал громче, чем он ожидал, словно в голове взорвался фейерверк. Пуля пробила книги. Портер вскинул руку.

– Господи! – заорал он.

Валентайн обошел стол. За книгами лежал «Магнум» тридцать пятого калибра. Он заставил Портера сесть на диван, себе подвинул стул. Портер закрыл лицо руками.

Ожидая, пока он придет в себя, Валентайн разглядывал противоположную стену. Она была увешана всяким мусором с автографами спортсменов: футбольные и бейсбольные мячи, фотографии всех победителей Суперкубка за последние десять лет. В прошлый раз, когда он заезжал к Фрэнку, ничего такого здесь не было.

– Скажи, почему ты это сделал, – спросил Валентайн.

Портер потянулся к коробке салфеток на столе. Но остановился, заметив направленный на него ствол.

– Не спеши.

Фрэнк вытащил салфетку и высморкался.

– Хороший вопрос. Наверное, из-за денег. И еще потому, что это был верняк.

– То есть воровство теперь стало верняком?

– Если воруешь у жулика, да.

– Ты про Арчи?

Портер кивнул.

– Прошлым летом ко мне подошла Брэнди. И сказала, что Арчи тырит деньги из «Бомбея». А я ей: «Ну и что?» А она: «Он уязвим. Мы можем обчистить его, а он не вызовет полицию». А я говорю: «Кто это мы?» А она: «Вся ночная смена».

– То есть тебя позвали последним.

Портер снова высморкался.

– Да. Не уверен, что согласился бы, если бы в этом не участвовало столько народу. И я согласился.

– А какое отношение к этому имеют ребята из «Бури в пустыне»?

Портер посмотрел на него ошеломленно.

– А ты подготовился.

– Отвечай.

– Отряд из «Бури в пустыне» – костяк группы. В нее входят Спарки, Брэнди, Джиджи и Моник. На них – беготня. Вроде выноса денег из «Бомбея» и их отмывание. И еще они координируют действия остальных.

– И бомбы собирают они же.

– Да.

– Кто придумал сделать из хорватов козлов отпущения?

– Я. В случае, если бы что-то пошло не так, можно было бы указать на них.

– И ты же придумал купить белый фургон, как у них?

Портер кивнул.

– Но потом убыток от них стал уж очень велик, и мне в голову пришла блестящая идея. Я решил проверить, действительно ли Арчи боится полиции. Я нанял Дойла, зная, что он вычислит хорватов. Так и случилось. Я рассказал Арчи.

– И Арчи велел тебе не вмешивать сюда полицейских.

– Угу.

Валентайн поднялся.

– Вставай.

– Куда поедем?

– Надо побеседовать с окружным прокурором.

Портер не шелохнулся.

– Ты не поможешь мне выпутаться?

– Нет.

– А я думал, мы друзья…

– Вставай, – повторил Валентайн.

По лицу Фрэнка пробежала тень. Словно он взвешивал варианты. Его рука метнулась под подушку. Валентайн выстрелил ему в грудь.

Портер вверх тормашками перелетел через спинку стула. Из-под подушки на пол упал пистолет. Валентайн перекрестился и обошел стул. Присев, он поднял свитер Портера. На нем был кевларовый жилет,[56] пуля застряла в прочном материале.

На раме велотренажера стояла бутылка «Эвиан». Валентайн плеснул воды в лицо Портера. Тот заморгал.

– Две пушки. Ждешь кого-то?

Портер кивнул, по-прежнему лежа на спине.

– Решил перехитрить своих партнеров? – Фрэнк промолчал. – Интересно будет посмотреть на них.

– Нет в них ничего интересного, – буркнул Портер.

Валентайн отконвоировал Портера в подвал и привязал его к балке куском веревки.

– Я хочу знать, каким образом Арчи обворовывает «Бомбей».

Портер обильно потел.

– Не ты один.

– Ты не в курсе?

Он покачал головой.

– Это тайный козырь Брэнди. Если наша шайка провалится, она представит доказательства и прикроется ими.

– Она тебе так сказала?

– Да нет, конечно, – ответил Портер. – Я сам догадался.

– Еще один вопрос.

– Ну.

– Кто убил Дойла?

Портер уставился в цементный пол подвала.

– Не спрашивай.

Валентайн подумал, не двинуть ли ему рукояткой пистолета. Или просто избить. Но ведь перед ним был Фрэнк, с которым он дружил больше двадцати лет.

Поэтому Валентайн поднялся наверх и обыскал дом. В одной из спален он наткнулся на чемодан, набитый легкой летней одеждой. На комоде лежал билет до Гватемалы и паспорт.

Валентайн вытряхнул вещи и оторвал стенку чемодана. Посыпались пачки стодолларовых купюр. Он вернулся в подвал, прижимая деньги к груди, открыл дверцу печи и начал бросать их туда.

– Тони, прошу тебя, не надо, – умолял Портер.

– Кто убил Дойла?

Портер посмотрел на деньги, потом на друга.

– Мне нужно имя того, кто привел в действие бомбу, убившую моего напарника, – сказал Валентайн.

– Мне не сказали, кто это сделал.

Валентайн бросил в огонь оставшиеся пачки.

Подъездная дорожка Портера растянулась на четверть мили и шла в основном под уклон. Валентайн прошелся до машины и съехал в лес. Найдя пенек, он сел и положил двуствольный пистолет, найденный у Фрэнка в шкафу, на землю.

Через двадцать минут, когда вдалеке показался белый фургон, Валентайн пребывал в глубокой задумчивости.

Из всех мошенников, которых он вычислил за прошедшие годы, лишь немногие пытались его убить, причем исключительно с целью избежать тюрьмы. Большинство же на рожон не лезло. Он объяснял это тем, что они были профессиональными преступниками. То есть принадлежали к тому сорту людей, у которых почти не осталось иллюзий относительно жизни. В вопросах преступления дилетанты ведут себя иначе. Они преисполнены грез и зачастую готовы убить, лишь бы их мечты продолжали жить.

Фургон проворно взбирался на холм. Пассажиров не было видно за тонированным ветровым стеклом. Когда до него осталось метров сто, Валентайн взял пистолет и вышел на дорожку.

Скрежет тормозов разнесся по всей округе. Он поднял пистолет и наставил его на ветровое стекло. Но не выстрелил. Фургон попятился, вильнув задом сначала влево, потом вправо. Опустив ствол, Валентайн прострелили оба передних колеса.

Водитель потерял управление. Фургон съехал с дорожки и покатился в лес, ломая деревья. Потом упал на бок и перевернулся. Валентайн пошел на крики.

В двухстах метрах он нашел перевернутый фургон с бешено вращающимися колесами. Ветровое стекло раскрошилось, и наружу посыпались тысячи серебряных долларов, затопив пассажиров.

Монет оказалось так много, что Валентайну пришлось отступить назад. Заметив торчащую руку, он разгреб монеты и увидел лицо. Это была Моник. Рот открыт. Глаза безжизненные.

Он разгреб еще и нашел за рулем Джиджи. Прелестное личико истекало кровью. Ее ресницы дрогнули.

– Помогите, – прошептала она.

Валентайн проверил ее пульс. Ровный и уверенный. Он не был врачом, но понял, что она выживет, если «скорая помощь» успеет до того, как ее убьет холод. Джиджи распахнула глаза.

– Пожалуйста, – прошептала она.

Нагнувшись, Валентайн приблизил ухо к ее губам.

– Кто убил Дойла Фланагана?

– Я не могу…

– Говори.

– А вы поможете…

– Говори.

Джиджи прошептала имя. Встав, он направился к своей машине.

– Прошу вас… – кричала она ему вслед.

Ветер шумел деревьями. Их ветки словно напевали песню. «Она сладка, как ниссовый мед…». Валентайн знал слова наизусть, потому что Дойл напевал эту песню каждый божий день. У него задрожали руки, и он понял, что холод тут ни при чем.