Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

ПУСТЕЛЬГА

«17 декабря…. Второй раз вижу, как пустельга, поймав мелкую ящерицу, не съе­дает ее, а прячет в кустики полыни. Очень это у нее по–хозяйски получается, делови­то и по–бытовому. Летит своим хлопотливым полетом, тащит ящерку в лапах, подле­тает к маленькому кустику, садится, засовывает голову внутрь между ветвей, поло­жив провиант подальше от посторонних глаз; оглядывается по сторонам («Не подсмотрел ли кто?») и сразу улетает после этого. Неужели не забудет и найдет по­том?

Занятная все же птица. Знакомая даже не орнитологам своим уникальным верто­летным зависанием в воздухе на одном месте, когда, быстро–быстро трепеща кры­льями (поэтому и зовется на Руси «трясучкой»), широко распускает хвост с чер­но–белой полоской, нарядно просвечивающий на солнце, и высматривает свою добычу ― мышей, а в пустыне ― маленьких змей и ящериц».

«25 декабря…. Пустельга преследует вальдшнепа, атакуя и окрикивая его, как по­тенциального конкурента. Путает его с другим хищником? Учитывая редкость здесь вальдшнепа и его малозаметность, это единственное объяснение.

Хотя кто знает. Опять задумываюсь над тем, что мы часто недооцениваем птичьи мозги. Например, Зарудный пишет в 1888 году про оренбургские перелески: «Одна­жды в продолжение нескольких дней кряду дул сильный северо- восточный ветер. Пустельга имела уже детей. И вот для защиты их от наступившего холода она пристроила к своему гнезду с подвет­ренной стороны род забора из перевитых тонких прутьев». Кстати, это очень странно».

«23 января. Издалека замечаю над шпалерами виноградника непонятную актив­ность: пустельга и десять сорок скачут в возбуждении, но это явно не моббинг; соро­ки не окрикивают сокола, а вместе с ним заняты чем‑то другим. Подхожу ближе и вижу, что причиной всему ― белая кошка, идущая по винограднику вдалеке от до­мов.

Пустельга зависает над ней в трех метрах, трепещет крыльями, потом садится ря­дом на шпалеру, возбужденно вытяги­вается на ногах и пронзительно кричит. И все это тонет в скандальных воплях десятка сорок, базарно снующих туда- сюда, забыв традиционные придирки к пустельге и объединившись с ней в окрикивании наземного врага».

«20 мая…. Впервые определил в поле степную пустельгу. Встречается гораздо реже обыкновенной, издалека различия рассмотреть трудно. У степной «усы» по­светлее, не так заметны; когти на лапах белые, а не черные (поди разгляди…), а вот голос совсем другой, орет иначе».