Фашистские шпионы

Л. Савельев Шпион

Огромный детина. Маленькие, бегающие по сторонам глазки. Показания дает стоя навытяжку. Руки по швам. И только оттопыренные мизинцы все время конвульсивно подергиваются.

— Ваше происхождение?

— Э-э… Из крестьян…

— Крестьяне разные бывают.

— Отец был землевладелец…

— Сколько у него было земли?

— Э-э… триста десятин…

Кроме того на отца работали десятки батраков, он имел хутор на Мелитопольщине. Октябрьская революция „выбила из седла“ этого панского выродка. Ему было поэтому все равно, в чьих рядах воевать, — лишь бы против советской власти.

Когда Красная Армия опрокинула белогвардейскую свору в Черное море, среди бежавших в Константинополь был и он — Крохмаль.

Двадцать лет провел он в эмиграции. Последние годы в Бухаресте. Там при помощи своего земляка — бывшего полицейского пристава — Крохмаль спелся с германской разведкой.

— Поедете на работу в Германию, — заявил ему вербовщик.

Это было в июне, незадолго до разбойного нападения Германии на Советский Союз.

Второй подсудимый — Тарасенко, которого Крохмаль называет не иначе, как „коллега“, попал сюда примерно теми же путями. Кулацкий выродок, заклятый враг советской власти, Тарасенко, находясь в эмиграции, также дожидался все эти годы подходящего момента, чтоб выместить свою злобу против советского народа.

Встретились Крохмаль и Тарасенко в Штеттине, когда оба уже находились в услужении у немецкой разведки. С тех пор они действовали совместно.

Перед тем, как их должны были перебросить в СССР, шпионы некоторое время провели в Германии. Затем их направили на фронт, где причислили к обозу одной немецкой воинской части. По мере того, как часть передвигалась, передвигались и шпионы. Время от времени их засылали в качестве провокаторов в лагери военнопленных. Выдавая себя за советских граждан, якобы тоже задержанных немцами, Крохмаль и Тарасенко должны были стремиться войти в доверие обитателей лагеря и выведать от них все, что можно о Красной Армии.

— Но ничего нам узнать так и не удалось, — сокрушенно говорит Крохмаль. — Пленные нас сторонились и ничего нам не рассказывали.

Однажды на рассвете шпионов вызвали в штаб. Это было уже в занятом немцами Минске.

— Вот что, — заявил им германский офицер, — хватит шататься без дела. Завтра мы перебросим вас через фронт.

Шпионам выдали советские паспорта и велели хорошенько запомнить свои новые имена, отчества и фамилии. Их переодели в крестьянское платье, посадили на подводу, груженную разным домашним скарбом.

— Поедете под видом беженцев. Конечная ваша цель — добраться до Москвы. Хорошенько разузнайте дислокацию воинских частей, а также их наименование и номера. Вы должны разведать расположение складов продовольствия, амуниции и боеприпасов. Особое внимание обратите на движение воинских эшелонов с московских вокзалов.

Кроме того шпионы должны были ходить по Москве, прислушиваться к разговорам на улице, в трамваях, в общественных местах. Их обязали также вступать в разговоры с прохожими, используя это для распространения всяких панических слухов.

Перед самым отъездом в советский тыл Крохмаля и Тарасенко свели с двумя другими шпионами.

— Эти проберутся в Москву иными путями. Запомните хорошенько друг друга, — приказал офицер. — В Москве вам надо обязательно встретиться.

Тут же было обусловлено место встречи — у определенного дома на одной из московских улиц.

— Если в пути вас будут спрашивать, попадались ли вам немецкие войска, — напутствовал в заключение офицер, — обязательно отвечайте утвердительно.

Кроме того, находясь в прифронтовой полосе, шпионы должны были распространять слухи о том, что немцы не причиняют советскому населению никакого зла.

Выполнить эту обширную шпионскую „программу“ Крохмалю и Тарасенко не пришлось. Вскоре после того, как они пробрались через линию фронта, шпионы были задержаны и разоблачены.

Военный трибунал приговорил немецко-фашистских шпионов к расстрелу.