Фашизофрения

Предисловие

Я хотел написать книгу, которую можно не читать — достаточно прочесть и понять заголовок.

То, что происходит сегодня с постсоветским обществом, а во многом — и с миром, это фашизофрения, постоянное непрестанное разделение людей по самым разным признакам: национальному или религиозному, языковому, партийному, социальному.

Разделение на «элиту» и «быдло», как это было в дремучие средневековые времена. Первое слово уже вовсю, с почтительным придыханием, звучит со всех телеэкранов. Второе — только в откровенных разговорах между «своими». Пока?

Разделение на богатых и бедных, причем пропасть между ними все больше углубляется и расширяется и скоро, наверное, станет непреодолимой. И для бедных, и для богатых. Те, кто тем или иным способом пролез в «элиту», уже ни при каких условиях не превратятся в бедняков.

Разделение на «сверхчеловеков», которым законы не писаны, потому что они сами норовят устанавливать законы для себя и всех прочих. И на покорную массу, «биомассу»^{1}, которая только исполняет предписанное.

Сущность фашизма — это разделение, всех и во всем, — народов, людей, даже сознания отдельных индивидуумов.

В начале XX века русский поэт Велимир Хлебников открыл, что люди делятся на изобретателей и приобретателей. Понять это можно и так, что изобретатели — это люди, способные совершать бескорыстные поступки, то есть делать то, что не приносит им прямой выгоды.

Эта способность — первое и главное отличие человека от животного, потому что животное не способно совершать поступки, не продиктованные инстинктом или собственной пользой. А человек способен. И если б не был способен, то вряд ли изобрел бы каменный топор, колесо и компьютер.

Современное западное общество, к которому принадлежит и Россия^{2}, выбрало путь приобретательства. А приобретательство, доведенное до своего апогея, — это фашизм, приобретение «жизненного пространства» за счет «недочеловеков».

Это общество не имеет перспективы и прогрессирует лишь в направлении дальнейшей своей виртуализации. Если Владимир Маяковский назвал современного ему идеального потребителя «желудок в панаме», то современный нам потребитель — это жвачный мозг.

У такого общества не имеется никаких высоких устремлений; и приобретатель бравирует их отсутствием. Если примерно до середины прошлого, XX века, фантасты в основном верно предсказывали научное развитие и научные открытия, то с середины прошлого века ни одно из предсказаний футурологов не сбылось — кроме, пожалуй, создания всемирной «библиотеки»^{3} — Интернета.

Перспективы у современного западного общества всего три: кризис голода, кризис обжорства и виртуализация. Люди-онлайн, исключительно интерактивные в своих социальных сетях, хоть реальных, хоть виртуальных, но впадающие в абсолютную пассивность, если их вырвать из привычного мира, раз и навсегда заданного их стоматологом, их туроператором и их боссом в их офисе.

Но люди тоскуют днем, а по ночам во снах они пытаются освободиться. И общество не бесперспективно, пока есть люди, мечтающие об открытиях, изобретениях и полетах во сне и наяву. Они — главные враги фашизма, даже если сами и не подозревают об этом. Для них и написана эта книга, — для людей обычных, иногда мечтающих. Таких как вы, таких как я.