Фаворит смерти

Глава 10

Лонгвей показал мне мою комнатку, в которой жило еще двое человек и которых на месте не оказалось — они были на занятиях. Коротко объяснив правила — никуда не лезть, без спроса ничего не делать, строго соблюдать распорядок дня, — китаец поспешно ушел по своим делам, оставив меня одного.

Я лег на свою кровать, с сожалением отметил жесткость пружин, которые впивались в спину.

«Все-таки могли бы для детей аристократов что-то более достойное подобрать!», — подумал я, и вдруг поймал себя на мысли, что начинаю мыслить как мажор.

Стало стыдно за себя. Еще совсем недавно у меня ничего этого не было, лишь инвалидная коляска да полуторка на окраине, с тараканами, толстыми как черносливы. А теперь я жалуюсь на жесткую кровать. Быстро же к хорошему привыкаешь!

На душе было тоскливо. Хотелось увидеть Агнету. Как она там? Что думает обо мне? Наверняка, не самые лучшие мысли посещают ее сейчас, думает, что я трус, сбежал. Эх, встретиться бы, хотя бы на пять минут, объяснить все.

А еще думалось про загадочные «Красные Казематы». Я вертел в голове множество версий — одна фантастичнее другой, — кто же они такие и каким будет их задание.

С такими мыслями я не заметил как заснул. Стремительные события последних дней сделали свое дело и я крепко спал даже тогда, когда дверь открылась и ко мне бесшумно вошли гости.

Проснулся же я только тогда, когда что-то тяжёлое придавило мне грудь.

Я дернулся, но руки и ноги не послушались — то ли были связаны, то ли их кто-то крепко держал.

Я с ужасом открыл глаза.

— Какого хрена?!

Ничего разглядеть не получилось — на лице лежала подушка. Было тяжело дышать. Что такое? Опять сторожевые псы отца меня ищут? Какого черта? Я ведь в школе? Нет. Не они. Хотя убить. Воздуха! Воздуха!

Я начал брыкаться, пытаться вырваться.

— Ишь, какой резвый! — рассмеялся кто-то. — Говори — кто таков? С какой целью проник в наше жилище? Хотел выкрасть учебники? Завладеть имуществом? Совершить покушение? Убить нас?

— Я… — говорить было трудно — подушка не давала этого сделать.

— Андрей, ты ему лицо-то открой, — посоветовал кто-то.

Подушка отлетела в сторону.

Передо мной предстало двое подростков. Один держал меня за ноги, второй нависал над головой, заблокировав при этом руки. Я решил, что это дружки Герцена и хотел уже было как следует их отметелить, как парни весело рассмеялись и отпустили меня.

— Что за шуточки такие? — спросил я, готовый, впрочем, тут же рвануть в кулачный бой.

Сердце мое тяжело выстукивало, память о похищении еще было свежо.

— Не кипятись, — произнес тот, кто держал меня за ноги. — Мы решили тебя разыграть. Видим — спишь, ну как тут не приколоться? Это традиция.

— Традиция? — еще окончательно не отойдя от шока, выдохнул я.

— Ну да, — кивнул то, кого назвали Андреем. — Ты ведь новенький?

— Новенький, — кивнул я, хмуро поглядывая на незнакомцев.

— Я Андрей, — представился говоривший. — Это Елисей, — он указал на рыжего крепкого парнишку.

— Максим, — представился я.

— Ты уж сильно не обижайся, мы не со зла.

Я присмотрелся более внимательнее к своим новым знакомым. На каких-то прожженных хулиганов или похитителей из «Красных Казематов» они не походили и я вскоре расслабился.

— Ладно, нормально все, — кивнул я, вновь садясь на кровать.

— Ты с какого дома? — спросил Андрей.

— Вяземские.

Парни присвистнули.

— Знатный род когда-то был, — сказал Елисей и поняв, что сболтнул лишнего, потупил взор. — Ну то есть и сейчас есть никуда же он не делся. Просто…

— Да все нормально, — махнул я. — Род и в самом деле сейчас переживает не лучшие времена.

— Слышал, у тебя брат умер недавно, — сказал Елисей.

Я кивнул.

— Верно.

— Убили его?

— Ты то откуда знаешь? — спросил Андрей Елисея. — Опять слухам веришь?

— Не слухам, — покачал тот головой. — Отец рассказывал. Наркоманом парень был. Да и я его пару раз в «Вельзевуле» видел, ходил со стеклянными глазами, языком два слова связать не мог.

Парни обратил на меня взоры, словно ожидая подтверждения слов парня.

— Может, лучше расскажите что тут и как? — отошел я от темы. Не хотелось сейчас выкладывать перед парнями всю грязь из дома.

— Без проблем! — смекнул Елисей. — Для начала я покажу тебе отличный пивной ларек, где можно за три коина надраться так, что едва сможешь уйти оттуда.

— А как же режим? — с удивлением спросил я.

Парни рассмеялись.

— Режим режимом, но если знать потайные закутки, и вовремя успеть в общагу до переклички, то можно все что угодно, — пояснил Елисей. — Да и сами преподы смотрят на это сквозь пальцы — у многих в городке своя кафешка или пивной магазинчик, с которого они имеют неплохую прибыль.

— Отлично! — улыбнулся я, доставая карточку. — Тогда я угощаю!

Школьная жизнь потекла легко, я и сам не заметил как быстро втянулся в ее бурный кипящий поток. Мне все было в новинку, хотя сам материал школьной программы — тот, который касался обычный наук, — был уже знаком.

В своей прошлой жизни я учился дистанционно и легко осваивал материал, порой проходя два курса за один год. Здесь же мне было интересен сам процесс. Я с упоением слушал учителя, часто и помногу дополняя его, чем порой злил всех.

А еще я таращился на девчонок. Тут их было очень много. Все из зажиточных аристократических семей они и выглядели как-то по особенному, словно сошедшие с глянцевых обложек журналов. Правда и характер у почти у всех был еще тот — на хромой кобыле не подъедешь.

Парни, с которыми я жил, оказались отличными друзьями. Мы с ними довольно быстро сдружились и часто, уличив момент, шмыгали в пивной ларек, чтобы выпить по паре пенного и просто беззаботно поболтать. Это были лучшие моменты в моей жизни.

Также за время первой недели учебы, проведенной в школе, выяснилось и кое-что другое. Герцен тут был одним из негласных лидеров. Ходил вместе с толпой своих «шестерок», задирал неугодных, тех, кто еще не вступил в его братство, а тем же, кто уже был в его компании, но по рангу имел выше положение (обычно это определилось должностью отца), всяческий пытался польстить. В общем мерзко было на это все смотреть и я как мог старался избегал этой зловонной кучи.

— Ну что, Вяземский, как обустроился в школе? — как-то ехидно спросил Григорий Герцен, следуя по коридору на очередной урок.

— Нормально, — ответил я как ни в чем не бывало.

Елисей и Андрей учились на втором потоке и наши встречи были только по вечерам, после уроков, когда мы собирались в общей комнате или шли пить пиво. Поэтому сейчас я был абсолютно один.

Хоть рядом с Герценом стояло человек десять, страха у меня не было. Причина начала диалога была понятна и конечная цель, к которой стремился Герцен — это намять мне бока. Было видно, что он не может смириться с поражением на той дуэли возле «Вельзевула» и всячески пытается отыграться.

— Нет ли каких сложностей, трудностей? — продолжал ехидно Герцен.

— Любые сложности преодолеваются. Любые трудности побеждаются, — философски заметил я и демонстративно сжал кулаки.

Герцен этот жест заметил, но ничего не сказал. Лишь хмыкнул, мол, подумаешь, напугал!

— Ты что-то хотел? — спросил я. — Если нет, то я пойдут — спешу, некогда болтать попусту.

— Хотел лишь узнать не нужна ли какая помощь?

Благородный какой нашелся. Твоя помощь нужна только когда навоз позовут чистить, урод.

— Не нужна, — сухо ответил я и двинул на урок.

— Завтра будут боевые тренировки, — крикнул он мне вслед. — Надеюсь встретимся.

— Встретимся, — ответил я, даже особо не задумываясь о том, что он там лопочет.

Сегодня, судя по расписанию, должен был быть первый урок введения в демонологию. Меня разбирало от любопытства. Подумать только — демонология. В нашем мире меня бы сочли за идиота, заикнись хотя бы я об этом. Но тут все было иначе.

Сам урок предполагал смешанное обучение. То есть посещали его не только мы, но и несколько параллельных классов сразу.

Я оглянулся и с разочарованием понял, что Герцен тоже идет в аудиторию. Ехидная ухмылка озарила его лицо.

— Уж не думал ли ты, что я так просто от тебя отстану? — спросил он.

— Послушай, чего тебе от меня надо? — не стерпел я. — Хочешь реванш за проигрыш на дуэли? Давай, назначай время.

— Ух, какой ты прыткий! — улыбнулся Герцен. — Дуэли, если тебе это не известно, запрещены. Я же не на столько глуп, чтобы нарушать закон.

Я даже потерял дар речи. То сам лично вызвал меня тогда, то теперь совсем другое говорит.

— Ты не переживай, — продолжил Герцен. — Я найду способ отблагодарить тебя за все, и даже больше. Просто время еще не настало.

С этими словами он пошел вперед. Вместе с ним двинула и приличная толпа, косясь на меня как на вошь и противно хихикающая.

Стараясь сдержать в себе гнев, я двинул в класс. Но остановился прямо в дверях. Причина на то была и весьма значимая — в классе находилось чудовище.

Это был монстр, без всякого сомнения. Не кукла, не переодетый в костюм шутник. Живой монстр. Какая-то иррациональная ситуация, в которую сложно было поверить, но все это происходило по настоящему! Я даже почувствовал жар тела твари и влажное зловоние, идущее из раскрытой пасти.

Ученики — в основном девушки, — в панике закричали, подались назад, к двери. Но внезапно та оказалась запертой — неведомая сила с грохотом захлопнула ее.

Монстр двинул на нас.

Ученики закричали сильнее — теперь это были не только девушки. Я тоже изрядно струхнул.

Это ведь действительно настоящий монстр! Какого хрена он тут делает? Или это наш преподаватель по демонологии? Ведь никто же не говорил, что он будет человеком.

Судя по агрессивным выпадам чудовища и щелканью клыкасто пасти, намерения у него были вполне понятные.

Монстр издал протяжный низкий рык, от которого у меня на затылке зашевелились волосы. Маслянисто-черные зыркала окинули всех голодным взором — чудовище выбирало себе жертву для завтрака.

— Вперед слабых! — вдруг истошно заголосил Герцен, хватая Кима — самого щуплого из класса.

Ким начал сопротивляться, но еще несколько пар рук — в основном друзья Герцена, — начали помогать Григорию. Их расчет был предельно прост: скормишь другого — не сожрут тебя.

— Вы что делаете?! — рявкнул я, вдруг остро почувствовав несправедливость. — Отпустите его!

И отцепил несколько рук от Кима.

— Дурак! — прошипел Герцен. — Если не его — то тогда эта гадина сожрет нас!

Монстр зарычал, словно в подтверждение его слов.

Я обернулся. Ну и мерзкой же была тварь! Черные, рассыпанные по всей морде — пар двадцать, не меньше, — глаза, толстый длинный язык, шевелящийся словно червяк, огромная пасть.

— Его тоже на съедение! — вдруг скомандовал Герцен и меня беспардонно толкнули вперед, прямо под лапы монстру.

Я неуклюже упал, но тут же как ошпаренный подскочил на ноги. И принял боевую стойку. Просто так сдаваться я не собирался. Задам взбучку!

Монстр зловеще зарычал, готовый перебить одним ударом мне хребет, а потом… рассмеялся.

Смех этот никак не мог быть звериным, самый обычный, человеческий.

Я не поверил собственным ушам.

Что за шуточки такие?

Но, кажется, и глаза начали подводить меня. Очертания монстра вдруг поплыли, как акварель, на которую пролили воду, начали превращаться во что-то иное.

— Что за черт? — выдохнул Герцен, приглядевшись.

Перед нами вместо чудовища теперь стоял человек — старик в тонкой черной сутане. И задорно смеялся.

— Позвольте представиться — Чернов Альберт Михайлович, доктор демонологических наук, специализируюсь на мороках, что вам сейчас наглядно и продемонстрировал, — произнес он, когда приступы веселья закончились. — Считаю, что любая практика гораздо важнее теории. Что вам сейчас на своем примере и показал.

— Это что… был обман?! — произнес пораженный Герцен.

— Не обман, а морок, — поправил его Альберт Михайлович.

На некоторое мгновение в классе повисла пауза — все переваривали сказанное.

Я тоже до конца не мог осознать случившееся, ноги мои продолжали дрожать от страха, а по спине бежал холодный пот.

— Да как вы посмели?! — вдруг опомнившись, закричал Герцен, покраснев от злобы. — Вы не имеете права применять магические заклятия!

— Вы правы, — кивнул Чернов. — Без веской необходимости, если это может угрожать жизни или здоровью мне или находящимся рядом — не имею права. Но то в обычной жизни. А вот в стенах школы это правило не распространяется.

— Ложь!

— Зря вы так. Внимательно прочитайте пункт триста пятый Кодекса, который гласит: разрешено использование магических атрибутов и способностей в учебных заведениях с целью наглядных демонстраций, если это не ведет к травмам, повреждению здоровья, смерти. Стыдно не знать такое. Вам ведь в первый день обучения было велено ознакомиться с Кодексом. Там об этом четко написано.

— Но…

— Вот я вам наглядно и сделал демонстрацию первого урока. Это согласовано с управлением школы и подобные демонстрации я устраиваю каждый новый курс. А вот как повели себя вы — это уже отдельная история.

— Я расскажу отцу чем вы тут занимаетесь! — прошипел Герцен, пригрозив преподавателю пальцем. — Он живо вас на место поставит. Устроили тут… бардак!

— Ваше право, — кивнул Чернов. — А вот поступок молодого человека, — он повернул голову в мою сторону, — заслуживает похвальбы. Ваше имя?

— Максим, — представился я.

— Вяземский? — спросил Чернов, приглядываясь ко мне лучше.

— Он самый.

Альберт Михайлович задумчиво почесал подбородок, потом строго обратился к перепуганным ученикам:

— Прошу за парты — урок начался пять минут назад. Обсудим все аспекты обращения, которое вы видели, с детальным разбором магического построения и плетения заклятий. Уверяю вас, если будете внимательно слушать меня весь курс лекций, то и сами сможете сотворить нечто подобное — в стена школы естественно.

— Герой! — прошипел в самое ухо Герцен, больно тыкнув меня в бок локтем.

Я обернулся, хотел влепить ему оплеуху, но Чернов поторопил:

— Чего медлим? Рассаживаемся! Начнем с основ демонологии. Времени на раскачку нет.

Я злобно зыркнул на Герцена. И вдруг до боли знакомый голос шепнул:

«Убей его! Прямо сейчас! Убей!»

Голос был настолько убедительным — или гипнотическим, — что я невольно подался вперед, в сторону промаршировавшего мимо Герцена. Мой разум в эту секунду был словно в тумане и я не отдавал отчета своим действиям.

В голове словно эхом из колодца звучало: «Убей! Убей! Убей!»

И я действительно — видимо под воздействием этого дурманящего голоса, — хотел убить его, прямо сейчас, не медля, больше всего на свете.

«Убей! Убей! Убей!»

До Герцена оставалось всего несколько метров. Нужно только оттолкнуть пару его приятелей в сторону, подскочить и одним движением — левой ладонью схватить за челюсть, правой упереть в затылок, — провернуть голову, до хруста. Мгновенная смерть.

«Убей! Убей! Убей!»

— Эй! Куда прешь прямо по ногам? — возмутилась какая-то девчонка, но я ее не слышал — весь мой разум был заполнен лишь этим гипнотическим голосом. Сейчас или никогда. Пора поставить этого задиру на место.

«Убей! Убей! Убей!»

— Стоять! — рявкнул вдруг Чернов и туман мигом схлынул.

Я остановился. Впрочем как и все ученики.

— Кто это? — спросил он, строго оглядывая всех. — Спрашиваю еще раз — кто это?

— Что случилось? — неуверенно спросил Ким.

Чернов молчал.

— Профессор, что-то не так? — спросила девушка с задних рядов.

— Он сам знает о чем я, — ответил Альберт Михайлович, внимательно приглядываясь к каждому ученику.

— Профессор, это Вяземский испортил воздух! Честно вам говорю! — произнес Герцен и класс взорвался смехом.

Чернота опять начала меня захлестывать, но я сдержался — понял, что профессор демонологии чувствует ее присутствие.

— Герцен, прекратить! — после паузы произнес Чернов, продолжая окидывать нас подозрительным взглядом. — Начнем урок.

Надо держать себя в руках — понял я. Явление самой смерти — пусть даже и через меня, — очень опасно. Достаточно вспомнить Олега, который — а в этом я уже не сомневался, — умер из-за меня и моего проклятого дара. Едва раскроется моя тайна, как меня живо пустят в расход. Я — дисфункция. Кажется так это называла Стаханова.

Мне вновь начало трясти. Наверное, стоит вновь наведаться к Стахановой, на этот раз сугубо лично и конфиденциально, чтобы детально расспросить про все эти явления. Возможно удастся вообще как-то избавиться от этого проклятого дара.

Наконец все расселись и профессор начал урок.

Первые пять минут приходилось бороться со сном — лекция была сухой и скрипела как песок на зубах. Но едва Чернов закончил с вводной частью и перешел к основам, как все сразу же поменялось и преобразилось.

Он рассказывал о прославленных бойцах Российской Империи, которые отчаянно сражались у Барьера и за его пределами, на Первом, Втором и даже Третьем кругах, используя свои атрибуты как основу, а элементы демонологии как инструменты обороны и атаки. Чернов подчеркивал, что часть этих заслуг принадлежит и ему, так как именно он был преподавателем этих героев.

— Именно я обучил практически весь отряд унтер-офицера Елякина маскировочной магии. Вы по истории еще не проходили подвил отряда Елякина? Ничего, скоро будете изучать. Так вот, основным моментом, который смог перевернуть расклад сил в противоположною сторону и из, казалось бы, безнадежной ситуации обратить ее в триумф, была слаженная работа Елякина и его отряда в части маскировки, — не без гордости произнес Чернов. — Я лично учил этого парнишку — он тогда был такой же, как вы, молодой, амбициозный.

Чернов еще долго рассказывал о том, как знание его предмета помогло военным удачно справляться с врагом у Барьера.

Потом, после обсуждения исторических примеров, перешли к практике. Профессор довольно подробно объяснил принципы создания морока и предложил каждому из учеников по очереди создать какой-нибудь простенький морок.

— Понимаю, что это баловство и с первого раза навряд ли что-то дельное получится, но все же считаю, что лучше один раз подержать в руках оружие, чем месяц рассматривать его чертежи, — произнес преподаватель, раздавая нам магические камни и небольшие формуляры к ним, в которых описывались действия по созданию морока. — Артефакты вам помогут на первых парах, но потом, запомните, в старших классах, вы уже будет работать без них.

Получалось у нас и в самом деле так себе. Половина класса не смогла создать хоть что-то. У остальных получилось сотворить морок на доли секунды. Герцен создал подобие огромного жирного червя, с человека ростом. Ким — скелета. Еще у нескольких получилось что-то среднее между обезьяной и ящерицей. Я создал черное расплывчатое пятно.

Именно это пятно и привлекло Чернова больше всего.

Он выразительное посмотрел на меня, — уже в который раз? — потом поднялся из-за стола, сухо сказал:

— Урок окончен, все свободны.

Толпа заголосила — все принялись живо обсуждать опыт создания мороков.

И едва я направился со всеми к выходу, как преподаватель окликнул меня:

— Максим, задержитесь пожалуйста.

Я остановился. Дождался, когда все выйдут, обернулся.

— Что-то хотели, Альберт Михайлович?

Чернов пристально посмотрел на меня, потом произнес словно приговор:

— Хотел поговорить с тобой.

— Если вы про тот случай в начале урока, тогда не стоит. Я…

— Нет, я не об этом.

— Тогда о чем же? — напрягаясь, спросил я. — О создании морока? Я действовал согласно формуляра и…

— За твоей спиной стоит смерть, Максим. Ты скоро умрешь.