Фаворит смерти

Глава 9

Крот пристально смотрел на меня, терпеливо ожидая ответа.

Я же не хотел делать выбор — понимал, что любой из вариантов будет для меня проигрышным.

— Выбор нужно будет сделать, — с нажимом произнес собеседник. — Потому что кроме них, — он кивнул на лежащих девушек, — в расход пойдет весь твой род, от мала до велика. Поверь мне — мы сможем воздействовать на всех, на кого захотим. Ты хочешь их смерти?

— Что мне нужно будет сделать? — наконец произнес я.

Язык, казалось присох к небу.

— Я же сказал — об этом ты узнаешь позже, когда придет время.

— Я согласен, — хрипло ответил я. — Только не трогай их.

— Это разумеется, — кивнул Крот. — Я рад, что ты принял верное решение. Но Максим… — он обернулся. — Не пытайся нас обхитрить. Не выйдет. За тобой постоянно будут следить наши люди. Если понадобится — то они скорректируют твои действия. Они будут повсюду — и каждое твое действие будет нам известно.

— Скорректируют?

— Да ты не переживай! Ничего страшного не произойдет, если конечно это будет не специально сделано с твоей стороны. Думаю, ты человек умный и простого замечания от наших людей будет достаточно, чтобы понять, что что-то делается не совсем верно. Еще раз хочу напомнить — любые попытки снять браслет или вовлечение в наше с вами дело посторонних людей ни к чему хорошему не приведет.

— Да понял я! — не вытерпел я.

— Вот и отлично.

Крот подошел к столику с инструментами.

— Девушек мы сегодня же вернем в их дома, об этом не беспокойся.

— А я?

— А вот с тобой придется немного повозиться, — ответил Крот, поднимая со стола скрученный шланг и бутылку с янтарной жидкостью.

— Что это?

— Водка, — ответил Крот, глядя на бутылку. — Весьма качественная, на основе воды, собранной с северных ледников Таймыра. Весьма дорогая, кстати. Тебе понравится.

— Зачем? Зачем здесь нужна водка? И шланг?

— Думаю, тут все предельно понятно, — ответил Крот, поглядывая на шланг и бутылку. — Будем подтирать следы.

— Чего это… — я попытался отстраниться, но ремни не дали этого сделать.

— Лучше не надо сопротивляться, — сказал Крот, подходя ко мне ближе. — Вольем в тебя бутылку и все будет нормально. А то вдруг ты надумаешь взболтнуть чего лишнего прямо сейчас. Конечно ты протрезвеешь на следующее утро, и есть шанс, что ты тогда можешь все рассказать, но думаю ты помнишь к каким последствиям это может привести. В каком-то смысле это, — он кивнул на водку, — и твое прикрытие тоже. Ведь ты же сбежал из дома. Вот и скажешь, что не удержался, хотел выпить, но не подрасчитал силенок. Открой рот!

И прежде чем хоть что-то произнести, Крот тюкнул меня крепким ударом в живот. Я взвыл и тут же получил шланг прямо в рот.

Такая подпольная гастроскопия была очень болезненной, меня едва не вывернуло. Но еще один удар — и шланг проник по пищеводу глубоко внутрь. Кричать уже не получалось — чисто физически.

— Отлично! — кивнул Крот и принялся вливать алкоголь в меня.

Когда все закончилось, я уже был сильно пьян. В голове все туманилось. Крот глянул на часы, кивнул:

— Подождем.

Ждать пришлось не долго — через десять минут я отрубился, погрузившись во мрак.

Пробуждение было болезненным. Все тело изнывало. А еще было адски холодно.

Я поднял голову и тут же об этом пожалел. Было ощущение словно в затылок забили гвоздь.

Волной накатила тошнота. Живот скрутило, я вздохнул и мой желудок в спазмах начал опустошать себя.

Когда все было закончено, я с трудом отполз в сторону, оттирая со щеки блювотину.

И только теперь понял, что все это время лежал на асфальте. Короткий взгляд подсказал — нахожусь я у входа в свое фамильное имение. И там, за массивными воротами, уже бегут ко мне несколько охранников.

Я глянул на руку. В душе еще оставалась крохотная надежда, что все произошедшее вчера ночью — алкогольное видение.

На запястье покоился черный браслет.

Нет, не показалось. Черт! Что же делать? Куда я опять вляпался?

— Максим Петрович! — закричал охранник, открывая ворота и подбегая ко мне.

Тут же по рации передал информацию на другие посты.

Меня занесли внутрь, дали напиться воды. Вновь вывернуло. Потом, минут через десять, стало немного легче.

Пришел Нианзу. Долго бухтел и ворчал, видя мое состояние. Я же молчал, не зная что сказать. Потом лишь, когда голова немного прояснилась, спросил:

— Где Ольга?

— Спит, — пробухтел Нианзу.

— С ней… все в порядке?

— А что ей сделается? — пожал плечами китаец. — Опять, наверное, вчера весь вечер в телефоне сидела — музыка из комнаты раздавалась до поздней ночи.

— Мне надо к ней, — промямлил я, пытаясь подняться.

Получилось так себе. Начало качать, тошнота вновь вернулась. Но я настырно пошел к сестре.

— Вам бы полежать! — произнес Нианзу, покачивая головой. — Отец, если увидит вас в таком состоянии, ругаться будет.

— Где он сейчас?

— На совещании, — покачал головой китаец. — Ему уже сказали о вашем появлении. Он со вчера себе места не находили, когда вы сбежали.

— Догадываюсь, — понуро произнес я.

И двинул в комнату.

Ольга лежала на кровати, спала, укрывшись одеялом. Словно ничего и не произошло сегодня ночью.

Накачали снотворным? Скорее всего.

— Ольга! — позвал я сестру.

Та даже не шелохнулась.

— Ольга, проснись!

Я начал трясти ее. Ненароком обратил внимание, что нижнее белье на нее точно такое же, как было в том загадочном и жутком «Красном Каземате». Как же эти уроды смогли пройти через охрану, причем со спящей девушкой? Не могли же просочится бесследно сквозь глаза сотен камер и охранников? Или это какая-то магия?

— Проснись же!

— Что такое? — едва шевеля языком, произнесла Ольга.

— Проснись!

— Ты чего? — Ольга непонимающе посмотрела на меня. — Фу! От тебя пахнет… бухлом! Пил всю ночь что ли?

— Ты что-нибудь помнишь о вчерашней ночи? Как ты уснула?

Мой встревоженный вид насторожил Ольгу.

— Ты чего? Что с тобой? Ты сам куда-то убежал со Званного Ужина, всех на уши поставил, а теперь спрашиваешь как я уснула?

— Да, — кивнул я.

Ольга вдруг задумалась.

— Если честно, то не помню. Когда ты пропал тут такой переполох начался! Отец так кричал! Ух, и достанется же тебе сегодня.

— Это сейчас не важно! Вспоминай, что было потом? Что-то подозрительное помнишь? Может, кто-то посторонний был в доме?

Ольга задумалась.

— Вроде нет. Я пошла к себе в комнату, потом… вроде шум какой-то за окном был, я думала птица это… потом… не помню ничего. Наверное, уснула от усталости. Весь такой был заполошный!

— Ольга, тебя вчера похитили!

— Чего? — выпучила глаза сестра. — Кажется, ты и в самом деле захворал. Или перепил.

— Я здоров!

Я схватил Ольгу за руку, показал место укола.

— Как по твоему — что это такое?

Сестра задумчиво посмотрела на крохотную точку.

— Может, комар укусил?

— Да какой к черту комар?! — не вытерпел я.

— Ты чего? Или постой, — сестра насторожилась. — Уж не по пути ли Олега пошел? Наркоту начал употреблять?

Она пристально и грозно посмотрела на меня.

— Нет, — покачал я головой. Меня начала одолевать усталость. Хотелось просто лечь, закрыть глаза и уснуть. — Я ничего не употреблял. Ну кроме водки, и то, можно сказать, не по собственной воле.

Ольга поднялась с кровати, без всякого стеснения начала одеваться. Я невольно скосил взгляд на ее тело.

— Расскажи подробнее, что случилось? — спросила Ольга, накинув халат.

Судя по ее интонации голоса она продолжала мне не доверять.

— Я и сам толком не могу понять, — произнес я, потирая голову.

Похмелье накатывало волнами, становилось дурно. Горло пересохло.

— Какая-то чертовщина.

Я вдруг задумался. А нужно ли сейчас все выкладывать сестре? Не опасно ли это будет для нее? Наверное, стоит повременить с этим, обдумать все и принять взвешенное решение.

— Ладно, не обращай внимания. Я и в самом деле натворил вчера дел.

— Не то слово! — кивнула Ольга. — Зачем сбежал?

— Повидаться хотел с… кое с кем.

— С кем это? — улыбнулась Ольга. — Уж не с Агнетой ли?

— С ней самой.

— И как? Повидался? Дурная ты голова! Такой тут суматохи навел! Из-за тебя едва Николая Васильевича, своего охранника на КПП, чуть не раскололи. Если его сменят или уволят — никакими способами не выберемся отсюда на дискотеку или в клуб.

— Я не хотел его подставлять…

— Не хотел он! — Ольга злобно посмотрела на меня, потом быстро оттаяла. — Ладно, расслабься. Все нормально, Николай Васильевич не дурак, как надо все сделал.

— Он мне бока знатно намял, — кивнул я, потирая ребра.

— И правильно! Надо было еще по голове как следует стукнуть — чтобы мозги появились!

Я не успел ответить — внизу, из прихожей, раздался раскатистый бас:

— Максим!

— Отец! — пискнула Ольга, испуганно глянув на дверь.

— Максим! А ну живо вниз!

— Пойду сдаваться, — вздохнул я.

И понуро побрел в холл.

…Разговор был жарким. Отец кричал так, что звенела хрустальная люстра на потолке. Испуганная прислуга жалась к стенам и старалась лишний раз мимо не ходить, предпочитая слиться с окружающей обстановкой.

— Это что такое?! Что за выходки такие?!

— Я…

— Не послушать отца! Сбежать! Это что за вольнодумство?! И в такой момент — когда семья переживает не самые лучшие времена! Бог дал нам шанс — единственный шанс, — а ты подводишь нас? Ты что хочешь — чтобы нас выгнали с позором из имения? Чтобы мы отправились в город, жить на каком-нибудь тридцать пятом этаже в нищем районе? Да ты даже не представляешь каково это — работать за гроши!

Мне стало смешно. Черт, а ведь я как раз представлял что это такое. Когда ты инвалид, рассчитывать на высокооплачиваемую работу даже не приходится. Есть конечно еще начисления по инвалидности, но они настолько мизерные, что даже стыдно.

— Что тебя так веселит? — прорычал Вяземский.

Я покачал головой, потупил взор.

— Ничего.

— Сегодня же — сейчас же! — отправляешься в школу!

И схватив меня за руку, потащил к выходу.

— Нианзу! — позвал он китайца.

— Машина уже подана, — выдохнул тот, появившись словно бы из ниоткуда.

Вяземский хмуро кивнул. Выведя меня на улицу, произнес:

— Едешь в школу. Занимаешься там. И чтобы ни единого замечания. Каждый день мне будут докладывать о каждом своем шаге. И даже не смей думать о чем-то другом, кроме учебы. Провинишься — я тебя собственными руками…

Вяземский не договорил. Затолкнул меня в машину и отдал приказ ехать.

Колеса взвизгнули и понесли меня прочь, из дома.

В школу мы ехали долго, почти весь день. Я был окружен думами, словно пчелами, которые меня жалили и не давали покоя. Порой усталость все же побеждала и я проваливался в короткий болезненный сон, каждый раз с кошмарами. И кошмары эти были об одном. Смерть. Она в образе Крота гналась за мной и требовала все новых жертв.

Потом, поняв что нормально уснуть не получиться, я достал сотовый телефон и начал рыскать по интернету в поисках загадочной организации «Красные Казематы».

Ничего, кроме какого-то старого художественного романа с цифрами вместо названия и альбома панк-группы из 2000-ых годов не нашел. Почему-то не удивился этому. По тому, как они ловко выкрали Ольгу из собственного дома, да так, что даже она сама ничего не поняла, тем более домовая охрана, говорили о профессионализме организации.

Я глянул на браслет. Обычный с виду. Попытался снять. Не получается. Плотно сидит и кажется даже стягивается, едва я пытаюсь растянуть его.

Ох, Макс, куда ты вляпался? Что вообще происходит и как выбраться из этого? Почему нельзя просто купаться в роскоши, пить дорогое вино и радоваться жизни? Почему судьба вновь преподносить какие-то дрянные и сомнительные подарки?

Наконец мы подъехали к крутому холму, на самой верхушке которого стоял огромный замок.

— Это и есть школа? — спросил я у хмурого водителя, рассматривая строение.

Тот кивнул.

Замок — по другому назвать его не поворачивался язык, — был выложен из огромных валунов и казалось, что был он построен великанами. За сотни лет камни покрылись серым мхом и лишайником и еще больше усиливали эффект загадочности. Если бы я не знал, что это школа, то подумал бы, что тут живет какой-нибудь старый граф-отшельник, любящий по пятницам испить девичьей крови.

С северной стороны замка возвышалась настоящая смотровая башня. С другой — что-то похожее на бастион. Перед этим строениями просматривался огромный стадион — такой, какой есть во всех школах, с воротами, для игры в футбол. Правда с правой стороны виднелась еще одна небольшая площадка, огражденная со всех сторон канатами. Ринг? Очень похоже.

С южной стороны стоял вековой хвойный лес.

Машина подкатила к воротам, те плавно разъехались в стороны и мы оказались во внутришкольной территории.

Сказать, что тут было чисто — ничего не сказать. Казалось, надень белые носки и пройдись от ворот до входных дверей — носки останутся чистыми.

Я осторожно вышел из машины. Охранник подал мне мои вещи — Нианзу заботливо уместил все в один чемодан.

— Попытаешься бежать — поймают, — пробасил охранник, пристально глядя на меня так, что я понял — лучше не испытывать судьбу.

Машина, на которой меня привезли, лихо развернулась и уехала прочь, оставляя меня возле двери школы, словно я был каким-то животным, от которого хотели поскорее избавиться и подбросили другим хозяевам.

Я уже собрался постучать, как дверь раскрылась. На пороге возник высокий худой человек.

Это был седой и старый китаец, каких увидишь только в фильмах, в которых ленивые режиссеры таким образом шаблонно стараются показать мудрецов. Я и не думал, что бывают такие на самом деле.

— Добрый день, Максим! — произнес китаец с сильным акцентом, поглаживая седую бороду. — Меня зовут Лонгвей. Я директор школы дарованных. И я буду учить тебя.

Я пожал плечами.

— Как вам будет угодно.

Настроение у меня сейчас было дрянное, не хотелось говорить ни с кем. А китаец, напротив, не прочь был поболтать.

Старик с прищуром посмотрел на меня, усмехнулся в седые длинные усы.

— Вижу в ваших глазах безразличие.

— Есть такое, — кивнул я поглядывая на небо — солнце еще светило высокого, погода была великолепной. И сидеть сейчас в школе не было никакого желания.

— Самое страшное, что может случится с человеком — это безразличие. Когда ему становится не интересно все вокруг. Это первый шаг в хун-во.

— Куда? — переспросил я.

Старик вновь улыбнулся и эта улыбка начала меня раздражать. Он нарочно? Словно насмехается надо мной, показывая, что он тут Елена Премудрая, а я полный идиот.

— Нет, — покачал головой Лонгвей. Хитрый взгляд сменился задумчивостью. — Все-таки не до конца погрузился ты в безразличие. Это только ширма той ярости, что прячется в тебе. Это хорошо. Плохую черную силу можно направить в нужное русло, в белый поток. Есть над чем работать.

Старик словно спохватился.

— Чего же это я держу тебя на пороге? Проходи. Ты официально зачислен в школу — твои документы я получил еще вчера ночью, твой отец спешил с поступлением. Признаться, тогда же ночью и ожидали мы вас — ваш отец предупреждал об этом. Но вы не приехали.

Старик пристально посмотрел на меня.

— Решили ехать утром, — буркнул я и кивнул на вход. — Войти можно?

Старик усмехнулся и пропустил меня.

Я вошел внутрь. Приятная прохлада окутала тело. Свежий цветочный аромат был повсюду.

— Давайте я проведу вам небольшую экскурсию, — предложил Лонгвей.

Его подчеркнутая вежливость меня напрягала — я чувствовал за всем этим какую-то фальшь. Но на экскурсию согласился.

Лонгвей говорил долго и нудно. Из его скучного рассказа стало понятно, что школа существует довольно долго, чуть ли ни несколько сотен лет. Здесь учились все аристократы, добившиеся невероятных успехов в государственной службе. В частности, половина представителей кабинета Министров вышло из этих застенков. Также и нынешние действующие думные дворяне Верхней поляны также начинали свой путь отсюда.

— Так что, я надеюсь, вы понимание всю ответственность того, что вы будете учится здесь. Уверен, вы не подведете нас и станете высоким чиновником.

На первом этаже, как сказал Лонгвей, находились кабинеты естественных наук — географии, биологии, физики, химии, магии. На втором этаже располагались гуманитарные науки — история, философия, политология, культурология. Там же находилась и гордость школы — огромный физкультурный зал, оборудованный по последнему слову техники. Третий этаж отводился под научные лаборатории.

Я осторожно спросил у китайца насчет магии:

— Мне не послышалось — здесь преподают магию?

— Конечно! — живо ответил Лонгвей. — Различные ее виды и проявления. Наша школа — единственная во всей Российской Империи, которая охватывает все шестнадцать видов магии. Наши преподаватели самые лучшие в этой части! И даже есть подтверждающие сертификаты.

— Шестнадцать видов магии?! — удивился я.

— Верно, — кивнул китаец и принялся загибать тонкие длинные пальцы на руке. — Стихийная магия — огненные шары, молнии, цунами, землетрясения и прочее, это раз, — указательный палец загнулся. — Некромантия. Магическое искусство воскрешать мертвых, подчиняя их своей воле — это очень редкое искусство. К сожалению, атрибуты, которые хоть как-то предрасполагают к развитию в ученике этого вида магии, уже давно не появлялись, так что спроса пока на эту магию нет. Также демонология и другие типы призыва. Она тоже сейчас не особо популярна. Далее. Магия времени. Эта форма магии позволяет пользователю контролировать время, независимо от того, изменяется ли оно, замедляется или полностью останавливается. Тоже почти забытое искусство.

Китаец грустно вздохнул, продолжил:

— Шаманизм — этот вид магии связан больше с духами предков, с лесами и всем, что их касается. В основе лежит ритуальная магия, долго приводимая в исполнение. Удивительно, но предрасположенность к ней проявляется у жителей южных регионов. Все, кто с севера, абсолютно не могут ее освоить. Далее. Анимансия, или наука о манипуляции душами. Очень близко стоит к шаманизму, но выделяется в отдельную категорию из-за того, что обладает механизмами управления энергией душ. В этом виде у нас очень хорошие анимансеры выпускаются.

Китаец вытянул вторую руку, на которой стал загибать пальцы.

— Анимагия — все, что связано с обращением человека в животных. Был человек, а обернулся волком, медведем, тигром или орлом. Антимагия. Самое интересное. Любую магию нужно уравновешивать, сдерживать. Для этого и есть антимагия. Маноподавители тоже весьма сильные у нас выходят. На службе до высоких чинов дослуживаются.

Лонгвей гордо выпятил грудь.

— Далее. Ведьмина магия проклятий. Чем-то похожа на шаманство и еще пару стилей, но есть конечно несколько принципиальных отличий. Непосредственно связана с ритуалистикой. Далее. Магия усиления. Это стиль магии, служащий для усиления себя, союзников, или чего-то неодушевленного. В бою очень полезная штука. Магия крови. Тут пояснять мне нечего. Это магия, основанная на силе крови. Своей или чьей-то. Очень сильная магия. Но и требует колоссальных усилий в своем освоении.

Я покачал головой, словно понимая о чем говорит собеседник.

— Артефакторика — раздел магии, специализирующийся на создании волшебных предметов — артефактов. Алхимия кстати рядом стоит. Далее. Магия рун. Тут все понятно. Не такая популярная конечно магия, в большей степени из-за того, что у нее очень ограниченные возможности. Но даже с помощью рун можно много чего сотворить, если обладать определенными умениями и сноровкой. Вспомни Питера Фалька, штабс-ротмистра, который в битве при Нижней Тунгуске спас целый полк от нападения оборотней.

Я вопросительно глянул на китайца.

— Еще магия разума или псионика, — деловито продолжил тот, поняв, что про подвиг Питера Фалька мне неизвестно ничего. — Способность силой ума создавать паранормальные явления или управлять ими. Телепатия, телекинез, ясновидение, спиритизм, пирокинез — все туда. Очень много, почти большинство наших учеников, учатся именно ей — одна из простых магий. Далее. Магия иллюзии. Способность создавать изображения без помощи техники. Магия звука. Еще один вид магии, достаточно сложный для обучения и постижения.

Лонгвей пристально поглядел на меня.

— Вот видишь. Ровно шестнадцать.

— Невероятно! — воскликнул я.

— Именно так, — улыбнулся китаец, довольный тем эффектом, который произвел на меня. — Ну пойдем. Покажу тебе общежитие.

Все-таки молодое тело и гормоны давали о себе знать — в тайне я надеялся увидеть тут девушек, ведь это же не мужская школа?

Девушки довольно скоро показались. Едва дали звонок — приятный перезвон, — как из классов начали выходить подростки. Среди них то я и заприметил множество таких красавиц, что когда Лонгвей начал что-то говорить, я его даже не услышал. Ах эта школьная форма — обтягивающие белые блузки и короткие юбки! Голова закружилась!

Но радость моя была не долгой.

Вдали, среди толпы, я увидел знакомое лицо Григория Герцена, настроение мое тут же упало ниже плинтуса.

— А он… — только и смог вымолвить я, кивая на недавнего противника на дуэли, на чьем лице по прежнему виднелся темно-фиолетовый синяк, плохо замазанный тональным кремом, а разбитые губи распухли словно были накачаны как у глянцевых звезд шоу-бизнеса.

— Господин Герцен тоже тут учится, — пояснил китаец, вновь наигранно улыбнувшись.

— Твою мать, — прошептал я, пытаясь скрыться за идущими.

Не получилось.

— Вяземский? — выкрикнул Герцен, заприметив меня издали. И ядовито-дружелюбным тоном произнес: — Рад приветствовать тебя в нашем учреждении. Надеюсь, встретимся на занятиях. Желательно на практических.

И с этими словами пошел прочь.

— Что еще за практические занятия? — спросил я у Лонгвея.

— Тренировки, — пояснил китаец. — Боевые тренировки. Мы их проводим каждую неделю. Все-таки магию надо практиковать, не все же в пыльных библиотеках сидеть!

Лонгвей беззвучно рассмеялся.

— Замечательно! — вновь выдохнул я.

Настроение было ни к черту.

— Надеюсь мы в разных классах хотя бы будем учится? — спросил я у руководителя школы.

Китаец улыбнулся еще шире. Сказал:

— Господин Герцен, отец нашего ученика Григория, категорически просил зачислить вас в один класс, Максим Петрович. Сказал, что вы с Григорием очень близкие друзья. Разве не так?

— Очень, — кивнул я, сжав кулаки. — Близкие. Друзья.