Глава 15

Они ушли. Эти злые люди. И забрали с собой Светочку.

А Горгорот остался лежать в бетонной пыли.

Он не дышал.

Его сердце едва билось. Медленно. Не больше одного удара в минуту.

Было бы здорово перестать осквернять мир своим богомерзким обликом. Отдать на милость Богу душу. Покинуть эту бренную суету.

Странно, почему-то всерьёз вспоминаешь о Боге только перед воротами смерти…

Жизнь сейчас для Горгорота — вопрос воли. Можно сдаться и всё будет кончено. Холодный всепоглощающий мрак…

Но что будет со Светочкой? Что эти твари сделают с ней? Особенно тот, кто умеет проникать в человеческие разумы. От мысли о нём внутри Горгорота всё закипает.

С каждым днём в Горгороте всё меньше оставалось от Зиновия Сергеевича Градова. Мысли тупели, сложные фразы превращались в обрывки слов. Их вытесняли рефлексы молодого хищника. И всё же… Порядочность, честь, привязанность к людям — не выжрут ни одни звериные гены.

Боль — лишь проявление слабости.

Можно опустить руки и всё будет кончено.

Можно преодолеть боль и продолжить бой.

Застывшее в агонии тело Горгорота содрогнулось. Лёгкие жадно вдохнули воздух и резко выдохнули его, превращая в звериный клич. Мы рождаемся с криком. Перерождаемся тоже с ним.

Электропистолет был выставлен на смертоносный режим. Но не следует забывать, что режим рассчитан на человека. А Горгорот — лишь когда-то им был. И вонзившиеся в него иглы, пропускающие губительный ток, не смогли убить зверя. Но они убили в нём человека…

Горгорот поднялся на ноги. Вырвал из тела провода.

Нюх!

Звериный нюх способен на многое.

Горгорот потянул носом полный запахов воздух. Мутант замечал и раньше, что намного лучше человека способен распознавать ароматы. Но сейчас это чувство обострилось до предела. Подобно библиотекарю, раскладывающему книги по полочкам, Горорот смог разложить весь спектр запахов на мельчайшие составляющие.

Кислый запах пота, прелой мошонки, одеколона «Русский лес» и табачного перегара. Таков «джентльменский набор» человека, осмелившегося проникнуть в детскую головку Светочки.

Горгорот выбежал из руин заброшенной стройки. Полная луна тоскливо следила за ним, проливая серебристый свет на поросшую бурьяном и полынью землю. Плохо. Горгорот пролежал без сознания целый день. Столько времени потеряно… Но у зверя появился неожиданный союзник. Ветер. Он был прохладным и стремительным. Он дружественно трепал шерсть Горгорота и подбадривал его. А ещё ветер приносил с собой запахи: палёной резины, мокрой кожи, крови, земли, растений, пластмассы, спермы, дешёвых духов, кала, бетона, мочи, пота, палёных листьев…

И среди этой вереницы запахов Горгорот различил тот, который ему был нужен. Запах козлобородого усача в котелке.

*****

— Что ж, Говард, ты несомненно прав, — пожал плечами Дядя Афанас. — Я использовал тебя, как карту для размена. Но ты должен понять, на войне не без потерь. В нашем подземном королевстве появилась маленькая королева. И мне, как любому преданному подданному, следует выполнять её прихоти. Мы ведь здесь не хотим, чтобы она расстраивалась, понимаешь?

— Ты долбанный шизофреник, — выдавил из себя я. Мою шею, грудь, руки, запястья и бёдра стягивали металлические пластины, прижимая к сырой бетонной стене. Было холодно и больно.

— О нет, мой милый друг, я не шизофреник. Шизофреники — это все вы. Все эти овцы, жрущие байгановое дерьмо и мирно дожидающиеся заклания. А я тот поводырь, который выведет вас на путь справедливости и равенства. На путь очищения от лжи и пороков. На путь…

— Хватит заливать, ублюдок, — не выдержал я. — Ты врал мне! Тот мутант… Светка была права, да? Это её учитель, отправившийся на пенсию?

— Скорее всего, да, — почесал бородку Дядя Афанас. — Но это только лишний раз подтверждает все мои слова. Они пускают нас на байган. А тех, кто не подходит — пускают на генетические опыты. И не надо так на меня смотреть. Привязали мы тебя только ради того, чтобы ты не причинил себе вред. Мы твои друзья, не забывай об этом.

— Не друг ты мне, тварь сраная! — эти слова вырвались из моей души. — Что ты сделал с девчонками? Где они? Если хоть одна волосинка с их головы…

— Ох, банально, Говард, банально и пресно, — тоном уставшего от обыденности сноба произнёс Дядя Афанас. — Всегда одни и те же угрозы. Скучно… Ну да ладно, не переживай сильно. Сегодня твои подруги не умрут. И, если ты будешь умным мальчиком, не умрут никогда. Ну, что за глупости я говорю? Умрут, конечно же. Все мы смертны… Но только длина их жизни в некоторой мере зависит от тебя. Сечёшь?

— Чтоб ты сдох!

— Глупый мальчик, горячая кровь, — Дядя Афанас снял котелок, чтобы вытереть пот с лысины. — Что с тебя взять? А ведь твои подруги, в особенности твоя сосалка Вэньг Ли, чуть не довели до смерти нашу маленькую королеву. — Он прочёл удивление на моём лице. Или в голове покопался. Не знаю… — Как, Ли тебе не рассказывала? Они своим безразличием толкнули её на самоубийство. И если бы я не поспел вовремя — то наша маленькая королева так бы никогда и не стала королевой… Так что подумай хорошенько, парень, кого ты защищаешь. Циничных, эгоистичных девок, вот кого.

— Оставь их в покое.

— А я их и не трогаю, — признался Дядя Афанас. — С ними разбирается наша королева Леночка. Да расслабься, она не кровожадная. К тому же, если она их убьёт, то ей не с кем будет больше играть в нашем взрослом подземном королевстве. Но если ты согласишься нам и дальше помогать — я запрещу ей причинять им физический вред…

— Я убью тебя.

— Это уж вряд ли, — ухмыльнулся Дядя Афанас. — Я опять повторюсь, только пойми меня правильно. Расплавить твой мозг мне не составит труда. Сделать из тебя тупого послушного зомби — всегда пожалуйста. Но я не хочу так поступать с тобой. Почему? Очень просто, ты мне нравишься. Нет, не подумай ничего дурного. Просто есть люди, которым я симпатизирую. Поэтому тогда в переулке я не дал амбалу задушить тебя, хоть и управлял им… К тому же, твоя башка варит более-менее неплохо. А обработав тебя телепатически — всё это исчезнет. Мне нужны помощники. Думающие, способные принимать решения. Понимаешь?

— Твоя душа сгорит в адском пламени.

— Может быть, — Дядя Афанас принялся пощипывать бородку и философски глядеть куда-то вбок, сквозь стену, что ли. — Это при условии, если оно существует. Хотя душа существует, это факт. Она сидит между сознанием и подсознанием. Нечто вроде передаточного звена. Когда копаюсь в чужих мозгах — постоянно на неё натыкаюсь. Бесполезная вещь, телепатическим воздействиям не поддаётся. Хотя, если копнуть глубже, то в этой эфемерной части мозга и заключается секрет психокинетии. Именно через неё в окружающий мир выплёскивается наша психосила. Ну, так мне кажется. А вообще, Говард, вот что я тебе скажу…

КВАУ, КВАУ, КВАУ, — завизжала сирена.

— Бляха, что за херня! — Дядя Афанас был застигнут врасплох.

Секундами позже он мчался по коридору катакомб. Оставив меня пристёгнутым к стене в сырой камере с тусклым красным освещением. Расчётливый сукин сын не забыл захлопнуть металлическую дверь в камеру и провернуть засовы.

До боли знакомая трель автоматных очередей едва слышно просачивалась в мою камеру. Неужели кто-то вмешался в гениальные планы Афанасия Михайловича Махно? Какая жалость…

А вот и первые крики раненых…

Надеюсь, кричат приспешники Дяди Афанаса.

Затишье.

До того тихо, что слышен тревожный стук собственного сердца. Если бы я только мог вырваться из заточения! Самое страшное, я не помню, как оказался здесь. Мы прилетели по указанному козлобородым адресу, я посадил флаер в районе заброшенной стройки, по наставлению Махно припарковался на первом этаже многоэтажки возле старенького такси системы «Волга-2113». А дальше… Дальше мой разум затуманился. И я очнулся здесь.

Проклятые телепаты.

Нет, в бредовых изречениях Махно есть какие-то рациональные зёрна. Несчастный Горгорот, который оказался пенсионером-учителем Светки, к примеру. Дурят нас, как пить дать. Дагонцы ли, чупакабры ли, люди ли. Но дурят! Не договаривают всего. Хотя это не упраздняет того, что Горгорот хладнокровно убил Боно. Да и психокинеты далеко не паиньки. В достижении своих корыстных целей они ни перед чем не останавливаются. Идут по головам простых людей, порою и по их трупам. Они считают себя сверхлюдьми. В некотором роде они и есть сверхлюди. Но это превосходство вредоносно для нашего общества. Яркий пример — всё тот же Дядя Афанас. Он очень умело забивал мне голову тоннами лжи вперемежку с крупицами правды. Разобраться что правда, а что обман — непосильная задача.

Подсказывает мне сердце, не обошлось без его участия в теракте в главном здании ОБООП!

Мысли, мысли, мысли…

Когда ты скован, окружён полумраком и тишиной, остаётся только размышлять…

Тишина разлетелась на мелкие кусочки дикими воплями вперемежку с нарастающим тарахтением автоматического оружия. К гулу бойни примешивалось и характерное жужжание электропистолетов и лазеров. А резкий хлопок и лязг металла о бетон говорил лишь об одном — в ход пошли гранаты…

Звуки боя то усиливались, то затихали, то были слышны совсем близко, то становились едва различимыми.

С каждой секундой мне становилось всё хуже от понимания своей беспомощности. От того, что я не в силах что-то поменять. От того, что я пристёгнут к стене, как пришпиленный булавкой ничтожный таракан. Мне хотелось кричать от невыносимого зуда своей никчёмности. Но закричать не хватало духу. Я долбанный трус, вот кто я! Молчаливое терпело, боязливый слизняк, забившийся в раковину. О Господи, Вэньг, Светка и их подруга всё-время-забываю-её-имя! Разве они могут выжить в развернувшейся ужасной бойне?

Это были худшие минуты моей жизни. Минуты? Или часы? Чёрт, время потеряло какой либо смысл…

Несколько раз я слышал шаги в коридоре за стеной камеры. Один раз кто-то остановился у металлической двери. Рука дёрнула ручку, от чего сердце учащённо застучалось где-то глубоко в моём анусе. Но замок не подвёл. Ключ от двери, полагаю, находился у Дяди Афанаса. Кто бы то ни был за стеной, но он не стал упорствовать и ушёл. Так и не обнаружив меня, чтобы всадить в череп с десяток маленьких свинцовых смертей.

Совсем близко раздалось быстрое шлёпанье ботинок о пол. Кто-то убегал. И в этого кого-то разрядили добрую обойму. Животный крик от резкой, убийственной боли, сопровождаемый глухим звуком вгрызающихся в плоть пуль и осыпающихся бетонных осколков. Не хотелось бы мне оказаться на месте этого парня…

Быстрые шаги отдалялись.

Вскоре я остался наедине с тишиной.

По крайней мере, рядом никто больше не проходил и не стрелял в беглецов.

Звуки сражений прекратились.

И я осознал, что лучше бы мне быть на месте того неудачника. Уж лучше подохнуть от огнестрельных ранений, чем медленно высыхать, прикованным к стене.

Ни воды, ни еды.

Самая жуткая смерть, которую можно себе пожелать.

Интересно, я сойду с ума до того, как откинусь от обезвоживания?


— Сиреневые розы, прекрасные апельсины, золотые фонтаны и зелёные фазаны! — я не знаю, сколько времени прошло с момента последнего выстрела, когда я начал визжать, как резаная свинья. Знаю только, что ещё не свихнулся. Просто принялся выкрикивать первое, что попадалось на ум. Мне хотелось, чтобы крики услышали. Хотелось, чтобы злобный палач пришёл и облегчил мои страдания. Хотелось умереть быстро и, по возможности, с минимальной болью. — Ля-ля-ля! Мы везём с собой кота! Светка! Ли! И как там тебя, девка! Все мы мёртвые уже! Что-то не так! Вот тебе, дружок, пятак! Сижу я в темнице сырой, пристёгнутый к стенке ментяра младой! Ох, долбанный клоун, ох радости перст, отрежь ты мне яйца, ублюдочный ферзь! ФБР! ФБР! ФБР! Фармацевтика долбанных бережных рук! Отпили себе свой загнутый сук! Ля-ля-фа, эти ноты, ля-ля-фа, эти жмоты, ля-ля-фак, чтоб вы сдохли!

Я так вопил, что и не услышал шагов в коридоре.

Но вот ручка металлической двери зашевелилась, и я замолк. По ту сторону камеры раздался звон. Словно кто-то поднял с пола связку ключей. Вот и в замочной скважине что-то лязгает. А вот уже и засовы поворачиваются. Медленно. Очень медленно.

Я старался держаться достойно.

Встречаем мы смерть только один раз в жизни. Так давайте же встречать её так, чтобы не было потом стыдно…

Правда, мои опухшие руки предательски тряслись. Дышать я стал очень часто — каждый вздох мог оказаться последним… Сердце… Оно уже давно превратилось в перепуганную птицу, бьющуюся о стенки коробки живодёра. Я был на грани обморока и держался из последних сил. Хотелось заглянуть палачу в глаза. Глупое желание, конечно. Предсмертная прихоть, если угодно.

Дверь отворилась с мерзким скрипом петель.

— Вота где ты, предателя, — своим махровым китайским акцентом произнёс Чан Вэй Кун. Его щеки, бронежилет и правая штанина были выпачканы кровью, левый глаз заплыл, левая рука свисала с плеча, как хлыст.

Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке.

Из жизни доблестной милиции 15

Бывший отступник тайного общества Карающий Феникс, ныне майор ОБООП Чан Вэй Кун, известный среди сослуживцев под кличкой Малыш, очнулся с ужасной головной болью и сухим, как пустыня, горлом. Первые секунды он не мог сообразить, где находится, но потом воспоминание шипящей волной злости окатило его разум. Из пересохшего рта вырвался глухой рык:

— Говард Закиров, мать его так! Ублюдок и молокосос! Предатель…

Он увёл флаер!

В шее ныло, время от времени обдавая болезненными спазмами. Сотни, нет, тысячи раз Малышу доводилось стрелять в людей из электропистолета, хотя он и не сильно любил это оружие. Предпочитал разбираться с преступниками голыми руками, если позволяла ситуация. За жизнь чего только не довелось повидать. Чана резали широким лезвием гуань дао и острым серпом камы, метали в него сюрикэны, неистово лупили дзютте и нунчаками… один раз даже выстрелили из украденного музейного арбалета, но болт прошёл вскользь по берду, не причинив серьёзных увечий. А сколько раз в Чана стреляли из огнестрельного оружия (правда, промахивались), бросали гранаты (правда, не добрасывали), даже из стационарной лазерной установки пытались поджарить (правда, не успели разогреть лампы для полноценного выстрела). А как-то один предусмотрительный психокинет обложил вход в свою квартиру скрытыми под коврами медвежьими капканами…

Но, чёрт подери, никто и никогда не стрелял в Чан Вэй Куна из электропистолета! Ведь это оружие — привилегия милиционеров отдела по борьбе с особо опасными преступниками!

Никогда, до сегодняшнего дня…

Ну, Говард, ну мудило, ну получишь ты у Чана!

Малыш не любил носить с собой рацию после того, как во время облавы телекинета второй степени это чуть не стоило Чану жизни. Он попросту забыл отключить звук, и в момент, когда надо было вышибать дверь, из динамика донёсся характерный треск и голос диспетчера. Непростительная ошибка. Правда, удалось отделаться лишь парой тройкой гематом…

Сегодня, здесь и сейчас Чан Вэй Кун пожалел о том, что не пристегнул к ремню рацию. Она бы очень не помешала.

Пришлось терять драгоценное время. Малыш добрался до ближайшего жилого дома, постучал в двери первой попавшейся квартиры в подъезде и потребовал у хозяйки — пожилой женщины с перекошенной улыбкой и выкрашенными дешёвой малиновой краской волосами — доступ к телефону. Женщина стала что-то себе ворчать про то, что ворюги вырезали кабель и телефон не работает, но сей поток бреда тут же был отсечён извлечённым из кармана удостоверением майора ОБООП.

Телефон, конечно же, работал…

Через небольшой промежуток времени Малыш был подобран патрульным флаером капитана Медведовского и сержанта Дмитриченко. Они залетели на базу, где уже собирались остальные милицейские силы, выделенные руководством для санкционированной Чаном операции поиска и возвращения патрульного флаера, украденного отступником Говардом Закировым.

В последнее время радары практически не фиксировали психокинетическую активность. Поэтому с поиском добровольцев проблем не возникло.

Если психокинета нужно отыскивать по его нестандартным волнам, выделяющимся в результате вредоносной мозговой активности, то для обнаружения патрульного флаера достаточно ввести его серийный номер в базу поиска. Каждое милицейское транспортное средство имеет маяк, по которому диспетчером определяется его местонахождение. И если маяк не выведен из строя, то флаер не скрыть в любой точке Земли. Да хоть на Орбите или на Дагонске-1 — поисковым спутникам всё равно.

Как и следовало ожидать, в украденном Закировым флаере маяк был выведен из строя. Поиски обещали стать изнурительным, нерезультативным занятием. Но их пришлось прервать из-за санкционированной Министерством Внутренних Дел боевой операции.

Руководствуясь своими мотивами, чупакабры из гетто отыскали логово психокинетов. Они заранее сообщили милиции о планирующейся военной операции с привлечением боевых подразделений чупакабр из Киева, Харькова и Москвы, которые уже прибыли в город. Полукровки просили людей если не помочь, то хотя бы не вмешиваться по незнанию в намечающуюся бойню. Высшим руководством ОБООП было принято решение направить дюжину патрульных флаеров, чтобы проверить серьёзность ситуации. Чупакабры не стали препятствовать.

Предполагаемый штаб психокинетов базировался в неизвестных ранее катакомбах под заброшенной стройкой микрорайона в посёлке Лиманы. После завершения построек посёлок планировалось примкнуть к городу.

К большому удивлению Малыша, украденный флаер был обнаружен внутри незаконченной высотки. Он стоял на первом этаже рядом со стареньким такси системы «Волга-2113». Чан пробил по базе: такси принадлежало некоему Сергею Андреевичу Кавуну. Сей гражданин уже несколько раз привлекался к административной ответственности за хулиганство и числился в общей милицейской картотеке с ярлыками «имеет склонность к выплеску неконтролируемой агрессии» и «эмоционально нестабилен».

Вход в катакомбы был обнаружен в одном из домиков для строителей.

Полукровки не ошиблись! В катакомбах скрывались психокинеты. Сотни, если не тысячи. Неуловимые для радаров, но уловимые для пуль автоматов, осколков гранат и игл электропистолетов…

Загрузка...