Фиалки цветут зимой

Глава 9. Капитуляция

Малышка нашла Репейника, и я снова начала есть. Уговор дороже денег.

Маргерит объявила мне эту прекрасную новость сегодня утром, когда принесла поднос с едой. У нее опять новый парик. Нежно-розовый, волосы собраны в аккуратный хвост.

– Мадам Флоран, вы должны проглотить этот чудесный завтрак, иначе придется тыкать вам в руку иголки.

Накануне очаровательная Патрисия уже предупредила меня о том, что, если я и дальше буду отказываться от еды, меня придется подкармливать внутривенно. Я на это проворчала, что никого ни о чем не просила. Я чувствовала, что силы меня покидают. Ком в желудке заменила болезненная пустота, которая скручивала все внутренности. Ладно, неважно. Я не объявляла голодовку, никакого обдуманного плана у меня не было. Просто хотелось позволить себе потихоньку соскальзывать к точке невозврата.

Но малышка решила по-другому. Она подняла жалюзи и впустила в комнату беспардонный солнечный свет. Я зажмурилась – никогда не привыкну к этим утренним побудкам. Ночи мои уже давно кромсала бессонница, а теперь стало еще хуже. Когда на рассвете мне удается наконец задремать, тут же наступает время подъема. Я ответила слабым голосом – рот высох, будто картонный:

– Спасибо, что принесли мне этот чудесный завтрак, но я не голодна.

Маргерит состроила такую физиономию, будто не расслышала, и, нагнувшись поближе, пристально на меня посмотрела. Я почувствовала запах мыла на ее коже.

– Я его нашла.

Она не уточнила, о ком речь, в этом не было необходимости. Во мне будто что-то развязалось. По телу побежала дрожь, и я напрочь забыла о том, что умираю. Я попыталась сесть.

– Подождите, я вам помогу, – вызвалась она.

Маргерит подняла изголовье кровати, и я слегка подтянулась, держась за свисающую сверху перекладину.

– Где он? С ним все в порядке?

Вопросы завертелись у меня в голове, они перемешивались, наталкивались друг на друга. Я уже свыклась с мыслью о том, что кот исчез навсегда, и теперь невольно отнеслась к известию с недоверием. А что, если она меня обманула, просто чтобы утешить?

Малышка подняла обе ладони вверх – точь-в-точь как делала я, когда хотела успокоить чересчур разволновавшегося ученика.

– Послушайте, у меня сейчас времени в обрез, но ужасно хотелось поскорее вам рассказать. У него все хорошо, честное слово, я не вру! Он у меня. Я привезла его к себе домой в переноске. И даже не буду вам рассказывать, сколько времени я его ловила!

Она говорила так быстро, ну просто ураган, я едва поспевала за ее словами. Но хотя я и не все поняла, ясно было, что она говорит правду. Я видела это по ее глазам.

Я не успела никак отреагировать, а она поспешила к выходу. Мне хотелось крикнуть, задержать ее, попросить рассказать все заново, говорить помедленнее, но ей пора было бежать.

– Мне надо развозить еду, вернусь, как только смогу!

Она уже закрывала за собой дверь, но вдруг просунула в комнату голову и добавила:

– Обещаю!

И я опять ей поверила.

А потом исполнила свое обещание: взяла нож и намазала тост маслом.

Через два часа и двадцать три минуты она вернулась и обо всем рассказала в подробностях. Даже показала мне фотографии Репейника: свернулся клубочком на кровати. Он ужасно исхудал, но это точно он, я уверена. Малышка листала фотографии у себя в телефоне. Удобная все-таки вещь эти их устройства.

– Он забрался под стол у меня в комнате и весь вечер там просидел. В какой-то момент я уже не знала, что делать, и погасила свет. А когда легла спать, он вылез из-под стола и запрыгнул ко мне на подушку. Не хочу никого обидеть, но урчит он как газонокосилка!

Я улыбнулась, и это была моя первая искренняя улыбка с тех пор, как я сюда приехала.

А я-то думала, со мной этого больше никогда не произойдет.

– Он очень ласковый, но к незнакомым относится с недоверием.

Я вообще удивлена, как быстро он ей доверился. Наверное, почувствовал ее особую ауру, внутреннюю доброту, которая делает малышку настолько неотразимой. Я это и сама в ней чувствую.

– Я должна что-то придумать, у себя я его оставить не могу. Вчера постелила газету, чтобы он делал на нее свои дела, но это, конечно, не лучший вариант.

Она наморщила нос.

– Сегодня схожу и куплю все необходимое – лоток и пакет корма, но все-таки надо, чтобы вы позвонили соседке.

– Да, разумеется, я этим займусь. Скажите, Маргерит… вы не могли бы мне помочь встать с кровати?

Она так и засияла:

– Yes! Круто, что вам захотелось встать! Разве это жизнь – целыми днями валяться?

Встав, я вцепилась в чертовы ходунки и доковыляла до шкафа. С трудом достала с полки кошелек и протянула ей деньги.

– Что вы делаете? – изумленно спросила она.

И перевела взгляд на купюру. Я, похоже, сделала что-то не то.

– Это на покупки. И немного сверху, чтобы вас отблагодарить.

– Да нет же, мадам Флоран, я не возьму!

Она нахмурила брови и, кажется, даже разозлилась. Замотала головой, хотя розовые волосы и не пошевелились. Я застыла на месте с этой своей бумажкой в пятьдесят евро, понимая, что обидела ее, и не зная, как теперь быть. Все у меня не слава богу.

Но тут ее черты смягчились.

– Я как-нибудь справлюсь, – спокойно сказала Маргерит. – Ваши деньги мне не нужны. Я не ради денег за ним ездила. Вы… – Она помялась. – Вы мне нравитесь, и было очень тяжело смотреть на то, как вы грустите.

Сердце заколотилось где-то в горле. Пожалуй, можно было бы и разозлиться на ее сочувствие. Насколько жалкое я, должно быть, произвожу впечатление, раз она так отреагировала. Но против правды не попрешь. Она угадала: я действительно грустила. Грустила ужасно. И она меня не пожалела, нет, просто была со мной искренней, вот и все.

Ноги подкосились, и я вынуждена была опуститься в большое кресло рядом с кроватью.

– Но зато теперь вы знаете, что у Репейника все в порядке. Он в безопасности. И я здесь, с вами. Вы не одиноки.

Малышка присела передо мной на колени и заглянула мне в глаза.

– Вы совсем не одиноки, ведь здесь столько народу! И вам совсем не обязательно все время сидеть взаперти. Если хотите, спускайтесь сегодня пообедать в столовой.

Об этом меня просить было бессмысленно, мне совершенно не хотелось спускаться.

– Сделайте это для…

Многоточие повисло в воздухе так ощутимо, как будто на самом деле она все-таки договорила фразу.

Сделайте это для меня, ведь я вам помогаю, хотя вы меня даже ни о чем не просили.

Получается, у меня и выбора-то не было. Разве можно сказать «нет» девочке с розовыми волосами?

– Ладно, – капитулировала я. – Попробую. Пообедаю сегодня внизу… но при одном условии.

Она встревоженно насторожилась.

– Вы больше не будете называть меня «мадам Флоран». Меня зовут Виолетт.