Фиалки для леди

Глава четвертая

Она обернулась, и он ее мгновенно узнал. На какую-то долю секунды он замедлил свое стремительное движение — но только на мгновение! Удивление очень быстро сменилось продуманностью действий. Луиза почувствовала, что здесь что-то не так. Чарлз не тот человек, чтобы не заметить свою ошибку: раз он сказал, что придет Стефен, значит, он это и хотел сказать. И еще. Супруги Тонбридж никогда бы не пришли в восторг от такого молчаливого, мрачного человека, каким был хозяин Холли-Хауса.

— Эдна, Сидни, как я рад вас видеть, — вежливо приветствовал их Джеффри. Он улыбался и тогда, когда Сидни и Чарлз обменивались с ним рукопожатиями, а миссис Тонбридж потянулась к нему и поцеловала его в щеку. Но улыбки Джеффри предназначались не его компаньону и не клиентам, и улыбался он вовсе не из-за встречи с приятными людьми. Весь этот хорошо продуманный спектакль был разыгран специально для Луизы.

Его глаза, казалось, говорили: «Крепко же вы меня подловили, ничего не скажешь!» Но улыбка была почти хищная, будто он проверял — выведет его Луиза на чистую воду или нет.

— Луиза, позвольте вам представить мистера Джеффри Редверса из Товарищества по торговле чаем, которое возглавляет Дарбли-Барр. В моих бакалейных магазинах чай Дарбли идет нарасхват… — начал Тонбридж, но Луизе было не до него. Преобразившееся видение, стоявшее у их стола, как ни в чем не бывало направилось к Луизе, чтобы пожать ей руку. Чутье подсказало Луизе, что при столь странных обстоятельствах ей надо сделать вид, будто они незнакомы, так что она, изобразив на лице улыбку, произнесла подобающие случаю приветствия.

— Миссис Хескет, нам прежде не приходилось встречаться? — спросил он, высоко подняв темные брови, будто хотел еще раз удостовериться, что она не собирается разоблачать его.

Луиза на какое-то мгновенье дрогнула. «О, наверняка вы меня должны знать, мистер Редверс! — пронеслось у нее в голове. — Я та самая леди, которая нарушила вашу унылую холостяцкую жизнь в Холли-Хаусе! Я та, которая сейчас живет в одном доме с вами! Мы же сегодня приехали в Лондон одним поездом, сидели в одном купе! Ну, как, припоминаете?»

— Нет, не имела такого удовольствия, мистер Редверс, — ответила она, тщательно подбирая слова. Она одарила его легкой, как изморозь, улыбкой и была вознаграждена в ответ его — злобно-насмешливой.

— Джеффри рассчитывает на право иметь преимущество при знакомстве с достойными молодыми леди, — захихикала, прикрываясь веером, миссис Тонбридж.

— Садитесь напротив Луизы, а я велю подать нам еще чаю, — сказал мистер Тонбридж и поманил проходившего рядом официанта пальцем.

— Конечно, вы у нас люди молодые, вам надо получше познакомиться, — подмигнул своему компаньону Дарбли-Барр.

«Как бы не так!» — подумала Луиза. Она поймала себя на том, что пристально всматривается в изменившегося до неузнаваемости Редверса. Этот человек — повеса или отшельник, кем бы он ни был — заслуживал незаметного, но тщательного изучения.

Люди, постоянно живущие в английской глуши, выглядят старше своих лет, заметила Луиза. Когда она впервые увидела Редверса, то на вид дала бы ему лет сорок. Здесь же, в ярко освещенном зале «Летбридж-отеля», он выглядел на тридцать. В своем безукоризненном деловом костюме, с превосходными манерами, здесь, в роскошном отеле, где слышалось только позвякивание серебряных ложечек о дорогой костяной фарфор, он держался непринужденно, как завсегдатай.

Но все же одна важная деталь не ускользнула от внимательного взгляда Луизы, несмотря на бдительность Редверса: когда он что-то говорил Чарлзу и Тонбриджу, то нервно оттянул тугой накрахмаленный воротничок своей сорочки.

Вероятно, она чем-то выдала себя, потому что он наградил ее победоносной улыбкой, зная, что все сошло ему с рук и что образ жизни, который он ведет в Холли-Хаусе, останется в тайне. Во всяком случае, пока.

— Я разгадала выражение ваших глаз, Джеффри! — задорно воскликнула миссис Тонбридж, ударив его веером по колену. — Луиза только что приехала из Индии, и мы не хотим, чтобы вы ее сразу же околдовали своим неотразимым обаянием! Пусть она познакомится и с другими молодыми людьми!

— Можно подумать, что я заставляю леди влюбляться в себя против их воли, — недовольно сказал Джеффри. — Вы хотите сказать, что придумаете, как развлечь миссис Хескет?

— Конечно, придумаем, — жеманно ответила миссис Тонбридж.

Для Луизы это стало полной неожиданностью. Она не любила, чтобы ее развлекали, она и сама может найти себе занятие по душе, стоит только приложить старание.

— Не думайте, что мы отдадим вам бедную Луизу, Джеффри! — продолжала миссис Тонбридж, повергнув Луизу в сильное смущение. — Луиза, дорогая, не волнуйтесь! Вас всегда будет кому сопровождать!

— Если уж надо за кем присматривать, так это за мистером Редверсом. Мне кажется, он из тех, кого называют «темная лошадка», — произнесла Луиза невинным тоном и отпила немного чая, чтобы увидеть, какое впечатление произведут ее слова. Она уловила едва заметную, но мгновенную перемену в человеке, сидевшем напротив нее за маленьким чайным столиком из орехового дерева. Хотя Джеффри продолжал улыбаться, и выражение лица осталось спокойным, было видно, как напряглись мышцы его лица. Он с нетерпением ждал, что будет дальше. — Ведь он представляет такую опасность для женщин! — заключила Луиза приторным тоном, сосредоточив все свое внимание на блюде с сэндвичами, любезно протянутом ей Чарлзом.

Миссис Тонбридж одобрительно усмехнулась.

— Будем надеяться, Джеффри, что вы тратите на свою работу столько же энергии, сколько на хорошеньких женщин!

— Должен вам сказать, на женщин — гораздо больше, — поправил Дарбли-Барр.

Все засмеялись.

— Таких неутомимых тружеников, как Джеффри, больше нет, — проговорил сквозь смех Тонбридж. — Это я понял по счету, который он мне предъявил.

— Вот видите, Чарлз, как ценят в Англии мою работу. Вам совсем не надо приезжать из Индии, чтобы контролировать меня! — сказал Джеффри.

Луизу эти слова повергли в сильное изумление. Если Чарлз бывает в Англии наездами, то наверняка он будет рассчитывать на приглашение в Холли-Хаус! Учитывая репутацию Джеффри, о которой ей пришлось здесь услышать, любой порядочный человек ужаснется, обнаружив у Редверса леди-квартирантку. Вывод напрашивается сам собой: вместо того чтобы работать, Редверс развлекается с дамой. Хотела бы я посмотреть, как мой хозяин будет выпутываться из этого положения, подумала Луиза.

— Наверное, торговля чаем — занятие очень увлекательное, — сказала Луиза, стараясь поддержать разговор. — Скажите, вы хорошо знаете Индию?

Вопрос явно был ему не по вкусу, но он быстро нашелся.

— Я жил там какое-то время, но это было очень давно. Теперь я рычу на своих подчиненных, как свирепый тигр. Они от этого становятся как шелковые!

Миссис и мистер Тонбридж обменялись испуганными взглядами.

— Я что-то не так сказал? — растерянно спросил Джеффри. Ни Чарлз, ни Тонбриджи не могли вымолвить и слово. Они с ужасом взглянули на Луизу, потом буквально впились взглядом в Джеффри. Луиза заметила, какие гримасы им приходится делать, чтобы Редверс прекратил разговор о хищниках, и решила помочь им.

— Тигр напал на моего мужа и нанес ему тяжелые увечья, от которых он скончался, — коротко объяснила она.

Редверс побледнел.

— Ох… примите мои искренние извинения, миссис Хескет.

— Несчастный случай… — вставил мистер Тонбридж, пытаясь спасти положение, но вышло еще хуже.

— Тигр смертельно ранил моего мужа, тогда я взяла ружье и убила тигра. Вот и все, — сказала она решительным тоном и взяла чайник, чтобы налить себе чаю. Мгновенно возникший официант с таким удивлением посмотрел на Луизу, что она поставила чайник на место, и он сам налил ей чай.

Это маленькое недоразумение дало возможность сменить тему разговора, и, как только официант ушел, супруги Тонбридж сразу заговорили, перебивая друг друга.

— Вы придете к нам на вечеринку, Джеффри? И вы приходите, Чарлз.

— У нас будет так весело! Приходите, Луиза, убедитесь сами, — сказала, наклонясь к ней, миссис Тонбридж, источая аромат духов «Английская лаванда».

— Тогда что же получается… мистер Редверс и я… мы оба приглашены к вам на вечеринку? — как бы размышляя вслух, проговорила Луиза.

— Вы напрасно так испугались, миссис Хескет, — проговорил Джеффри низким бархатным голосом. — У меня и в мыслях не было испортить вам первое появление в свете. Как же мне загладить свою вину? Может, мне отказаться от приглашения Эдны и Сидни?

Тонбриджи переглянулись.

— Нет-нет!.. — воскликнула Луиза.

— Луиза, неужели вы откажетесь от нашего приглашения? — Миссис Тонбридж выглядела не на шутку встревоженной.

— Э… — Да, дилемма, подумала Луиза, лихорадочно размышляя. Надо отбросить все сомнения и принять приглашение, решилась, наконец, она. — Разумеется, не откажусь, — сказала она и улыбнулась миссис Тонбридж. — Мне так хочется побывать в вашем уютном доме и увидеть ваш замечательный сад.

Она будет ждать этот вечер с нетерпением, но не только потому, что ей очень хотелось увидеть поместье Тонбриджей — Кингз-Фолли, о котором она так много слышала.

Она решила побольше узнать об этом Редверсе — то ли отшельнике, то ли светском проказнике. А английская усадьба, где она проведет будущие выходные, самое подходящее для этого место.

Луиза ничуть не удивилась, когда Редверс, сославшись на дела в городе, извинился и ушел.

С его уходом Луиза стала более внимательно слушать, что говорили о нем ее собеседники. Оказалось, что Джеффри был единственным представителем Товарищества по торговле чаем в Англии. Приезд из Индии его делового партнера — Дарбли-Барра — всегда причинял головную боль хозяйкам светских раутов в подборе ему пары, так что появление Луизы оказалось как нельзя кстати.

Луиза поняла причину поездок Редверса в Лондон, но она хотела узнать, что думают его респектабельные лондонские друзья о мрачном, неуютном Холли-Хаусе и как ее хозяин объяснит ее присутствие там, когда задумает пригласить своих друзей к себе в поместье.

— Мистер Редверс, должно быть, непревзойденный мастер устраивать домашние вечеринки, — осторожно вставила Луиза, когда миссис Тонбридж на минуту умолкла, чтобы перевести дыхание. — Вероятно, вы с мужем частые гости в его доме?

— О, конечно! — воскликнул мистер Тонбридж, с важностью выпячивая свою грудь, как голубь в брачном наряде. — Мы всегда так весело проводим время на его вечерах в «Дорчестер-отеле»!

— Наверное, его усадебный дом покажется скучным и неуютным после таких приемов в Лондоне, — задумчиво проговорила Луиза, машинально водя ложкой по розетке с джемом.

— Ага, вы правильно подметили, — таинственно прошептала миссис Тонбридж, наклонясь к Луизе. — Нет ничего более скучного, чем дом в сельской местности. Но не извольте беспокоиться, Луиза! Редверс предпочитает жить в городе, а в своей усадьбе появляется крайне редко. Бывает, он возвращается к сельской жизни — на скорую руку, как он это называет, — когда устраивает там непритязательные домашние вечеринки, вроде нашей.

Луиза начинала понимать, что этот странный мужчина ведет двойную жизнь: замкнутую — в Холли-Хаусе и бурную — за его пределами. Ей не все еще было ясно до конца, но она надеялась, что докопается до истины. Однако, заметив, что Тонбриджи многозначительно переглядываются, Луиза поспешила сменить тему разговора, чтобы супруги не истолковали ее внимание к Редверсу по-своему.

Не в ее интересах, чтобы у кого-то появилось подозрение, что обаяние и красота Джеффри, которыми он мастерски жонглировал, произвели на нее определенное впечатление. Признавая, что Редверс очень привлекателен, она в то же время отдавала себе отчет, что в его облике есть что-то зловещее.

Ну, зачем, скажите, честному человеку вести двойную игру?

Для Мэгги было полной неожиданностью, что она поедет домой в одном купе со своей хозяйкой в вагоне первого класса. Луиза объяснила это тем, что зимой рано темнеет и им лучше быть вместе, но на самом деле она хотела побольше узнать о «сельской» стороне двойной жизни Редверса.

Мэгги Хиггинс была очень разговорчивой девушкой, но, болтая без умолку, не сказала ничего существенного. Луиза узнала, что Мэгги и ее брат вот уже восемь лет как живут в усадебном доме, работая сначала у его прежнего владельца — местного помещика, а когда дом купил Редверс пять лет назад, они стали работать у него. Сэм совмещал работу по дому с работой в саду, она готовила, а Вильямс — шофер — занимался машиной и иногда помогал Сэму, когда работа была особенно тяжелой.

Мистер Редверс, когда приезжал домой, держался особняком и был неразговорчив, но временами становился очень добрым. Он никогда не скупился на подарки к Рождеству, а две недели назад даже взял с собой в Лондон Сэма только потому, что тот как бы невзначай изъявил желание сходить на выставку цветов в Лондоне. К его удивлению, мистер Редверс оплатил ему билет на поезд. Столь благородный жест их так потряс, что, говоря об этом, Мэгги не могла скрыть свое восхищение даже сейчас.

— А что, разве твой хозяин не устраивает в Холли-Хаусе никаких торжественных приемов? — спросила Луиза, стараясь вывести Мэгги из задумчивости.

Девушка прыснула от смеха.

— Что вы! Господь с вами, мадам! И так уже по всей округе идут разговоры, что он сдал комнату жиличке!

Луиза прикусила язык. Она вовсе не хотела, чтобы о ней судачили кумушки по всей округе, связывая ее имя с таким двуликим человеком, как Редверс.

Самое лучшее, что она может предпринять, — уехать из Холли-Хауса, и как можно скорее. С ее отъездом деревенские сплетни стихнут и забудутся. Может оказаться, что старый дом в Роузберри-Холле потребует меньше хлопот, чем она думает…

Когда на следующий день она приехала в свое имение, то была приятно удивлена теми переменами, которые произошли в доме. К счастью, кухня и комнаты миссис Вернон требовали меньше усилий, чем предполагалось раньше. Строители сказали, что довольно скоро закончат ремонт этой части дома.

Решив уехать из Холли-Хауса во что бы то ни стало, Луиза потребовала, чтобы они закончили ремонт к будущим выходным, что привело строителей в состояние легкого шока.

— Но Сэм сказал, что ваш дом — настоящая строительная площадка. Как же вы собираетесь там жить? — с удивлением спросила Мэгги.

— Большая теплая кухня и опрятная спальня — для начала это более чем достаточно, — тоном, не терпящим возражений, ответила Луиза. — Кстати, присутствие хозяйки в доме заставит строителей работать в два раза быстрее. Вот увидишь! — добавила она.

О такой прислуге, как Сэм и Мэгги, можно было только мечтать, но Луиза скрепя сердце отказалась от самой мысли переманить их в Роузберри-Холл. Вместо этого она попросила их подыскать ей надежную, порядочную прислугу. Как только она освоится на новом месте, то тут же вызовет и своего кучера Сэми, который сопровождал ее из самой Индии.

Сейчас ей будет вполне достаточно иметь повара, девушку, выполняющую работу горничной и одновременно служанки, и кучера, который бы в случае необходимости оказывал им посильную помощь. Мысль нанять девушку, которая будет совмещать работу горничной и служанки леди, очень понравилась Луизе. Умная, трудолюбивая девушка очень скоро могла бы научиться всем премудростям, за что получала бы более двадцати фунтов стерлингов в год.

Луиза так увлеклась приготовлениями к переезду в Роузберри-Холл, что стала подумывать, не отказаться ли ей от приглашения Тонбриджей, притворившись больной, но ее удержало стремление узнать что-нибудь новое о хозяине Холли-Хауса.

Дело в том, что с тех пор, как он поднялся из-за чайного столика и, попрощавшись, ушел из «Летбридж-отеля», о нем не было ни слуху ни духу. Луиза так увлеченно готовилась к новой жизни в Роузберри-Холле, что совсем не думала о Редверсе днем, но перед сном, случалось, вспоминала о нем.

В последнее же время она неожиданно поймала себя на мысли, что слишком часто думает об этом загадочном Джеффри Редверсе — что он делает, где он сейчас и с кем. Это стало у нее чуть ли не навязчивой идеей. При первой же встрече она, не колеблясь, подойдет к нему и спросит, почему он ведет двойную жизнь. Пусть ответит открыто и честно! И снимет с нее свои чары, которыми он околдовал ее!

В пятницу утром Луиза посмотрела в окно — светило солнце, слегка подморозило. Самая подходящая погода для поездки — дорога сухая и чистая. Пони весело цокал копытцами по дороге на станцию, куда Хиггинс привез Луизу в легких дрожках. Она была так взволнована предстоящим посещением дома Тонбриджей, что совсем забыла о Редверсе.

— Пусть Мэгги особенно не расстраивается, что я не взяла ее с собой, — проговорила Луиза, когда они подъехали к станции. — Я не хочу, чтобы мистер Редверс подумал, будто я собираюсь лишить его такого прекрасного шеф-повара, — добавила она, придерживаясь версии, что Редверс — одинокий отшельник, ведущий аскетический образ жизни.

— Не извольте беспокоиться, мадам, — сухо ответил Хиггинс, останавливая дрожки.

Хиггинс выгружал ее вещи из повозки, сохраняя непроницаемое выражение лица и крепко стиснув зубы. Он окликнул носильщика, который показался Луизе неприветливым и мрачным. Она с удивлением взглянула на Хиггинса, но оказалось — чему она очень обрадовалась, — Сэм уже велел неприятному носильщику найти для мадам удобное место в вагоне. Между тем Хиггинс быстро и деловито управился с багажом Луизы.

— До свидания, Хиггинс, — сказала Луиза, вкладывая в его ладонь двухшиллинговую монету. — Я вернусь в понедельник утром. Пожалуйста, не забудь меня встретить.

И я надеюсь, что ты не будешь выглядеть букой, будто недоволен, что работаешь у Редверса! — добавила она, понизив голос и глядя на него осуждающим взглядом.

Его лицо сразу просветлело, и он стал поспешно извиняться:

— Извините, мадам… Это все из-за того, что Мэгги настроилась поехать вместе с вами. До вашего приезда она не выезжала дальше соседней деревни, и она надеялась, что вам понадобится служанка…

— Я же сказала ей, что миссис Тонбридж уже нашла мне служанку на эти выходные, — отрезала Луиза категорическим тоном, хотя чувствовала себя перед Мэгги виноватой. Но с другой стороны, она понимала, что Редверсу будет не очень-то приятно сознавать, что его служанка повсюду разъезжает с Луизой. А какой бы разразился скандал, если бы Мэгги встретилась у Тонбриджей лицом к лицу со своим хозяином! Маловероятно, что служанка могла бы оказаться среди гостей, но такую опасность исключить полностью невозможно, и Мэгги могла бы воочию убедиться, что ее хозяин ведет двойную жизнь.

Кого она пытается оградить от неприятностей — Джеффри Редверса или Мэгги Хиггинс? — спросила себя Луиза. У нее появилось подозрение, что Редверс уволил бы Мэгги без всякого сожаления только за то, что та слишком много знает.

Сэм Хиггинс понял, что она своего решения не изменит, и отправился в обратный путь. Общаться со слугами Луизе приходилось всю жизнь, и они были всегда довольны ею. Она решила, что если обо всем расскажет Джеффри, то это заставит его дорожить своим шеф-поваром.

Как только поезд прибыл на Пэддингтонский вокзал, Луиза стала всматриваться в прохожих, стараясь отыскать среди них Джеффри Редверса — разумеется, исключительно из желания помочь Мэгги Хиггинс. Найти его в этом людском круговороте — среди снующих продавцов газет, цветочниц, респектабельных дельцов и рабочих-поденщиков — по пути на светский прием в богатом доме было совершенно невозможно. Луиза сделала пересадку на поезд, идущий в Суррей, и до самого дома Тонбриджей пребывала в приподнятом настроении.

Кингз-Фолли был огромным домом, с некоторых пор оказавшимся в центре внимания из-за повального увлечения всем, что хотя бы немного напоминало эпоху династии Тюдоров. Недавно кирпичные стены его фронтонов покрасили в белый цвет и приложили массу усилий, чтобы придать зданию старинный вид в духе средневекового Уорвикшира.

На Луизу эта подделка под старину не произвела никакого впечатления, но ей понравилось, что под каждым окном были клумбы, которые создавали сплошной бордюр из цветов, опоясывавший весь дом. Она решила сделать то же самое у себя в Роузберри-Холле.

Как Луиза ни старалась сосредоточиться на Роузберри-Холле, ее сердце забилось сильнее, когда экипаж, который она наняла на станции, остановился у парадного подъезда Кингз-Фолли.

Эдна Тонбридж встретила Луизу на ступенях крыльца. Луиза приветливо поздоровалась, и хозяйка быстро увела ее в дом.

В огромном фойе Кингз-Фолли было светло и тепло, в камине весело потрескивал огонь, а парадная лестница освещалась огромной люстрой, каскадом спускавшейся с потолка. Первые гости угощались горячим пуншем, сидя на дорогих диванах, расставленных у камина полукругом.

— О! — разочарованно воскликнула хозяйка. — А где же Джеффри? Луиза, он только что был здесь. За ужином я посажу его рядом с вами. Уверена, что наш дорогой Джеффри не даст вам времени на знакомства с другими гостями, потому что у него к вам особый интерес.

Луиза плохо себе представляла, что это значит, но попыталась рассмеяться как можно беззаботнее. Если он не старается быть обворожительным в Холли-Хаусе, где они живут под одной крышей, то вряд ли станет ее очаровывать сейчас, подумала Луиза.

В то время, как ее багаж отнесли наверх и распаковали, Луиза была представлена гостям, собравшимся у камина. Здесь были управляющий местным банком с женой, ближайший сосед Тонбриджей с дочерью и давнишний ее знакомый Дарбли-Барр.

Он с улыбкой предложил ей чашку пунша.

— Как странно! Торговец чаем предлагает нечто покрепче! Луиза, вы приехали в сопровождении своей служанки?

— Нет, миссис Тонбридж подберет мне временную служанку на эти выходные, — ответила Луиза, обрадовавшись возможности лишний раз напомнить хозяйке дома об обещанном.

— Конечно, Луиза. Я сейчас же распоряжусь. Чарлз, надеюсь, вы не дадите Луизе скучать, пока не вернется наш дорогой Джеффри?

Чарлз Дарбли-Барр был высокий тучный мужчина, носивший одежду определенного покроя в надежде скрыть свою полноту. Если бы даже Луиза не знала, что он приехал из Индии, она все равно бы догадалась по его загорелым рукам и лицу. Он был настоящий «работяга», не то, что какой-нибудь писарь, который никогда не выйдет на улицу без шляпы и перчаток. Луиза любила его за рассказы о ее родине, которую она до сих пор считала своим домом, несмотря на новую, трудную любовь к Англии.

— Я думаю, репутация Стефена… я хотел сказать — Джеффри… что он — любимец дам, дает повод хозяйке вечера кого-нибудь ему «сосватать», — с улыбкой сказал Дарбли-Барр.

— Даже когда он совершает нечто подобное этому? — проговорила Луиза, отпив маленький глоточек пунша и наблюдая, каким образом Джеффри Редверс решил вернуться в компанию. Подойдя к гостям, он ринулся к молоденькой мисс Виктории Эндрюс и завел с ней оживленную беседу.

— Джеффри! Идите сюда! Вы много потеряете, если не будете представлены самой восхитительной из вновь прибывших! — со смехом прокричал через все фойе Дарбли-Барр.

Стараясь скрыть свое волнение, Луиза поднесла чашку с пуншем к губам и отпила маленький глоток. Она уже почувствовала за сладким вкусом ягод и лимонада, входившими в состав пунша, злобную ухмылку алкоголя. Алкоголь вместо традиционного чая? Ей надо быть настороже, вне всяких сомнений!

Джеффри выглядел явно недовольным приглашением Дарбли-Барра. Извинившись перед мисс Эндрюс, которая жеманно приняла его извинения, Редверс широким шагом направился к ним. Он бросил на своего делового партнера многозначительный взгляд, который стал намного мягче, когда он стал здороваться с Луизой.

— Миссис Хескет! Как я рад снова встретиться с вами!

Это прозвучало так, словно знакомство с Луизой вызвало в нем не восторг, а раздражение.

— Постой, Джеффри! У тебя появилась прекрасная возможность познакомиться поближе с новой гостьей! — с насмешливой улыбкой поддразнивал его Дарбли-Барр.

Тот Редверс, каким его знала Луиза по Холли-Хаусу, повернулся бы и молча ушел. Она была в полной уверенности, что он поступит так и сейчас. Но нет, он повел себя по-другому.

— Разумеется! Я надеюсь, что у нас будет прекрасная возможность узнать друг друга за эти выходные как можно лучше, — проговорил он низким бархатным голосом, которому не хватало завуалированной неискренности, которую использовал бы Редверс, будь он настоящим соблазнителем. Луиза была достаточно умна, чтобы заметить это.

Сердце Джеффри Редверса принадлежало, очевидно, мисс Виктории Эндрюс, и присутствие на этом вечере Луизы ничего ему не принесло, кроме лишнего беспокойства. Луиза все больше и больше раздражала его, так как в любую минуту могла разоблачить его двойственную суть.

— Весьма вам признательна за это, — приторно улыбаясь, проговорила Луиза, видя, как в его холодных загадочных глазах промелькнула растерянность. — Так что возвращайтесь к очаровательной мисс Виктории Эндрюс и продолжите прерванную беседу. Мы с мистером Дарбли-Барром надеемся, что найдем, чем себя развлечь в ваше отсутствие.

— Смотрите, не переусердствуйте! — проговорил Джеффри с улыбкой, соответствующей его репутации. — Но вам только кажется, что вы меня хорошо знаете. Хотя я думаю, Чарлз не лишит себя удовольствия рассказать вам о моих проделках.

Эти слова мог бы сказать любой распутник, не лишенный чувства юмора, но тон, каким они были сказаны Джеффри, был совершенно другой. Говоря это, он бросил на Луизу многозначительный взгляд, и все это — вместе со скрытой угрозой в его словах — красноречиво говорило, что Луиза должна соблюдать предельную осторожность.

Луиза пристально посмотрела на него, сверкнув глазами цвета темного меда, такого же, как янтарное ожерелье на ее шее. Если этот человек надеется заставить ее молчать, запугивая ее, то он, по всей видимости, способен на все.

— По-моему, вы, мистер Редверс, слишком высокого мнения о себе. Я думаю, что мы забудем о вас сразу же, как закончим этот разговор!

Мистер Дарбли-Барр разразился громким смехом, его шелковый жилет угрожающе затрещал.

— Ну, Джеффри, это, без сомнения, голос судьбы! — проговорил сквозь смех Дарбли-Барр. — Пожалуй, вам больше повезет с мисс Викторией Эндрюс!

— Похоже, мне не удастся умилостивить миссис Хескет, — прошипел сквозь стиснутые зубы Джеффри. Холодно поклонившись, он отошел от них и направился к Виктории и ее отцу в другой конец зала.

Луиза проводила его взглядом и, приглядевшись к его избраннице, задумалась.

— Когда я сделал Джеффри главой английского отделения Товарищества по торговле чаем, в моей работе настали лучшие дни, — удовлетворенно сказал Дарбли-Барр. — Сначала я боялся, что он с трудом осилит эту работу, но сейчас вижу: у него столько энергии и умения, что остается время даже на научные разработки.

— Не слишком ли много времени? — заметила Луиза, наблюдая, какими глазами смотрел Джеффри на свою жертву — Викторию Эндрюс.

— Каждому человеку позволительны маленькие вольности, — сказал Дарбли-Барр, беря у нее бокал, чтобы подлить пунша.

— Вы совершенно уверены в своем друге? Я заметила, что вы его уже дважды назвали Стефеном! — воскликнула Луиза, глядя, как Чарлз наливает опасную порцию пунша в ее бокал.

— Я просто оговорился, уверяю вас, — сказал, улыбаясь, Чарлз, протягивая ей бокал.

От чрезмерного гостеприимства Тонбриджей Луизу спасла сама хозяйка, которая подошла и сообщила, что Луизина комната уже готова. Это дало ей возможность вежливо отказаться и от пунша.

Луиза сразу же ушла. Первое, что она сделала, — насладилась горячей ванной, потом — горячим чаем с оладьями у разожженного камина. Затем она позвала служанку, чтобы та помогла ей переодеться в вечернее платье.

Эдна Тонбридж предупредила, что перед ужином гостей ждут сюрпризы, и Луиза решила надеть новое платье, которое было сшито специально для такого случая. Оно было скроено из тяжелого шелка цвета пармских фиалок, с пышными рюшами из кремовых кружев вокруг трапециевидного выреза и по краям коротких рукавов фонариком. Несколько юбок фалдами ниспадали до самого пола, подчеркивая тонкую талию Луизы. Платье дополнял маленький шлейф.

Затянув Луизу в кружевной корсет, служанка надела на нее сиреневое платье. Когда все крючки были застегнуты и все ленты завязаны, Луиза почувствовала себя леди до кончиков ногтей. Наряд дополняли атласные туфельки, сочетавшиеся с цветом ее наряда, и длинные перчатки из тех же кружев, что и рюши платья.

Служанка сделала ей вечернюю прическу, зачесав волосы наверх, — эта прическа подчеркивала молочно-белую кожу ее шеи и плеч. Завершало наряд бриллиантовое колье, которое Элджи подарил ей на день рождения, когда ей исполнился двадцать один год.

Оглядев себя в зеркале в полный рост, Луиза пришла в восхищение от мастерства своей портнихи. Может, Виктория Эндрюс и выше меня на голову и ее классическая красота может соперничать с красотой древнегреческих статуй, но зато я из плоти и крови, подумала Луиза.

Местами слишком много лишнего, подумала она с улыбкой, оглядывая критическим взглядом соблазнительные линии своей фигуры, напоминающей песочные часы. Она надеялась, что в эти выходные не будут подавать никакого сдобного печенья, особенно шоколадного, которое она очень любила и от которого была не в силах отказаться. Она боялась, как бы ее портнихе не пришлось снимать новые мерки.

Думая о шоколадном печенье, она вспомнила, что ее наряд еще полностью не завершен. Мэгги Хиггинс видела это платье, когда его привезли в Холли-Хаус, и сказала, что букетик живых пармских фиалок будет, как нельзя лучше дополнять это роскошное платье. Пармские фиалки были ее любимыми цветами, и Сэм Хиггинс круглый год выращивал их в своей теплице.

Мэгги завернула букетик во влажный мох, и теперь служанка приколола его серебряной булавкой к платью слева от выреза. Несколько капель духов «Фиалки Девона» на шею и запястья довершили приготовления Луизы.

Служанка миссис Тонбридж не удержалась и восхищенно объявила, что Луиза выглядит великолепно и произведет на всех большое впечатление, когда будет спускаться по длинной парадной лестнице в огромный зал Кингз-Фолли.

Луиза всегда волновалась перед выходом в свет, и сейчас она заставила себя сосредоточиться на том, что говорила ей мама: расправь плечи, подбородок подними вверх, дыши глубоко и не переставай улыбаться.

Это подействовало. Гул голосов в зале пошел на убыль и затих. Все гости, собравшиеся на ужин, обернулись и стали смотреть на опоздавшую Луизу. Эдна Тонбридж, одетая в платье из тафты того же цвета, что и ее полные розовые щеки, поспешила к лестнице, чтобы встретить Луизу.

— Луиза, моя дорогая, ты выглядишь потрясающе! Ты такая красивая, что я начала сомневаться, правильно ли я поступила, решив посадить тебя за ужином рядом с Джеффри!

— О, я думаю, что мистер Редверс не обратит на меня никакого внимания, — сказала Луиза, наблюдая, как Джеффри обхаживает Викторию Эндрюс.

Фермерская дочка — холодная и неприступная — была в белом атласном платье, отделанном золотыми кружевами. Джеффри был, очевидно, в ударе. Он что-то с воодушевлением ей рассказывал и непрерывно улыбался. В самом деле, он был так поглощен своим ухаживанием, что, пожалуй, был единственным человеком в зале, который не обратил внимания на Луизу и ее новое платье.

Скромный вечерний костюм, в котором он предстал перед Луизой на первом ее ужине в Холли-Хаусе, стал достоянием истории. Сегодня он был одет в новый роскошный черный костюм и накрахмаленную до хруста белоснежную сорочку. Одежда очень хорошо сидела на нем — по всей видимости, он шил ее у самого дорогого портного. Он выглядел как молодой преуспевающий владелец компании. Эдна Тонбридж рассказала Луизе, какие несметные богатства завещал своей единственной дочери Виктории фермер Эндрюс. Кто пристыдит Джеффри за его расчетливое ухаживание за богатой наследницей? Никто! Жаль только, что фермер Джордж Эндрюс имеет простое происхождение! — вздохнула миссис Тонбридж.

Луиза слушала рассуждения своей хозяйки вполуха. Она украдкой наблюдала за Джеффри, спрашивая себя, хотела бы она оказаться в центре такого пристального внимания.

Чувствовалось, что Эдна Тонбридж подыскала для своего дорогого Джеффри кого-то получше, чем фермерская дочка. Что только не делала Эдна, чтобы расшевелить Луизу! Перед ужином решили поиграть в бридж, и Луиза вдруг обнаруживает, что играет в паре с Джеффри! Это не могло произойти случайно, здесь явно замешана хозяйка дома! Луиза с грустью вспомнила, как беззаботно они веселились и откровенно подтасовывали карты, играя с друзьями в бридж у себя на родине, в Индии. Играя в паре с Редверсом, она поняла, что не сможет ни поторопить его, ни подсказать следующий ход. Здесь она должна полагаться на свою сообразительность и хитрость.

Они проиграли все, кроме финала, во время которого Луиза начала понимать, что за поражение ее ждет расплата. Но было слишком поздно. Мрачное уныние Холли-Хауса уже нависло грозовой тучей над их карточным столом. Джеффри Редверс явно принадлежал к типу людей, которые не любят проигрывать.

Луиза вздохнула с огромным облегчением, когда раздались удары гонга, возвестившие, что ужин подан, и все гости поднялись из-за карточных столов.

Преодолевая стыд и смущение, Луиза набралась храбрости и извинилась за свою бледную игру. Другой бы отмахнулся, простив ей все ошибки, но Джеффри, поджав губы, не отказался от удовольствия высказать ядовитые замечания в ее адрес.

— Я бы проводил вас к ужину, миссис Хескет, — холодно сказал он, — но, к моему глубокому сожалению, я уже обещал мистеру Эндрюсу, что буду сопровождать его дочь.

Крепко сжатые губы Редверса скривились в некоем подобии улыбки, но глаза оставались настороженными и непроницаемыми.

Интересно, почему он так старается досадить ей? — подумала Луиза. Или он думает, что сыплет соль на раны, отдав предпочтение другой? Она смело взглянула ему прямо в глаза, чтобы он не подумал, будто его отказ расстроил ее. Раз он не чувствует за собой никакой вины и ушел к мисс Эндрюс, то она, Луиза, имеет полное моральное право сказать все, что она о нем думает, прямо ему в лицо!

Но вместо этого она подала руку Чарлзу Дарбли-Барру. Так, разговаривая, они сели за стол, и тут Луиза узнала, что миссис Тон-бридж не из тех женщин, что легко отказываются от задуманного. Как только Редверс подошел к своему месту, он сразу прочел карточки на местах своих соседей слева и справа от него.

— Так… О, я словно дикий терн, растущий между двумя кустами прекрасных роз! — воскликнул он, улыбаясь всей компании и отодвигая стул справа от себя для Виктории, а потом слева — для Луизы.

— Наконец-то у меня появился интересный собеседник, — подчеркнуто весело сказала Луиза, обращаясь к Чарлзу, который сел напротив нее.

— Миссис Хескет, вы что же, считаете меня неинтересным собеседником? — обернулся к ней Редверс, глядя на нее сверкающими темными глазами, снова заставив ее с удивлением спросить себя, что же таят в себе эти загадочные глаза.

— Мне по душе любые собеседники, лишь бы они умели поддерживать интересный разговор на любую тему, — добавила Луиза, направив многозначительный взгляд на Викторию.

— Ах, миссис Хескет, не все из нас разделяют ваши космополитические взгляды! — сказал Джеффри и демонстративно повернулся к Виктории, одетой и причесанной по последней моде.

Луиза решила повеселиться на этом вечере от души, несмотря на вызывающее поведение Редверса, который не пропускал случая, чтобы выказать свое пренебрежительное к ней отношение. Во время ужина она, Тонбриджи и Дарбли-Барр стали обмениваться воспоминаниями об их жизни в Индии. К ним присоединились и управляющий банком с женой. Затем Луиза спросила их совета по поводу обустройства своего жилища.

— Прежде всего найти опытного и заслуживающего доверия советника по финансовым вопросам! — сострил Джеффри, хотя его никто не спрашивал. Луиза даже не подозревала, что Редверс прислушивается к беседе, так как он сидел вполоборота к ней, поглощенный разговором с Викторией и ее отцом.

— В самом деле? А я и не предполагала, что вы разбираетесь в делах таких сухих и замшелых людей, какими обычно бывают финансисты! — отпарировала Луиза, бросив на него долгий проницательный взгляд.

— Будьте уверены, я разбираюсь в этом, — с ослепительной улыбкой ответил он, игриво наклоняясь к ней.

Луиза мгновенно отодвинулась на расстояние, допустимое в приличном обществе.

— Вы всегда так сдержанны в оценке финансовых советников? — ехидно спросил Джеффри, весело подмигнув Виктории.

— Разумеется, мистер Редверс! Кстати, на днях я буду обедать с мистером Генри Виллисом, моим новым финансовым советником, а вот с вами, мистер Редверс, ни одна уважающая себя леди обедать один на один не отважится!

Его смех мгновенно оборвался. Он сейчас стал похож на кота, готового ввязаться в драку, чтобы прогнать чужака со своей территории.

Луиза вспомнила неторопливые ужины с Редверсом в Холли-Хаусе, когда они сидели за столом совершенно одни. Она ужасно смутилась, щеки залил яркий румянец.

Должно быть, он тоже вспомнил, как мы ужинали в его имении, подумала Луиза и снова покраснела.

— Совершенно верно, — медленно проговорил он. — Действительно, ни одна леди с незапятнанной репутацией не отважится обедать со мной один на один, не так ли?