Фиктивная помолвка

Глава 11

Оливия пришла в ужас оттого, что выдала себя – просияла, едва остановив на нем взгляд; не раздумывая, положила руки ему на плечи и позволила опустить себя на землю, вместо того чтобы холодно подать одну руку; призналась, что тоже соскучилась по нему, и подставила губы для поцелуя. Но тревога скоро прошла. Женщина успокоила себя – ведь София с надеждой наблюдала за ними, а ради нее они договорились изображать любовь.

Потом все поспешили спрятаться от дождя в доме, где их встретил шум и веселое оживление. Уже собралось много гостей, Оливия тотчас попала в объятия матери и отца, а свекровь довольно сдержанно кивнула ей, стоя поодаль; Эмма и Кларенс в стороне дожидались своей очереди – первая обнять подругу, второй пожать ей руку и поцеловать в щеку. Софию и лорда Фрэнсиса окружили его братья, их жены, дедушки, бабушки и даже двое детей, племянников, которым удалось удрать из детской, раздались добродушные подшучивания и смех.

– Итак, София, ты наконец победила его, – сказал старший сын герцога Альберт, виконт Мелвилл, обнимая ее за плечи. – Мы думали, он всю жизнь будет от тебя бегать. Но в таком случае Фрэнсис оказался бы круглым дураком. Можно было догадаться, что с твоей настойчивостью ты этого не допустишь.

– Нет, Берти, на самом деле она подставила ножку, а потом придавила его каблучком, – возразил Клод. – Во всяком случае, так я слышал. Правда, София?

– А я слышал немного другое. Я слышал, Фрэнк ждал, пока ножка поднимется, чтобы сделать шаг, а потом нарочно споткнулся об нее, – заметил Ричард, и все вокруг рассмеялись.

– Не правда, вы несправедливы, – залившись румянцем, запротестовала София. – Он сделал мне изысканное предложение, да, Фрэнсис?

– Преклонив колено. Очень досадно было разыгрывать такую трогательную сцену в пустой комнате, не так ли, Софи?

Оливия почувствовала на талии чью-то руку.

– Оливия, Эмма и Кларенс с нетерпением ждали твоего возвращения, как и я. – Клифтон улыбнулся ее друзьям. – Со вчерашнего дня у нас была возможность возобновить знакомство.

– Они приехали вчера? Мы были расстроены, когда пришлось задержаться на три дня. Так хотелось домой. Впереди еще очень много дел, – поспешно добавила Оливия.

– Нужно было вызвать меня для помощи, – улыбнулась Эмма. – Ты же знаешь, Оливия, что для меня нет большего счастья, чем быть при деле.

– Оливия, я не был в Лондоне целую вечность и хочу услышать о нем все, – присоединился к разговору Кларенс. – Главное, он все еще на том же месте, что и прежде.

– Прошу нас извинить, – обратился граф к ее друзьям, и Оливия почувствовала, как напряглась рука, лежавшая на ее талии. – Оливия, ты уже поздоровалась с мамой и тетей Кларой? Они приехали позавчера.

– Нет, не успела. – С этими словами она обернулась к вдовствующей графине Клифтон, с которой у нм прежде были дружеские отношения.

– Вот видишь, мама, – сказал граф, – они благополучно добрались, и мы напрасно так волновались. – И рука на талии притянула жену ближе.

– Как поживаете, мама? – неуверенно произнесли Оливия и поцеловала свекровь в щеку. – Тетя Клара? Как прошла поездка? К сожалению, я не могла встретить вас. – Оливия тут же пожалела о последних сказанных ею словах; четырнадцать лет она не встречала их, к тому же четырнадцать лет назад Клифтон-Корт не принадлежал Марку.

– Спасибо, Оливия, все хорошо, – ответила вдова.

– Вы хорошо выглядите, дорогая, – заметила тетя Клара, целуя Оливию. – Годы вас не тронули.

– Благодарю вас. – Оливия обрадовалась, когда рука на талии снова развернула ее.

– Помнишь братьев Фрэнсиса? – спросил граф. – Они немного повзрослели с тех пор, когда вы виделись в последний раз.

– Безусловно. Но у Берти все та же улыбка, а у Клода тот же подбородок с ямочкой. А вы, должно быть, Ричард. Мы никогда не были знакомы. – Она улыбнулась стройному светловолосому мужчине, державшему на руках девочку.

– А вы не стали ни на день старше, мадам, – галантно заявил Клод. – Я помню времена, когда вы постоянно просили папу не быть слишком строгим с Фрэнком. Вполне естественно, обычно говорили вы, что для шустрого маленького мальчика приставание маленькой девочки просто обуза.

– И тем не менее его рука не была ни на грамм легче, чем в тех случаях, когда вас не было, чтобы заступиться за меня, – вставил лорд Фрэнсис. – Из-за тебя, Софи, мне то и дело влетало в те дни.

– Вы еще не знакомы с нашими женами, мадам, – сказал виконт. – Позвольте мне представить их.

София поймала взгляд матери, потом взглянула на отца и пришла к выводу, что они счастливы.

– Не понимаю, почему мы остановились здесь? – повысив голос, спросил граф после того, как закончилась церемония представления и были обнаружены двое детей – Клода и Ричарда. – Мне кажется, в гостиной уже был готов чай, когда нас отвлек шум подъехавшего экипажа. Идемте наверх.

– Чашечка чая будет очень кстати, – согласилась тетя Клара.

Когда они поднимались по лестнице, рука графа свободно лежала на талии Оливии.

– Мама, сегодня, когда моя жена дома, мы можем освободить тебя от обязанности разливать чай.

– Мне это не в тягость, Маркус, – возразила вдовствующая графиня, – а Оливии, несомненно, хочется привести себя в порядок и освежиться после дороги.

– Тогда подождем ее, – настаивал граф. – Оливия никогда не тратит на это много времени. София, советую тебе пойти наверх вместе с мамой.

К радости Оливии, в Клифтон-Корте царила спокойная, благожелательная семейная атмосфера, и ее муж полностью вошел в роль счастливого, довольного жизнью хозяина – роль, которую перед их отъездом в Лондон пообещал разыгрывать ради Софии. «Моя жена дома», – прозвучали у нее в ушах слова графа, и ее ноги налились свинцом на второй же ступеньке лестницы.

– Мама, я боюсь, – вдруг сказала София, – я так боюсь.

Удивленно взглянув на дочь, Оливия увидела, что та бела как мел.

– Что я натворила? Все эти люди, мама!

– О, София. – Оливия взяла ее под руку. – Вес это пугает, правда? Когда ты впервые подумала о свадьбе, ты представляла себе, что будете только вы и ваши родители. А потом обнаружила, что будет еще много приглашенных. Тебе кажется, что ты не выдержишь, что ничего уже нельзя остановить, даже если бы ты захотела, да?

– И приедет еще много гостей.

– Но ты ведь не собираешься все отменить? – Мать стиснула ее локоть.

– Они все так радуются, мама, а я просто напугана. – Поднявшись по лестнице, девушка глубоко вздохнула и свернула к комнате матери.

– Не бойся, все можно остановить, никогда не сомневайся в этом, София. Пока не окончена церемония венчания и не сделана регистрационная запись, ты еще не замужем. И не думай, что ты полностью лишена свободы. Не нужно впадать в панику из-за пустяков.

– Я не думала, что все будет так… грандиозно. – София прерывисто вздохнула. – И, мама, здесь два сундука нарядов!

– Папа очень расстроился бы, если бы ты привезла меньше, – пошутила Оливия. – Примерь, дорогая, пока ты не упала. А теперь рассказывай. – Она крепко сжала руки дочери. – Наряды, гости, приготовления к свадьбе – все это второстепенное. Ты любишь Фрэнсиса? Ты готова всю жизнь провести с ним как жена?

Глаза девушки наполнились слезами.

– София? Только эти два вопроса важны. Только это.

– Но ты же провела с папой не всю жизнь, а лишь несколько лет. – По щеке девушки скатилась слеза.

– Так ты этого боишься? Боишься, что твой брак будет коротким? София, и я, и твой отец были очень молодыми и глупыми, мы растеряли нечто ценное. Наша ошибка должна послужить тебе уроком. Вы должны научиться не любить слепо, не ожидать друг от друга совершенства, не бить тревогу из-за случайной ссоры, а понимать, что ваша совместная жизнь важнее всего остального.

– Теперь вы останетесь вместе? – Освободив одну руку, София смахнула слезу. – Скажи, мама, ты действительно счастлива быть дома? Папа был рад твоему приезду. Вы останетесь вместе и снова будете любить друг друга?

– Во всяком случае, мы поняли, что нам троим приятно снова быть вместе благодаря твоей помолвке. Теперь, когда мы вот-вот отдадим тебя мужу, мы поняли, как важно время, проведенное нами вместе. Твой брак – по крайней мере изредка – будет сводить нас друг с другом. Никто не откажется от возможности повидаться с тобой, и если ты захочешь, чтобы мы приезжали вместе, так и будет. Это принесет тебе счастье?

– На Рождество? И на крестины?

– И по другим случаям тоже, я обещаю.

– Если я выйду замуж.

– Если ты выйдешь замуж, – улыбнулась Оливия. – Ну как, избавилась от своего страха? Вижу, твои щеки снова немного порозовели. София, ты любишь Фрэнсиса? Хочешь быть его женой?

– Конечно. Я люблю его. – Облизнув губы, София взглянула прямо в лицо матери. – Всегда любила, несмотря на то что он имел обыкновение отвратительно обращаться со мной. – У нее в глазах снова стояли слезы. – Мама, я всегда, всегда любила его. Очень жаль, что раньше я этого не понимала, тогда я не была бы такой глупой.

– Что ж, – Оливия убрала локон со лба дочери, – любовь подчас пугает, правда? Иногда кажется безопаснее убежать от нее и не встречаться с радостями и душевными муками, которые она может принести. Если любишь по-настоящему, не убегай, София. Поверь мне, потом ты будешь горько сожалеть об этом. Теперь, когда ты ответила на главный вопрос, тебе стало легче? Пора спускаться, мне положено разливать чай.

– Да. – София встала. – Пойду помою руки.

Оставшуюся часть дня и почти весь вечер лорд Фрэнсис провел в кругу своих родных. Он дал отцу полный отчет о времени, проведенном в Лондоне, выслушал подробный рассказ матери обо всех свадебных приготовлениях, сделанных в его отсутствие, позволил своим невесткам подтрунивать над собой по поводу ухаживаний за Софией и был предметом шуток братьев относительно обручения с той самой девушкой, которую в детстве называл «настоящей язвой».

София проводила время ненамного веселее. Две бабушки и дедушка суетились вокруг нее, двоюродная бабушка целовала и похлопывала по руке, будущие золовки желали получить исчерпывающее описание всех свадебных нарядов, а будущие девери поддразнивали ее.

– А дождь все идет, – констатировал вечером лорд Фрэнсис, мрачно глядя в окно гостиной.

– Сад не слишком романтическое место дождливым вечером, когда вода капает за ворот. Во всяком случае, так говорят, Фрэнк, – сказал Клод, и все вокруг захихикали.

– И нужно ухитриться держать одновременно и зонтик, и невесту, – добавил Ричард.

– Я только теперь окончательно понял, почему завидовал, что София единственный ребенок в семье, – не отворачиваясь от окна, отозвался Фрэнсис.

– Во время дождя нужно импровизировать, – посоветовал виконт. – Лорд Клифтон, галерея все еще там, где и была?

– На том же самом месте, – подтвердил граф, – и со всеми фамильными портретами.

– Значит, проблема решена, – заключил Альберт. – Туда, Фрэнк.

– Только помни, что предки Софии не будут спускать с тебя глаз, – напомнил Клод.

– И не делай ничего, что могло бы их расстроить, – добавил Ричард, – или такого, чего я не стал бы делать, Фрэнк.

– Если он попытается спрятаться от тебя, София, приди и скажи мне, – покровительственно посоветовал Клод, – а я передам папе, и Фрэнк сможет проверить, такая же у отца тяжелая рука, как была в давние времена.

– Какое удивительно спокойное место Лондон – никаких братьев, хором дающих идиотские советы. – Лорд Фрэнсис повернулся к ним лицом. – Вы что, вчера весь день, пока нас не было, втроем репетировали? Пойдем, Софи, погуляем в галерее. Они не дадут нам покоя, если мы этого не сделаем.

– Только смотри, София, чтобы он действительно гулял, – посоветовал напоследок Ричард.

– Ужин будет через полчаса, – сказал граф. – К тому времени вы доставите ее обратно, Фрэнсис?

– Да, сэр, – пообещал молодой человек и, взяв со стола в холле подсвечник с горящей свечой, повел девушку по лестнице в длинную галерею на верхнем этаже.

Они поднимались рядом, молча, не касаясь друг друга. Когда они оказались в галерее, лорд Фрэнсис зажег две свечи в настенном подсвечнике и поставил свою свечу на стол.

– Мы должны поддерживать видимость влюбленности. Нельзя же было после проявления такой братской заботы сказать, что мы не хотим оставаться вдвоем, верно, Софи? К тому же за весь вечер у нас не было возможности обменяться и парой слов. О Боже, – вздохнул он, опускаясь на банкетку у стены. – Что будем делать дальше?

– Маме и папе нравится, когда мы все трое вместе. – София рассматривала портрет, висевший рядом с одним из настенных подсвечников. – Так сказала мама. После нашей свадьбы они будут иногда приезжать к нам вместе, просто чтобы побыть с нами. По-моему, это лучше, чем ничего, но я не думаю, что они когда-нибудь снова будут жить вместе. Прошло столько лет, Фрэнсис. Почти половина моей жизни.

– После нашей свадьбы, – повторил он.

– Да. – Обернувшись, она посмотрела на жениха. – Нужно еще раз все как следует обдумать, не так ли?

– Это похоже на стократное преуменьшение. Боже, Софи, собрались родственники, у всех праздничное настроение, и никто не делает даже малейшего намека на возможную несовместимость между нами, вспоминая о наших детских отношениях. Я начинаю понимать, что должно чувствовать попавшее в западню животное.

– Пришла пора положить этому конец, Фрэнсис, – дрожащим голосом заявила София. – Сегодня вечером. Прямо сейчас. Давай спустимся и скажем им всем, что у нас была страшная ссора и что мы разорвали помолвку. Через несколько дней здесь будет еще больше народу, и тогда будет гораздо труднее.

– Хочешь, чтобы я сперва тебя немного отшлепал? Или я должен спокойно стоять, пока ты будешь ноготками царапать мне щеку?

– Не превращай все в шутку. Это очень серьезно, Фрэнсис.

– В шутку? Софи, ты когда-нибудь царапала себе ногтями щеку так, чтобы кровь капала тебе на одежду?

– Мы должны сделать это сейчас, – настаивала София.

– При таком освещении я не могу хорошо разглядеть тебя. Но если твое тело дрожит так же, как твой голос, то тебе лучше подойти и сесть. Софи, я, кажется, уже говорил тебе, что не умею обращаться с упавшими в обморок женщинами.

– Я не собираюсь падать в обморок! – Она подошла и села рядом с лордом Фрэнсисом. – Я просто напугана. Нам лучше сделать все сейчас, не откладывая. Фрэнсис, давай больше не говорить и не думать об этом, просто пойдем и сделаем.

– У нас было слишком мало времени для серьезной ссоры.

София недоуменно взглянула на него.

– Если мы спустимся сейчас, через пять минут после того, как пришли сюда, вряд ли все поверят, будто у нас была такая неистовая ссора, что мы отказались от свадьбы.

– Тогда давай скажем, что поссорились сегодня днем. Или вчера.

– Софи! Зачем нам нужно было ждать сегодняшнего вечера, улыбаться и принимать поздравления, если все уже было решено? Опомнись!

– Значит, нужно немного подождать. Но сколько? Пять минут? Десять? К тому времени у меня уже не останется мужества.

– Вероятно, нужно подождать несколько дней. – Лорд Фрэнсис взял ее руки в свои. – Постарайся представить себе, как все будет происходить, Софи. В ближайшие дни каждый час будут подъезжать экипажи с улыбающимися, празднично настроенными гостями, и мы будем встречать их одной и той же историей. От одной мысли об этом становится нехорошо, верно?

– О, Фрэнсис, – София шумно сглотнула, – что же нам делать?

– Этот же вопрос я задал тебе несколько минут назад, хотя вполне мог бы промолчать. Ты просто отфутболила его мне. А если бы дала ответ, то, вероятно, это было бы что-нибудь умопомрачительное. Например, предложила бы стать перед церковью и там объявить о своем решении.

– Не будь таким противным! Ведь это я хотела немедленно пойти вниз и положить конец спектаклю.

– А ты не думаешь, что для всех будет проще, если мы в конце концов обвенчаемся?

– О, – София вскочила на ноги и, подбоченившись, стала перед ним, – не понимаю, почему я затеяла этот дурацкий розыгрыш. Идея сама по себе скверная, но у меня, должно быть, в самом деле в голове опилки, если я согласилась взять в партнеры тебя, Фрэнсис, а не кого-либо другого. Ты считаешь, я по-прежнему бегаю за тобой, только потому, что имела глупость так вести себя в детстве?

– Должен признаться, такая мысль приходила мне в голову. Софи, надеюсь, ты не носишь корсета? Он может лопнуть, если ты…

– Жаба! Угорь! Ты…

– Змея? – предложил он.

– Крыса! Самовлюбленная крыса!

– Права, как всегда, Софи, давай подождем, пока прибудут все гости, и тогда сделаем потрясающее заявление. Быть может, к тому времени твои родители в конце концов поймут, что не могут жить друг без друга.

– Вероятно, этого не будет. Я по глупости верила в такую возможность. Нечего было надеяться, что я смогу соединить их, когда они полжизни прожили врозь. Вся затея была идиотской.

– Если нам предстоит подождать еще несколько дней, то следует спуститься вниз с таким видом, словно мы занимались тем, чем должны были заниматься, по мнению всех остальных.

– То есть, занимались любовью? – с иронией спросила она.

– Э-э, думаю, твой папа уже давно был бы здесь с кнутом, если бы он так думал. Целовались – вот чем в представлении всех мы просто обязаны были заниматься.

– Но здесь нас никто не видит, так что это совсем не обязательно.

– Но девушка, которую только что целовали, выглядит определенным образом. Все, особенно мои почтенные старшие братья, будут с любопытством смотреть на тебя. Понимаешь, Софи, ради собственного достоинства я не могу проводить тебя вниз в гостиную без видимых следов поцелуев.

– Какая чушь! Значит, вот так распутники вынуждают леди целоваться? Скажу тебе, Фрэнсис, что леди чрезвычайно глупы.

– Распутник, как правило, не целуется с леди, если только ему не случается быть женихом и его не ожидает полная комната братьев, жаждущих убедиться, что он блестяще справился со своей задачей. Но нам еще повезло. Знаешь, Софи, в былые времена народ имел обыкновение в первую брачную ночь вваливаться в спальню молодоженов, дав им некоторое время. Я имею в виду, люди хотели убедиться, что молодой супруг выполнил свою обязанность.

– О! – щелкнув языком, София сделала шаг назад. – Ты это выдумал только для того, чтобы шокировать меня! Если бы я передала папе, что ты рассказываешь мне такие вещи, ему вряд ли это понравилось бы.

– Думаешь, не понравилось бы? – Фрэнсис поднялся. – Ей-богу, не понравилось бы, так что лучше не говори ему, Софи. Граф может запретить нам пожениться.

– Полагаю, тебе вовсе не обязательно целовать меня, ведь мы же не по-настоящему помолвлены.

– Но твой папа дал нам полчаса времени. Думаю, мне все же стоит поцеловать тебя, милая.

София с решительным видом закинула голову и ждала.

– Опять морщишься. – Он критически смотрел на нее сверху вниз. – А, вот так лучше, – заметил Фрэнк, когда она открыла рот, чтобы огрызнуться. – M-м. – София так ничего и не сказала. – Ты все еще дрожишь, Софи? – шепнул он ей на ухо спустя несколько минут, крепко обняв обеими руками.

– Конечно, нет, – ответила она, едва дыша. – Отчего бы мне дрожать?

– Не знаю. Но твои руки так крепко обвились вокруг моей шеи, что я подумал, не боишься ли ты упасть.

– О-о. – София попыталась убрать руки, но обнаружила, что лорд Фрэнсис крепко прижимает ее к себе и ей просто некуда больше положить их. – Нет. Но что мне с ними делать?

– Положить обратно, – посоветовал он. – Знаешь, Софи, в один прекрасный день какой-нибудь паршивец будет меня благодарить.

– За что?

– За то, что я научил тебя целоваться. – Отвлекая ее внимание, он нежно покусывал ей ушко. – Должен сказать, ты способная ученица, и это занятие становится столь же приятным, сколь и необходимым.

– Пожалуйста, не старайся подольститься, – возразила она, упираясь в его грудь локтями. – Я не нахожу в этом никакого удовольствия. И если теперь твоим братьям покажется, что ты меня не целовал, то, значит, у меня вообще никогда не остается на лице следов поцелуев, и я буду просто смущена. Но кроме всего прочего, мне не нравится целоваться, и я не собираюсь делать этого вообще ни с кем! Я хочу вернуться вниз!

– Тот паршивец так никогда и не узнает, чего он лишился. – Молодой человек пересек галерею, погасил две свечи, которые зажег раньше, и снова взял подсвечник. – Мне неприятно тебе говорить это, Софи, но ни одна порядочная леди не позволила бы, чтобы до брачной ночи ее касались где-нибудь, кроме сомкнутых губ. Однако могу тебя утешить – ты будешь избавлена от неожиданности, когда в конце концов наступит твоя брачная ночь.

– Я не просила тебя хватать меня руками и прижимать к себе, – заявила она, с достоинством спускаясь по лестнице на расстоянии фута от лорда Фрэнсиса. – И уж точно не предлагала тебе выделывать языком то, что ты выделывал. Ты не смел целовать меня, когда я открыла рот, чтобы ответить тебе.

– Ах, Софи, тебе следует держать его накрепко закрытым, когда я так близко.

– И я определенно не давала тебе разрешения играть с моим ухом, – строго закончила она.