Фиолетовое пламя

Глава 24

— Я должна увидеть его! — воскликнула Грейс, пытаясь сесть.

— С ним врач. А ты отдыхай, — мягко проговорила Харриет, удерживая ее за руку.

Грейс чувствовала, что вот-вот заплачет. Она ни о чем больше не могла думать, как только об угрозе Форда убить Рейза.

— О, Харриет, пожалуйста!

— Все равно он без сознания и даже не узнает, что ты рядом, — твердо сказала Харриет. — И перестань вертеться, а то эти ужасные шрамы никогда не заживут.

Грейс снова легла на живот, обхватив руками подушку. Она была так измучена и все еще ужасно напугана. Столько крови, и все это была кровь Рейза. Грейс почувствовала на голове руку Харриет: та ласково поглаживала ее по волосам. Глаза ее сами собой закрылись.

— Обещайте мне, — прошептала она, — что, если я буду нужна ему, вы меня позовете.

— Обещаю.

Грейс окунулась в целительный сон.

Голова его пульсировала болью. Первой мыслью, когда вернулось сознание, было: «Боже, что же произошло? Неужели я напился так, что свалился под стол?» Затем Рейз вдруг все вспомнил, открыл глаза и попытался сесть. Боль пронзила грудь и голову.

— Доброе утро, — ласково улыбнулась Харриет, внося поднос.

— Грейс…

— С ней все хорошо, спит себе спокойно. Бедняжка так измучилась! Ложился бы ты лучше, — посоветовала она.

Попытка сесть отняла слишком много сил, и Рейз послушался. Он понял, что находится в пансионате Харриет, а не в гостинице «Силвер леди».

— А Грейс тоже здесь?

— Да, сюда было ближе везти. — Харриет потрогала его лоб. — Лихорадки нет. Доктор сказал, ты вынослив как бык. Сказал, тебе надо полежать недельку, а то у тебя на голове шишка больно большая — с куриное яйцо.

Рейз удрученно скривился:

— А с Грейс все в порядке?

— Парочка рубцов останется, когда все подживет. Лицо его исказилось от гнева.

— Да ничего страшного, она хорошо себя чувствует, — успокоила его Харриет. — Могло быть куда хуже! Он и сам понимал это.

— Я хочу ее видеть.

— Ты не должен вставать с постели.

— Я должен увидеть ее. — Рейз снова попытался сесть. Только из чистого упрямства ему это удалось.

— Если мне, чтобы удержать тебя, придется перевернуть на живот и отшлепать, то, можешь не сомневаться, я это сделаю. Но ты останешься в постели, как велел доктор.

Рейз сумел улыбнуться.

— Вот вы какая хитрая, Харриет. Так и норовите заглянуть куда не полагается!

— Ох! — воскликнула Харриет, не в силах сдержать улыбки. — Ты просто невозможен! И как только мать с тобой справлялась?

На этот раз он улыбнулся во весь рот:

— Насколько я помню, ей приходилось нелегко. — На этот раз он попытался улыбнуться во весь рот.

— Рейз, — Харриет нахмурилась, — они сожгли негритянскую церковь.

— Когда? — Прошлой ночью.

Он почувствовал, как в нем разгорается бешенство.

— А Грейс знает?

— Что ты, никто и не станет ей говорить. Мы с Алленом решили, что она и так достаточно вытерпела. Не хватает ей еще и таких плохих вестей.

При упоминании об Аллене Рейз представил себе, как тот будет рядом с Грейс, пока он сам не поправится. Искорка ревности вспыхнула в нем помимо его воли, но ее тут же заглушили другие, более сильные чувства.

— Когда увидите Аллена, попросите, чтобы он зашел ко мне.

— Опоздал, — сказал Кеннеди, появляясь в дверях. — Я уже здесь.

Рейз взглянул на него:

— Как Грейс?

— Она только что проснулась. — Аллен посмотрел на Харриет:

— Вы обо всем ему рассказали? Та покачала головой.

— О чем это обо всем? Аллен нахмурился:

— Эйбл Смит, этот матрос, мертв.

— Как это случилось? — спросил Рейз, и желваки на его скулах напряглись.

— Самоубийство, если верить Форду.

Рейз выругался и мрачно уставился в спинку кровати. Смит мертв. Самоубийство… Это просто невероятно! Рейз не сомневался, что матрос не покончил с собой: у Смита не было никаких причин для этого. Неужели Форд серьезно надеется, что ему таким образом удастся выкрутиться, что он, Рейз, отступится? Если так, то шериф поторопился. Рейз теперь будет следить за каждым его шагом.

— Скажи мне, как там Грейс?

— Она еще слаба и не совсем успокоилась, как мне кажется. Не полностью еще оправилась от потрясения.

Аллен замолчал. Он не мог заставить себя сказать этому человеку, которого уважал и которому в то же время завидовал, что она спрашивало нем.

Рейз снова выругался.

— Я должен поблагодарить тебя, Аллен. Тебя и Джорджа. Если б вы не подоспели… — Рейз оборвал себя на полуслове. Чувство острой вины обожгло его. Он не смог помочь Грейс, когда она больше всего в нем нуждалась. Фаррис и Кеннеди оказались героями, а он — нет.

— Тебе не за что благодарить меня, — сказал Аллен. — Ты знаешь, как я отношусь к Грейс и… к школам для негров. Но если бы не Фаррис, я бы даже не знал, в какую беду вы попали.

— И все-таки! — упрямо настаивал Рейз. — Ты ведь и сам только-только выкарабкался. Так что спасибо. Аллен просто кивнул. Рейз пристально посмотрел на него:

— Ты знал, что Грейс продолжает работать в школе?

— Да. — Увидев, как исказилось лицо Рейза, Аллен продолжил:

— Я пытался удержать ее, но ты же знаешь Грейс. Уж если она что вобьет себе в голову, ее невозможно остановить. И она взяла с меня слово, что я не скажу тебе.

Рейз чертыхнулся.

— Расскажи мне обо всем, Аллен. Я хочу знать подробно обо всем, что тут происходило без меня.

— Грейс! — укоризненно воскликнула Харриет.

Та ответила ей решительным взглядом, потом посмотрела мимо нее на Рейза. Он спал. С лица его словно смыло все краски, он был очень бледен. Грейс поспешила к нему. Села рядом с ним на край постели и, не заботясь о том, что на нее смотрят, погладила его по щеке, по спутанным густым волосам. Рейз слегка пошевелился.

Сердце ее сжалось. Он был самым отважным человеком, какого она когда-либо знала. Грейс наклонилась и нежно поцеловала его в губы.

Она заметила, как дрогнули его ресницы, как легкая улыбка тронула уголки его рта; бледное лицо повернулось к ней. Рейз растерянно моргнул:

— Грейс?

— Я тут, — шепнула она, снова касаясь его щеки. Он еще больше повернул голову, лицом прижимаясь к ее ладони, закрыв глаза. Когда снова взглянул на нее, в глазах его не осталось уже и тени сна.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Я?! — Грейс попыталась рассмеяться, но безуспешно. — Я чувствую себя прекрасно! Но я беспокоюсь о тебе. Взгляд Рейза стал суровым.

— Тебя могли убить.

— Они не собирались убивать меня, — сказала она как можно спокойнее.

— Черт побери! — крикнул Рейз и схватил ее за руку. От резкого движения поморщился, но продолжал сжимать ее руку крепко, словно в тисках.

— Грейс, ты лгала мне!

— Прости меня! — Она вздрогнула и снова погладила его волосы. — Прости меня, я не хотела! — В ее голосе звучало отчаяние.

Рейз просто не мог этого вынести.

— Как ты могла лгать мне?

— Мне было очень трудно.

Грейс всхлипнула, на глазах ее блеснули слезы.

Он закрыл глаза, готовый сдаться.

— Ох, Рейз! — воскликнула она, обнимая его. — Из-за меня тебя чуть не убили!

Позже, подумал он, осторожно сжимая ее в объятиях. Они поговорят об этом позже. Они живы, они вместе — этого пока достаточно.

Несколько дней спустя Рейз лежал в постели, свободно вытянувшись на спине.

Заслышав ее шаги, тотчас же лег ничком, повернулся лицом к стене и закрыл глаза. Он уже научился различать шаги Грейс. Улыбнулся, услышав, как дверь открылась, и тут же согнал с лица улыбку.

— Рейз? — окликнула она как-то вопросительно, точно не знала, стоит ли его будить.

Он слегка застонал.

Было слышно, как она поставила поднос и подошла к постели. Вот повезло, подумал Рейз, что она не застала его внизу сегодня рано утром, когда он искал, что бы ему такое почитать. Он уже три дня не вставал с постели и, если бы не Грейс, просто сошел бы с ума. Но она постоянно была рядом. Рейз опять застонал и повернулся к ней, моргая, точно со сна.

Улыбка ее была такой нежной и ласковой, что у него перехватило дыхание.

Грейс подошла и сразу же дотронулась рукой до его лба, пробуя температуру. Вчера у него был небольшой жар, но нежный уход и неустанные заботы Грейс делали пребывание в постели даже приятным. Единственное, на что он мог пожаловаться, так это на то, что Харриет не позволяла Грейс обтереть его влажной губкой. Когда он заикнулся об этом, Харриет пришла в ужас и закричала, что о них двоих уже и так достаточно сплетничают и что, пока они тут, в ее доме, она не позволит никаких вольностей. И она торжественно договорила: «Надеюсь, ты скоро женишься на ней!»

— Ты с каждым днем выглядишь все лучше, — заметила Грейс, присаживаясь к нему на постель. Он вздохнул.

— Это благодаря твоим заботам, Грейси. Ты же знаешь.

— Я знаю, как ты умеешь льстить.

— Неужели?

— О, еще как!

Оба они улыбались. Рейзу хотелось привлечь ее к себе и целовать, пока у них обоих не перехватит дыхание. Он потянулся к ней:

— Иди ко мне. Она воспротивилась:

— Тебе надо отдыхать, Рейз.

— Я не хочу отдыхать. Я хочу тебя. Она покачала головой, но улыбнулась.

— Только ты, Рейз, способен на такое — лежать в кровати, раненый, еле живой, и хотеть… — Грейс оборвала себя на полуслове и покраснела.

— И хотеть чего? — поддразнил ее он.

— По-моему, мне не обязательно произносить это вслух, — мягко сказала Грейс. Он тронул ее за руку:

— Тогда я скажу. Я хочу заниматься с тобой любовью, Грейс.

Он услышал свои собственные слова: «заниматься любовью». Легче было произнести их, чем то, что ему на самом деле хотелось сказать: «Я хочу любить тебя, Грейс. И я люблю тебя. Позволь мне любить тебя. Останься со мной навсегда! Будь моей женой».

Скоро. Он снова сделает ей предложение, скоро.

Рейз не заговаривал с ней больше о том, что они были на волосок от гибели, или о том, что она обманывала его. То, как Грейс ухаживала за ним теперь, делало все это похожим на сон, на ночной кошмар. Она была так внимательна, так ласкова, так нежна. Рейз понимал, что для нее наилучший способ заслужить его прощение — забота о нем. Ему нравилось ее внимание. А когда они поженятся, что ж, тогда у них будет время разобраться с этой ее способностью вечно попадать во всякие переделки. К тому же она, наверное, будет так занята детьми…

У него вдруг появилось ужасное предчувствие, что даже дети не помешают Грейс пытаться переделать окружающий мир. Рейз невольно улыбнулся. Да разве ему нужна другая Грейс? Слава Богу, существует множество нормальных школ в нормальных городах, где учителям не угрожают смертью зловещие ночные мстители. Потом вдруг страшная мысль пришла ему в голову: даже в нормальной, спокойной обстановке — можно голову дать на отсечение — она сумеет найти опасности, так что недолго эта обстановка останется спокойной и нормальной!

Грейс прервала его размышления:

— Есть хочешь?

— М-м-м.

Она подсунула ему под спину руки, как будто он сам не мог сесть. Рейз не шелохнулся, не помог ей. Груди ее касались его обнаженной груди, вызывая еще большую боль в его и без того болезненно напряженном паху.

— Нагнись вперед, — скомандовала она, и Рейз с радостью подчинился.

Пока она возилась с подушками, пристраивая их за его спиной, он ласково провел губами по чудесной ложбинке, оказавшейся прямо перед его лицом. Грейс ахнула, откинулась назад и засмеялась:

— Ты и правда поправляешься!

— Голова еще болит, — жалобно солгал он. Грейс помогла ему сесть, поддерживая руками за плечи. Он ткнулся ей лицом в подбородок, слегка прикусив его.

— Рейз!

— М-м-м?

— Что ты думаешь делать? — Голос ее звучал тревожно, и Рейз сразу же насторожился.

— А что случилось, Грейси? — Он сжал ее руку.

— Сегодня утром хоронили Роулинза. Рейз помрачнел. Грейс не нужно было облекать свои вопросы в слова: он прочитал их в ее глазах.

— Во всяком случае, я не вижу осуждения, — заметил он. — На этот раз ты хоть интересуешься, что я на самом деле чувствую.

— Да.

Он хмуро посмотрел на нее:

— Я и раньше убивал, Грейс, и нельзя сказать, чтобы я легко относился к этому, даже если убитый — такой гад, как Роулинз. В ту ночь у меня не было выбора. Их было слишком много, а ненависть и насилие порождают смерть и убийство. Мне нужно было действовать мгновенно. И если бы пришлось, сделал бы это опять.

Грейс сжала его руку:

— Рейз, я так боюсь. Некоторые жители города очень злы на тебя. Они хотят, чтобы тебя арестовали. Рейз улыбнулся, глаза его сузились.

— Пусть попробуют арестовать меня, буду ждать с нетерпением.

— Что ты хочешь сказать?

Он, невесело рассмеявшись, объяснил:

— Форд не осмелится. У меня есть деньги и власть. Мои адвокаты не просто добьются моего освобождения, они выставят на свет Божий все, что происходит в этом городе, покажут всем, как Форд насаждает здесь страх и насилие. Разразится скандал. Уж я об этом позабочусь. Хотя подобного рода сообщения давно уже не новость и

Север уже по горло сыт проблемами Юга, я позабочусь, чтобы это вызвало сенсацию в прессе. С Фордом будет покончено. То, что он делал, противозаконно. Если он арестует меня, это будет стоить ему не только карьеры — ему будет грозить судебный процесс. Грейс вздохнула:

— Об этом я и не подумала, Я боялась, мне казалось, что он может арестовать тебя.

— В одном только невозможно обвинить Форда, — сказал Рейз, — в глупости. К несчастью.

— Рейз, как ты смотришь на то, чтобы попутешествовать?

Это было два дня спустя. Вокруг них щебетали птицы, трава трепетала под легким ветерком. Солнце ярко светило, на небе ни облачка. Рейз держал ее за руку. Грейс несла корзинку для пикника. Они остановились на полянке.

— Ты же знаешь, я обожаю путешествовать, — улыбнулся Рейз. — Куда бы ты хотела поехать? В Нью-Йорк? Лондон? Китай? Тибет?

Она через силу улыбнулась:

— Я никогда не была в Европе.

«Неужели это так просто, так доступно?» — подумала она.

— Европа — пустяки, Грейс. — Он взглянул на нее. — Разве ты не знаешь, что, если б мог, я подарил бы тебе луну и все звезды в придачу?

На глазах у нее сверкнули слезы.

— Европы вполне достаточно.

Он взял ее за руку и мечтательно произнес:

— Париж весной… с тобой… Грейс затаила дыхание.

— Весной? Но ведь это только на будущий год!

— А когда бы ты хотела поехать?

— Сейчас.

— Грейс, даже если б мы поехали прямо сейчас, мне все равно нужно побывать дома. Я ведь так близко и… — Рейз улыбнулся широко, совсем по-детски. — Мать просто убьет меня, если я не заеду. К тому же я хочу, чтобы ты познакомилась с родителям.

Она пришла в ужас:

— Рейз, я не хочу встречаться с твоими родителями. Его улыбка растаяла.

— Они полюбят тебя.

— Давай уедем в Париж сейчас же. Бросив корзину, она вцепилась в его плечи.

— Хочешь сбежать от меня, Грейс? — спросил он спокойно.

— Нет!

— Ты не бежала от угроз Роулинза, ты даже лгала мне, бросая им вызов. Но сейчас ты бежишь. Почему?

— Я боюсь, — шепнула она, цепляясь за него. Он прижал ее к себе.

— Не бойся. Пока ты со мной, с тобой ничего не случится! Я обещаю.

— Но я боюсь не за себя! А за тебя! Форд негодяй, Рейз, он способен на все! Ему ничего не стоит всадить тебе пулю в затылок.

Рейз не улыбнулся.

— Ты по-прежнему ни капли не веришь в меня, правда? С той минуты, как мы встретились, кем только ты меня не называла: нахалом, волокитой, ловеласом, игроком. Я ничего не забыл!

Грейс хотела сказать ему, что любит его, но побоялась. Ее мучили дурные предчувствия.

— Ты считаешь меня еще и трусом?

— Нет!

— Если я сбегу, то так оно и будет. Счеты между мной и Фордом еще не кончены, и, пока мы не рассчитаемся, я не могу уехать. — Он повернулся и пошел прочь.

Грейс побежала за ним.

— Рейз, будь благоразумен. Трусость тут совершенно ни при чем. Это просто здравый смысл! Зачем дразнить Форда?

— Я не собираюсь бежать от него, Грейс. Нет человека, от которого я побежал бы.

— Ты с ума сошел! Хочешь, чтобы тебя убили!

Он медленно обернулся. Грейс всхлипывала, закрыв лицо руками. Он на секунду замер. Потом подошел к ней, взял ее руки, мокрые от слез, в свои.

— Ты боишься за меня?

— Да!

— Я дорог тебе?

— Да!

— Настолько, что ты хотела бы остаться со мной навсегда?

Грейс не Сводила с него глаз, опушенных густыми, влажными от слез ресницами. Молчание казалось бесконечным. Наконец она сказала:

— Пожалуйста, давай уедем.

Рейз продолжал ожесточенно, с горечью:

— Настолько, чтобы выйти за меня замуж? — Взгляд его был острым и твердым как алмаз. Она вздохнула.

— О чем ты говоришь?

— Ты станешь моей женой, Грейс? Дорог ли я тебе настолько, чтобы ты стала моей женой?

Сердце ее билось так сильно, что мысли разбегались.

— Я… Я… Рейз! Мне надо подумать. Ноздри его вздрогнули.

— Мне кажется, — произнес он ледяным тоном, — что именно это ты мне ответила в прошлый раз.

— Рейз, — взмолилась она, хватая его за руку, когда он повернулся, чтобы уйти. — Мы не подходим друг другу! Ты же знаешь, что не подходим!

— Мы не подходим друг другу, — повторил Рейз. — Странно, а мне казалось — подходим, и даже очень неплохо.

— Ты знаешь, о чем я говорю! Ты просто извращаешь мои мысли!

— Разве? Похоже, ты одна только умеешь выражаться точно.

— Рейз, ну взять хотя бы последний случай. Ты можешь, не покривив душой, сказать, что позволил бы мне учить ребятишек, если бы я попросила об этом?

Он взорвался:

— Какое, черт побери, отношение это имеет к нам?

— Самое прямое!

— Ты прекрасно знаешь, что поступала глупо. И ты обманывала меня, ты юлила и скрывала свои дела. Ты не только чуть не подставила меня под пулю — тебя саму чуть было не изнасиловали. Ты отлично знаешь, что я никогда не позволил бы тебе учить этих детей! Ради всего святого, Грейс, через пару недель Аллен вернется к работе!

— Если б мы поженились, ты мог бы запретить мне работать. И по закону мне пришлось бы подчиниться.

— Я прошу тебя стать моей женой, а мы тут спорим, будешь ты работать или нет. — Рейз смотрел на нее с нескрываемой горечью. — Ничего не изменилось. Ты никогда мне не верила и по-прежнему не веришь.

Он отвернулся и зашагал прочь, обратно к дороге, по которой они пришли из города.

— Рейз, подожди! — закричала она. Но он не остановился. Шел широко, размашисто, все больше удаляясь от нее. Грейс побежала.

— Пожалуйста, подожди, Рейз!

Она догнала его, схватила за руку. Он, не глядя, оттолкнул ее. Грейс окаменела, прислонившись к стволу дерева, задыхаясь.

— Пожалуйста, — шепнула она, — подожди! Рейз не остановился. Не оглянулся.