Фредди. Операция «Х»

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Несколько часов спустя я уже сидел в своей клетке и готовился отойти ко сну. Я вылизал всю шкурку, как положено — для нас, хомяков, это то же самое, что чистить зубы для людей, — и уже собрался было залечь в гнездо, как раздался телефонный звонок.

Мастер Джон снял трубку:

— Еще раз здравствуй, Лиза! Добралась? Уже работа?

Действительно! Сегодня же у Лизы первый рабочий день на местном телевидении. И это после всех наших ночных приключений! Она довезла нас до дому, а сама поехала прямо на работу.

— Да что ты говоришь? Поздравляю! И когда?.. Так быстро! Здорово. Ну, посмотрим, что из этого получится. Пока.

Мастер Джон положил трубку:

— Ребятки, общий сбор! В семь часов, у телевизора! Узнаем, к чему привела наша операция. И привела ли вообще.

Я, честно признаться, не был уверен, что наша операция к чему-то привела.

После того как председатель с Зиглиндой удалились в кухню, я должен был решить, что нам делать дальше — оставаться или уходить.

Какие у меня были аргументы в пользу того, чтобы остаться? Во-первых, усиление атаки скорее подвигнет председателя на то, чтобы предпринять все возможные меры для избавления от хомячьего кошмара. Во-вторых, мне доставляло истинное наслаждение пугать этого противного типа. Пусть помучается! С другой стороны, пока председатель с Зиглиндой валандаются в кухне, мы можем спокойно удалиться. Если же мы останемся, то рискуем быть обнаруженными. И с каждой следующей атакой этот риск увеличивается.

Нет, надо уходить.

Я дал сигнал к отступлению.

Без особых приключений мы выбрались из дома и поспешили к калитке. Все шло как по маслу, не считая только того, что уже на выходе из сада мои родственнички принялись спорить, кто из них страшнее шипел. С трудом мне удалось их разнять и вытолкать на улицу.

Добравшись до машины, мы стали обсуждать, что делать дальше с нашей боевой командой. Мы предложили им отвезти их куда-нибудь в надежное место, где они могли бы пока пересидеть, пока все решится. Но они отвергли это предложение, причем единодушно, и попросили доставить их на родное поле, по которому они уже успели изрядно соскучиться. Нам ничего не оставалось, как выполнить их просьбу. Мы отвезли их назад и высадили на опушке леса. В одну секунду они рассыпались по полю и тут же исчезли в своих норках. Оставалось только надеяться, что с ними за это время ничего не случится. Ведь решение о запуске строительства пока еще не было окончательным.

А что если это решение уже утверждено и наши усилия были напрасными?

Около семи мы собрались перед телевизором. Мастер Джон сидел на диване, мы, звери, расположились на журнальном столике, на который мастер Джон постелил старое одеяло. (На всякий случай, видимо. Имея в виду, конечно, Энрико и Карузо.)

Передача началась ровно в семь и называлась «Утренняя почта». На экране появился молодой человек с круглой сияющей физиономией. Он сиял, будто всю ночь только и ждал этого момента.

— Доброе утро, доброе утро! «Утренняя почта» приветствует вас! — затарахтел он. — Посмотрим, какие новости накопились у нас за эту ночь в нашем почтовом ящике. Мы предоставляем вам, дорогие телезрители, уникальную возможность не только узнать о глобальных событиях в нашем городе, касающихся всех и каждого, но и узнать мнение о произошедшем ответственных лиц. Причем здесь и сейчас!

Экран разделился на две части. На одной был ведущий, на другой появилась Лиза. В руках она держала большой микрофон с толстой колабашкой.

— У нас на связи наш корреспондент, Лиза Потемпе! — бодро сообщил круглолицый молодой человек. — Доброе утро, Лиза! Кто сегодня будет отвечать на вопросы, касающиеся городской жизни?

Молодой человек исчез с экрана, и вместо него теперь видна была только Лиза.

— Доброе утро, Штефан! Сегодня на мои вопросы любезно согласился ответить… — Лиза повернула голову, и камера последовала за ней. — …председатель городского совета.

Председатель сидел за большим письменным столом, откинувшись в кожаном кресле. Он смотрел прямо в камеру честным открытым взглядом и улыбался, как улыбается человек, которому нечего скрывать.

Все бы хорошо, да только вид у нашего председателя, прямо скажем, не слишком внушал доверие. Скорее наоборот. Посмотришь на такого и подумаешь — ну и рожа! Прямо хулиган, только что с кем-то подравшийся. Мало того, что он был весь какой-то изрядно помятый и несвежий, так еще на носу у него красовались два здоровенных пластыря.

— Господин председатель, — начала Лиза, — не могли бы вы прокомментировать ситуацию, сложившуюся вокруг строительства автозавода? Известно, что на участке, отведенном под строительство, обитает значительная колония полевых хомяков. Этот вид животных относится к числу охраняемых пород. Учитывая это, вы не имели права давать санкции на строительство. И тем не менее такая санкция была дана. Почему?

— Потому что у нас есть заключение, из которого следует, что на данной территории нет полевых хомяков. — Председатель потянулся к своей трубке и принялся безмятежно набивать ее табаком. — И я был бы рад, госпожа Потемпе, если бы вы успокоили общественность, предоставив ей достоверную информацию.

— Значит, вы гарантируете, что полевые хомяки не пострадают?

— Да, они не пострадают, потому что их там нет.

Теперь на экране было только лицо председателя. Широко улыбаясь, он смотрел прямо в камеру. На заклеенный нос ему, судя по всему, было наплевать. Его ничем не проймешь!

— Я даю вам честное слово, что все опасения в данном случае не имеют под собой решительно никаких оснований.

Вот и все.

Мы переглянулись.

Напрасно мы страдали!

На сэра Уильяма было жалко смотреть. Энрико и Карузо сидели повесив головы. Мастер Джон мрачно сопел и ничего не говорил. А мне — мне было так худо, что я готов был расплакаться. Мне ничего не хотелось больше, только забраться к себе в гнездо, свернуться клубком, закрыть глаза и ни о чем не думать.

Мои бедные родственники! Эльвира, Якоб, Фина, Йосс, Сузе и все остальные, что будет теперь с ними?! Все пропало!

— Значит, — услышал я снова голос Лизы, — все замечательно, и никому ничего не грозит. — Лиза сделала паузу. — Тогда позвольте вас спросить, почему там были установлены ловушки на хомяков? И почему они бесследно исчезли сегодня ночью? Кто отдал это тайное распоряжение?

Председатель, собравшийся было раскурить свою трубку, замер и уставился на Лизу:

— Откуда вам это стало известно?

— Это не имеет отношения к делу, — отрезала Лиза. — Итак, почему?

— Сейчас я вам все объясню, — ответил председатель, поднося зажигалку к своей трубке. Но зажигалка, как назло, не хотела зажигаться. Он щелкал и щелкал, посматривая искоса на Лизу, но все безрезультатно. Только после двадцать пятой попытки ему удалось, наконец, прикурить. Он затянулся, выпустил кудрявое облако дыма и начал говорить: — Видите ли, госпожа Потемпе, относительно событий, имевших место нынешней ночью, у меня… А-а-а-а-пчхи! — оглушительно чихнул председатель.

Смотреть на это без слез было нельзя. Председатель все чихал и чихал и никак не мог остановиться. Тут камера поехала куда-то в сторону. На экране теперь был виден весь кабинет. Дверь отворилась, и мы увидели Зиглинду, которая с невозмутимым видом шагала по направлению к письменному столу. В руках она несла поднос, на котором стоял стакан воды и лежали таблетки.

— Что такое?! — вскрикнул председатель, успевший тем временем достать большущий носовой платок, в который он принялся громко сморкаться. — Вы мне мешаете! — хрюкнул он, обращаясь к Зиглинде.

— Ничего страшного, — суровым тоном произнесла Зиглинда. — Вам нужно срочно принять таблетки. — Она поставила поднос на стол. — Вы забыли, что вы больны? Ведь за всю ночь глаз не сомкнули! Я бы на вашем месте не упиралась, а приняла таблетки! Если у вас, конечно, нет других идей, как поправить свое здоровье, — сказала она и выразительно посмотрела на председателя. Тот в свою очередь уставился на нее. — Вы ведь хотели поправиться, не так ли?

Президент неуверенно кивнул. Он выглядел совершенно растерянным.

Зиглинда все еще продолжала смотреть на него строгим взглядом. Председатель взял таблетку, запил водой и снова кивнул. Зиглинда изобразила некое подобие улыбки на лице и с гордым видом удалилась, унося с собой поднос.

— Итак, — опять послышался голос Лизы, — вернемся к нашему вопросу. Как вы прокомментируете установку ловушек и их последующее исчезновение?

Председатель отложил свою трубку в сторону.

— Честно говоря, никак. Нам ничего об этом не известно, — сказал он, глядя прямо в камеру. — Я могу только высказать предположение, что эти ловушки были поставлены группой защитников животных. Для того чтобы отловить таким образом полевых хомяков, которые, вероятно, обитают на этом участке.

— Ах, вот как? — теперь Лиза снова показалась на экране. — Означает ли это, что вы все-таки не исключаете возможности обитания на отведенной территории полевых хомяков?

— Я — не специалист в этой области и потому не могу вам дать определенного ответа на этот вопрос. Я могу только опираться на представленное нам научное заключение. Но ведь… — Председатель закашлялся. — Но ведь, как известно, и ученые могут ошибаться, верно? — Он слабо улыбнулся. — Есть мнение защитников животных — они уверены в существовании целой колонии хомяков на месте будущего строительства. Иными словами: возникли некоторые сомнения в верности сделанных выводов.

— Но эти сомнения, судя по всему, никак не повлияют на ход строительства?

— Госпожа Потемпе, неужели вы думаете, что я могу взять и одним махом уничтожить редкий вид животных?

— Нет, ну что вы, — наивно хлопая ресницами, ответила Лиза. — Я уверена, вы никогда не пойдете на совершение противозаконных действий.

— Вот именно. — Председатель выпрямился в кресле. — Именно поэтому я принял решение: мы проведем еще одну экспертизу, чтобы окончательно установить — есть там хомяки или нет, и если выяснится, что там действительно обитает колония хомяков, то нужно будет разобраться, насколько возможна, например, их эвакуация, то есть переселение на другое место. — Председатель снова откинулся в кресле. Теперь он выглядел очень довольным. — Ну а до тех пор, разумеется, все строительные работы на участке будут приостановлены.

Следующие две недели я вертелся как хомяк в колесе. Дел было невпроворот и ни минуты покоя! С одной стороны, это, конечно, приятно, когда ты всем нужен и все чего-то от тебя хотят, с другой стороны, когда этого слишком много, тоже устаешь. Провести операцию «Большой переезд» оказалось делом нелегким. Я целыми днями носился как очумелый, что-то устраивал, организовывал, согласовывал, переводил и так далее, и так далее.

Операция началась через три дня после телевизионной передачи, и началась она так быстро только благодаря усилиям Лизы. Именно она сумела найти профессора, который считался самым крупным специалистом по хомякам. Он провел экспертизу и дал заключение, содержащее три основных пункта: во-первых, на обследуемом участке обитает колония хомяков, во-вторых, хомяков можно и нужно переселить, в-третьих, их нужно переселить как можно скорее, поскольку приближается зимнее время и хомякам нужно успеть заново оборудовать свои кладовые и пополнить их запасами.

Лиза познакомила профессора с Дженни, и тот пришел в неописуемый восторг от ее знаний, особенно в том, что касается повадок и привычек хомяков. Он тут же предложил ей возглавить всю операцию и сообщил об этом председателю городского совета, который с радостью принял это предложение.

Председателю было только на руку, что все дело пошло так споро, потому что автомобильный концерн уже успел предъявить претензии и грозил суровыми штрафными санкциями в случае отсрочки строительства. Председатель вообще был доволен. Теперь он прослыл «большим хомячьим другом», «покровителем мелких грызунов» и «храбрым защитником прав животных» — так о нем писали местные газеты. Почувствовав себя настоящим героем, он тут же объявил проводимую операцию «крупным проектом государственной важности» и даже нашел деньги на компенсацию тем крестьянам, чьи поля будут предоставлены хомякам для дальнейшего проживания.

Труднее всего было, конечно, с моими родственничками, которые умудрились все перессориться, решая, кто где будет строиться на новом поле и где чей будет участок. Я вынужден был все это переводить Дженни, которая за эти дни узнала много нового о психологии хомяков, чего не найдешь ни в одном учебнике.

Марио и Франк тоже принимали участие в нашей операции. Без них бы Дженни просто не справилась. Правда, Марио все время бурчал, когда на горизонте появлялся Конни. А появлялся он довольно часто. Просто по долгу службы, так сказать. Ведь поле все равно нужно было охранять. Когда мы появлялись в его владениях, он не отступал от Дженни ни на шаг и все смотрел на нее влюбленными глазами. Графиня Гера тоже признала Дженни как свою и выказывала ей всяческие знаки симпатии. Она считала, что Дженни очень даже подходит ее хозяину, и надеялась, что они будут дружить и дальше. А это значит, что и мы сможем видеться чаще. «Без вас-то мне будет скучно», — призналась она.

Ну а Фронзо? Что сталось с ним? Тут мнения расходятся. Одни уверены, что его засыпало землей. Другие утверждают, будто видели его уже после нашего «большого собрания», и думают, что ему все-таки удалось спастись. На мой взгляд, все это не имеет никакого значения. Даже если он действительно спасся, все равно он долго так не протянет. Ведь хомяки — существа коллективные и в одиночку им просто не выжить.

Наконец все хлопоты остались позади. Операция «Большой переезд» благополучно завершилась. У каждого хомяка была теперь новая норка, все кладовые были забиты запасами, все участки были распределены, так что каждый знал, кто где живет и где стоит ходить, а где нет. Можно было начинать новую жизнь.

Осталось только одно — попрощаться со старым полем и отметить новоселье.

На повестке дня был большой хомячий праздник.