Фрейлина ее высочества (СИ)

Глава 14

Именно Захарий Рассел, мой отчим – Райли носила фамилию умершего отца, – используя свои связи, помог мне попасть в Сайерскую Твердыню, чтобы я могла встретиться с Эваном Хардингом.

Но перед этим были мои судорожные метания по Малому Дворцу и случайная встреча с Генри Картрайзом, который с потерянным видом подтвердил самые худшие мои опасения.

Эван арестован по самой идиотской причине, но у него нет свидетелей, способных доказать его невиновность, тогда как у обвинителя нашлось таких целых несколько.

Мерзких лгунов, во всем поддерживавших Броддиков, заявивших, что именно люди лорда Хардинга напали и уничтожили кортеж принцессы.

Я тут же вспомнила о лучниках, стрелявших в нас с Аурикой с моста, и кивнула.

Ну что же, «свидетели», несмотря на старания Эвана, все-таки выжили и продолжали нести в мир зло.

Затем Генри с сожалением в голосе подтвердил, что мы с Аурикой не сможем дать показания в суде – каждая по своей причине, – но Партия Принцессы нашла лучшего адвоката в столице, который попытается поднять на смех свидетелей обвинения.

Мне стало немного легче, но ненадолго. Выражение лица лорда Картрайза продолжало не предвещать ничего хорошего.

– Генри, но обвинение Эвана самое что ни на есть идиотское! – не выдержав, сказала ему, так и не вспомнив, успели ли мы перейти на имена. Но решила, что сейчас это уже неважно. – Ни один человек в своем уме в него не поверит!

– Идан Броддик, – это имя в его устах прозвучало как ругательство, – и его люди поверят. Большая половина присяжных, а также Верховный Судья – его ставленники и прикормыши. Я не уверен, что нашему адвокату удастся освободить Эвана.

– То есть в Нотумбрии можно взять любого невиновного человека и посадить его в тюрьму по самой что ни на есть идиотской причине?! – Это был риторический вопрос, на который я не ждала ответа. Зато другой вопрос был нисколько не риторический: – Генри, скажите, Эвану грозит тюремный срок?

Не угадала.

– Насколько мне известно, обвинитель будет настаивать на Суде Справедливости, – пробормотал лорд Картрайз.

– Это что еще такое?! – выдохнула я, нисколько не сомневаясь в том, что это какая-то средневековая гадость.

– Такого давно не было в Нотумбрии, – глухим голосом произнес Генри.

– Что они придумали? – с нажимом произнесла я, и мне было совершенно все равно, даже если лорд Картрайз сочтет меня дурой, не знающей элементарных для этого мира вещей.

– Божий суд, Райли, и Высшая Справедливость. Если невозможно решить исход дела в ходе судебного разбирательства, потому что свидетельства противоречивы, а голос разума молчит, затуманенный деньгами и шантажом Броддиков… К тому же они боятся, что в городе могут начаться волнения и протесты, поэтому людской суд может передать дело в Высшую Инстанцию.

– Как это, Генри?! Я не понимаю!

– Подозреваемого выпустят на арену, дадут ему меч в руки и предоставят решение Богам Нотумбрии.

– Судя по вашему голосу, это очень и очень плохо! Генри, не скрывайте от меня ничего, говорите все как есть! Эван – он же…

Он всех убил, промелькнуло в голове. Всех, кто нам угрожал, кто шел за нами по пятам, кто явился в дом к Ранье.

С мечом Эван обращался, как Бог Смерти и Разрушения, а это значит…

– Это очень плохо, Райли! – наконец, признался Генри. – Никто и никогда не проходил Суд Справедливости до конца живым.

– Но Эван…

– Я не знаю!.. Не знаю! – в отчаянии выдохнул лорд Картрайз. – Простите, леди Ривердел, но сейчас я вынужден вас оставить. Мне нужно идти. Я пытаюсь хоть что-нибудь сделать…

– Конечно же! – отозвалась я. – Извините, что я вас задерживаю.

Отступила, пропуская его, после чего смотрела, как он побрел в недра Малого Дворца, понуро опустив плечи. Вот и я тоже…

Отправилась совсем в другую сторону, решив, что тоже попытаюсь хоть что-то сделать для спасения Эвана. И нет, я вовсе не собиралась сдаваться!

***

Сигизмунд Вислобородый, несмотря на то, что он пришел в неописуемую ярость после моего известия об аресте лорда Хардинга и пообещал покарать всех, кто приложил руку к несправедливому деянию, ничего не мог с этим сделать.

От Генри я уже знала, что подписанная королем Арагоса Хартия Справедливости относилась исключительно к спору вокруг трона Нотумбрии, а не к тому, что Броддики решили уничтожить Эвана по сфабрикованному ими же делу.

Повлиять на решение суда Сигизмунд не мог – если только напасть на Сайерскую Твердыню и отбить лорда Хардинга силой своей дружины и с поддержкой с моря.

Но я знала, что на такое он не пойдет – война с Нотумбрией, к чему могло привести незаконное вмешательство во внутренние дела королевства, в планы короля Арагоса не входила.

…Вечерний прием в главном дворце был отменен. Возможно, Броддики со своими прихвостнями и пировали, празднуя удачно провернутое дельце – заключение Эвана Хардинга под стражу, – но никто из Малого Дворца туда так и не отправился.

Я кое-как дотянула до момента, пока Аурика, с восторгом рассказывавшая мне о встрече с дедом, а затем показывавшая все новые и новые игрушки, наконец-таки захотела спать.

Но перед тем, как улечься в кровать, она в очередной раз посетовала на то, что ей очень не хватает ее песика Туве. Мне же очень не хватало Эвана Хардинга, поэтому, обнявшись, мы немного повздыхали каждая о своей печали.

Наконец, маленькая принцесса заснула под мою сказку – я никому не доверила укладывать Аурику. Зато доверила ее охрану четырем умельцам самого звероподобного вида из дружины короля Сигизмунда, заявив им, что они со спокойным сердцем могут прикончить любого, кто попытается приблизиться к принцессе, если этот человек не входит в ее «ближний круг».

После этого, позвав своих телохранителей, покинула Малый Дворец, и никто не стал у меня спрашивать, куда я направляюсь.

Оказалось, к моим услугам была целая карета с кучером, которой я могла пользоваться по собственному усмотрению. Поэтому уже скоро мы понеслись через погруженный в сумрак город – время было около десяти вечера – вперед, на Рассветную улицу.

Она находилась в районе, где селились местные богачи, и была застроена особняками, один другого роскошнее.

Номера нужного дома я не назвала, но нашла его почти сразу же.

Это был двухэтажный, выстроенный из светлого камня особняк с тремя колоннами, поддерживающими увитый зеленью балкон. Почти во всех окнах виднелся свет, зато сад был погружен в полумрак, и лишь кое-где качались на ветру разноцветные фонарики.

Жить в таком доме кому угодно могло показаться чудесной сказкой, но только не Райли Ривердел.

При виде его мои внутренности скрутились в тугой узел – да так сильно, что аж до боли и тошноты.

На это я поморщилась, после чего несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь разогнать призраков прошлого. Заявила им, что сейчас мне не них. Не до собственных переживаний, потому что Эван в опасности.

Позже!.. Я разберусь со своими проблемами позже.

Наконец, ровным голосом попросила у кучера остановить карету, после чего решительно направилась к месту изощренных пыток – к тому, во что превратился родной дом Райли Ривердел после того, как ее мать во второй раз вышла замуж.

Причем тоже за вдовца с дочерью – лорда Захария Рассела с Лизетт, девочкой одного с Райли возраста.

Но счастливой семьи не получилось. Все вышло как раз наоборот.

Ну что же, очень скоро я ее увидела – свою сводную сестру, – стоило мне лишь войти в дом.

Глаза бы мои ее не видели – первая мысль, пришедшая в голову, которая отлично подходила к реакции тела Райли Ривердел на полноватую блондинку с высокомерным лицом, уставившуюся на меня недоверчивым взглядом.

Заслышав, что в дом кто-то вошел, она сбежала по лестнице в просторный холл. Возможно, ждала гостей или, наоборот, никого не ждала, поэтому явилась посмотреть, кто же прибыл так поздно.

В это время я как раз улыбнулась пожилому дворецкому, сочувственным голосом произнесшему:

– Добро пожаловать домой, мисс Райли! Вас все здесь давно ждали.

Но только не Лизетт, промелькнуло в голове, потому что сводная сестра уставилась на меня так, словно не могла поверить своим глазам.

– Как раз ее здесь никто не ждал! – заявила мне язвительно, но я лишь поморщилась.

Сейчас мне было не до семейных скандалов.

– Помолчи, Лизетт! – попросила у нее. – Не хочу с тобой ссориться. Твой отец дома?

– Да как ты смеешь разговаривать со мной в подобном тоне?! – Полные щеки сводной сестры затряслись от ярости, а глаза, казалось, вот-вот выскочат из своих орбит. – Кем ты себя возомнила?

– Закрой рот, – устало сказала ей. – Говорю же, мне сейчас не до тебя. Когда появится время, тогда мы и выясним, как я смею и кем я себя возомнила.

И, что характерно, не соврала. Сейчас мне не до сводной сестры, хотя я с легкостью могла заткнуть ей рот с помощью магии.

Но за меня это сделал лорд Рассел, появившийся на лестнице.

– Лизетт, сейчас же возвращайся в свою комнату! – ледяным тоном приказал он дочери.

– Но, папа!.. – чуть не плача, воскликнула та. – Эта Райли – она совсем спятила!

На это я усмехнулась.

Ну что же, Лизетт еще не подозревала насколько сильно я спятила, так что впереди ее ждало много увлекательных сюрпризов. Затем покачала головой на предложение отчима пройти в гостиную, чтобы мы могли спокойно поговорить.

Мне не хотелось…

Нет, не так – я чувствовала брезгливость, находясь в этом месте, которое давно уже не было моими домом, хотя Райли Ривердел жила здесь до своего отъезда на Осгорн.

Тело подсказывало, что где-то там, на втором этаже, находилась моя комната. Место страданий, где Райли Ривердел пряталась от незаслуженных обид и издевательств, выпавших на ее долю после того, как умер родной отец, а мать поспешно вышла замуж за лорда Рассела.

Я понятия не имела, отчего та умерла, но подозревала, что от разбитого сердца.

Второй ее избранник совершенно не подходил для тихого семейного счастья. Не уверена, что лорд Рассел был способен кого-либо любить – если только деньги и власть.

Возможно, это стало для матери Райли ужасным разочарованием, я не знала этого наверняка. Чувствовала лишь скорбь и почему-то была уверена в том, что мама умерла от естественных причин.

После этого ее дочь от первого брака стала лорду Расселу не нужна.

Зато теперь отчим был нужен мне, а я ему.

– Но, отец! – не унималась Лизетт. – Она… Райли посмела говорить со мной в подобном тоне! Ты должен немедленно ее наказать!

Усмехнувшись, я уставилась на лорда Рассела с интересом.

Наказать, меня?! Ну что же, пусть пробует.

– Мне будет крайне любопытно посмотреть, что из этого выйдет, – заявила обоим. – Можно сказать, жду с нетерпением.

– Еще одно слово, Лизетт, и я накажу именно тебя! – вместо этого заявил лорд Рассел своей дочери. – Возвращайся в свою комнату, и чтобы я больше тебя здесь сегодня не видел.

Лизетт, обиженно всхлипнув, кинулась вверх по лестнице, тогда как отчим, склонив голову, произнес:

– Значит, мы поговорим в холле. Не ожидал тебя здесь увидеть, Райли Ривердел!

– Признаться, я тоже от себя такого не ожидала. Я приехала сюда, потому что мне нужна ваша помощь, но свои насмешки или торг можете оставить для другого раза. Хотя знайте, если сейчас вы мне откажете, другого раза у вас уже не будет. Но если согласитесь, я этого не забуду.

Кинула взгляд на лестницу, по которой поднималась, все еще обиженно сопя, Лизетт, после чего добавила:

– Вернее, я смогу забыть часть из того, что происходило со мной в этом доме по вашей вине и вине вашей дочери и что до сих пор причиняет мне боль.

Отчим молчал. Похоже, прикидывал, хорошая ли это сделка или нет.

Я тоже молчала, смотрела на него. Понимала, что другого варианта у меня все равно нет.

– Лорд Хардинг, – наконец, произнес лорд Рассел, и я кивнула.

– Именно он. Как можно вызволить его из тюрьмы?

Отчим задумчиво склонил голову.

– Никак! – наконец, отрезал он. – Броддики растеряли почти все свое преимущество, когда в Нотумбрию прибыл король Сигизмунд с Хартией Справедливости и когда Партия Принцессы вернула тому внучку.

– Вообще-то, принцессу вернул Эван, – напомнила я.

– Именно так, и Броддики ему за это отомстили. Раненая змея пусть и забилась в свою нору, но все еще ядовита и до сих пор смертельно опасна. Поэтому Эван Хардинг проиграл и умрет. Разбирательство назначено на завтрашнее утро. Возможно, оно пройдет уже на рассвете, чтобы народ Вельфаста, узнав о нем, не вышел на улицы. Затем настанет время Высшего Суда.

– Того самого, который называют Суд Справедливости?

– Да, Райли.

– Лорд Хардинг сможет?..

– Нет, он не сможет.

Мне захотелось хватиться за голову из-за того, насколько уверенно прозвучали эти слова.

– Но что, если я выступлю в суде? Неужели мне не поверят?! Я могу быть крайне, крайне убедительной!

– Заседание пройдет за закрытыми дверьми. Тебя туда не пропустят.

– Пропустят, – я посмотрела на своих телохранителей, а затем зажгла под ладонями магический огонек.

– Даже если ты силой прорвешься на заседание, ему это уже не поможет. Твои показания ничего не значат, – качнул головой отчим. – Тебе не стоило клясться в том, что Филипп Элиот провел ту ночь с тобой! Я с трудом вытащил тебя из позора, который ты на себя навлекла, доказав твою непричастность и невиновность. Заодно пришлось замять дело твоего казнокрада!..

– Филипп Элиот, – повторила я, подумав, что теперь-то я знаю имя того ушлого придворного, задурившего Райли Ривердел голову. – Но он уже в прошлом. Там же, где остались мои идиотские поступки. То есть прорваться на заседание с боем не слишком хорошая идея?

– Боюсь, если ты окажешься в тюрьме, всего моего влияния не хватит, чтобы тебя оттуда вытащить, – вежливо сообщил отчим.

Кивнула, принимая очередной удар судьбы.

– Раз так, то… Мне нужно увидеться с Эваном Хардингом, – сказала ему. – Уверена, уж это в ваших силах!

– Не сказать, что это будет довольно просто, – замялся он.

– Тогда напрягитесь! – заявила я. – Считайте это частью вашего искупления за то, что вы натворили. Послали свою падчерицу на верную смерть, отправив в свиту маленькой принцессы, хотя знали, что Аурика и ее фрейлины обречены на гибель.

Немного помедлив, лорд Рассел кивнул, и уже через час я увиделась с Эваном.

***

Как я и думала, Сайерская Твердыня оказалась не самым приятным местом в этом мире. Ужасным, что тут еще сказать!

Когда за мной и телохранителями захлопнулись огромные ворота – со скрипом закрутились спрятанные в защитной стене лебедки и заскрежетали цепи, после чего сомкнулись усиленные стальными шипами железные створы, – на меня накатило глухое отчаянье.

На луну как назло набежала туча, и мне показалось, что мрак надо мной сгустился окончательно. Я больше никогда отсюда не выйду, потому что угодила в ловушку, расставленную Захарием Расселом для ставшей слишком неугодной и неконтролируемой падчерицы.

Или же Броддики приложили к этому руку, заманив меня через отчима в капкан.

Но тут явился комендант, и стражники, пропустившие меня с телохранителями в Твердыню, тотчас же почтительно расступились, явив моему взору жизнерадостного, невысокого роста толстячка.

Тот преувеличенно любезно раскланялся, негромко заявив, что рад отдать небольшой должок Захарию Расселу – пустячок, который когда-то он занимал у моего отчима!.. Если его падчерица желает увидеться с пленником, он готов в этом мне посодействовать.

После этого, усмехнувшись, добавил, что лорд Хардинг невероятно популярен этим вечером. Целых две прелестные девицы, явившиеся его навестить, – причем, без сомнения, первые красавицы столицы!..

Не будь дела лорда Хардинга настолько плохи, он бы даже ему позавидовал.

На это я выдавила из себя такую же слащавую улыбку, после чего, поблагодарив коменданта, отправилась вслед за стражей, которой был отдан приказ проводить меня к камере лорда Хардинга.

Высокопоставленного пленника держали в специальном каземате для магов. Находился тот в подвале, на одном из нижних уровней Твердыни, и комендант перед нашим расставанием успел намекнуть, что в стены подземелья вделаны крупицы минерала, блокирующего магию.

Что бы это ни было, оно работало – стоило мне начать спускаться по скользкой винтовой лестнице, как огонь внутри меня исчез. Все это время тот давал о себе знать, отзывался урчащей огненной кошкой, но теперь я больше его не чувствовала.

Внутри остались лишь глухое отчаянье и решимость добраться до Эвана.

При этом я понимала, что мне его отсюда не вытащить.

Раз уж этого не смог сделать король Сигизмунд с Хартией Справедливости и военным флотом у берегов Нотумбрии, не сумела Партия Принцессы и даже у моего меркантильного отчима не получилось…

Ну что же, мне оставалось только поддержать Эвана Хардинга в трудную минуту.

Впрочем, было и еще кое-что.

Спускаясь все ниже и ниже в наполненный вонью и человеческим отчаяньем каземат, я размышляла о разговоре в монастыре Святого Иеронима.

Вспоминала о словах, сказанных…

Прозвучали ли они в Малой Часовне или уже в кабинете настоятеля, сейчас это было уже неважно.

Зато важным казалось мне то, что на нарисованной провидцем иконе некая защитница Светлых сил – то есть Аурики Арагосской – получила от богов Арагоса целый набор бонусов.

Золотую шкатулку с божественными подарками.

Шкатулку она благополучно потеряла – возможно, во время переноса, или же утопила в реке возле Малых Рожков. Но три подарка, подозреваю, все еще были со мной.

Я до сих пор жива, хотя и нахожусь в чужом теле – Дар Жизни в действии. Со мной все еще моя магия, правда, сейчас пропавшая без следа под действием какого-то там минерала.

Следовательно, где-то притаился и Дар справедливости. Осталось только понять, где именно.

В этом месте фантазия начинала меня подводить, но я решила, что отчаянные времена требуют отчаянных решений, и я обязательно его разыщу – тот самый третий подарок.

Должен же он как-то работать?!

Эвану как никому другому требовалась справедливость, потому что обвинения против него в высшей степени смехотворны.

Тут мы дошли до нужного места.

Остановились в влажном полутемном коридоре напротив тюремной кельи, отделенной от прохода железной решеткой.

За ней я увидела Эвана.

Он сидел на каменной лавке с закрытыми глазами и прямой спиной. На левой его руке были кандалы с цепью, уходящей в пол и крепящейся к железному кольцу, а сам закуток… Ну что же, это была настоящая средневековая камера – каменный мешок с крошечным оконцем, в котором показывали ночную темноту, и с вырубленной в стене нишей кровати.

На ней лежало тряпье, заменявшее узнику постель.

Никто и не подумал поместить лорда Хардинга – одного из влиятельнейших людей Нотумбрии, того, кого прочили в регенты при маленькой принцессе, – в камеру повышенного комфорта.

В этом мне тоже виделись происки Броддиков, и я нисколько не сомневалась, что не ошиблась.

– Эван! – позвала я, перед этим негромко сказав своей охране, а также страже, приставленной ко мне комендантом, чтобы они нас оставили.

Не знаю, как долго я здесь пробуду. Пусть ждут.

– Эван Хардинг, – повторила я, потому что он не реагировал. – Посмотри на меня!

Эван все же повернул голову – медленно, словно сам был из заржавевшего железа, как и его цепь. Уставился на меня недоверчивым взглядом, будто бы не ожидал здесь увидеть.

Внезапно среди жутких тюремных запахов я различила легкий цветочный аромат, который совершенно не вязался с этим местом. Заодно на ум пришли слова коменданта о популярности пленника среди столичных дам, и я сложила одно с другим.

Ну что же, ошибки не могло быть – недавно здесь побывала Аманда Фрезер, и я не сомневалась в причине, которая ее сюда привела.

– Райли, – раздался удивленный возглас, – это ты?

– А кого ты ожидал здесь увидеть? – К этому времени мы остались наедине. – Или решил, что к тебе снова явилась твоя невеста? Сказать, что передумала, а заодно привела с собой священника, чтобы тот обвенчал вас здесь и сейчас?

– Выходит, ты знаешь? – безразличным голосом произнес он.

– Знаю. Аманда приходила и ко мне, искала тебя повсюду. Ей не терпелось поскорее стать свободной словно вольный ветер.

– Ну что же, она ею стала. Но это только к лучшему, – кивнул он. – Я рад, что так все произошло.

– Не жалеешь?

Вместо ответа он поднялся и пошел в мою сторону. Цепь с глухим звоном упала на пол, волочилась за ним, пока не остановила Эвана в метре от решетки.

– Я жалею лишь об одном, Райли! – произнес он. – О том, что уже утром состоится Суд Справедливости, и у меня осталось слишком мало времени. К тому же я не в том положении, – он показал мне руку с цепью, – чтобы сделать то, о чем давно мечтал.

– И о чем же ты мечтал, Эван?

– Исправить свои ошибки! – заявил он, после чего протянул ко мне правую руку.

Я бы смогла ее коснуться, прильнув к решетке с другой стороны и вытянув свою руку.

Но я не стала. Молчала, смотрела на него.

Ждала.

– Я ошибся, Райли! Сделал неправильный выбор. Смотрел не в ту сторону и не увидел красоты, решимости и силы духа другой девушки. Бесы… Бесы меня попутали и замутили мне рассудок!

– Так уж и бесы, – усмехнулась я, вспомнив чудесную внешность Аманды Фрезер.

Но в целом мне были приятны его признания, и хотелось, чтобы Эван продолжал в том же духе. Рассказал мне обо всем, что у него на душе.

Я верила в то, что он говорил искренне. Но при этом мое сердце замирало от страха за его жизнь и от понимания, что я наконец-таки встретила мужчину, которого смогла полюбить.

Правда, это произошло в другом, чужом для меня мире.

Но и этого мне оказалось мало.

Я с детства любила попадать в неприятности и преодолевать трудности, поэтому, пусть мой избранник и был свободен от брачных уз, физически он находится в заточении. Да и жить Броддики отвели ему всего ничего.

– Бесы, Райли! – уверенно произнес Эван. – Иначе я не могу объяснить то, почему я выбрал Аманду Фрезер, а не обратил внимания на тебя. Но если бы у меня появился шанс все исправить, я бы доказал тебе, насколько сильны мои чувства. Уверен, ты смогла бы меня полюбить!

– Никто не говорит, что этого уже не произошло, – пробормотала я. – Боги, Эван! Скажи мне, есть ли хоть какая-то возможность, что ты пройдешь живым через Суд Справедливости?! Меня не оставляет чувство, что это наш с тобой последний разговор и сейчас звучат отчаянные признания!

– Я люблю тебя, Райли Ривердел, – вместо ответа произнес он, – и мечтаю, чтобы ты стала моей женой. Пусть у меня не хватило на это времени, но я собирался сам разорвать помолвку с Амандой Фрезер и доказать, что лучшего мужа тебе не найти.

– Не найти, – эхом повторила я.

– Но я не предлагаю тебе выйти за меня замуж. Это было бы довольно глупо и самонадеянно с моей стороны. Раз уж до рассвета осталось…

– Около четырех часов, – сказала ему.

Затем протянула руку через решетку, и он коснулся моей ладони.

Тут ноги меня не удержали, и я почувствовала, что падаю. Эван отпустил мою руку, с тревогой уставившись на то, как я уселась на сырой и грязный пол рядом с его камерой.

– Райли! – растерянно выдохнул он.

– Только попробуй меня прогнать, – сказала ему. – Или же заявить, что я простужусь из-за того, что сижу на холодном полу, и у нас с тобой не будет детей. Или какую-нибудь другую подобную глупость…

– Райли!..

– Вместо этого ты должен пообещать мне, что выйдешь отсюда живым. Свободным человеком, Эван! И повторишь мне все то, что здесь сказал. А я тебе отвечу…

– Скажи, что ты мне на это ответишь, Райли Ривердел?

Я потянулась к нему, и он снова взял меня за руку.

– Только попробуй на мне не жениться, Эван Хардинг, вот что я тебе отвечу! И тогда в твоем сердце будет большая пылающая дыра в буквальном смысле этого слова. Потому что мы, магички, крайне обидчивые. А я, видишь ли, тоже тебя люблю.

Идиота такого, добавил голос в голове.

– Райли…

– Не ожидал?

– Я думал… Райли Ривердел, я мечтал о женитьбе на тебе с первой минуты, как только…

– Как только перестал меня подозревать в предательстве и мечтать задушить собственным руками?

Он замялся.

– С первого момента, когда увидел тебя на том крестьянском дворе.

– Так уж и жениться! – усмехнулась я. – Называл бы все своими именами, Эван Хардинг! Ты мечтал со мной переспать. Но, видишь ли, я испытывала к тебе похожие чувства, хотя иногда мне хотелось прибить тебя за непонятливость.

Какое-то время он молчал. Наверное, размышлял, как расценивать мои слова. Похоже, так и не придумав, решил на всякий случай уточнить:

– Ты выйдешь за меня замуж, если все закончится в мою пользу?

– Выйду, Эван! Только постарайся, пожалуйста… Вернее, приложи максимум усилий, чтобы все закончилось именно в твою пользу!

Неожиданно со мной что-то произошло. Это походило на толчок изнутри, причем не на физическом, а на ментальном уровне.

После него по телу прошлась теплая и, как мне показалось, световая волна.

Нет, полутемный коридор, в дальнем конце которого едва тлела пара факелов, она не осветила. Магии в каземате как не было, так ничего и не изменилось, потому что произошедшее не имело под собой магической природы.

Эван все так же держал меня за руку, уставившись на меня с явным удовольствием после моего согласия выйти за него замуж, и он тоже ничего не почувствовал.

Но довольное выражение быстро исчезло – кажется, он вспомнил, что свадьбу нам так просто не сыграть.

В общем, на его лице была прекрасно видна вся гамма переполнявших его чувств, в которых я не стала разбираться, потому что меня волновало совсем другое.

Световая волна, вдоволь набегавшись по моему телу, наконец-таки добралась до правой руки и перетекла… в крепкую ладонь Эвана.

Но тот, конечно же, опять ничего не ощутил.

– До встречи с тобой я не знал, что такое любовь, Райли! – заявил вместо этого. – И сейчас я до сих пор не могу поверить в свое счастье – в то, что ты тоже любишь меня! Мне этого хватит…

– Ты что, собираешься умереть?! Знаешь, что я тебе скажу, Эван Хардинг! – заявила ему возмущенно. – Это довольно эгоистично с твоей стороны! Вообще-то, я замуж хочу, причем за тебя и ни за кого другого. – Первый раз в своей жизни в двух мирах и, похоже, последний. – И все радости нашего брака меня тоже интересуют. – Даже сейчас, сидя на холодном полу, мне было приятно о них думать. – И детей я тоже от тебя хочу, так что не позволь завтра никому себя убить!

– Я выживу, Райли! – заулыбался он. – Ради тебя и…

– И ради прелестей нашего брака, как иначе, – ехидно подсказала ему.

Внезапно я поняла, что он выживет.

Что бы ни произошло на Суде Справедливости, эта самая справедливость обязательно восторжествует. Бог Дорез из пантеона богов Арагоса меня услышал, и Он об этом позаботится.

Как-никак это его инстанция, а я получила прямую с ним связь. И еще что-то заковыристое в подарок во время переноса в этот мир, которое и сумела передать Эвану.

Но больше разговаривать нам не дали, потому что явился комендант и заявил, что мое время вышло и мне пора возвращаться домой. Визиты к пленнику запрещены, а должок моему отчиму, который водился за комендантом, как раз истек.

Похоже, ему была известна формула пересчета тюремных минут на звонкие дукары Нотумбрии, поэтому меня попросили на выход.

Я собиралась было заупрямиться, но по лицу коменданта стало ясно, что он все-таки меня отсюда выставит.

И он выставил.

В последний раз я коснулась руки Эвана, уговорив себя, что это никакой не последний.

– Прощайте, леди Ривердел! – произнес он.

– До завтра, лорд Хардинг! – выдавила я из себя, подумав…

Пусть только попробует у меня умереть! Если он это сделает, я отыщу его даже в загробном мире, потому что подобного рода путешествиями меня уже не удивить!