Фрося. Часть 1

Глава 63

Фрося вернулась в гостиницу, поднялась в свою комнату, ей хотелось не плакать, а выть и биться головой о стену. Около стола хозяйничал Андрей, на тряпице уже лежало нарезанное сало и лук, солёные огурцы и ломти чёрствого серого хлеба, рядом стоял старенький закопчённый чайник и две эмалированные кружки. Несмотря на то, что настроение у женщины было на грани панического, голод всё же не тётка и они приступили не то к обеду, не то к ужину. Скудная трапеза проходила в полном молчании, мать с сыном тщательно жевали опостылевшее за дорогу сало, захрустывая вялым солёным огурцом.

Нет, ни такой ужин в первый день по прибытию они ожидали. И только тогда, когда уже потягивали из железных кружек горячий чай, завели вялый разговор. Порадовались, что, наконец, сегодня поспят в нормальных постелях, без тряски и качки, без шума входящих и выходящих пассажиров…

Андрей сообщил маме, что помылся в довольно сносных условиях и объяснил, как пользоваться туалетом и душем. За едой они лениво переговаривались, вспоминали сумасшедшую дорогу, пересадки, попутчиков, виды из окна поезда…говорили обо всём, только не касались самого главного, их будущего, неприятной и непонятной встречи с Алесем. Мальчик подсознательно понимал, что маме сейчас очень плохо, что она растеряна и расстроена, такой он её никогда ещё не видел, и поэтому не стал касаться того, что неминуемо приведёт к слезам, а этого он совсем не хотел. Ему бы и самому впору расплакаться, потому что в голове был полный сумбур, он не понимал происходящего вокруг него, но было ясно, что всё сложилось не так, как представляла это мама, но Андрей верил, что она обязательно найдёт выход из создавшегося положения, не было ещё такого случая, чтоб она его не находила.

Фрося ушла приводить себя в порядок после утомительной дороги и долгого отсутствия возможностей отдаться благодати воды. Она долго плескалась в горячей воде, смывала накопившуюся за дорогу грязь и усталость, только боль души не могла смыть, и она непроизвольными слезами текла и текла по щекам горькими слезами вместе со струями душа.

Когда чистая и румяная вернулась в их комнату, Андрей уже мирно посапывал в своей кровати, отвернувшись к стенке. Фрося погладила сына по шёлковым после мытья светлым волосам:

— Милый мой мальчик, сколько тебе пришлось преодолеть трудностей, мытарств в поездах и на пересадках, такое и не каждому взрослому одолеть, а он практически не роптал, вместе с ней переносил спокойно все эти тяготы, а всё потому, что их грела мысль о скорой встрече с мужем и папой…

Расстроенная женщина уселась на кровать и стала тщательно расчесывать свои по-прежнему шикарные волосы. Машинально водя расчёской по пшеничным прядям, она думала и думала свою нелёгкую думу. Конечно, можно было бы, несколько дней отдохнуть в этой гостинице и только тогда отправиться в обратную дорогу. После такого тёплого приёма, что устроил им Алесь, это было бы вполне логично.

В конце концов, у неё хватит моральных и душевных сил преодолеть эту тяжелейшую душевную травму.

Справится с этим и Андрей, он всё же ещё ребёнок, а дети быстрей забывают неприятности.

Научится она жить и с разочарованием, как долго жила ожиданием. Ведь она вполне сносно существовала с детьми обеспеченной и налаженной жизнью, у неё было много забот с хозяйством, бойкая торговля на базаре, уважение и любовь детей, хорошие отношения с соседями и многими знакомыми в Поставах, сердечная подружка Оля, что ей ещё не хватало…

Не хватало Алеся, но не этого скрюченного, подавленного, да, похоже, ещё и неверного. Все эти годы его отсутствия рядом, она не помышляла о других мужчинах, ей это было не нужно, душа и тело никогда не загорались на похотливые взгляды, она в корне обрезала попытки ухаживания со стороны некоторых смельчаков, давая им всем понять, что она мужняя и верная жена. Что теперь?!..

Можно конечно вернуться домой, продолжить коротать дни, как делала это раньше, что мало баб живёт без мужиков в это послевоенное время. Дети конечно уже достаточно взрослые, хотя пока очень нуждаются в маме, но ещё несколько лет и все разлетятся из гнезда. Ну, тогда можно хлопотать вокруг внуков, меньше отдаваться тяжёлой работе на огороде и со скотиной.

От всех этих размышлений у неё стало так тоскливо на душе, что захотелось горько расплакаться, но она понимала, что время для слёз не подходящее, что сейчас надо бороться, отчаянно сражаться за себя, за сына, и, возможно, за судьбу Алеся. Не душила больше ревность, обжигала сердце обида, как он мог променять её на какую-то другую бабу, ведь у неё даже мысли о другом мужчине не возникало, а ведь Ицек каким мог быть для неё хорошим мужем, а главное, каким хорошим отцом для её детей и настоящим другом по жизни. Последней мыслью перед тем, как она заснула, была всё же мысль об Алесе, о том Алесе, который во время войны приезжал в деревню и любил её, любил, любил…