Фурия из Белфаста

Глава 12

Было так тесно, что обоим сразу нельзя было пошевелиться. Как сельди в бочке. Они уже потеряли представление о времени. После того, как прошли первые восторги, Тулла впала в какое-то оцепенение, свернувшись калачиком под боком у Малко. Он все пытался уловить настороженным слухом хотя бы малейший звук снаружи, но тщетно. Казалось, они остались за пределами населенного мира.

Тулла пошевелилась под его рукой и прошептала:

– Как же я счастлива!..

Малко погладил ее по голове, размышляя о том, сколько еще времени им оставаться в положении погребенных заживо. Мучительно хотелось расправить затекшие руки и ноги, да и все тело у него ныло от удара взрывной волны.

– Пить хочется! – робко проговорила Тулла.

Тут он и сам ощутил, что язык у него во рту стал совсем как рашпиль.

– Будем надеяться, что священник скоро выпустит нас отсюда, – сказал Малко.

Он размышлял, чтобы забыть о мучительной жажде. Видимо, Тулла была озабочена тем же, ибо неожиданно спросила:

– Почему вы решились подвергнуться такой опасности? Вы ведь даже не ирландец. Без вашей помощи они бы меня не освободили.

Малко предпочел уклониться от прямого ответа, опасаясь, что правда настроит Туллу против него. Тем более что Маурин, блюдя свой интерес, подыгрывала ему.

– Я просто не представлял, до какой степени это опасно. Да и произошло все как-то помимо моей воли: уж очень заразителен энтузиазм Маурин и ее друзей.

– Но ведь они просто выполняли свой долг! – с живостью возразила Тулла. – Это железное правило организации. Мы должны выручать друг друга, даже если нам грозит смерть.

– Мне казалось, что все исходило от одной Маурин... – продолжал Малко.

– Одной? Исключено!

– Именно одной! Эта троица была предана ей беззаветно.

Тулла подавила рыдание:

– Боже мой! Биг Лэд и Гордон... Это ужасно! Они погибли из-за меня!

– Биг Лэд сам искал смерти, – уточнил Малко. – У него были на то свои причины. Маурин расскажет вам. Что же до Гордона, он давно уже был мертв...

Наступило молчание.

Тулла вновь нарушила его:

– Вы так ничего и не узнали о моем отце?

– Ничего определенного, – признался Малко.

В коридорчике послышались шаги.

Дверь склепа отворилась, и в проеме возник красноватый лик священника, державшего на сгибе руки старенький автомат «Стен».

– Скорее, дети мои!

Малко поспешил расправить онемевшие члены. В коридорчике ждала Маурин, окинувшая их с Туллой подозрительным взглядом.

– Ваша машина здесь, – сказал священник Малко. – Можете возвращаться в Белфаст, а они переберутся в другое, более падежное убежище.

Как ни странно, у Малко сжалось сердце. В продолжение последних часов он совершенно забыл, что его послало сюда ЦРУ с заданием проникнуть в революционную среду.

Но вот все кончилось, и каждый возвращался к своей привычной жизни.

Они выбрались из подземелья, прошли по пустой церкви. Уже наступила ночь. Распрощались на паперти. Сначала Малко обняла плачущая Тулла, затем Маурин, прижавшаяся к нему всем телом. Старый священник смущенно отвернулся.

– Ну, в добрый час! – шепнул Малко.

Искренне того желая.

– До скорого! – отвечала Маурин. – Вы были бесподобны!

Священник, ждавший рядом с крохотной допотопной «воксхолл», ликующе воскликнул:

– Пять солдат врага убито! Господь был с вами!

Девицы втиснулись в «воксхолл» и укатили. Малко устроился за рулем «кортины».

Он представил себе выражение лица Конора Грина, когда тот узнает, какая роль отводилась ему в этой блистательной операции. Он порадовался в душе тому, что надевал маску: благодаря ей он, вероятно, избежал многолетнего заключения...

Малко проснулся, как от толчка. Оглушительный перезвон тюремной тревоги терзал его барабанные перепонки. Он уже разинул рот для крика, то тут до него дошло, что звонит телефон у кровати. Он нашарил трубку, поднес ее к уху и узнал голос Конора Грина, испытав чувство внезапного облегчения.

– Хорошо провели выходные? – спросил американец каким-то странным голосом.

– Н-да... – немногословно ответил Малко. – Какой сегодня день?

– Понедельник. Вы что, не просыпались с пятницы?

Малко немедленно ухватился за подсказку. Пожалуй, лучше ему не придумать! Надо думать, у Конора Грина были веские причины звонить ему домой.

– А который час? Вчера я в самом деле изрядно-таки выпил.

– Восемь.

– Вечера или утра?

– Да утра же, утра!

Малко спал всего четыре часа.

– Какие новости? – спросил он.

– А вы не знаете? Вчера отряд боевиков ИРА похитил из армагской тюрьмы дочь Билла Линча, убив пятерых английских солдат, а затем взорвав тюрьму... Самая кровопролитная и самая яркая операция ИРА за последние месяцы.

– Ее отбили?

– Нет, но Особый отдел всех поднял на ноги и прочесывает страну.

– Прекрасно. Скоро встречаемся? В двенадцать?

– В двенадцать, на том же месте.

Конор Грин повесил трубку.

Лицо Конора Грина приняло тот зеленоватый оттенок, который присущ корочке сыра бри. Когда же Малко окончил повествование о бурных событиях прошедших выходных, он проронил:

– Ваше участие в этом налете весьма прискорбно.

«Прискорбно» звучало уж очень пресно.

– Мне поставили задачу внедриться в ИРА, – с чувством заметил Малко. – Я всего лишь исполнял приказ.

– Да, но вас не просили устраивать налет на тюрьму! – проворчал Конор Грин. – Если англичане прознают о ваших подвигах, даже Джаспер окажется бессилен. Не забывайте, что убито пятеро солдат. Вам остается одно – исчезнуть.

– Каким образом?

– Покинуть Северную Ирландию. Если боевиков переловят, они с радостью выдадут вас.

– А как же расследование дела Билла Линча? – возразил Малко.

– Пришлют кого-нибудь другого, – отрезал Грин. – Вы ведь мало что, в сущности, узнали. Правда, обнаружили этот автомат Калашникова, да и от него мало пока проку, не считая установления того факта, что здесь замешаны русаки. По это отнюдь не помогло нам узнать, кто именно отправил на тот свет беднягу Билла. Итак, я приказываю нам улетать. Если вас возьмут за жабры и раскопают ваши связи с Компанией, ниши пропало! Купите билет на первый попавшийся самолет. Я немедленно отправлю в Лэнгли телекс с объяснениями.

Малко задумчиво отпил виски. Не в его привычках было бросать неоконченное дело, но в глубине души он сознавал правоту консула. И все же, не глупо ли! Ведь ему удалось внедриться в ИРА так основательно, как не удавалось еще ни одному агенту ЦРУ. Но тут же ему вспомнилось ограждение из колючей проволоки вокруг Лонг Кеша...

– Хорошо, я улечу.

Конор Грин пожал ему руку.

– Ничего лучше здесь не придумаешь.

В невеселом настроении Малко вышел в коридор. Он думал о том, что никогда уже не увидится ни с Туллой, ни с Маурин.

Так уж устроена жизнь. Вернуться на виллу, собрать пожитки, потом в аэропорт, – и конец его ирландской эпопее!

Теплая вода только начинала струиться по телу Малко, как звонок у дверей заставил его вздрогнуть. Он решил не обращать внимания.

Однако через полминуты позвонили еще настойчивее. Первой мыслью Малко было, что это полиция. Нельзя было ссориться с полицией. Он раздосадованно закутался в купальный халат и пошел отворять.

Ему ослепительно улыбалась госпожа Линч. Подернутые влагой глаза блестели, груди вызывающе выпирали, юбчонка поднималась много выше колен.

– Как я рада, что застала вас!

От нее за версту разило «Айриш Пауэр», и она едва держалась на ногах. Малко собрался уже захлопнуть дверь, но назойливая мамаша уже сделала шаг за порог.

– Что вам угодно? – осведомился Малко голосом, в котором звенел лед.

Платиновая блондинка подмигнула и сказала, понизив голос:

– Поблагодарить вас!

Малко так и подскочил.

– Поблагодарить?

Госпожа Линч приступила еще ближе.

– Мне все известно, – прошептала она. – Мне передали от Туллы. Вы были бесподобны!

Малко не мог решить, что лучше: придушить ее или хватить кулаком по голове.

– Тронут вашим вниманием, – отвечал он, – но я принимаю душ.

– Ничего, я подожду! – прозвучало в ответ. Отстранив Малко, она вошла в гостиную и расположилась в кресле.

Раздосадованный хозяин пожал плечами и отправился в ванную. В конце концов, через час он будет далеко от Белфаста.

Смежив веки, Малко блаженствовал под струёй горячей воды, проникающей во все поры. Восхитительное ощущение! Казалось, что заодно промываются и мозги.

Неожиданно сквозь шум падающей воды он услышал запинающуюся речь:

– Я вытру вас.

Он в ужасе открыл глаза и узрел покачивающуюся госпожу Линч, которая услужливо стояла рядом с полотенцем в руках.

– Но я ни о чем вас не просил! – воскликнул он.

Она рассмеялась воркующим смешком:

– Полно, не жеманьтесь! Билл, тот просто обожал. Я закрою глаза.

С присущим пьяницам упрямством она и не думала уходить. Малко понял, что деваться некуда. Смирившись, он выключил воду и повернулся спиной. В ту же минуту его от плеч до колен охватило полотенце, и госпожа Линч принялась крепко растирать его, тщательно осушая каждый квадратный сантиметр кожи. Малко почувствовал, что оживает под плотным нажимом ладоней.

– Повернитесь.

Он повернулся и сначала увидел лишь белый заслон полотенца, растянутого между руками. Потом, когда ткань облегла его тело, открылось лицо «массажистки». В фарфорово-голубых глазах мерцали игривые огоньки. Женщина, видимо, чувствовала себя вполне непринужденно в столь необычных обстоятельствах. Она принялась растирать грудь Малко, по уже не столь крепко, как спину.

– Правда ведь, приятно?

Все-таки в ее голосе звучало что-то необычное.

– Вы стройны, – заметила госпожа Линч. – В вашем возрасте это редкость. Билл был слишком грузен.

Ее ладонь спустилась к бедрам Малко, потом к ляжкам, вновь поднялась, но пути коснувшись паха. Совершенно смешавшийся Малко легонько отпрянул.

– Не бойтесь, я закрою глаза, – успокоила его госпожа Линч.

Ее веки смежились, но, очевидно, по рассеянности, длинные пальцы задержались на том же месте, осушая и растирая с прилежанием, достойным похвалы. Малко, который в отличие от нее, глаз не закрывал, заметил, что пышное декольте дышит учащенно. Казалось, госпожа Линч была где-то далеко: приоткрыв рот и смежив веки, слегла наклоняясь и разгибаясь, она растирала все медленнее, словно засыпая. В то же время массаж все более явно сосредоточивался в совершенно определенной области живота, – она точно забыла, что у Малко есть еще и ноги. Рука ее неутомимо, очень медленными круговыми движениями осушала один и тот же участок тела – от пупка до паха. Было бы очень трудно не заметить реакцию Малко на эту весьма своеобразную обработку. Теперь было слышно лишь их дыхание. Ванная наполнилась паром. Малко опустил взгляд на круглую грудь, которая некогда была, вероятно, замечательно красива.

Неожиданно рука, удерживавшая полотенце, отстранилась, и оно упало на дно ванны. Госпожа Линч тихонечко вскрикнула:

– Ох, извините!

Не открывая глаз, она нагнулась, чтобы поднять полотенце, но не завершила начатое. Очевидно, по неосторожности, она задела лицом то, что столь ревниво осушала. Малко ощутил сначала теплоту щеки, а затем влажную нежность рта.

Не открывая глаз, словно лунатик, госпожа Линч бесконечно медленно погрузила его в свой рот до самой глотки. Опершись руками о край ванны, она тянулась вперед, пока ее обесцвеченные локоны не начали щекотать живот Малко, и на краткий миг, как показалось Малко, замерла в таком положении, подобно удаву, пытающемуся проглотить кролика. Затем с той же невыносимой медлительностью, миллиметр за миллиметром, госпожа Линч освободилась от содержимого своего рта, подняла полотенце, охватила им поясницу Малко и искусной рукой завершила столь удачно начатое.

Сквозь полотенце ее пальцы сжали плоть Малко, точно она хотела насладиться каждым ее сокращением, от первого до последнего. Затем госпожа Линч быстро обтерла ему ноги, отбросила полотенце, повернулась к нему и возвестила несколько изменившимся голосом:

– Ну, вот, теперь вы сухой!

И тут же вышла из ванной, двигаясь, как заводная кукла, оставив Малко на грани нервного расстройства.

Он закрыл глаза, вновь переживая мысленно дивное мгновение, когда госпожа Линч благоговейно вложила его плоть себе в рот.

Поглощенный своими грезами, он кончил обтираться, причесался и неторопливо оделся. Если бы на полу не валялось смятое комком полотенце, можно было подумать, что все это ему приснилось.

Выйдя через десять минут из ванной, Малко встал, как вкопанный.

Растрепанная госпожа Линч спала в кресле, открыв рот. Грудь ее дрябло обвисла. В спальне зазвонил телефон, и Малко поспешил туда.

Хотя в трубке немилосердно трещало, он сразу узнал голос Маурин.

– Вы один?

– Один, – солгал он. – Вы откуда звоните?

Она рассмеялась.

– Из Дублина. Вы мне нужны.

– Для такого же дела?

Снова смех в трубке.

– Нет. Как-то вы говорили мне, что американское консульство предоставляет иногда Объединенному фонду автомобили Американской Помощи для благотворительных поездок...

– Действительно, говорил.

– Так вот, если бы вы могли приехать в Дублин в такой машине, это было бы просто здорово!

– Но...

– Мне некогда, – оборвала она Малко. – Если хотите повидаться со мной, будьте в десять часов у американского посольства в Дублине.

И она повесила трубку.