Фурия из Белфаста

Глава 4

– Сволочи! – процедила Тулла.

Малко только что рассказал ей, что полиция Особого отдела высказала предположение, что Билл Линч стал жертвой убийства на почве ревности.

– "Синеносые" прекрасно знают, что женщины здесь ни при чем, – пояснила она, – но удобно притворяться, будто они верят в это.

Они перебрались из шумной неудобной пивной в бар на втором этаже «Европы», этого оазиса относительной роскоши в разрушенном городе. Весь этот день Малко делил время между тесным кабинетом Объединенного фонда и бюрократическими хлопотами, связанными с его окончательным утверждением в должности преемника Билла Линча.

– Чем вы сегодня занимались? – спросил он Туллу, желая отвлечь ее от неприятных мыслей.

Тулла уклончиво усмехнулась:

– Химией...

Поистине она была неисправима! Между тем, сидя в низком кресле и положив ногу на ногу, она мало походила на грозную пассионарию.

Он поднял глаза и испытал потрясение, какого не знал еще в своей жизни. Ему улыбалось дивное создание, стоявшее у их столика. Великолепное стройное тело, которое и кардинала ввело бы в грех, рыжие волосы, собранные в узел голубые глубоко посаженные глаза, квадратное решительное лицо. Блистательная красота и бездна вкуса, несмотря на полотняные куртку и брюки. Малко невольно улыбнулся в ответ и собрался встать, но голубые глаза уже глядели мимо.

– Маурин!

Поднявшись с места, Тулла поцеловала рыжеволосую незнакомку, повернулась к Малко и представила его:

– Князь Малко Линге, замещающий пану. Приехал вчера вечером и поселился в нашем доме.

– Садитесь к нам, – пригласил Малко, очарованный красотой Маурин. – Что будете пить?

– Порцию «Айриш Мист».

Этим поэтическим названием обозначался убийственный напиток, приготовляемый из сахара и неразбавленного виски.

Маурин уставилась на Малко, словно увидела таракана, вылезшего из прогнившей доски.

– Почему вы живете у Туллы? – осведомилась она ледяным голосом.

– Дом в Гленголенд Гарденс принадлежит Объединенному фонду помощи Северной Ирландии, – объяснил Малко. – Я не знал, что ваша подруга иногда ночует там.

Маурин одним глотком осушила свой бокал.

– Вы впервые в Ирландии?

– Да. Белфаст – удивительный город!

Маурин издала язвительный смешок.

– Самое удивительное в нем – его нищета. Известно ли вам, сколько получает служащий городской администрации в Белфасте? Двадцать два фунта в неделю. Этого хватает ровно настолько, чтобы не умереть с голоду.

– Вас эксплуатируют протестанты? – предположил Малко.

Маурин пожала своими великолепными плечами.

– Здесь – да, а в Дублине католики эксплуатируют протестантов. Ирландцы вынуждены покидать свою родину. У них нет ни работы, ни надежды.

Она говорила так громко, что посетители бара стали оглядываться на нее.

Столь страстная убежденность вызвала улыбку на губах Малко.

– Каков же выход?

– Социалистическое государство, – безапелляционно объявила бесподобная Маурин, – в котором не будет ни эксплуатации трудящихся, ни католиков, ни протестантов. Но прежде нужно прогнать англичан.

Она умолкла, словно испугавшись, что наговорила лишнего, потом иронически добавила:

– Ну, вас это не коснется. Когда вам надоест Ирландия, вы просто уедете.

Она высосала остатки своего «Айриш Мист», встала и поцеловала Туллу. Потом кивнула на прощанье Малко.

– Мне нужно идти работать.

Она пошла к лестнице через деревянные загородки, отделяющие бар от салонов.

– Великолепная и грозная воительница! – проронил, улыбаясь, Малко.

– Маурин живет политикой, – сказала Тулла голосом, в котором звучало восхищение. – В семьдесят втором году она сражалась с англичанами в Лондондерри. Она убила шестерых!

– Простите? – переспросил Малко, решив, что ослышался.

– Из винтовки с оптическим прицелом, – уточнила Тулла, обмирая от восторга. – Она отсидела два месяца и Лонг Кеше, потому что у нее в доме нашли патроны. Но им так ни разу и не удалось поймать ее с поличным.

Рядом с ней Тулла со своими бутафорскими молочными бутылками походила на безобидного любителя. Поистине, Ирландия была полна неожиданностей.

– Может быть, пойдем ужинать? – предложил Малко.

Столовая находилась рядом с баром. В мрачной пустой зале не было никого, кроме официанта-филиппинца, неведомо каким ветром занесенного в эту страну. Тулла скорчила рожицу.

– Давайте выпьем еще по стаканчику. Что-то здесь не очень весело.

– Нет, я сплю! – воскликнул, смеясь, Малко. – Откуда здесь «банни»?

Мимо них прошла подавальщица в туфлях на высоченном каблуке, на которой не было ничего, кроме купальника с блестками, с вырезом до самых ягодиц и огромным белым бантом, отчасти прикрывающим то, чего не скрывал купальник, и чулок-сетки. Стоя к ним спиной, она принимала заказ у стойки бара. По меньшей мере, странно было видеть «банни» в Белфасте, среди бомб и развалин.

Обладательница длиннющих ног повернулась к залу, держа в руке поднос.

Это была Маурин.

Минуя их столик, она улыбнулась Тулле, сделала вид, что не замечает Малко, и поставила заказанные напитки перед тремя мужчинами, пожиравшими ее глазами.

– Ваша подруга обладает весьма разнообразными талантами, – заметил Малко.

Тулла горделиво улыбнулась.

– Она очень красива! Ее родители богаты, но она порвала с ними, чтобы ничем не быть им обязанной, бросила учебу ч нанялась официанткой, зарабатывая себе на жизнь. Все же остальное время посвящает политике.

Звучало вполне прилично! Малко посмотрел на молочно-белые груди, выставленные на белых кружевах полочки выреза, – недостижимая мечта революционера средней руки. Маурин вновь прошествовала мимо них, подчеркнуто прямая, высокомерная и отчужденная. Ее взгляд скользнул но Малко, словно но неодушевленному предмету.

– У меня впечатление, что я ей неприятен, – проронил он.

Тулла смутилась.

– Она относится к вам как к чужаку. Кроме того, она не любит, когда видит меня в обществе людей, не знакомых ей. Надо будет сказать ей, что если бы не вы, сидеть бы мне теперь в Лонг Кеше.

Она покинула столик и скрылась в буфетной вслед за Маурин. Появилась другая «банни», далеко не столь красивая и с кривоватыми ногами. Минуты шли, а Тулла с Маурин все не возвращались. Малко начал уже нервничать. Наконец появилась Тулла.

– Ну что?

– Я ей сказала...

– И что же она?

Тулла смутилась и сказала, неловко улыбаясь:

– Она говорит, что вы поступили так, вероятно, потому, что хотели переспать со мной...

– Могло же такое в голову придти!

– Разумеется, на самом деле она так не думает, – поспешила добавить Тулла. – Только она очень недоверчива и хочет поговорить с вами.

Малко сознавал, что малейший психологический просчет, малейшая неуклюжая ложь окончательно оттолкнут от него Маурин, от которой можно было немало узнать.

Малко пригубил третью порцию «Айриш Пауэр».

– Зачем ей понадобилось говорить со мной?

Туллу, видимо, покоробил вопрос.

– Вы должны почесть это за счастье! – выговорила она ему. – Маурин старается убедить лишь тех, кто внушает ей уважение.

Для всех же прочих была уготована винтовка с оптическим прицелом...

– Мы будем ужинать с ней? – полюбопытствовал Малко.

Тулла покачала головой.

– Нет, поедем к ней. После.

Они выпили в молчании. В баре становилось людно. Маурин неутомимо сновала по залу. Большинство клиентов касалось ее руками, когда она проходила мимо них, но она держалась неприступно. Тулла вздохнула:

– Она смелая, я бы так не смогла. Некоторые члены ИРА осуждают «банни». Прежде их было гораздо больше. Но на двенадцатом этаже, где они находились, однажды взорвали бомбу. Почти все испугались и бросили это занятие.

Несколько очень хорошо одетых пар прошло мимо них, направляясь к столовой, откуда долетали звуки неожиданного здесь уличного вальса.

– Поскольку все рестораны взорваны, – заметила Тулла, – ходят ужинать сюда.

Допив одним глотком остатки напитка, она произнесла:

– Я устала. Пожалуй, не останусь ужинать. Отвезу вас к Маурин и отправлюсь спать.

Малко заплатил по счету, и они спустились в холл. Они уже подходили к турникету, когда сзади окликнули:

– Тулла!

Малко обернулся. К ним бежала несколько перезрелая, сильно накрашенная блондинка с платиновым отливом на причудливо уложенных волосах. Ее голубые глаза слишком ярко блестели.

– Здравствуй, мама! – сказала Тулла. – Позволь представить тебе князя Линге, заменяющего папу.

Платиновая блондинка воззрилась на Малко с плотоядным выражением удава, гипнотизирующего упитанного кролика.

– Рада видеть вас в Белфасте. Надеюсь, вам понравится здесь. Где вы остановились?

– В нашем доме, – бросила Тулла.

Госпожа Линч так и опешила:

– В нашем доме?! Но ведь ты ночевала там вчера!

На губах Туллы промелькнула принужденная улыбка.

– Чистая случайность. Откуда мне было знать, что приедет господин Линге?

Госпожа Линч окинула Малко искушенным и алчным взором и со вздохом молвила:

– Какой ужас!

– У вас есть какие-нибудь догадки? – осведомился Малко.

Блондинка помотала головой.

– Увы, нет! Я ведь почти не виделась с мужем, – мы жили раздельно. Я ничего не понимаю, как, впрочем, и полиция. Неразрешимая загадка!

Она пошмыгала для приличия носом, фарфорово-голубые глаза подернулись влагой.

– Славный был человек!

Тулла поспешно чмокнула мать, словно опасаясь, как бы она чего-нибудь не наговорила.

– До скорого, мама!

Малко склонился над протянутой рукой блондинки, нырнув взглядом в пышное декольте.

– Если вам понадобятся какие-либо сведения, приезжайте без церемоний! – предложила она.

Малко принял предложение. Блондинка провожала их глазами, пока они не сели в «кортину». В ее взоре сквозила некая меланхолия, естественная в ее положении полувдовы.

– Поезжайте на Фоллс-роуд, – сказала Тулла.

Вновь за окном остовы домов. Промелькнуло длинное здание больницы из красного кирпича. Когда проезжали поворот на поперечную улицу, охраняемый английским военным постом, ощетинившимся колючей проволокой и обложенный мешками с песком, Тулла вытянула руку:

– Видите эту улицу? Слева – протестанты, справа – католики. Время от времени протестанты выезжают на автомашинах и строчат из автоматов по прохожим...

Как говорится, добрососедские отношения!.. Они продолжали взбираться на холмы, господствующие над Белфастом с запада.

– Сбавьте скорость, – приказала Тулла. – Это Андерсонстаун. Нам сюда.

Огромное пространство рядом с дорогой было застроено облезлыми домами для малоимущих. Между кургузыми строениями на вытоптанных лужайках играли дети. Они проехали мимо английского патруля. Двое замыкающих пятились задом, уперев оружие в бедро, готовые в любое мгновение открыть огонь... Напряженные лица, палец на спусковом крючке. Стены многих домов были испещрены ямками от нуль.

– Здесь боевики ИРА убили трех английских солдат, – гордо объявила Тулла.

В скором времени она велела Малко стать у невзрачного, облупившегося, грязного дома в пять этажей с бетонными наружными лестницами.

– Пошли.

Они пешком взобрались на четвертый этаж, потому что лифта не было. Пошарив за мусорным баком, Тулла достала ключ. Они вошли в скудно обставленную квартирку на два этажа с внутренней лестницей. В гостиной на столе лежала кипа листовок и удостоверение личности. Тулла взяла его в руки и показала Малко. С фотокарточки на него глянуло лицо Маурин. На удостоверении стоял красный штемпель с буквами УБ.

– Вот с чем выходят из Лонг Кеша, – заметила Тулла. – «Угроза безопасности». С таким клеймом вам не найти работы. Поэтому Маурин и стала «банни».

У Малко сжалось сердце от безысходности, которой веяло от Андерсонстауна. Все пропиталось здесь нищетой, грязью и ненавистью. Тулла пошла к выходу.

– Мне пора. Маурин скоро придет. Ждите ее здесь.

– Да, но как вы доберетесь до дома?

У него не было ни малейшего желания оставаться одному в этой жуткой дыре.

– Здесь ходят маршрутные такси.

Прежде чем он успел что-то возразить, она уже захлопнула дверь. Слышно было, как ее каблуки стучат по ступеням, все тише и тише. Малко раздумывал, не последовать ли ему за ней. Кончилось тем, что он уселся на продавленный диванчик. Чем черт не шутит, а вдруг Маурин окажется той ниточкой, которая приведет его к цели? Если только Тулла не наплела небылиц. Может быть, удастся кое-что разузнать об исчезновении Билла.

В замочной скважине повернулся ключ. Малко вскочил с дивана, готовый встретить Маурин, но застыл, как пригвожденный, на месте, увидев то, что возникло в дверях.

Низколобый гость, как две капли воды, походил на неандертальца, но был еще более звероподобен. Черные волосы грязными космами спадали на саженные плечи, круглые злые глазки впились в Малко с выражением безграничного удивления. Страшилище, втиснутое в потертую куртку черной кожи, едва помещалось в дверном проеме.

Гость что-то неразборчиво буркнул и направился к Малко, выставив перед собой огромные ручищи.

Малко выдавил из себя приветливую улыбку и поспешно объяснил:

– Я жду Маурин Кин.

Звероподобный придвинулся еще ближе, и Малко увидел, что за его спиной стоит еще один субъект пониже ростом, светловолосый, с правильными чертами лица, обладающий необычной особенностью: вместо правой руки у него был протез черного дерева с крючковатыми пальцами, способными сжиматься!

Пришельцы стали по обе стороны от Малко. Светловолосый спросил с таким ирландским акцентом, что его с трудом можно было понять:

– Кто таков?

Плечевые мышцы великана заходили под туго натянутой курткой. Он сжал кулаки и еще придвинулся, превосходя Малко ростом на добрых двадцать сантиметров.

– Погоди, Биг Лэд.

Своей деревянной рукой светловолосый вцепился Малко в горло, притиснув его к стене.

– Обыщи его! – распорядился он.

В мгновение ока Биг Лэд без особых церемоний опорожнил карманы Малко, покосился на сверток пятифунтовых ассигнаций, золотую ручку и бумажник из крокодиловой кожи.

– Подержи-ка его! – окликнул его однорукий.

Малко показалось, что ему сдавило шею тисками, но это была всего лишь левая рука Биг Лэда.

Однорукий внимательно изучил документы Малко. Малко порадовался в душе, что не взял с собой пистолет. Вот только американский паспорт... Однорукий полистал его и бросил Биг Лэду несколько неразборчивых слов.

Детина взревел, и Малко подумал, что его сонные артерии сейчас лопнут. Но Биг Лэд отпустил его и кинулся куда-то по внутренней лестнице.

– Какого черта тебе здесь надо? Англичане послали вынюхивать? – спросил однорукий.

– Никто меня не посылал, – ответил Малко. – Я пришел к Маурин.

– Как ты попал в дом?

– Мы пришли с ее подругой Туллой Линч, но она не могла ждать.

Однорукий помотал головой:

– Врешь ты все, шпион поганый!

На лестнице затопали. Вернулся Биг Лэд, держа в обеих руках огромный топор! Он встал напротив Малко с выражением дикой злобы на бледном лице. Весь похолодев, Малко боялся шевельнуться.

С молниеносной быстротой Биг Лэд занес вдруг и обрушил топор, который вонзился в десяти сантиметрах от правой руки Малко, опирающейся о стол. Столешница с треском лопнула, а Малко отпрянул п сторону.

Биг Лэд дико засмеялся, выдернул топор из стола и двинулся к Малко, подняв топор над головой.

– А, стукач!

– Тут тебе и крышка! – злорадствовал обладатель деревянной руки.

Малко почувствовал, что теряет самообладание. Слова были бесполезны с этим зверьем. Он кинулся было к двери, но Биг Лэд ткнул его топорищем в солнечное сплетение так, что Малко согнулся в три погибели. Шатаясь, он дотащился до стола и уронил кипу листовок. Биг Лэд надвигался, занеся топор для удара, а однорукий вопил:

– Укокошь его!