Г. Поплавский

Памяти военных лет

Переживший в детские годы фашистскую оккупацию, Георгий Поплавский навсегда сохранил в памяти впечатления трагического времени. Уже позднее его потряс документ — заключение Чрезвычайной Государственной комиссии, раскрывшей преступления оккупантов в местечке Тростенец по Могилевскому шоссе. Эти материалы побудили художника к созданию цикла «Память» (1968). Он долго искал материал, технику, наиболее способную точно передать отношение к трагической действительности. Отказался он от линогравюры, считая, что декоративность ее линий слишком поверхностна, неглубока. Остановился на литографии, выявив в ней возможности передавать рельефность, монументальность изображения. Таким листам, как «Июнь», «...читая материалы Чрезвычайной Государственной комиссии», присущи черты монументального реквиема. Художнику важно было в трагедии народа увидеть его силу.

Восприятие Поплавским эпохи Великой Отечественной войны созвучно не только всему белорусскому искусству, но и в особенности литературе. Его графические циклы создаются как бы параллельно литературным произведениям, в них художник ищет свои способы передачи темы. Таким является, например, цикл автолитографий по мотивам произведений А. Адамовича (1975). Жестокая, безжалостная сила фашистов, безликих, уподобленных тупому механизму («Хатынь»), противопоставляется самоотверженной борьбе партизан, укрываемых самой природой («Блокада»), страдающему под игом оккупации народу («Моральный контакт»). Образный строй «держится» на противопоставлениях, смысловых и графических. Фашисты — тяжелы, тупы; лица, фигуры крестьян прорисованы легкими, светлыми штрихами, что и придает им одухотворенность, чистоту.

Автолитографии, созданные к повестям В. Быкова, вошли в изданную книгу как иллюстрации, но, показанные неоднократно на выставках, они воспринимались и как вполне самостоятельные листы. Сюжеты их соответствуют тексту, особенности образного строя адекватны ему, и тем не менее в своей пластической завершенности, в решении темы искалеченной войной земли, в том, как художник преобразует пространство, реальный пейзаж, заставляя его выполнять определенную смысловую, символическую функцию, много самостоятельных, присущих только изобразительному языку особенностей. То же можно сказать и о пластике изображенных персонажей.

29. ...читая материалы Чрезвычайной Государственной комиссии.

Из цикла «Память». 1968

30. Июнь

Из цикла «Память» 1968

31. Памяти Дарьи Петровны Машеровой

1982

Георгий Поплавский для меня в одном ряду с белорусской прозой, которую обозначают и характеризуют имена и произведения Кузьмы Чорного, Василя Быкова, Виктора Казько и других. Это яростная по чувству и пафосу литература и графика, но одновременно тонкая, очень сложная и богатая по мастерству.

Не случайно Поплавский столь органично «вписывается» в качестве иллюстратора в белорусскую «военную» прозу.

Георгий Поплавский в числе художников высокого класса, которые все более осознанно берут на себя роль, миссию, которую, думается, обязаны будут выполнить литература и живопись, искупая исторический грех свой: искусство создало (в значительной степени именно оно) ореол привлекательности, притягательности над каской кровожадного Марса, ему, искусству, этот ореол и рушить, стирать в сознании людей атомного века. Фашизм, а сегодня и оружие, грозящее человечеству гибелью, до конца обнаружили, обнажили бесчеловечную природу Марсова занятия — войны. Достаточно посмотреть серию «Время длинных ножей» и другие работы Поплавского антивоенного содержания, чтобы убедиться, что и сама манера его подчинена этой задаче — срывать с Марса привычно величественные доспехи.

Алесь Адамович

32. Хатынь

Из цикла по произведениям А. Адамовича. 1975

33. Моральный контакт

Из цикла по мотивам произведений А. Адамовича. 1975

34. Блокада

Из цикла по мотивам произведений А. Адамовича. 1975

С особым вниманием он решает пластические взаимоотношения человека и среды, пространства, которое неотъемлемо от происходящих здесь драм, трагических коллизий. Он спрессовывает пространство, оставляет в нем немногие, но остро звучащие приметы — белые снега, сухие, шуршащие травы, черные избы, огромные стволы деревьев. Во всем — холод, жесткость, все воплощает драматизм происходящего. Земля будто вздыбилась, ощетинилась. Это место действия, диктующее поведение героев, заставляющее обнажить суть их характеров, поступков.

Резкая гротесковость цикла цветных автолитографий «Время длинных ножей» (1982), где беспощадная отвратительность отрицательных образов продиктована идеей ненависти к идеологии фашизма. На другом полюсе миропонимания художника — отношение к памяти народного героизма эпохи Великой Отечественной войны, классическая возвышенность, сочетающаяся с реальными чертами в монументальном и женственном одновременно образе молодой крестьянки, уничтоженной фашистами за помощь партизанам (офорт «Памяти Дарьи Петровны Машеровой», 1982).

35. Прогулка

Из цикла «Время длинных ножей». 1982

36. Русский мех

Из цикла «Время длинных ножей». 1982

37—41. Иллюстрации к повестям В. Быкова

1977—1982

Георгий Поплавский — художник неиссякаемого вдохновения, точного предметного видения, отлично владеющий всеми способами графического изображения.

Почти во всех его иллюстрациях к произведениям литературы приятно поражает в первую очередь скрупулезное знание о предмете иллюстрации, передача его на бумаге во всех существенных подробностях при той степени художественности, которая сообщает зрителю гораздо больше того, что изображено непосредственно.

В течение недолгого времени Поплавский проиллюстрировал несколько моих повестей, создав прекрасную графическую серию, посвященную сложным перипетиям борьбы советских воинов и партизан в годы Великой Отечественной войны. Я думаю, что эти его работы можно рассматривать как самостоятельные и самоценные произведения изобразительной эпики. Они будят воображение и сообщают особое вдохновение в литературной работе. Белорусское изобразительное искусство последних лет обогатилось замечательными работами Поплавского в области иллюстрации поэзии классиков нашей литературы Янки Купалы и Якуба Коласа, которые трудно с чем-либо сравнить из предыдущей национальной графики. Это произведения, полные правды народной жизни, ее неувядающей поэзии, подлинного драматизма и мастерства художника божьей милостью. Графический почерк Поплавского самобытен по своей природе и вбирает в себя многое из лучших традиций национальной и мировой графики.

Георгий Поплавский представляет собой талант, которые нечасто случаются даже на нашей, никогда не бедной талантами, русской земле.

Василь Быков

42. Моральный контакт

Из цикла «Время длинных ножей». 1982

43. Колыбельная

Из цикла «Время длинных ножей». 1982