Гарри Поттер и Эффект Домино

Глава 8. Кодекс Мародера

Кодекс мародеров гласил, что нельзя шутить над слабыми и беззащитными, нужно избегать злых шуток (только если маг этого не заслуживает), помогать справедливости восторжествовать, если был обижен или разыгран тот, кто не может ответить. Гарри Кодекс даже нравился. Эдакие шутники-мушкетеры, те, помнится, тоже были не такими уж положительными, но придерживались некоторых правил.

— Разыгрывать учителей и персонал можно лишь в случае нанесенного оскорбления, или если шутка рассмешит, — читал вслух Невилл. — Такие шутки следует планировать особенно тщательно, потому что быть пойманным — недопустимо.

— Мне нравится, — Одри весело болтала ногами, сидя на парте в том самом кабинете.

— Еще бы, — улыбнулся Гарри, — когда это тебе не нравилось что-то подобное. Ты погоди, Невилл еще не добрался до главы о посвящении в мародеры.

— Принимают в мародеры только тех, кто сам узнал о мародерах, — продолжил Невилл. — А посвящение… да, вот оно. В качестве посвящения мародер должен провести ночь вне спальни и общей гостиной, передвигаясь по замку и оставляя следы-шалости.

— Ух ты! Круто! — вскрикнула Одри.

— Но мы же не будем такое делать, да? — с сомнением спросила Гермиона.

— А почему нет? — пожал плечами Гарри. — С картой можно будет избегать Филча, мы не заблудимся, к тому же внутри замка безопасно.

— Но нас могут за это исключить, — неуверенно продолжила Гермиона.

— Нет, — спокойно возразил Невилл, — просто снимут баллы с факультета. Сильно снимут.

— Давайте тогда добавим правило: мы должны зарабатывать баллов больше, чем у нас могут отнять за ночную прогулку, — предложил Гарри.

— А сколько могут снять за ночную прогулку? — вслух спросила Гермиона.

— Пятьдесят, — ответил Гарри. — Но это не точно. Просто пятьдесят баллов — это максимум, сколько можно снять с ученика за нарушение режима и порядка.

— Откуда знаешь? — тут же оживилась Гермиона.

— Свод правил Хогвартса, — за него ответила Одри. — Большая такая книга, он ее всю прочитал.

Гермиона, на самом деле, очень хотела поучаствовать в чем-то таком, хулиганском. И было очень страшно. Она никогда не нарушала правил. Никогда. Не хотела огорчать родителей. Но если можно компенсировать ущерб…

— Тогда давайте будем проходить посвящение лишь после того, как каждый принесет по пятьдесят балов факультету, — подвела итог девочка.

— Но это много! — возмутилась Одри, которая пока ни заработала ни одного балла.

— Зато правильно, — возразила ей подруга, потом осеклась, осознав, что только что сказала.

Дети рассмеялись, только Гермиона чуть покраснела. Впрочем, Невилл тоже с опаской думал о том, чтобы ночью выйти из комнат, бродить по замку… было страшно и волнительно, а еще — до жути интересно. Дух приключений все же живет в любом ребенке, а уж в гриффиндорцах его всегда было в достатке.

— А как насчет шалостей? — вдруг вспомнил Невилл. — Нужно ведь оставлять после себя что-то вроде розыгрышей и шуток, так? А мы даже колдовать не умеем толком.

— Точно, Гарри! А ведь разыгрывать можно и с помощью магии! — радостно вскрикнула Одри.

Гарри и Гермиона, переглянувшись, вновь расхохотались. Невилл, воспитанный в мире магов, не знает, что можно разыграть без помощи магии, а Одри, напротив, внезапно осознала, что магия может и в этом помочь.

— Я все же думаю, что по пятьдесят баллов — много. Давайте по тридцать. Чуть больше половины. И постараемся не попасться, — задумчиво произнес Гарри.

— Все равно долго, — вздохнула Одри.

— Как раз придумаем розыгрыши, — спокойно ответил Гарри, — все подготовим, соберем, немного замок изучим, чтобы потом не пялиться в карту, ища секретные ходы. К тому же тут все зависит от тебя. У меня и Гермионы уже есть по десять баллов.

— Заучки, — буркнула Одри.

Выбирать произвольные лестницы дети больше не рискнули. К тому же до отбоя оставалось немного времени, пришлось спешить. Одри, недовольно зыркнув в сторону Гарри и Гермионы, взяла учебник по зельеварению. Нужно же как-то зарабатывать баллы. Невилл, горько вздохнув, последовал ее примеру. Гарри же достал книгу в темной обложке.

— Что там у тебя? — спросила Гермиона.

Мальчик открыл титульную страницу книги, демонстрируя подруге развернутый учебник по зельям.

— Зачем? — удивилась она. — Это ведь не для первого курса, разве нет?

— А знаешь, в зельях разобраться проще, чем в чарах или трансфигурации. Я купил всю дополнительную литературу, а понять могу только учебники по праву и зельеварению.

Гермиона, сама читающая книгу из дополнительного списка по чарам, грустно вздохнула в ответ. Действительно, читать подобное было сложно из-за непонимания некоторых вещей. Оказывается, многое в магии просто не передается словами.

На заработок тридцати баллов явно требовалось больше одного дня. Невилл, отчаянно краснея и запинаясь, рассказывал МакГонагал принципы трансфигурации, когда Нарцисса Малфой звонко цокала каблучками по коридорам Азкабана. На следующее утро школа гудела от невероятной новости: из Азкабана сбежал Сириус Блэк.

— Я не знаю, почему так, — говорил Невилл, пока они шли из гостиной в Большой зал на завтрак, — Но когда начинаю говорить перед ней, язык как будто немеет.

— А ты ведь дома учился, да? — догадалась Гермиона.

— Да, Ба сама меня учила. Ну и еще учитель приходил, преподавал математику и французский.

— Ты просто не привык выступать перед публикой, — авторитетно кивнула Гермиона, — я читала, что такое бывает.

— И что делать? — поник Невилл. — Я ведь никогда не заработаю тридцать баллов, если не смогу отвечать перед всеми.

— Нужно тренироваться. Я напишу родителям, они скажут как, — продолжила Гермиона.

— Не надо, — возразил Гарри, — я и так знаю. Посоветуют читать перед публикой отрывки произведений, петь вслух, записаться в какой-нибудь кружок по интересам и попробовать самому заводить разговоры на разные темы.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Гермиона.

— Дадли имел подобные проблемы, — ответил Гарри, уже садясь на лавку, — у нас школа дорогая была. Учились очень умные дети, либо очень богатые. Мы были и ни теми, и ни другими. Почему-то он сильно переживал по этому поводу, и наш учитель направил его к психологу. Мы с ним два года ходили в театральный кружок. Играли всяких пажей, мальчиков номер пять и прочее. В общем, я ненавижу театр, а Дадли теперь обожает Шекспира.

Гермиона пораженно посмотрела на Гарри, но ничего спросить не успела, потому что со всех сторон с ними начали делиться важным новостями: побегом опасного преступника.

— Он сбежал из Азкабана! — эмоционально рассказывал Рон, радуясь тому, что стал первым, кто им расскажет.

— Все бывает в первый раз, — безразлично пожал плечами Гарри, накладывая себе омлет с беконом.

— Он темный колдун! Убийца! — продолжал рыжий.

Но выглядел испуганным только Невилл. Дети мира маглов знали о сотне побегов особо опасных преступников и не видели смысла волноваться об этом заранее. Из Азкабана никогда не сбегали? Многие тюрьмы когда-то могли похвастаться этим же, но недолго.

— А что, из магловских тюрем часто сбегают? — неуверенно спросил Невилл.

— Не знаю, на самом деле, — призналась Гермиона. — Сейчас, наверное, не часто. Или просто не в нашей стране. У нас в мире ведь не так-то просто потом начать нормально жить, придется постоянно скрываться, наверное.

— Есть рассказ американского писателя. Стивена Кинга. Называется «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка», — с улыбкой начал рассказывать Гарри историю.

Рассказывать он любил. И умел. Историю про то, как из тюрьмы сбежал несправедливо осужденный, слушали не только первокурсники, но и ученики постарше. Завтрак был давно закончен, а за столом гриффиндорцев все еще сидела небольшая компания детей. Профессор МакГонагал, опасаясь опоздания своих подопечных, отправилась к ним, чтобы отправить на уроки. Она даже подумала, что младшие слишком взволнованы побегом опасного преступника, а старшие их успокаивают. И поэтому очень удивилась, когда поняла, что Гарри что-то рассказывал, а остальные его внимательно слушали.

— Он так и не смог доказать, что был невиновен? — чуть дрогнувшим голосом спросила Лаванда.

— Мне кажется, он больше и не пытался, — просто пожал плечами Гарри.

— Как вообще получилось, что невиновный попал в тюрьму? — негодовал Рон.

— А ты можешь быть абсолютно уверен, что сбежавший из вашего Азкабана… как там его? Сириус Блэк? Ну так вот, можешь ли ты дать гарантии, что Сириус Блэк — виновен. В чем его обвинили? Кто вел расследования? Кто его защищал на суде? Если ты постоянно говоришь, что часть бывших пожирателей избежала наказания, то можно предположить, что в тюрьме могли оказаться и невиновные.

Одри говорила порывисто, увлеченно. Защищать других от несправедливости было одной из главных черт ее характера. Она постоянно вступалась за тех, кого обижают, кого несправедливо обвиняют или просто не желают понять. Как и всякий ребенок, она была непоследовательна в своей правозащитной деятельности, подверженна предубеждениям и простым симпатиям. И, ко всему прочему, у Одри рано проснулось это подростковое чувство протеста: она уже сейчас делала все словно наперерез мнению взрослых.

Зельеварение вызывало у детей смешанные чувства. С одной стороны, старшие курсы рассказывали о зверствах профессора зельеварения, с другой — после эмоциональных рассказов Гарри и Гермионы, зельеварение было чем-то вроде магловской химии, то есть предметом крайне увлекательным и полезным. Рассаживались за столами по двое. Невилл ерзал на стуле. Его соседом был Гарри, что лишь добавляло неуверенности: мальчик очень боялся испортить зелье своего партнера.

Профессор Снейп проводил перекличку. Назвав имя ученика, он поднимал взгляд от журнала и внимательно рассматривал назвавшегося. Тяжелый взгляд учителя заставлял детей волноваться еще больше, им ведь было неизвестно, что Снейп, тихо ненавидя свою работу, определял в классе самых проблемных учеников. Заранее готовился уделять им дополнительное внимание. Поттер, скорее всего, не даст Лонгботтому сотворить что-то совсем уж непотребное, Грейнджер, в теории, должна удержать Лестрейндж от экспериментов, а вот Уизли, оставшийся без пары, его не на шутку беспокоил. Но кого к нему пересадить? Снейп еще раз обвел класс тяжелым взглядом. Одна так же сидела Мэри МакКален. Но она из семьи потомственных зельеваров, скорее засунет Уизли в котел, чем будет удерживать его от ошибок. Все же талант к зельеделию выражается еще и в особенном характере, некотором индивидуализме. Даже Слагхорн, при его нетипичном для зельевара характере, не любил работать в присутствии посторонних. Сажать к Мэри этого Уизли — создать еще больше проблем.

— Мисс Паркинсон, окажите мне услугу, — с горечью в голосе попросил Снейп, — пересядьте к мистеру Уизли.

Девочка, недовольно поморщившись, отправилась за стол гриффиндорца. Ей вслед смотрели сочувственные взгляды остальных слизеринцев. Снейп пообещал себе, что поможет девчонке стать старостой. Если ей удастся как-то сбалансировать наплевательское отношение Уизли к предмету, конечно. Смотря на предпоследнего сына Молли, Снейп даже на секунду с теплотой подумал о близнецах, которые ни разу ничего не взорвали на уроке, хотя и порядком выводили его из себя миллионом вопросов.

— Мистер Поттер, что такое безоар?

Мальчишка, разумеется, ответил на этот вопрос, как и на два последующих. И вот как Дамблдор представляет себе это: как можно показать ненависть к тому единственному типу детей, ради которых Снейп продолжает работать? И почему такие любопытные дети, как Поттер и Грейнджер, вечно попадают на Гриффиндор?

На первом уроке варили самое простое зелье. Всего несколько ингредиентов. От Грейнджер и Поттера прозвучало в сумме десять уточняющих вопросов. Снейп отвечал. Да, вопросы банальны и даже несколько глупы, отвечать на них неприятно. Но долгий опыт преподавания гласил, что дети не задают вопросов только в одном случае: когда абсолютно ничего не понятно. *

Гарри же наконец-то начал понимать чуть больше. Хотя так и не услышал нормальный ответ на вопрос: почему все же мешать нужно против часовой стрелки? Что значит, об этом будем говорить потом? А как сейчас работать, не зная этого? Те же самые вопросы беспокоили и Невилла. По натуре он был парнем основательным, любил все раскладывать по полочкам и точно знать что и почему. А тут такое несоответствие его взглядам: он не знал, что происходит в котле. Но их зелье все же получилось лучшим в классе, как ни странно. Даже профессор, недовольно поморщившись, дал им с Гарри по пять баллов.

— Если так пойдет и дальше, — делился своими соображения Невилл, — то я все свои баллы заработаю на зельеварении.

— Почему же? — возразила Гермиона. — Профессор МакГонагал тоже отдает баллы первому ученику, у которого получилось выполнить задание.

— Конечно, — грустно кивнул Невилл, — но для этого придется выполнить его быстрее тебя и Гарри, что вообще-то непросто.

Одри лишь грустно вздохнула. Даже у Невилла, который боится отвечать, уже есть целых десять баллов. А у нее все еще ни одного. Посвящение в мародеры может отложиться именно из-за нее.

*Была у меня замечательная преподавательница в университете. Вот она и говорила, что вопросов по практике может не быть только в двух случаях: либо если ничего не понятно, либо если понятно все. И второе иногда случается у магистрантов, но это не точно. И да, по профессии-то я химик, да еще и учитель этого нелегкого предмета, так что представляю, что думает Снейп о детях на уроках. Вот лично я детей ненавижу. Студентов тоже. Как взрослый, двадцатилетний человек, проучившись на химическом факультете два года, умудряется наливать воду в кислоту? Смертники. Кругом одни смертники.