Гарри Поттер и Эффект Домино

Глава 9. Письма, посылки и сомнения

Весь день ученики говорили только о побеге. Невероятным образом, история о побеге из Шоушенка, пересказанная по памяти старшими гриффиндорцами, обошла весь Хогвартс. В отличие от прессы и аврората, каждый школьник знал, что Сириус Блэк сбежал из камеры во время грозы, по тоннелю, который он рыл все эти годы в тюрьме. А еще бродили неуверенные слухи, что Сириус Блэк на самом деле невиновен, просто коррумпированные чиновники не захотели разбираться в деле, где и так все понятно. К вечеру эти идеи дошли и до взрослых, повергнув почтенных магов в шок.

Утренняя почта спешила сообщить детишкам, что Сириус Блэк — преступник и его нужно опасаться, но было слишком поздно. За ночь страшный уголовник стал личностью популярной и интересной. Потому что вечером Гарри еще и Графа Монте-Кристо пересказал. Так Поттер, сам того не подозревая, начал подготовку к оправданию своего крестного. Дети писали родителям, родители посмеивались над детьми, но и сами начинали задумываться. Процесс о заключении Блэка под стражу был громким, но скоропалительным. Не было общественного суда с журналистами, не было описаний вещественных доказательств и главное — не было магической экспертизы и заверенного признания под зельем правды. О последнем знали только министерские работники, и они начали волноваться.

И не зря. Еще через день вышла статья Риты Скиттер, которая едко прошлась по теме ареста Сириуса Блэка, припомнив и быстрые суды того времени, и жуткую неразбериху в министерстве, и боевые заслуги Блэка, которого проверяли в Аврорате на лояльность Министерству всего за пару недель до ареста. Общество заволновалось, тиражи газеты пошли вверх, Рита, которая не очень-то любила Сириуса за недолгий роман и две недели рыданий после его завершения, почти простила бывшего возлюбленного.

А вот Министерство, напротив, изо всех сил избегало признания в неправоте. Дамблдор зачастил в Лондон, ходили слухи, что дементоры будут охранять школу, но пока таких объявлений не было. Были лишь обычные учебные будни. Но для Одри эти дни ознаменовались еще и необычной посылкой. Большая рыжая сова принесла коробку вечером, прямо в комнату девочек. Не дожидаясь ответа или угощения, птица улетела, оставив Одри с подозрением осматривать коробку.

— Не откроешь? — удивилась Гермиона.

— Дед говорил, что нельзя открывать незнакомые посылки.

Парвати, услышавшая разговор девочек, принесла какой-то артефакт, больше похожий на указку из мутного стекла:

— Вот, нужно провести по коробке, если покраснеет — там что-то плохое.

Одри поводила палкой над посылкой, даже потыкала подарок со всех сторон, но артефакт оставался бесцветным и девочка, все еще нерешительно, потянула большой шелковый бант и подняла крышку коробки. Поверх какого-то свертка лежала фотография. Там красивая девушка, небольшого роста, но с густой копной мелких кудрей, стояла у кресла в роскошном светлом платье. И письмо. Одри, уже понимая, что на фотографии, скорее всего, ее мать, открывала конверт чуть подрагивающей рукой.

Она любила деда. И хотела ненавидеть своих родителей, которые ее оставили. Но какой ребенок не мечтает о нормальной, полноценной семье? Ей снились сны, что у нее есть любящая мама и чуть строгий папа, снилось, что они счастливы, и что это они провожают ее в школу, готовят завтраки и водят в парк. Она любила деда. И почти научилась ненавидеть родителей. Но не могла не мечтать о том, что они есть и что они любят ее.

Письмо было написано незнакомым почерком, округлые буквы были почти каллиграфическими, лишь в некоторых словах становилось видно, что писалось письмо от руки, а не безликим самопишущим пером.

«Привет! Я не силен в письмах, тем более мне сложно писать о чем-то подобном. Но и не писать не могу. Твоя мама всего пару дней назад узнала, что ее ребенок родился живым, поэтому не вини ее за отсутствие. Не уверен, что она смогла бы стать такой матерью, о которой мечтают… хотя откуда мне знать?

Когда она была беременна тобой, время было неспокойное, стычки между той и другой стороной происходили чуть ли не каждый день. И достаточно часто — в общественных местах. Белла попала под заклинание, уже и не понять — кто и в кого целился. Роды начались раньше, опасались и за ее жизнь тоже. Когда она пришла в сознание, ей сказали, что ребенок родился мертвым. Я не знаю, кто и почему принял такое решение. Лишь хочу, чтобы ты знала: твоя мама никогда бы тебя не отдала. Она очень хотела тебя, с самого детства мечтала о дочери-сорванце, которая будет лучшей во всем. Проще говоря, она хотела маленькую копию себя, только более совершенную.

После этого события Белс не смогла стать прежней. Она хотела отомстить за смерть своего ребенка, которого даже не видела, вступила в ряды пожирателей, стала выполнять приказы Волдеморта… Она делала не самые хорошие вещи. И теперь она очень хочет, чтобы ты не судила ее по тем поступкам, о которых все говорят. Прости ее, если сможешь.

Твой двоюродный дядя, Сириус Блэк, беглый каторжник с приветом от твоей непутевой любящей матери.

P.S. Она попросила купить тебе в подарок книгу со средневековыми пытками. Надеюсь, ты простишь меня за отказ от этой идеи. Это ее книга. Даже пометки есть. Я пролистал, но ничего совсем уж темного и ужасного не заметил. Думаю, она покажется тебе интересной. И еще посылаю серьги. Слабенький артефакт, защищает разум. Надеюсь, тебе они понравятся».

Девочка, прежде чем разворачивать сверток, перевернула фотографию. Беллатрикс Блэк. Слезы уже начали наворачиваться у нее на глазах: Одри всегда была излишне эмоциональной. Коричневая бумага громко шелестела, на нее с интересом поглядывали ее соседки. Спрашивать никто не решался: понимали, что происходит что-то важное для Одри. В небольшом бархатном футляре действительно лежали серьги. Достаточно длинные и слишком взрослые, Одри лишь нерешительно коснулась их рукой. Золотые, с прозрачными камнями, о которых она рассеянно подумала, что так выглядят бриллианты, вряд ли такие носят каждый день. Одри отложила коробочку, потянувшись за тяжелой книгой в кожаном переплете. Лаванда не выдержала, потянулась за футляром и восхищенно ахнула.

Книга называлась «Основы магической самозащиты». Расширенное издание, печаталась специально для Беллы, в единственном экземпляре, но Одри этого еще не знала. Это был дополненный перевод. Существовала такая семья — Комптон. Британцы, жили неподалеку от Блэков. Традиционно Комптоны становились прекрасными бойцами. Последняя Леди Комптон и подарила Белле эту книгу, особенность ее была в том, что она предназначалась для леди. Буквально учила быть сильной, несмотря на воздушное платье. Когда-то Белла мечтала стать Леди Комптон. Это было до того, как парень, которого она безумно любила, погиб, прервав на себе род. Комптоны, как, например, и Поттеры, Лонгботтомы, Брукманы, не придерживались аристократического образа жизни. Длинная родословная, чистота крови, ярко выраженные таланты семьи, при этом они оставались практически обычными магами. И это Белле тогда тоже нравилось.

— Кто прислал эти сережки? — Лаванда отвлекла Одри от рассматривания книги.

— Сириус Блэк, — спокойно ответила девочка, даже не взглянув в сторону соседки.

Лаванда испуганно охнула, а Одри, отобрав у нее серьги, покидала все обратно в коробку и вышла из комнаты, оставив на кровати только широкую шелковую ленту. Гермиона, бросив в сторону девочек извиняющийся взгляд, побежала за подругой. В комнату мальчишек они зашли вместе. И застали громкий скандал между Гарри и Роном. На постели Гарри лежала такая же коробка.

— Что происходит? — довольно строго спросила Гермиона.

Рон, красный и словно пышущий гневом, резко повернулся к вошедшим девочкам:

— Он получил посылку от Сириуса Блэка! — обвинительно заявил рыжий.

— Я тоже, — отчетливо произнесла Одри и устроила свою коробку рядом с коробкой Гарри.

— Его разыскивает аврорат! Вам нужно сказать об этом МакГонагал! — припечатал Рон.

Гермиона, чуть скривившись, язвительно поинтересовалась:

— Тебе-то что от этого будет?

— Сказано, что важна любая информация о том, где он скрывается, — Рон пыхтел, как кипящий чайник. — Нужно сообщить о посылке.

— В письмах нет ничего о том, где он скрывается, — упрямо заявил Гарри. — И нет такого закона, который бы запрещал получать посылки от дяди и крестного, даже если этот человек — беглый преступник.

— Сириус Блэк — чей-то крестный? — восторженно спросил Дин.

— Мой, — кивнул Гарри. — Мне давно об этом говорили. И он сейчас написал. У него вообще-то обязанность такая — письма мне писать и подарки отправлять. Азкабан, быть может, и являлся уважительной причиной для невыполнения обязанностей, но если есть способ отправить весточку — он должен это сделать.

— Гарри, а он точно не виновен? — осторожно спросила Гермиона.

Она, хоть и критично смотрела на вещи, была более склонна верить «взрослой» версии событий. Она-то знала, что невероятные версии начались из-за малого количества художественной литературы у магов. И поэтому теперь Гермиона допускала что, возможно, Сириус Блэк невиновен. Но это маловероятно.

— Я не знаю, — пожал плечами Гарри, — Я даже не знаю, за что его судили. Знаю только что он был другом моего папы. И еще, что он считает себя виновным в их смерти. Он так и написал.

Гарри протянул письмо, Гермиона тут же принялась читать.

«Здравствуй, Гарри. Ты, возможно, еще не знаешь, но я твой крестный. Увы, я пока не могу полноценно исполнять свои обязанности, но постараюсь найти способ это исправить. Непременно найду.

Мы с твоим отцом были близкими друзьями. И я хорошо знал твою маму. Мне очень жаль, но я повинен в их гибели. Не так, как принято считать в Министерстве, но все же виноват. И виноват еще больше, ведь я обещал Джеймсу и Лили, что позабочусь о тебе, если с ними что-нибудь случится, а меня не было рядом все эти годы. Раз уж я не могу присутствовать лично, то вышлю тебе хотя бы книги: такие не найдешь в школьной библиотеке.

Род Поттеров хоть и не был сторонником аристократического образа жизни, все же был старинным родом со своей историей. Историю я тебе рассказать не могу. Зато могу прислать книги, которые расскажут тебе, что такое Род, как проявляются Таланты, как призвать семейные артефакты. Думаю, лишним это не будет. Да и Джеймс когда-то очень любил изучать новое.

Сириус Блэк. Напишу, как только придумаю для нас достойный способ общения. Удачи, Гарри.»

— Он дружил с твоими родителями? — переспросила Гермиона.

— Да, — кивнул Гарри. — Говорили, что они были друзьями не разлей вода. И почему-то еще говорили, что Сириус Блэк их предал.

— В это ты не веришь? — уточнила Гермиона, игнорируя недовольное пыхтение Рона.

— В это — нет. Говард рассказывал, что Крестный Отец не может причинить прямой вред крестнику. Это как-то связанно с клятвами, которые даются при крещении. Еще говорил, что мне рано в этом разбираться. Но в этих книгах должно быть написано и про крещение.

Книг было три штуки. Не слишком толстые, они все же выглядели достаточно богато. И на обложках, золотым тиснением, лаконичные названия: «Род», «Магические таланты» и «Родовые Артефакты».

Невилл же вел внутреннюю борьбу. Он знал, что в сегодняшнем положении семьи виновата Беллатрикс Лестрейндж. Знал, что бабушка люто ненавидит ее. Но ведь не Одри, так? В книгах часто писали о вражде между семьями, и Невилл с долей недоверия понимал, что должен ненавидеть Одри… или нет? Потому что Одри даже не знает лично свою маму. Только хлюпает носом, поглаживая обложку книги. Невилл не был скор на решения, а еще склонен к сопереживанию. Если бы он узнал, что его мама кого-то убила, он бы, наверное, все равно ее любил. И хотел бы, чтобы она была рядом.

Сумбурный вечер закончился приходом старосты. Перси сурово отчитал первокурсников за поздние посиделки в комнате и заметно побледнел, услышав от брата о посылках для Гарри и Одри. Через минут пять в комнате появилась профессор МакГонагал.

— Я попрошу вас отдать мне посылки, — строго произнесла она. — Мы должны исследовать их на наличие скрытых проклятий.

— Нет, — упрямо ответил Гарри.

— Мистер Поттер, Вы понимаете, какой опасности подвергаете себя? Эти книги могут быть заколдованы, Вы можете пострадать.

— Нет, — все так же упрямо мотнул головой Гарри, — Сириус Блэк не причинит мне вреда. А отобрать их у меня вы не имеете права.

— Сириус Блэк — убийца, — сурово напомнила МакГонагал.

— И он остается моим крестным.

— Мистер Поттер, нет подтверждения, что была произнесена клятва. Он мог быть просто назначен вашим крестным. Обычно клятвы приносят на двухлетие ребенка…

— Но он клялся раньше, — упрямство было главной чертой характера Гарри, — Есть заверенные данные в архиве министерства. Я точно знаю.

МакГонагал чуть нахмурилась. За Поттерами охотились. В такой период времени многие проводили магическое крещение раньше, стараясь защитить ребенка на случай смерти родителей. Джеймс может и казался весельчаком и лоботрясом, но декан Гриффиндора знала, каким ответственным он мог быть. Но тогда почему Сириуса обвинили в пособничестве? Ведь он не мог выдать местоположение крестника — тогда бы Блэк, скорее всего, умер. Или стал сквибом. Но на суде он был вполне жив и магия оставалась с ним.

— Откуда ты это знаешь?

— Я ведь сирота, — пожал плечами Гарри, — в магическом мире никого не знаю. Говард, дедушка Одри, хотел найти кого-нибудь, кто мог бы разделить с тетей опекунство надо мной. Но, пока жив мой крестный, опекуном могут быть только близкие родственники. То есть никто, кроме моей тети-маглы.

Минерва опять задумалась. Она ведь помнила мальчишек в школе. Помнила, с каким уважением Сириус и Ремус относились к Лили, с каким восторгом рассказывали о Гарри на собраниях Ордена Феникса. Ходили слухи, что Джеймс и Сириус, из-за неспокойного времени, еще и поклялись друг другу, что возьмут на себя обеты другого, если один из них погибнет. Напрямую о таком не говорят, но ведь и шутки на пустом месте не возникают.

МакГонагал, резко развернувшись, поспешила в свой кабинет. Нужно написать письмо своей старинной подруге, что работает в архиве министерства. Надо бы уточнить такие моменты и, если мальчик прав, возобновить разбирательства по делу предательства Поттеров. Кто, если не Сириус? Кто был хранителем тайны? Быть может он и виновен в смерти тех маглов и Питера… Или предателем был Питер? Подобные мысли лишь подгоняли профессора к кабинету. Она любила всех своих гриффиндорцев. Не умела показывать это так же откровенно, как другие деканы, но помнила всех своих выпускников. А Джеймса, Сириуса, Ремуса и Лили — особенно. Они были первыми, кого она провела от первого курса до выпускного, любимцами на курсе. Джеймс и Сириус — как яркие лидеры, Лили и Ремус — как самые ответсвенные. Если есть шанс, что Сириус невиновен, она должна это узнать. Потому что в глубине души всегда надеялась, что его арест — недоразумение.