Газета День Литературы # 125 (2007 1)

Новелла Матвеева ШАПКа ЗЕМЛИ

МАЛЕНЬКОЕ УТОЧНЕНИЕ

Когда Поэт сказал "немытая Россия",

Он не имел в виду бродяг ступни босые.

"Немытая" – читай: не смывшая дантесов.

И геккернов. И вас, космополипы злые.

ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС

Как на дальнем Зарубежье

Мы от "стен" освободились.

А вблизи – стеной железной

От своих морей закрылись.

Открестились от простора,

От опоры и оплота

И (царю Петру на диво!)

От отечественна Флота.

Гляньте, граждане, какие

Приключились перемены:

Ставни, запертые плотно,

И... – разобранные стены!

Чем-ничем по всей Вселенной

Заслоняются другие...

Лишь улыбочкой смиренной

Защищается Россия!

Видно, зря газеты кляли

Старый Занавес Железный,

Для ворующих – зловредный,

Но для праведных – полезный.

Люди добрые! С дурацким

Ртом разинутым не стойте;

Этот Занавес Железный

Обязательно закройте!

Не поддерживайте вздор вы,

В распахнувшиеся прорвы

Упуская тонны злата,

А впуская – супостата!

И не бойтеся насмешек

И подначек злоехидных:

Это ходы хитрых пешек

Против Истин Очевидных.

Либо... всю страну отдайте,

Как бракованный орешек,

Лишь за то, чтобы злодеи

Удержались от насмешек!

(Точно детские ладошки,

Наши прииски разжались...

Но злодеи от насмешек

Всё равно не удержались.)

Неужели вам не ясно? –

Богачи смеются С ЖИРУ!

Ими слопанные яства

Превращаются в сатиру.

Завтрак – в анекдот скабрёзный,

Ужин – в конферанс готовый...

Это новый вид сарказма –

Тип насмешливости новый.

Стерлядь, ром, икра, омары –

Тут ничто не пропадает:

По остротам "ювенала"

Видно всё, что он съедает.

Так подите ж угодите ж

На кошмарное виденье! –

Всё равно ему не хватит

Ни жратвы, ни угожденья.

Тщетно

Русские границы

Для вредителя открыты;

Выше Альп и дальше Ниццы

У красавца аппетиты.

С ним в обнимку уж до Марса

Мы допрыгались над бездной...

Хватит форса!

Хватит фарса!

Дайте Занавес Железный!

ЭЛЕКТРОХОД

Не в первый раз и не в последний

Преобразиться мир желает:

Где жар пылал – там лёд столетний.

Где лёд царил – там жар пылает...

Но эти сдвиги мировые

Происходили постепенно.

А нынче?

Айсберги

Впервые

Хрипят и рушатся – МГНОВЕННО!

Ан в эту маленькую новость –

Ни в выбросы, ни в парниковость

Не верит босс-неандерталец,

Разогреватель автовотчин;

Он отвергает сей анализ!

А мощной ТЕЧИ, между прочим,

ПРЕДТЕЧИ есть.

И вот одна из:

На трассе на автомобильной

В мороз, и даже очень сильный,

Ещё никто не видел наста.

А если видел, то не часто.

Ледок лишается рисунка.

Снежок на нефти не лучится.

А что случается с сосулькой,

То и с Антарктикой случится!

Так отчего же, дети смуты,

Заметить мы не смеем сами,

Что льды по кумполу лизнуты

БЕНЗИНОВЫМИ ПАРНИКАМИ?

Что не снести им этой пытки,

Не жёгшей их ещё вовеки?

Что плиты льдов размыты в плитки,

А плитки выплеснуты в реки?

Бессмертен, что ли, босс паршивый?!

Но смертным – страшно промедленье...

Не верить в таянье под шиной –

Уж не заскок, а преступленье!

И мы стихиям на съеденье

Сданы... За то, что у кого-то

Корма – сама вросла в сиденье, –

Пройтись пешочком неохота!

Алчбе могучей и безвольной

Не хочется расстаться с "вольвой"

Назад расковывать "тойоту"...

"А сколько денег – в пасть койоту!

Вперёд, – зевак сбивая смело!

Куда б ни въехать – лишь бы ехать!"

Нет совести? – святое дело.

Но самосохраненье где хоть?

И есть же ЭЛЕКТРОМОБИЛИ!

О йеху! О герои Свифта,

Вы полземли уже скупили –

Так не скупитесь же на них-то!

"Конечно, это очень мило, –

Лихач ответствует угрюмо, –

Да нам-то – чтоб погуще было!

(Словами гриновского Блюма.)

Электроконь, конечно, гений.

Умно его придумал некто!

Но с ним – не будет наводнений

От парникового эффекта.

И на Кубани и на Лене

Всё будет мирно, всё исправно,

Но… мы-то алчем затоплений!

Кто подсознательно, кто – явно...

Великая самовлюблённость

Шальных могла бы успокоить?

Ан – есть у нас и... ущемлённость.

Её никак не переспорить…

Большая наглость – наше кредо.

С ней разрешимы все проблемы.

Но мы – воспитанники Фрейда,

И... неуверенны в себе мы.

То ли мы дяди? То ли тёти?

То ли гапоны, то ли йоги-

ростовщики? А в общем счёте –

Атеистические боги, –

Мы недостаток поклоненья

Воспринимаем, как гоненье!

И – уж не с этой ли обиды

В нас прорезаются шахиды? –

Самоубийственные виды

Перехватавших, пережратых,

Уж не страшащихся Фемиды,

Но ненормальностью объятых.

Наш клан в России процветает,

У нас в кармане вся Европа,

А всё чего-то не хватает...

Чего?

ВСЕМИРНОГО ПОТОПА!

-------------

Вот так безумье нефтяное

Спасает землю от морозов.

Но Океан уж видит Ноя...

(Вода всегда быстрей

прогнозов!..)

Волна не ждёт. И ждать не хочет.

Иону чует кит в утробе…

А жирный гонщик – знай-гогочет

В апоплексическом захлёбе.

ПОДЖИГАТЕЛЬСКАЯ

ИДИЛЛИЯ

Поджигателя нынче с поличным

Прямо за руку можно схватить.

И (ХОТЯ БЫ!) позором публичным

Поджигательский раж – остудить.

Где поджоги –

Уж там и чертоги

Вырастают на тёплой золе...

Но ещё никого не поймали,

Новострой воровской –

не сломали!

Счастье вору на русской земле!

Думы вы, думы, –

Тщета, маята и томленье...

Думцы вы, думцы!

Неужто вам жизни волнения

Чужды?

А поглядите-ка – КТО на пожарищах

строится?

А помогите-ка им в каталажку устроиться –

Тут же!

Но где там!

Пламень да горклый

Дым от Трёхгорки –

Был мне ответом…

ТЕМА ДЛЯ БИЧЕР-СТОУ

Как много удивительных вопросов!

Подумайте, какой нацистский штрих:

Провозгласить

"условность" крови россов

(Почти лабораторию открыв)!

Французы, турки, немцы, эскимосы –

Те чистокровны (если не дерзят!).

Все этносы в порядке. Только россы –

Иллюзия одна и суррогат!

А коли так, то надобно оставить

Сих призраков без "почвы и судьбы"!..

В стране людей "условных" – вырастают

Усадьбы "безусловных",

– как грибы...

В таких условьях –

и весь свет "условен"!

Лишь сам расист –

рысист и "чистокровен".

ЖИЗНЬ КИВКОВ

Дабы успешней двинулась охота

На Выходца Народов Коренных, –

Скинхедам покровительствует кто-то.

А кару направляет – не на них.

Скинхеды бьют узбеков, бьют индийцев,

Бьют португальцев, бьют индонезийцев,

На негров нападают без помех,

На турок, на армян...

Но – окаянство!..

Но только не на тех,

Кто громче всех

О них вопит!

Кивая на славянство...

О жизнь кивков!

О, вдруг раскрытый план

Науськиванья мира – на славян!

Неутомименькие папарацци,

Вы ждёте,

чтоб захлопнулся капкан?

Но это надо ж так перестараться!

Так плохо знать славян!

Так непригодно

Интриговать, свой замысел губя!

Все знают,

что славянство б л а г о р о д н о

И никаким жестокостям –

не сродно.

Славян вините, мрази,

в чём угодно,

Но в зверствах,

но в пытательствах – себя

Вините! Иль...

хвалите без препоны, –

Друзья скинхедов! Новые гапоны.

ЛИШЬ НАМЕКНИ...

Чуть намекни

на Царствие хрустально, –

На русский гений

или русский труд, –

Уж вопли: "Русь многонациональна!

ЧАЙ, ЗДЕСЬ НЕ ТОЛЬКО РУССКИЕ ЖИВУТ!"

Но если разговор зайдёт о грязи,

Крысиных свалках,

подстреканьях смут, –

"Я не при чём! –

чужак вопит в экстазе. –

В РОССИИ

ТОЛЬКО РУССКИЕ ЖИВУТ!"

ДРУГИЕ

Вы говорите: "Другой".

Вы говорите: "Другие".

Вы говорите: "Других

Не понимает Россия!"

Вы говорите (из тьмы

К нам подсылая кикимор),

Что "не такого, как мы",

Мы принимаем в штыки, мол.

Вы говорите, скривив

Рот: "Ну и что – Кондопога?!

Гости убили двоих

Русских? Так это ж не много!

Русский в России – на кой?

Будет вам пахарь другой,

Будет вам новый водитель! –

Что вы! – ручаюсь деньгой, –

Не ваххабит никакой

И не дудаевский мститель!

Душка! Вот только – другой"…

Полно, шаман-возмутитель,

Уши нам пудрить пургой!

Гойя настроен был остро

И недолюбливал монстра,

Но не за то, что ДРУГОЙ,

А потому – что ВРЕДИТЕЛЬ.

СЕНТЯБРЬ

Под самолётов мирным рокотаньем,

Укутанная в звёздные туманы,

Проходит ночь. И листопадом ранним

Высвечивает чёрные поляны.

На злато стужи

не польстившись даже,

Сирень стоит

в каких-то мокрых бликах;

Мрачны, как наконечники на пиках,

Её листы –

мундирной чести стражи.

Мне осень тоже кажется – до срока

Заторопившейся, и незаконной;

Как зелени ещё осталось много

Непризнанной и

неосуществлённой!

И утру льда и золоту наскока

Бросают рощи вызов свой зелёный.

***

Августовский вечер с дымком,

В серебре зелёном,

С белым мотыльком,

с золотым листом,

С ветром полусонным.

Дымка за рябинами –

как пушистый мех,

Выступая неясно из тени,

Как большой кофейник,

наклонён орех

За кустом сирени.

Он не кофе льёт –

Он уют даёт!

Розовый малинник

рыжий фартук шьёт

Из обрывков пёстрой ерепени...

ПОГОНЯ

Счастливчик

В прозе и в стихах

Толкует о свободе.

Но если есть она в верхах,

То нет её – в народе.

Так ущемлён не может быть

Никто в подлунном мире!

Ни свой домишко защитить,

Ни выступить в эфире

Не может русский человек!

А ежели, с разгону,

Негаданно, сквозь мрак и снег

Прорвётся к микрофону, –

То голос у него дрожит,

Как птаха на ладони...

Как будто всё ещё бежит

Он от лихой ПОГОНИ.

ШАПКА ЗЕМЛИ

прожектёрам "звёздных войн"

Мир

из-за взрыва калорий,

стремительно смолотых

Жадными

термоядерными термитами;

Мир

из-за взрыва припадочности

(С видами их же – на золото

Связанный,

С их циклопическими аппетитами)

Стал наполняться тоскою,

гоненьями мнимыми,

Наспех нафантазированными

в явной своей недостаточности,

Ибо железным термитам Земли,

чтобы вправду считаться

гонимыми,

Бедности недостаёт,

не хватает порядочности

И не железной какой,

а живой, настоящей

Загадочности!

Но не приемлют они обвинений

в нечеловеческой жадности,

С нашею к ним непочтительностью

– несогласные

И глубоко несогласные

с фактом своей заурядности,

Эти людообразные.

С фактом своей – согласиться –

они не умеют – ползучести,

Определяемой бункерными уютами,

И говорят они вслух

И, рыдая, поют они

Всё о некой крылатой своей,

о летающей участи…

Хочется им улететь –

оторваться от мнимости

Этой своей, напридуманной с жиру,

"гонимости",

Этой "ранимости",

ими же наспех связуемой

С бедственностью –

непонятной и недоказуемой!

Ибо: уж если на свете,

где доля у всех нас неравная,

Миллиардерство – беда,

то не самая главная.

Хочется им улететь

от обиды неравенства

Их – с обездоленным,

коему миллиардерство

не нравится.

Но для того, чтобы как-то

взлететь на крыле беды,

Им не хватает пока

посвящения в лебеди, –

Рыцарского посвящения

в лебеди белые,

В лебеди чистые –

гордостью бедности смелые.

Да! Улететь навсегда!..

Разместиться в серебряных

Плавающих городах,

романтических маревах...

Но, для того,

чтобы им разместиться

в серебряных –

Им бы в КРОВАВЫХ

плескаться не надобно варевах!

Там, где кого-то когтили,

кого-то канали вы, –

Не представляйте то место вы

мысом Канаверелл,

Ни океана планетного

рифом коралловым,

Радостно ждущим вас будто бы!

Ибо о вылете в рай –

никакими неправдами

Нелюдям не сговориться

с людьми – космонавтами.

Занятыми. Работами. Не лапутами.

Но у безкрылых-то уж судовые

готовы заранее записи!

Тянут себя через силу

они в небеса,

как Мюнхаузен, – за косы…

Лишь раскрывать успевает народ,

не следя и следя за пострелами,

Тайны их чёрные,

шитые нитками белыми.

Вижу и я их дела

(ибо "дело дурное – не хитрое");

Сферы, шары, монгольфьеры,

вопящие маски за титрами...

Мне с их "искусствами"

Пёстролоскутными

Незачем ладить-милашкаться;

Вижу афиши о взлётах на тросах;

мне виден пейзаж конца

Света – с кнутом огневеющих

трещин на глобусе,

Загодя выжженном, где (о восторг!)

ни единой подробности

Жизни былой... Вижу диких,

исполненных злобности,

Страшных "святых";

истерию взвинтив тупиковую,

Тащат

за полоумные пряди они

себя, как морковь парниковую

(Нет, как Мюнхаузен –

за косу ту париковую),

В Космос – во царствие царств...

И, как мнится им, пулями

Мча к небосводу, –

воркуют блаженными гулями:

"Вот вам, земляне, вся ваша Земля!

Та, которую пнули мы,

Ветошь, которую, взвившись,

ногой оттолкнули мы! –

Первые были мы здесь

и последние люди великие..."

И, в изумлении, слышу

в последнем их клике я – ...

Гений связать со злодейством –

старания дикие!

Лезут при этом из разных углов

прежутчайшие гадины,

В лютой лазори пустот – одинокие...

Что же я думала, глядя на

эти картинки жестокие?

Думала: да не взывайте вы,

ох, не взвывайте вы

К инопланетным,

лукаво притихшим, созданиям, –

Вязнущая вы пехота рывка

запредельного!

Вам не купить Неопознанных

именно вашим страданием,

Вам не снискать у них к вам

снисхожденья отдельного;

Вам не взлететь.

Потому – со злодейским заданием

Бьётесь о Свод

(и добру-то не вдруг

поддающийся!)...

Ввек нас обманывал воздух,

над нами смеющийся.

То, что над воздухом –

тоже стихия свободная;

Крылья её от ловца вырываются,

– ранящи, мощны, невежливы, –

Мчать – не догнать!

Потому что напев непоющийся

Есть. И натура бывает –

невзлётная.

Вам не взлететь в Эмпиреи

блаженные, ежели

Вас на земле,

как в раю преждевременном,

нежили.

Вам не взлететь!

Ваше место в болотах,

проквашенных квакшами,

Если хоть капелька крови землян –

на руках ваших.

Ждёт корабля,

поводя романически бёдрами,

Крашенная "ассоль",

просмолённая кнастером,

Ждёт – не дождётся:

пиратские снасти оборваны,

Выломан грот неизвестным,

но истовым мастером...

Тянет краса и себя в небеса,

как Мюнхаузен за косу, –

Даже глаза косы!

Но не приходит корабль,

разудалую сватая:

Девья ухватка вертепная –

вещь не крылатая.

Тянут себя в небеса...

(Так Мюнхаузен сказочный – за косу Пудреную –

сам себя в эмпиреи подтягивал!)

Но раздаётся из Космоса загодя: – На-ко-ся!

Ваша канава не есть

Байконур и Канаверелл!

Злостно вы Землю ослабили,

Космосу – сил не прибавили,

Дивную общую шапку Земли –

продырявили!

Вам не взлететь...