Газета День Литературы # 125 (2007 1)

Александр Малиновский ОКОШКО С ГЕРАНЬЮ

ОСЕННЕЕ

А я не привыкну жить,

Живу на земле впервые…

Хочется

Мне говорить

Всем людям

Слова простые.

Своё хочу сказать земле,

Клёну,

Чей лист догорает...

Поют петухи

На селе.

В сердце

И в небе –

Светает.

***

Ах, вот он, комочек Отчизны –

Поющая в зелени птаха!

Я знаю: умру не на плахе,

Умру – от любви к этой жизни!

С рожденья дано нам так много!

Я чувствую сердцем такое,

Что нету мне в жизни покоя,

Во мне постоянно – тревога.

За всё, что живёт и ликует,

За всё, что страдает и плачет.

Не знаю, как жить мне иначе,

Как выдержу ношу такую!..

ОДИНОЧЕСТВО

Осенний лес и холоден, и пуст.

Ноябрь настал.

Какая тишь кругом!

И только гулко раздаётся хруст

Валежника под мокрым сапогом.

Один лишь дуб хранит свою листву,

Как лета дар

И как о нём печаль.

Глаза мои всё ищут синеву,

Но нет её, есть лишь седая даль.

Я не могу не думать о тебе.

И что мне делать с этаким собой?

...В моей такой изменчивой судьбе

Ты словно летний лучик золотой.

сны мои

Валерию Ерицеву

Знаешь, мой друг,

мне часто так снятся

Наши поля, перелески, жнивьё.

Надо бы, что ли,

почаще встречаться,

Как-то не так

мы, наверно, живём.

То нас потоком несёт на стремнину

Мимо отеческих тёмных ворот,

То попадаем в богемную тину,

То суета нас берёт в оборот.

Я ведь о чём загрустил ненароком,

Тихо травинку в зубах теребя:

Наше ли это и будет ли впрок нам,

Что забываем порой про себя?

Спой мне про степь

да про Волгу про нашу,

Много ль осталось нам

радостных дней!

Я ж – помолчу, я послушаю,

ставший

С песней твоей и мудрей, и светлей.

Знаю, мой друг,

нам с тобою нечасто

Тихо попеть удаётся вдвоём.

Надо бы,

надо почаще встречаться,

Как-то не так мы,

не так мы живём...

ПИСЬМО

Занедужил белый свет –

И виновных будто нет.

Исподлобья люд глядит –

Мир бездушием смердит.

С простодушием былым

Я теперь кажусь чудным.

Засвети моё лицо –

Напиши мне письмецо!

Пусть хоть в маленьком письме

Лучик светится во тьме.

Я отвечу не спеша –

Ещё теплится душа.

ОКОШКО С ГЕРАНЬЮ

С.Н. Афанасьеву

Матица с крюком

над зыбкой скрипела,

Матушка песни сердечные пела.

Детство давно уж моё отзвенело,

Матица в доме своё отскрипела.

Выпорхнул, встал на крыло

и умчался,

Шарик земной небольшим оказался.

Всё-то мне кажется

раннею ранью,

Матушка смотрит

в окошке с геранью:

Где я, какой я, и песни какие

Нынче пою, в наши годы лихие?

Матица с крюком

над зыбкой скрипела,

Матушка песни сердечные пела...

КОЛОДЕЦ

Знаешь, мама, наш колодец

обвалился –

Я пошёл воды попить и не напился.

Сруб ветловый,

что с тобою мы срубили,

Утащили и давно уже пропили...

Что же делают у нас-то на селе?

Каждый третий тут с утра навеселе.

И никто венец поправить

не поможет.

Невиновному,

вина мне сердце гложет.

ГРАЧИНЫЕ СВАДЬБЫ

Ах, грачиные шумные свадьбы!

Растревожили сердце вы мне.

Сколько я ещё мог рассказать бы

О родимой моей стороне.

О любви моей к старым просёлкам,

О реке, что светла и легка,

О полях, над которыми долго

Кучевые плывут облака.

Я, как облако: был – и растаял,

Запоздало прозренье моё.

Грает в небе грачиная стая,

А мне кажется – то вороньё.

И как будто под крик их тревожный

Прямо в небо уходит стезя.

И ничто изменить невозможно,

И позвать никого мне нельзя...

ГОРЛИЦЫ

А.Плаксину

Как пустынно вокруг,

только горлицы быстрые

В небе светлом летят,

пропадая вдали.

Только облачко вдруг

прозвучавшего выстрела

Над колючей стернёй

поднялось от земли.

И такая сквозная

во всём отрешённость,

И такая печаль

по окрестным полям,

Будто знают они,

что моя в них влюблённость

С дымной горечью давней

живёт пополам.

Будто знают они,

эти горлицы быстрые,

Пропадая вдали,

как по нитке скользя,

Что в годины лихие

дано нам всё ж выстоять,

Но ценою такой,

что смириться нельзя...

***

Двадцатый лицемерный век

Народ мой бросил меж двух вех.

Калинычей тургеневских не стало.

Хори -

Мы все теперь среди российской

хвори.

От выживания до жизни

путь не прост,

И россиянину подняться

во весь рост

Едва ль удастся скоро.

Но надежда –

Она источник силы. И как прежде

Он из неё, измученный,

энергию берёт,

Мой бедный, мой оболганный –

великий мой народ!

***

Чем ближе к итогу земному,

Тем чаще гляжу в небеса.

...Я к берегу будто иному

Плыву. И вдали голоса

Отчётливо слышу. И машут,

Мне машут зазывно рукой...

Как будто бы знают: не страшно

Мне берег покинуть земной...

РОДИНЕ

Только тронул веточку смородины –

Словно в детство давнее попал.

Светлая и солнечная родина!

Я тебе не всё ещё сказал.

И навряд ли высказать успею

Всё, что сердце чувствует теперь.

От печали часто я немею –

Слишком много горестных потерь.

***

Выйду в поле: вокруг нет ни колоса

И ни голоса. Тишина и покой.

Паутины, как мамины волосы,

Тихо рядом плывут надо мной.

Неприкаянность стала нормою,

Чья здесь больше и горше вина?

Это всё называют реформою?

Вот зверюга – страшней, чем война.

НОВОГОДНЕЕ

Я не смею грустить в Новый год,

Вместе с вами весёлым я буду.

В вихре праздничных добрых забот

Растворюсь. И про возраст забуду.

Веселитесь. Пришёл ваш черёд.

Жизнь, как миг –

этот миг не прервётся.

Не грустите вы в ней наперёд:

Всё придёт, всё пройдёт,

всё вернётся...

Как причудлив снежинок полёт,

Как прекрасен ваш смех у рояля...

Свой свершает обряд Новый год –

Словно звуки, снежинки роняя...

...Всё плохое быльём поросло.

Новым светом нас утро встречает.

И не зря в небесах так светло,

И не зря наши лица сияют!

БЕРЕЗОВЫЕ КОЛКИ

Актёру Ивану Морозову

Взять бы рюкзак иль какое лукошко,

Хлеба ржаного, бутылку вина,

Да потихоньку отправиться

в Кошки –

Манит родная твоя сторона.

Не замечая бензиновой гари,

По большаку, а потом и просёлком

Дальше уйти от галдящей Самары

И затеряться в берёзовых колках.

У родничка бы, глядишь, посидели,

Около пня, в окруженье опят,

И помолчали б, а может, попели,

В небо взглянули б,

а может – в себя:

Много увидели б, много узнали,

Чувствуя рядом друг друга плечо.

Потолковали б и повздыхали.

Спросят, о чём?

Враз не скажешь, о чём.

ОТЧИЙ ДОМ

Как давно я дома не был,

В бывшем радостном краю...

...Крыша дома – купол неба,

Я тебя не узнаю.

Посерела, почернела –

Незавидная судьба.

А когда-то так звенела

Наша ладная изба...

– Предал, предал.

Всех нас предал, –

Слышу голос изнутри. –

И отца, и мать, и деда

Предал, что ни говори...

Как отвечу перед небом,

Да и что мне говорить?

Бог простит меня.

А мне бы

Самого себя простить!