Газета День Литературы # 142 (2008 6)

Михаил СИПЕР “В ГЛУШИ ЕВРОП И АЗИЙ...”

« * *

Над Прагой дождь. Темна волна в реке,

Летит вода на статуи и здания.

Зажавши зонтик в мокром кулаке,

Я уделяю городу внимание.

Закрыт от солнца мутной пеленой,

От Вышеград раскинувшись до Жижкова,

Он долго перелистывался мной

Старинной и загадочною книжкою.

Здесь надо быть и жить не торопясь,

Включив души глядящий далеко радар,

Чтоб уловить магическую связь

Своей судьбы и мокнущего города,

Чтобы понять и ощутить восторг,

Впитать в себя живое излучение

Людей и стен, проулков и мостов

И площадей в вечернем освещении.

Хоть дождь меня опутал на ходу,

Мне ни к чему волнение и паника,

Ведь я всегда укрытие найду

На Водичковой улице у "Браника"!

« * *

Луна показалась и сгинула,

Как в омут, упав в облака.

Откуда волною нахлынула

Такая густая тоска?

Накинулась, как ненормальная,

Сомкнув рук немытых кольцо,

Как старая блядь привокзальная,

Нечисто дыша мне в лицо,

Честя инородца и выродка,

Всё ближе, ко мне и тесней,

И, чёрт её знает, как вырваться

И как расплеваться мне с ней.

О СЕБЕ

Не приходят ко мне SMS,

Почтальон в дверь не стукнет рукою,

Я – один из усталых повес,

Что не может смириться с покоем.

Сквозь туман улетевших годов

Тихо плачут, сгорая, поленья,

Я живу средь нестройных рядов

Не нашедшего вход поколенья.

Тормознулся, хоть шёл под откос,

Взять решив

своё счастье измором.

Словно кожа вторая, прирос

Свитер чёрный с багровым узором.

Непричастен вниманью зевак,

Улыбаюсь – и это немало,

И темнеет старинный коньяк

В неподъёмных хрустальных бокалах.

На подстилке средь каменных плит

Спи, собака, и сдуру не лай там,

Пусть над домом ревёт и шипит

Непогода в пятьсот снегобайтов.

« * *

У девятого студкорпуса

жжём конспекты и концепции,

Жжём последние иллюзии,

пляшут блики по щекам,

Надуваем тёплым воздухом

мы шедевры контрацепции,

И летят они как ангелы

к поседевшим облакам.

У девятого студкорпуса

тетя Феша с тетей Лизою

На костры глядят коптящие,

взгляд привычен и суров...

Запах дыма тихо стелется

вдоль по улице Фонвизина,

Упираясь в Комсомольскую,

растворяясь меж домов.

Уезжаем во все стороны,

кто в столицы, кто – в провинции,

От портвейна общежитского –

путь в начальственный коньяк.

У девятого студкорпуса

сгрузим мы свои традиции,

В двести сорок первой комнате

будет новый молодняк.

Мутный свет утихнет в лампочке,

ночь тяжёлым утром сменится,

Станет неба цвет чахоточный

красить липкие ветра,

А потом всё перемелется,

а потом все переженятся,

Будет вновь сырьё готовиться

для прощального костра...

« * *

Как я несдержан на язык!

Порою выскажу такое,

Что на меня махнут рукою

И скажут: "Ты чего, мужик?"

Уверен каждый человек:

"Упрямство – признак идиота!"

А я упрям. Как эта рота,

Что мёртвой улеглась на снег.

Могу я написать тома,

Хотя за все мне платят трёшкой,

Не ложкой, а, скорее, плошкой

Хлебаю горе от ума.

Как ни старались бы порой,

Чтоб я был согнут, загнут, выгнут –

Меня на это не подвигнут

Ни Бог, ни царь, ни геморрой.

А.Городницкому

Между ветвями – тучи,

А промеж туч – луна.

Будет погода мучить,

Словно моя вина.

Пьем мы портвейн и херес,

Сделанные в Тавде...

А рыба идёт на нерест

Вверх по большой воде.

Где-то написан Вертер,

И не дымят костры,

Где-то, вы мне поверьте,

Есть телевизоры...

Здесь не Иисус, а Велес

Может помочь в беде.

А рыба идёт на нерест

Вверх по большой воде.

Птичью спугнувши стаю,

Не утомлён пока,

Громко стихи читаю

Травам и облакам,

Слышу я крыльев шелест,

Не понимаю – где...

А рыба идёт на нерест

Вверх по большой воде.

........................................

Пахнет душисто вереск,

Липнет луна к звезде,

А рыба идёт на нерест

Вверх по большой воде.

« * *

Времён коловращенье,

Прощанье, как прощенье,

Сотрутся ощущения,

Как старенький пятак,

Построятся поротно,

Уйдут бесповоротно,

Туда, где так вольготно

И безгранично так...

Где далека, как лето,

Симфония рассвета,

Серьгою там продета

Луна сквозь облака...

От вдоха и до вдоха

Вмещается эпоха,

И бледный луч-пройдоха

Резвится на руках.

Ладони согревая,

Сидишь, едва живая,

И звяканье трамвая

Мешает вновь и вновь...

Меж нами тихо ходит

Бездонней, чем колодец,

Безжалостный уродец –

Случайная любовь.

Ворованные ласки,

Несбывшиеся сказки,

Искусственные краски

На веках и душе...

Прости, почти родная,

Тебя глотну до дна я,

А завтра – отходная

В обыденных клише.

В глуши Европ и Азий

Среди чужих оказий

Живём в плену фантазий

Судьбе своей не в лад.

Пусть белая, как вата,

Блестит окна заплата,

И ты не виновата,

И я не виноват.

« * *

Владимиру Бондаренко

Боже мой, как втоптана Россия

В пахнущий навозом перегной...

Если и придёт когда Мессия,

То пройдёт, наверно, стороной.

А мои собратья-иудеи,

Уезжая из родной страны,

Понесут по всей земле идеи

Православной дикой старины.

« * *

Эта женщина страдает и грустит,

Одинокая в объятиях супруга,

Эта женщина найти не может друга,

И душа обременённая болит.

Этой женщине к лицу её печаль,

Взгляд такой же нам являет оленёнок,

Что среди растений радостно-зелёных,

Беспокойно смотрит в облачную даль.

К ней всего-то полчаса езды ночной

На искрящем в возмущении трамвае,

И она вздохнёт, внезапно узнавая

Неизбывное родство души иной.

Не пророк я, но предчувствие твердит:

"Клетка вряд ли навсегда удержит птицу".

В ней заметил я судьбы моей частицу,

И изъятое ребро во мне саднит.