Газета День Литературы # 149 (2009 1)

Мастер ВЭН ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ЛУННОГО ЗАЙЦА

РЕКОНСТРУКЦИЯ МИФА

Как-то прародительница всего земного Нюйва – богиня с человеческим лицом и руками и туловищем змеи – задумала вылепить из глины человечков. К тому времени богиня вместе со своим мужем Фуси, таким же змееподобным божеством, символизирующим мужское начало Ян, создали моря и реки, животных и птиц. Не было только людей. Она вылепила одну фигурку, другую, третью, как только Нюйва заканчивала работу, фигурки оживали. Потом богиня сорвала длинную лиану, опустила её в жидкую глину, встряхнула, с лианы посыпались сразу сотни человечков обоего пола, и мужчины, и женщины. Первые люди довольно быстро умирали, а создавать новых Нюйве становилось уже неинтересно. Богиня задумала создать человеческую семью, как было и у богов, научила людей любить друг друга, и дальше уже человечки сами успешно продолжали свой род.

Нюйва стала богиней семьи и богиней детей. Будучи всё-таки женщиной, хоть и богиней, Нюйва прежде всего заботилась о женском начале Инь, которое на небе символизировала луна. Солнце она отдала под ответственность своему мужу Фуси. Воздвигла для себя на луне Нефритовый дворец, куда поселила лунных фей и лунного старичка Юэ Лао, которому поручила вместо себя устраивать брачные союзы между людьми. Лунный старичок уже с рождения ребёнка знал, кому какая суженая в жёны годится, кому какой муж достанется, и обвязывал эти пары невидимыми красными ленточками. Перенесла Нюйва на луну и Древо Жизни, на котором росли плоды бессмертия. Подальше от людей, которые, прослышав о богах, тоже мечтали обрести бессмертие. Но для чрезвычайных случаев, когда достойные люди обретали право на бессмертие, для лечения слабых и болезных потребовался Нюйве свой чудесный доктор, лекарь-целитель. Долго думала богиня, на ком остановить свой выбор, ей приходила на ум и черепаха, и обезьяна. Но Нюйве нужен был усердный труженик, готовый кропотливо толочь снадобье для бессмертия и другие целебные составы, знающий все лечебные травы и не способный обернуть свои знания и труд во вред и богам, и людям. Нюйва, прорицающая и предвидящая всё наперёд, увидела такого труженика в белом, похожем на нефрит, зайце.

На земле в те давние времена и люди и животные умели говорить, и все понимали друг друга, потом это время назовут Золотым веком. Хватало еды и пищи для всех, даже бои шли между равными и до первой крови. Смутные воспоминания о том Золотом веке и сейчас живут в умах людей и животных.

Богиня взяла с собой на луну белого пушистого зайца, дав ему бессмертие, но взяв с него клятву верности. Звали того зайца Юэ Ту, то есть лунный заяц. Питался он упавшими на луну звёздочками, и потому свет его виден был даже с земли, а от глаз его лучи достигали любого самого дальнего кусочка земли.

Удостоверившись, что всё необходимое и на земле, и на луне сделано, укрепив небосвод после всемирного потопа так, чтобы вода ушла в глубокие впадины, образовав океаны – на суше вновь зацвели цветы и выросли деревья, – вернув на землю людей и животных, Нюйва удалилась в свои небесные владения, сохраняя за собой лишь общий контроль за женским началом Инь, без которого не было бы никакой жизни на земле, да и на небесах тоже. Изредка она спускалась и на луну, проверяя свои владения. Со временем, полюбив своих человечков, Нюйва и сама сменила облик с полузвериного на человеческий, и стала одной из красивейших богинь на небе.

Прошла добрая тысяча лет. Ушёл из жизни кое-кто из былых богов, лишённые бессмертия. Землей уже больше управляли другие небесные правители, покровители четырёх стран света, небожители, выбравшие для жизни на земле уходящую бесконечно ввысь волшебную гору Куньлунь.

Среди главных земных божеств была и владычица Запада, обладающая своими снадобьями бессмертия, Сиванму. Поначалу это была очень жестокая богиня, которая больше всего любила наказывать и карать, а не приносить дары и помогать людям. Она была вначале просто богиней страны мёртвых, расположенной далеко на западе, откуда никто не возвращался. Естественно, для того грозного послепотопного периода и вид Сиванму имела подобающий. Хоть спереди она и была похожа на женщину, но имела хвост барса и клыки тигра. Видя, что верховная правительница Нюйва удалилась от дел, что самый первый бог, создатель неба и земли Паньгу, завершив построение мира, завершил и свою жизнь, уйдя в мир мёртвых богов, Сиванму решила переустроить мир по-своему, где надо устраивая наводнения, землетрясения, насылая болезни и войны.

Со временем, поуспокоившись, найдя себе достойного супруга Дунвангуна, владыку Востока, с которым богиня встречалась наедине для любви лишь раз в году, на крыльях гигантской птицы; полюбив и оценив жизнь и всё земное, она оценила и красоту человека и достойные качества, заложенные в нём его создателем – богиней Нюйва. Ушла от Сиванму тайная ревность к первобогине и её деяниям. Сиванму поняла, что продолжать её созидание, быть демиургом, творить новые чудеса намного интереснее и радостнее, чем разрушать и убивать.

Богиня, подобно Нюйве, сменила полузвериный вид на человеческий и стала одной из самых красивых женщин-богинь на земле и на небе. Сменила она и своих служанок, вместо зелёных птиц с красными головами стали помогать богине Запада прекрасные небесные девы. Богиня стала одаривать бессмертием самых достойных, святых людей. На горе Куньлунь находился в то время и дворец Жёлтого владыки Хуанди. Богиня с ним ладила, он больше зани- мался обустройством жизни на земле. За дворцом ухаживали красные фениксы. Охраняли сад драконы.

Но самое большое чудо горы Куньлунь – это висячие сады, расположенные так высоко, что можно подумать, они висят в облаках. Были в этом саду и нефритовое дерево, рождающее белый нефрит, и солнечное дерево фусан, на котором сидели девять воронов-солнц, поодиночке каждый день отправлявшиеся на небо, росло там и дерево бессмертия, на котором один раз в три тысячи лет вырастали персики бессмертия. Урожай этот собирала сама Сиванму. Но как бы строго ни контролировала она расход персиков бессмертия, то царь обезьян или ещё кто-нибудь из ловких хитрецов проберётся и украдёт персик, то за подвиги на земле великим героям сама богиня одарит их персиками. А потом жди целых три тысячи лет до нового урожая бессмертных плодов. Для богини это не время, но где же взять персик бессмертия для любимых ею людей? Ведь никто из них без целебного снадобья не проживёт так долго.

Прознала богиня Запада Сиванму про лунного зайца, вечно толкущего на луне под коричным деревом бессмертия своё великое снадобье. Лунный заяц был под покровительством Нюйвы, и хоть удалилась первобогиня от дел, но снадобьем лунного зайца она распоряжалась сама, боясь земного бесправия и несправедливости. Знала богиня Нюйва, как на земле дерутся иные правители и духи за персики бессмертия, как снаряжают целые экспедиции великие императоры в горы Куньлунь и на острова бессмертия Пэнлай. Рада она была, что вовремя отправила своего лунного зайца с земли на луну, туда же переместив и первое бессмертное Древо Жизни.

Сиванму, хоть и богиня, но земная, и не имела права посещать небесные владения Нюйвы. Она послала туда своих небесных дев с просьбой не отказать для добрых и целебных дел на земле в праве на хотя бы часть целебного снадобья, которое неустанно готовит лунный заяц.

Сама богиня тем временем не поленилась наведаться в гости к лунному зайцу. Лунный заяц изредка – и для отдыха, и для неотложных дел, когда надо было срочно помогать страждущему, а времени для общения с богиней Нюйва не было, – спускался по лунному лучику на землю. Нюйва ему доверяла. Встречался со своими собратьями, добирался до гор Куньлунь, сравнивая богатство висячего сада Куньлунь со своим лунным садом. Знал он и про Сиванму, и про её грозное прошлое, и про её новое благорасположение ко всему живому, и радовался этому.

Были времена, когда смелый лунный заяц почти из-под носа у Сиванму перехватывал невинные жертвы, спасая их от болезней и напастей своими чудодейственными снадобьями. Особенно жалел он детей и женщин. Об этом противостоянии знала и Нюйва, оберегала его от коварства богини Запада. Да и та, тоже догадываясь о кознях лунного зайца, не осмеливалась обрушить свой гнев на любимца Нюйва.

И вот лунный заяц Юэ Ту и богиня Запада Сиванму мило сидели под коричным деревом, рассказывая разные дивные истории. Богиня Сиванму вежливо попросила лунного зайца поспособствовать её желанию использовать для добрых дел часть его чудесного лунного снадобья. Заяц, всегда готовый помочь страждущим, согласился помочь богине и попросил у неё взамен право брать, когда это необходимо, травы и коренья, нефриты и каменья их волшебного висячего сада Куньлунь, для улучшения качеств своего бессмертного снадобья. На том и порешили.

Добро на использование снадобья бессмертия богиня Нюйва дала, но, предоставила самому лунному зайцу распоряжаться, сколько и зачем будет он передавать на землю, на гору Куньлунь для богини Сиванму. Гордая богиня Запада пошла и на это. Без снадобья бессмертия терялись и её силы. Терялось её влияние на земле и среди богов и среди людей. Обещала лунному зайцу прислать и помощника на луну.

На луне в это время появились и новые жители. С ведома Нюйвы, для охраны нефритового дворца, лунного старичка и лунного зайца стала захаживать на луну грозная небесная собака, одно из самых серьёзных проявлений в небесном мире, Тянь Гоу, способная при случае расправиться с любым драконом или ещё каким земным или небесным страшилищем. Но на луне грозный небесный пёс превращался в добрую лунную собаку, помогающую всем её обитателям, легко справляющуюся с любыми тяжёлыми делами, и к тому же верно служащую земному добру. С земли время от времени приплывала на небесном плоту по небесной реке мудрая черепаха, любившая побеседовать с не менее умным и мудрым лунным зайцем.

Захаживал с высоких гор, почти дотягивающих до луны, и лунный медведь с белой отметиной на груди в виде лунного полумесяца. Лунный медведь скорее отдыхал на луне от тяжёлых земных дел, и его лишний раз старались не беспокоить. Разве что на приём в Нефритовый дворец, когда туда заглядывала богиня Нюйва, гималайский лунный медведь вынужден был прихо- дить, высказывая владычице своё медвежье почтение.

Перед рассветом забегал на чашку чая и небесный петух, собираясь с духом и силами, прочищая своё горло, прежде чем выйти на самый край небесной зари и прокукарекать земле о приходе нового утра. Уже вослед за ним дружно кукарекали все петухи земли.

Иногда в своём лунном обличии луну навещали земные божества. То русский бог Велес становился на время лунным правителем, то индийский бог Чандра…

Новая жизнь на луне началась внезапно. Однажды рано утром, все десять воронов-солнц, дети богини Сихэ и Небесного владыки, уже многие тысячи лет аккуратно, под наблюдением строгой матери Сихэ по очереди выезжавшие на небесной колеснице на небо, взбунтовались. Им надоел строгий распорядок жизни. Надоела регулярная сменяемость. Шесть запряжённых в колесницу драконов всегда ждали их появления и вывозили одно из солнц на небо. Воронам-солнцам на небе было жить веселее, они смотрели на весь мир, они праздновали праздник жизни. Вот они и решили, обманув мать, все вместе на колеснице взлететь на небо.

Богиня Сихэ упрашивала своих детей вернуться к старому порядку, разгульная воля её детей могла принести гибель всему миру. От десяти солнц на небе на земле установилась жуткая жара, выжжена вся трава, погиб урожай, стали гибнуть люди. Леса горели. Птицы горели на лету, превращаясь в маленькие кусочки пламени. Звери бежали в воду, но вода высыхала, реки мелели и исчезали, моря превращались в пустыни. После всемирного потопа это было второе гибельное нашествие на землю. Ещё немного, и жизнь на земле завершилась бы навсегда. Разгулявшиеся братья-солнца плясали на костях всего человечества.

Мудрый восточный правитель Яо уговорил Небесного владыку послать на землю с неба великого небесного стрелка и охотника Хоу И с наказом усмирить разгулявшихся братьев. Стрелок Хоу И вначале пробовал миром поговорить с воронами, встречался на горе Куньлунь с богиней Сихэ, но мать ничем не могла помочь, дети вышли из повиновения. Охотник понимал, что, берясь за свой знаменитый лук, он будет обречён нести наказание. Хоть и послал его с неба на землю Небесный владыка, но смирится ли он со смертью своих сыновей-злодеев?

Охотник ждал и терпел, сколько мог, но сердце его разрывалось от жалости при виде гибели детей и женщин, животных и растений. Небесному владыке, управляющему всей Поднебесной, до судьбы одной лишь земли не было никакого дела, пусть сыновья порезвятся и успокоятся, новых людишек заведём.

Со стрелком И на землю с неба спустилась и его жена Чань Э, прекрасная небесная фея. Хоть она благодаря своим небесным чарам и не так страдала на земле от жары, как люди и звери, но в этой жаре ей тоже было плоховато. Вернуться на небо без мужа она не могла, не простили бы боги. Чань Э уговаривала мужа не прибегать к своему грозному оружию, а смиренно просить Небесного владыку вмешаться самому или же дать им разрешение покинуть землю и вернуться на небо.

Владыка отмалчивался, покидать землю и бросать всех людей на гибель охотник Хоу И не желал. У него хватало и смелости, и доброты, и мужества. Он, достав свой красный небесный лук и колчан белых стрел, вышел к людям, смотрящим на него с последней мольбой, и натянул тетиву.

Первое солнце разорвалось, во все стороны посыпались огненные искры. Стало чуть прохладнее. Остальные братья спускаться на землю не собирались. Вторая стрела разорвала второе солнце. И так продолжалось до тех пор, пока на небе не осталось лишь одно солнце, последний живой сын богини Сихэ и Небесного владыки. Время подошло к вечеру, последнее солнце, спасаясь от гибели, полетело вниз, упало в колени к матери, прося прощения. С тех пор на небе и живёт лишь одно солнце, на дереве фусан по вечерам сидит лишь один солнечный ворон.

Люди были спасены, земля ожила, полились обильные дожди, вновь заполнились реки и моря. Выжившие люди и звери все сообща помогали друг другу, как в Золотой век. Тигр поил антилопу, зайцы делились своими лекарствами, полученными от лунного зайца, с лисой и волком, люди помогали друг другу.

Небесный владыка за убийство девяти сыновей хотел было уничтожить своего лучшего небесного стрелка, но на совете богов его всё же уговорили сменить наказание, дети Небесного владыки сами были виноваты. Небесный владыка лишь отказал и самому охотнику и его жене в праве на бессмертие и на небесную жизнь, оставив их трудиться до своего последнего часа на земле.

Охотнику было не до переживаний, после жары на землю вылезли небывалые чудовища, быки-людоеды, звери о девяти головах, птицы, приносящие ураганы…

Пока со всеми этими земными чудовищами, рождёнными небывалой жарой, не справился знаменитый охотник, ему было не до раздумий о будущей жизни.

Вернувшийся после своих великих подвигов стрелок Хоу И получил от народа великую и вечную любовь, от правителя Яо уважение и благодарность, от жены Чань Э сплошные упрёки.

Чань Э рыдала и билась в истерике: как это она из небесных богинь и бессмертных фей превратилась в простую смертную женщину. Плевать ей было и на всё человечество, и на своего мужа и его подвиги. Чань Э послала мужа на гору Куньлунь вымаливать у богини Сиванму снадобье бессмертия.

Правитель Яо отрекомендовал охотника Хоу И перед богиней Запада как только мог, рассказал про все его подвиги. Впрочем, бабка Сиванму и без правителя Яо всё знала, а эти десять шалопаев воронов с солнечного дерева, расположенного в её саду на горе Куньлунь, давно ей не нравились.

Приняла она знаменитого стрелка и охотника самым лучшим образом. Как раз у неё гостевал и лунный заяц, помогавший, как мог, своим снадобьем страждущим людям и зверям во время небывалой жары. Все свои целебные запасы истратил лунный заяц, спасая живых. Оставался у него всего лишь один эликсир бессмертия. Когда заяц увидел знаменитого охотника и услышал о его бедах, он, конечно же, отдал этот последний эликсир богине Сиванму, а та передала охотнику. Заяц знал обо всех подвигах Хоу И, о его спасении людей.

– Жаль только, – сказал лунный заяц охотнику, – что это один эликсир бессмертия. И если его разделить на двоих, то оба, стрелок и его прелестная жена, обретут бессмертие, но останутся на земле навсегда. Если же кто-то один выпьет этот эликсир бессмертия, то станет бессмертным и улетит на небо – станет небожителем…

Поблагодарил охотник Хоу И богиню Сиванму и лунного зайца Юэ Ту и отправился радостным домой. Небо ему давно надоело, и он с радостью собирался устраивать с женой свою земную бессмертную жизнь.

Дома рассказал подробно жене, красавице Чань Э, о полученном на двоих снадобье. Охотник был простодушным и открытым человеком, он сообщил и о том, что если кто-то один выпьет всё снадобье, то вернётся на небо, зато двоим на земле обеспечена вечная жизнь. Они решили принять снадобье вместе во время ближайшего праздника. До праздника Хоу И отправился на охоту.

Чань Э, мечтавшая вновь стать небесной феей, не вытерпела, подумала, что обойдётся на небе и без мужа, и, коварно достав снадобье, выпила его в одиночку.

Ей стало легко, она унеслась в небо. Чань Э побоялась сразу вернуться к богам, которые могли её осудить за предательство мужа, и решила остановиться на время на луне, где раньше часто любила проводить время в Нефритовом дворце вечной прохлады. Она представила все наряды, которые вновь оденет на себя на ближайшем приеме у богини Нюйвы. Уже подходя к дворцу, она вдруг почувствовала, что тяжелеет, что исчез её чудный голос, что она уменьшается в размерах. Посмотрев в лунное озеро, она увидела вместо красавицы уродливую трёхлапую жабу. Так наказали её боги за коварство и предательство смелого и мужественного героя. Стрелок Хоу И вернувшись домой сразу понял, что Чань Э в одиночку выпила всё снадобье. Он с гневом посмотрел на луну. Жизнь ему стала противна и не нужна. Его не раз предавали лучшие друзья, предала жена, ему оставалось погибнуть на земле. Вскоре так и случилось. Как водится, лишь после смерти его стали почитать великим героем, пересказывать все его подвиги, почитать его как божество. Но это уже другая история…

А трёхлапая жаба получила от Сиванму наказ помогать лунному зайцу толочь порошок бессмертия. Честно говоря, лунный заяц не обрадовался такому помощнику, но на первых порах жаба старалась усердно помогать, надеясь вымолить у богини Сиванму прощение. Со временем трёхлапой жабе стало понятно, что ей суждена вечная жабья жизнь на луне. Женское коварство Чань Э её не покинуло. Ведь она же толчёт порошок бессмертия, тот самый, который и приняла на земле. А если принять сразу огромный запас этого порошка, может, она получит и величие и могущество пусть не божественное, но какого-то грозного чудовища, и будет управлять луной?

Когда доверчивый лунный заяц вновь отправился на землю со своим снадобьем, жаба достала весь накопленный им запас эликсира жизни, бессмертия и энергии, и от своей вечной жадности выпила целиком. Она раздулась до неимоверных размеров, силы её переполняли, жаба решила проглотить всю луну, пусть люди ночью окажутся в темноте.

Наступила полная беспросветная темнота, не стало места ни влюбленным, ни мечтателям, ни просто живым существам, связанным с лунным ритмом, почувствовали себя плохо все женщины и дети. Некуда было возвращаться и лунному зайцу.

Долго ли коротко длилось это лунное затмение, но богиня Нюйва заметила пропажу луны и послала небесного пса проверить, что там случилось, и навести порядок. Небесный пёс к тому же не знал, что лунного зайца, его давнего дружка, на луне нет, он решительно кинулся к луне, но увидев вместо неё раздутую жабу, открыл свою пасть и дохнул на жабу огненным небесным пламенем. Жаба сдулась, Луна вновь появилась на небе. Это было первое лунное затмение.

Жабу отстранили от приготовления снадобья, но боги, даровавшие ей бессмертие, не стали отнимать у жабы свои дары, отправили трёхлапую на тёмную сторону луны и лишь изредка, на большие приемы в Нефритовом дворце, ей возвращали облик красавицы Чань Э, и она с колдовским демоническим взором в глазах старалась понравиться всем богам сразу. Иногда ей удавалось увлечь того или иного небожителя, и, вновь получив доступ к чудодейственному снадобью, она опять раздувалась и старалась проглотить эту ненавистную луну. Так и случаются у нас время от времени из-за жадной жабы лунные затмения. И каждый раз то небесный пёс приходит на помощь, то лунный медведь, разозлившись, лапой протыкает её бездонное брюхо, и скукожившаяся жаба уползает на свою тёмную сторону луны. Бывало, что и лунный заяц протыкал её, возвращая луну на прежнее место.

Так бывает всегда – добро соседствует со злом.

Прошла ещё добрая тысяча лет. На земле родился Будда в обличие зайца.

Ближайшими его друзьями были выдра, шакал и обезьяна, сердца которых были привязаны к нему глубоким уваженьем и любовью, вызванными его возвышенными добродетелями. Словно родственники, взаимная любовь которых скреплена ещё и узами родства, или как друзья, чья дружба выросла в любви взаимной и взаимном уваженье, они проводили там время в сердечной радости. И отвратившись от грубой, животной стороны своей природы, они проявляли состраданье ко всему живому, и угасив жадность в себе, забыли о воровстве; они вели там жизнь, согласно святым законам, приобретая тем добрую славу себе; и обладая проницательным умом, были тверды в исполнении своих обетов. Такою жизнью – образцом для праведных людей, они вызывали изумление даже у богов.

Под видом зайца Бодхисаттва был учителем их мудрым; и ставил он всего превыше состраданье к ближним… И вот однажды вечером к зайцу Бодхисаттве пришли друзья послушать его мудрые мысли. Заяц сказал: "Завтра – пятнадцатый день луны. Посему вы должны надлежащим образом выполнить предписания, относящиеся к празднику, а именно: вы должны почтить гостя, явившегося в надлежащий час, прекраснейшею пищей, полученной надлежащим образом…"

Выдра, обезьяна и шакал быстро нашли достойную пищу, кто манговые плоды, кто наловил рыбок, обезьяна нашла забытую корзинку с молоком и сыром. Но заяц не ловил рыбы, не крал у людей, он ел только траву, не будешь же ею угощать гостя. Заяц, жертвуя собой, решил, пусть гость поджарит меня на жаркое…

Божества с глубоким изумлением и радостью повсюду прославляли это дивное решение Бодхисаттвы, и когда Шакра (Чакра, Индра), владыка богов, о нём узнал, то сердце его преисполнилось удивления и любопытства. Желая испытать зайца, на другой день, Шакра, повелитель богов, под видом брахмана, как бы заблудившегося в дороге и измученного голодом, жаждой, усталостью, унынием и печалью, громко рыдая, стал звать на помощь: "Отбился я от каравана, брожу один в лесной глуши, измучено моё всё тело усталостью и голодом. О добрые, меня спасите!"

Ему принесли и рыбок, и плоды, и кувшин кислого молока, только заяц пришёл без добычи. Он сказал великому Шакре: "Разведите огонь, поджарьте моё тело и подкрепитесь как следует". Когда развели костёр, которым Шакра проверял до конца искренность намерений Будды, заяц бросился в костёр, как птица летит в небо, как рыба уходит в глубь воды. Шакра изумился, принял свой облик и взял зайца на руки. "О! Как сегодня он без размышлений, из любви лишь к гостю, легко расстался с телом! Меж тем как слабодушные без дрожи не расстаются даже и с цветами, которые от жертвоприношения остались. Какая противоположность меж его животным обликом и этой тонкостью ума и благородным самоотреченьем! Сколь поразительный урок для тех богов, людей, что нерадивы в накоплении заслуг!.."

После этого Шакра, заботясь о благе мира, чтобы увековечить этот дивный под-виг, украсил изображением зайца, как счастливым предзнаменованием, верх лучшего из своих храмов – Вайджаянты и залы собраний небожителей – Судхармы, а также диск луны. Поэтому до сих пор на полном месяце сияет в небесах изображенье того зайца, как будто отраженье в зеркале серебряном. С тех пор ночи украшенье – луна, что заставляет расцветать улыбкой лотосы, известна в мире стала под именем Шашанка ("Со знаком зайца").

А выдра та, шакал и обезьяна были взяты после этого с земли и перенесены на небеса благодаря тому, что имели такого святого друга.

Лунный заяц поутру, подойдя к внезапно осветившейся в низине лунной поляне, увидел там своё отражение, свой светящийся лик, увековеченный Шакрой. Будда продолжал дальше свою земную жизнь, полную страданий и человеколюбия, а на луне появились сразу три новых жителя: выдра, шакал и обезьяна. Каждому из них нашлось дело, но больше всего они были поражены, увидев на луне лунного белого светящегося зайца, так похожего на их земного друга.

Спустя время Будда и сам совершил путешествие на луну, хотел встретиться со своими былыми друзьями, поучить их уму-разуму, дать добрые советы на будущее, а заодно и посмотреть на свой светящийся до земли лик.

Приняли Будду в Нефритовом дворце на самом высшем уровне, ради этого чудного нового бога спустилась в свой дворец и стареющая Нюйва. С гордостью смотрел на Будду его лунный божественный покровитель Шакра. Самой трогательной была встреча Будды с лунным зайцем Юэ Ту. Будда благословил своего заячьего собрата на все добрые дела, передал ему свой дар сострадания и самопожертвования, оценил его усердную работу и пожелал, чтобы дальше вся луна и впрямь числилась под знаком зайца, и уже под этим знаком подразумевался не Будда в своём заячьем обличие, а тот самый усердный лекарь, чудодейственный доктор, нефритовый, жертвующий собой, лунный заяц Юэ Ту.

С тех пор во многих странах мира на земле и считают луну – отмеченной зайцем. А все живые земные зайцы, видя каждую ночь свой лик на небе, стали обращаться к нему за помощью. И луна, уже в образе лунного зайца, часто помогала своим земным собратьям. То с помощью лика луны заяц побеждал царя слонов, портивших заячьи норы, то помогал избавиться от злого льва, то уберегал своего земного простодушного собрата от морского дракона, пожелавшего съесть печень живого зайца. Иногда и сам лунный заяц отправлялся на землю с желанием помочь ближним. Он помог девице Февронии изготовить целебные лекарства для князя Петра, и потом с умилением наблюдал с неба за их счастливой жизнью. Он предостерёг Наполеона от нападения на Россию, и когда тот ослушался, в результате оказался на острове Святой Елены и до конца жизни вспоминал встреченного им перед наступлением на Россию зайца. Именно лунный заяц помешал поэту Пушкину добраться до площади, где собирались декабристы. Много чего хорошего и полезного делал и делает до сих пор лунный заяц. Вот и мне при написании этой подлинной истории о лунном зайце помогает мой родной земной заяц, без которого не было бы ни этой сказки, ни других моих книг, да и меня самого.

Тем временем на луне у него появился дельный помощник и собрат. По просьбе японского бога Луны Цуки-юми в день полнолуния для людей и богов лунный заяц стал готовить не снадобье бессмертия, а сладчайший лунный рисовый пряник, рисовую лепёшку. Так как он не был большим специалистом в приготовлении рисовых лепёшек, к нему на помощь боги Японии прислали младшего брата лунного зайчика Цукино Усаги. И теперь в полнолуние, внимательно приглядевшись к луне, можно заметить уже не одного, а двух лунных зайцев, колдующих над ступкой.

Зайцы легко подружились, тем более, после лунных праздников они откладывали лунные лепёшки и вместе дружно готовили эликсир жизни и бессмертия. Но самую замечательную и сладкую лунную лепёшку оба зайца приготовили, когда с земли на луну в Нефритовый дворец наконец-то вернулась снежная принцесса, прелестная японочка Кагуя. В отличие от коварной Чань Э, принцесса Кагуя на земле никого не обманывала, скорее наоборот, родившись когда-то в Нефритовом дворце после шалости богов, она была на воспитание, как нежелательный ребёнок богов, послана на землю. Там Кагуя-химе попала в семью бедного сборщика бамбука и росла вместе с ними. Старик, рубщик бамбука, нарадоваться не мог на свою красавицу. Когда она выросла, старик, возжелав под старость слегка обогатиться, хотел выдать свою любимую дочь выгодно замуж. Но отослав всех женихов царских родов обратно, за ненадобностью, принцесса Кагуя призналась, что она – лунная принцесса, и ей уже дан знак, что скоро её обратно заберут на луну.

К счастью, боги, как и люди, под старость у них просыпаются отцовские чувства, и Небесный правитель пожелал вернуть свою единственную, никогда не виденную им дочь, в Лунный Нефритовый дворец. К тому времени слава о красоте Кагуя-химе достигла императорского дворца и сам император Японии Микадо пожелал встретиться с ней, а потом, улицезрев эту прелестную девушку из бедной сельской семьи и поняв её необычность, Микадо сам пожелал соединить их судьбы. Кагуя-химе ответила: "Я выросла под бедной сельской кровлей, и мне не по душе ваши царские чертоги. Не суждено мне свыше быть вашей супругой!"

Микадо выставил целое войско, не желая отпускать принцессу на небо, но небесные посланники легко преодолели все преграды и одели на принцессу лунный наряд. Перед тем, как улететь на луну, Кагуя написала Микадо: "Жаль мне и грустно расставаться с землею! Я отказалась служить Вам лишь потому, что я существо не из здешнего мира… Я не властна была ответить Вам согласием. А сейчас тяжестью легла мне на сердце мысль о том, что сочли меня дерзкой и бесчувственной"… Своему названному отцу, рубщику бамбука, она подарила напиток бессмертия, подарок от лунного зайца, но он от горя своего вылил этот драгоценный напиток на землю, и сразу же на том месте выросла замечательная сакура, которая вечно цветёт.

Под сакурой позже и похоронили бедного отца принцессы.

Можно представить злость и зависть трехлапой жабы, когда она увидела в Лунном Нефритовом дворце прелестную и ласковую Кагую. Жаба поняла, что даже в редких случаях возвращения в облик Чань Э перед праздничными приёмами, не она уже будет кружить голову богам. Жаба испугалась, что её вообще не будут звать во дворец. Она готова была утопиться в лунном озере от горя и зависти.

Но тут как раз луну вновь посетил Будда, готовый сострадать любому существу. С весёлыми зайцами Юэ Ту и Цукино Усаги он поговорил о вечности, дал дельные советы, обещал максимальную поддержку на земле, но сострадать им было нечего. Они трудились для всех людей и богов. Принцессу Кагую он мог только поздравить с возвращением на луну во дворец и пожелать хорошего жениха из молодых богов.

А вот встретив вонючую обшарпанную жабу на берегу лунного озера, жабу, которая уже давно была лишена доступа к эликсиру бессмертия и горько плакалась, и сожалела о своей непутёвой жизни, и готова была кинуться в воды светлого озера, он преисполнился сострадания. Будда не мог вернуть её в ряд небесных фей или богинь, не мог даже вернуть ей человеческий облик, ибо всё это было под контролем всеведущей Нюйвы, но пожалев старую жабу и взяв с неё обещание делать только добро людям, он одарил её даром плеваться золотыми монетами.

Вначале обрадованная жаба заплевала ими весь двор Нефритового дворца, все поляны, даже на светящийся лик зайца выплюнула горсть золотых монет. А дальше что?

На Луне эти золотые монетки не были никому нужны. Жабе тоже захотелось вечной славы, она стала все вылетающие изо рта золотые монеты по лунным лучам посылать на землю, куда угодно, с приветом от жабы. Она уверяла всех, что теперь она тоже делает добро людям. Жаба и на самом деле стала на земле популярнее лунного зайца с его целебными и лекарскими качествами. Сегодня изображение трёхлапой жабы с золотой монетой во рту можно встретить от Мельбурна до Мурманска, от Сан-Франциско до Лондона.

Культ золотой монетки победил в людях мысли о сострадании и самопожертвовании, которыми был наделён лунный заяц, даже мысли о здоровой и долгой жизни были людям не так важны. Будда в своём сострадании к жабе ошибся. Сам не зная, что такое деньги, он решил, что это всего лишь источник жизни. Забыв, что после первой же монеты, возвращающей бедняку жизнь, возможны вторая и третья монеты, уже формирующие культ наживы. Не первый раз жабе Чань Э удавалось обманывать благородных людей, героев и богов.

А лунный заяц между тем продолжал свою непрестанную работу. Он и впрямь не мог уже обходиться без помощника Цукино Усаги, годы брали своё. Ведь лунный заяц помнил ещё те доисторические времена первомифов, когда он, вгрызаясь в чрево матери-земли, освобождал из глубин её новое солнце. Он помнил те времена, когда создавалась луна, и он был её первым жителем. Череда лунных богов промелькнула мимо него, ибо он не любил захаживать в Нефритовый дворец, не был по духу своему ни слугой, ни придворным аристократом. Может, за это и ценил его Небесный владыка, прощая все его промахи и шалости. Лунный заяц давно уже забыл о своём личном счастье. Не будем забывать, что лунный заяц нёс в себе женское начало Инь, и в своём земном человеческом воплощении иногда становился прекрасной девушкой.

Как-то раз, в давние времена, она – эта зайка-девушка – влюбилась на земле в Танского монарха, дело уже шло к свадьбе, но царь обезьян Сунь Укун разрушил всё дело. Юэ Ту долго сокрушался об этом. Он уже на какой-то миг отрешился от своего бессмертия, от сонма великих небесных богов, и просто пожелал, как охотник Хоу И, нормальной счастливой человечес- кой жизни с любимой, со своими детьми. Как и у охотника Хоу И, у зайца ничего не вышло. Не будем винить царя обезьян. Я думаю, что более высшие небесные силы (та же Нюйва) посматривали на его заячью женскую слабость, чуть потворствовали ей, но отказаться от лунного зайца не могли. Лунный заяц был обречён нести свой крест, вечно исполнять свой долг. Заяц и на самом деле давно стал главным символом и смыслом всей Луны.

Для детей на земле он давно уже стал дедушка Заяц, и в праздник полнолуния в середине осени изображения дедушки Зайца продаются во всех магазинах.

Заяц и сейчас живёт и улыбается нам всем с луны. Присмотритесь в полнолуние внимательнее, и точно увидите его самого, его лучащиеся глаза.

Он нам самим на земле очень нужен, ибо заяц бессмертия – это жизнь, сострадание и самопожертвование, а жаба с золотыми монетками лишь прилагательное к жизни. Не случайно в одном из самых промышленных и финансовых центров мира, в столице Тайваня Тайбэе, на центральной площади напротив мавзолея Чан Кайши поставлен пятнадцатиметровый памятник не жадной и коварной жабе, а лунному зайцу Юэ Ту. Плывут пароходы – салютуют зайцу, летят самолёты – приветствуют зайца, подходят к нему люди и желают долгой и счастливой жизни себе и близким. Лунный заяц поможет.