Любовь БАЕВА «ЦВЕТОК МОЙ ГОРИТ»



НЕНАПИСАННОЕ СТИХОТВОРЕНЬЕ


Кружит, кружит, задевает…


Оборвёт на полуслове,


Смех погасит, а бывает,


Пляшет тенью в изголовье.



Безъязыко, но упорно


Стёршимся воспоминаньем


Что-то ищет в бездне чёрной,


Чёрной бездне подсознанья.



Кружит, кружит, вызывает


Взрыв, мгновенное цветенье.


Будто бы душа чужая


Своего ждёт воплощенья.




***



Мой ангел-хранитель не знает покоя.


Он душу мою укрывает от зноя,


Палящего зноя гордыни и гнева.


Он тёмным таким никогда ещё не был.


Заполнили душу мне стыд и тревога.


Мой ангел, мой друг, отдохни хоть немного.


Я – тоже хранитель. Скорбя и любя,


Тебя я на время спасу от себя.




***



Так многое приходится скрывать…


Что я – весенний лес, в котором


Бродят солнечные токи.


Что я – весёлый бомж, на


Камне распивающий бутылку


С товарищем таким же безмятежным.


Что птица, потерявшая птенцов,


Хрипящая песнь Богу и весне, –


Есть тоже я.




КРАЙ РОДНОЙ



Мама с бабкой средствами простыми


Обеспечили будущность мне:


Дали славное, нежное имя


И пришили к родной стороне.



Нитки тонкие – раз посильнее!


И с кафтана сиротского – прочь!


Но рвануться-то я не умею,


Эх, любимая внучка и дочь.



Прилепилась, как будто играя,


К этим горкам, степям, ивнякам,


К моему оскуделому краю


И к весёлым моим землякам.



Пришиваю себя, начищаю…


Мне бы – в пуговиц правильный ряд.


Пусть хоть с самого нижнего края…


Ан не вышло, да кто ж виноват.



Буду просто глазастой заплатой


На кафтане родимом цвести.


Не сорвать ни врагу и ни брату!


Ах, как ветер за дверью свистит!



Как полощет, как плачет-тоскует


По просторам неведомых стран.


Отшумев, как любовник, целует


Каждый листик, от нежности пьян.



Не видать, как ушей, мне Парижа,


Не узнать океанское дно.


В ненаглядной степи нашей рыжей


Мне любить эту жизнь суждено.




НЕЛЮБИМОМУ



Ты вошёл в мое сердце, как в пятку гвоздь.


Ты – нежданный, незваный, ненужный гость.


Ты вошёл…


Мне бы выдрать гвоздь с мясом да перетерпеть


И свободно заснуть, над землей полететь.


Мне бы, мне бы… Да я же держу эту боль


И боюсь потерять, как корону король.




***



С каждым годом всё меньше


Тех, кто помнит меня,


Приносящую зло ненароком, по-детски.


И, казалось бы, можно свободно дышать,


Потерпевших забыв – их ведь нет по соседству.



Ах, как в юности пел, как искрился ручей,


Жажду путников злом и добром утоляя.


Поимённо запомнила выпивших зло…


А других? Очень редко о них вспоминаю.



Что ж ты стала такой совестливой, душа,


Слишком поздно, почти что на самом исходе?


Как хотелось бы мне безоглядно дышать…


Я стараюсь… Чем дальше – тем хуже выходит.




***



В степи высокой, каменистой


Огромный, пёстрый жил валун.


Виденье образа Пречистой


Хранил он сотни тысяч лун.



Однажды ночью, тихой, лунной,


Остановился в двух шагах


Чудесный образ девы юной


С Богомладенцем на руках.



Мать и дитя в степи безводной…


Погибнут! Рядом – никого!


И вдруг слезу валун холодный


Исторг из сердца своего.



Младенец резво наклонился,


Живую обретая плоть,


И влагу выпил. Лик светился…


И к матери приник Господь.




ЮБИЛЕЙНОЕ



Ещё дурманит запах мяты


И грусть ковыльная близка,


Ещё острее, чем когда-то,


Нужна любимая рука.



Ещё гудит тревожный ветер


В моём мозгу, в моей крови.


Ловлю печаль и радость в сети


Из нитей дружбы и любви.



Но есть часы: тоска такая


Навалится, да так зажмёт…


И ясно видишь – жизнь пустая


Полвека по миру идёт.



Наутро – тишина и голод


Любви, прощения, добра.


Ты чист и стар. Ты нищ и молод.


Вставай, живи! Пора, пора!




***



Говорят, что писать о любви не могу


Не умею… Да что за беда…


Перепёлка жива в потаённом логу.


Нежность тихо листает года.



Скоро к нам подкрадётся, как враг, горизонт:


Руку вытянешь – сможешь достать.


Отодвинется неба таинственный зонт,


И останутся стол да кровать.



Вот когда перед миром себя не прикрыть


Ни молитвой, ни тогой стиха.


Жизнь моя есть попытка писать и любить.


Неудачна? Да кто ж без греха…




***



В ямке грудной, где душа обитает,


Где средоточие боли, где страх,


За полночь дивный цветок расцветает –


Тонкого света замедленный взмах.



Тихо… Ни звука… Цветок мой восходит…


Я не дышу, ворохнуться боюсь.


Тайное что-то вершится в природе…


Розовым – нежность, сиреневым – грусть.



Лунным – надежда, а радость – багряным.


Господи, как из коросты обид


Может душа так свободно воспрянуть?


Тихо… Светает… Цветок мой горит.




***



Зачем я не розовый парус,


Не вишня в весеннем цвету!


Ах, как же мне мало осталось


Земную любить красоту!


Чем глубже усталости омут


И горечи злой полынья –


Тем ярче, смелей и бездомней


Моё беззащитное Я.

Загрузка...