Газета День Литературы # 72 (2002 8)

Никита Голобоков НОЧЬ

Болин не любил дискотеки. Он бы и на эту не пришел, но... была одна девушка. В одном из своих дневников Игорь писал: "Лена красивая и умная. Умная потому, что не любит меня. Любила бы — была бы дура дурой при всех остальных достоинствах". И еще: "Ее глаза на звезды не похожи". Да и стал бы я любить дуру с угольками вместо глаз. Нет, ее глаза голубые и чистые". Сегодня он решил признаться.

Вечер начинался. На денсполе извивались девичьи тела. Парни жались по углам, коридорам, туалетам, пили, курили, орали что-то в мобильники. Ее стройная фигурка переливалась в разрывных импульсах света. Красивое нордическое лицо размыто тенью. Длинные пепельно-желтые волосы покачивались в такт музыке.

Быстрый ритм сменился медленным. Подвыпившие парни приглашали девушек. Болин ринулся к Лене.

— Потанцуем?

— Нет, извини,— она повернулась к другому.

Игорь вышел из клуба, сдержанным шагом дошел до темного угла. Огляделся. Тупая ненависть захлестнула его.

"Ублюдки! Мрази! Сволочи!!!"

С Земли казалось, что Луна нахально залезла между двумя звездочками Возничего и светила оттуда, растворяя их лучи в своих. Был поздний вечер.

Автостанция. До последнего автобуса около получаса. Болин сидит в углу. Темно, но все же тепло. Напротив два пьяных мужика. Один пытается сдвинуть с места грузное тело товарища, который развалился на асфальте, испачканном плевками, подсолнечной шелухой и собачьей мочой. Напротив — их автобус. Единственный шанс выбраться из города и не остаться до утра в окружении бомжей и бандитов.

Глядя на них, кондукторши по-бабьи заливаются, вскидывая руки; водители ухмыляются, высовываясь из автобусных окон; сидящая рядом с Болиным молодая девушка хихикает в кулачок.

Болин сидит и молча ненавидит. Он мог бы и помочь этим двум мужикам, но зачем?

Мимо, застегиваясь и вытирая слезы, пробежала молодая девушка. Болин знает ее — они живут в одном поселке, учатся в одном классе.

— Игорь, слушай... там... на дискотеке... Макарова забили,— едва приблизившись к Болину, сказала она, переводя дыхание.

Игорю не хотелось говорить, но столь неожиданное событие заинтересовало его.

— Кто?

— Арапов с Андрюшкиным. Мрази!

— За что?

— Не знаю! Я же как только услышала — убежала. Не могла же я там оставаться.

— А другие?

— Развлекаются по-прежнему. А я не могу! Не могу...

"Ублюдки,— рассудил про себя Игорь,— а она — баба".

Она замолчала, а Болина вскоре все это перестало волновать. Он продолжал ненавидеть всё на свете.

— Автобуса на "Русский лес" не будет,— прохрипел репродуктор.

Это не обрадовало. Придется ехать на другом автобусе, а потом идти пешком через лес.

Салон автобуса почти пустой. Въевшийся запах пота и солярки. Болин сидит у окна. Она рядом. Снаружи темно, а в салоне горит свет — в окно почти ничего не видно.

"Ублюдки, — думал Игорь, — убили одного ублюдка, а никто и не заметил. Только эта... истеричка. Одним больше, одним меньше. И Ленка такая же".

Он вдруг остановился взглядом на своей соседке. Толстые, но стройные ноги, едва прикрытые короткой юбкой, упругая грудь, приятное лицо...

— Игорь, выходим. Конечная.

Они пошли по подтаявшему, в проталинах, весеннему снегу. Она впереди.

Идти неудобно.

Березовый лес поглотил их.

Ничего не соображая, Игорь схватил с земли тяжелую палку и ударил спутницу по голове. Она вскрикнула и упала на снег.

Игорь молча стоял и смотрел. Удар по голове лишил ее координации. Через мгновение она опомнилась и вдруг заорала, срывая голос.

— Помогите! А...а...а!!!

Она не приняла единственно правильного решения — бежать и прижалась к дереву, крича до хрипоты.

Болин не двинулся с места.

Она устала кричать и тихо заплакала, по-детски всхлипывая. Голые ее ноги покраснели от соприкосновения со снегом, лицо поцарапано веткой, испачкано кровью и слезами, тело тихо вздрагивало.

Игорю вдруг захотелось обнять ее, сказать, как все это мерзко, гадко, попросить прощения...

Перед ним плыли пятна ночного леса с выступающими еловыми и березовыми ветками, грязно-белый подтаявший снег и она, смиренно глядящая на него. Он упал в сухую проталину, сильно задев затылком ствол ближащего дерева...

Игорь очнулся. Было уже почти утро. Увидев деревья, потихоньку отвоевываемые светом у сумерек, кровь и ее рядом, зажимавшую его и свою раны на голове комьями снега, Болин вспомнил, что произошло. Ужаса не было. Было только удивление.

— Т-ты? — он приподнялся с земли.

— Думала... в лесу останешься... убить кто может. Тащить пыталась... Тяжело...

И тут Игорь вдруг закричал, смешивая крик со слезами:

— Прости! Прости! Прости!!!

Казалось, только одно это слово могло спасти его от чего-то неминуемого, близкого и ... ужасного.

— Игорь, Игорь, успокойся, забудь. Я тебе все простила.

Она прижала его к своему темному плечу, и только тут Игорь почувствовал, как все ее тело дрожит от холода. Куртка ее была на нем.

— Игорь, пойдем отсюда... Пойдем. Нас уже хватились... Пойдем...

Он медленно, с трудом, поднялся и двинулся в сторону поселка. Она пошла следом.