Газета "Своими Именами" №18 от 01.05.2012

БАТОН СО ВЗРЫВЧАТКОЙ

И ещё. Побрейтесь свеже.

И на выставке в Манеже

К вам приблизится мужчина

с чемоданом — скажет он:

“Не хотите ли черешни?”

Вы ответите: “Конечно”.

Он вам даст батон с взрывчаткой —

принесёте мне батон.

В. Высоцкий

«Пародия на плохой детектив»

Пасхальная ночь 20 апреля 1941 года. Анекдотические сугробы на улицах поздневесенней Москвы. К девочке Наде пристают нехорошие хулиганы-насильники (с классическим в этой роли А. Паниным, актером с добрыми глазами). Бугай Егор Дорин (Данила Козловский), по совместительству лейтенант НКВД, ничтоже сумняшеся вписывается в проблему – хулиганы опрокинуты наземь, девушка благодарно повисает на шее героя (а спустя несколько минут и вообще «зависает» с ним на целую ночь). Но это так, дело молодое…

Забыл сказать, что фильм начинается все-таки не с этого. Готический замок в горах, вероятно, «Орлиное гнездо» бесноватого фюрера. Там по скайпу (это такой видеотелефон, только круче), ужасно гримасничая и шепелявя, Гитлер дает наставления верному адмиралу Канарису (исполнивший его роль до степени смешения похож на Лесли Нильсена из «Голого пистолета», такое же высокоинтеллектуальное лицо). Гитлер дает адмиралу цэ-у (ценное указание) как Сталина обмануть (последнего весь фильм называют «Азиатом»). Почему у Бориса Акунина, создавшего сей киношедевр, грузин Сталин азиат, а потомок греков Канарис - истинный ариец и азиатом себя не называет, вы уже, наверное, начинаете догадываться.

Впрочем, догадливость – плохая черта характера. Вот личный секретарь Канариса с анекдотической для эсэсовца выправкой услышал краешек разговора и был тут же застрелен. Успокою защитников животных, собака Канариса в штанишках, украшенных большущей свастикой, не пострадала. И вообще ни одно животное не пострадало, страдает лишь здравый смысл…

Пока собака трется о ноги адмирала, а Егор о Надю, старший майор госбезопасности Октябрьский (Федор Бондарчук) сбивается с ног в поисках выдающегося спортсмена, комсомольца и красавца. Ведь зрителю уже ясно, что без Егора нам фашистов не одолеть.

По приказу Егор отправляется в заснеженный Выборг, куда фашисты сбросили радиста Карпенко. Убив попутно трех немецких дипломатов, Егор и Октябрьский захватили Карпенко и путем адских пыток выбили у него признание, что в Москве к нему на связь выйдет резидент германской разведки. Но как выглядит резидент, выяснить не удалось. Почему Акунин не посоветовал своим героям просто проследить за Карпенко и схватить его и резидента, непонятно. Впрочем, что с нас, азиатов, возьмешь. Но на встречу с резидентом надо кого-то посылать, не настоящего же Карпенко со свернутой шеей.

Маленько подучившись (ненатурально) размовлять украинською мовой, Егор идет на встречу со связником. Но связник, устроив побоище на ВДНХ, покончил с собой (да еще и рацию раздолбал). Чтобы скрыть следы, азиаты из госбезопасности топят у Кремля троллейбус с мирными советскими гражданами и подкидывают туда тело связника. Как резидент догадался, что связника следует искать на дне Москва-реки, нам не объяснили.

Занимаясь попутно гулянками и бражней, Октябрьский и Егор догадываются, что резидент может быть и женщиной. У неотразимого красавца и обаяшки Октябрьского (каким себя, вероятно, видит и Бондарчук) опыт в этом деле немалый. Ведь ему удалось соблазнить саму Любовь Серову, мегастар московского кино. Мне захотелось уйти из кинозала уже с этой минуты. Ничего личного, просто представил лица наших лучших предвоенных актрис с именем Любовь и фамилией Серова и сравнил их с образом из «Шпиона».

Опять расследование останавливается. Неотразимый Октябрьский, кажется, так и не сняв хромовых сапог, остается у Любы, Егор просто где-то пропадает. Впрочем, солдат с кем ни спит, а служба идет. Но неуловимый резидент до сих пор не разоблачен. В дело вмешивается сам Лаврентий Берия, да еще какой! В исполнении Сергея Газарова Берия надрывно и устрашающе орет, носится по Москве с бандой каких-то головорезов в черных кожанках, творит какое-то немыслимое «правосудие по-техасски», невозможное даже в предвоенные месяцы. Словом, типичное представление либералов о еще одном «азиате». Хоть и с криком, и зуботычинами, Берия направляет расследование в нужном направлении. Шпион найден и обезврежен. Но тут оказывается, что шпион с говорящей самой за себя фамилией Коган (Владимир Епифанцев) является одновременно шпионом и Гитлера, и Сталина.

Именно хитроумный Гитлер направил Когана к простодушному Сталину с секретной миссией: передать от Адольфа другу Иосифу честное-пречестное слово, что война не начнется. Я здесь ничуть не удивлен, ведь на честном слове вершилась судьба нашей страны, когда друг Боря Бог весть о чем договаривался то с другом Биллом, то с другом Гельмутом. Офицер сразу двух спецслужб – НКВД и гестапо – Коган убеждает Азиата, что словам Адольфа можно верить. Для пущей важности стреляет Азиату под ноги. Как тут не поверить. Азиат тут же отдает приказ (а дело-то идет уже 21 июня) отозвать войска от передовой, всех командиров отправить в отпуск. Еще и друга Лаврентия посылает «навести порядок» в приграничные военные округа, мол, ты их там напугай до смерти. Мало времени, вечер, спать пора. А то бы Азиат, наверное, приказал всех своих солдат расстрелять, лишь бы германскому другу угодить. Впрочем, одно дело сделать успели. Отправили последним самолетом в Берлин старлея Когана, наверное, наградили напоследок. Из титров узнаем, что Коган возглавил в Германии чуть не целый абвер!

Я все думаю, на кого рассчитан этот «детектив». На старшее поколение, помнящее военное и предвоенное время? Вряд ли. На племя младое-незнакомое? Вероятно, они придут на кинопремьеру. Вот только что они там поймут? О противостоянии идеологий в фильме не говорится, историзма там сами видите сколько. Получаются какие-то сменяющие друг друга фантики-картинки. Какие-то немыслимые готические темные замки с болтающимися на них свастиками в Германии. И такие же конструктивистско-ампирные эклектические воздушные замки в Москве. Здесь, оговорюсь, создателями фильма применен новаторский (но неудачный) прием – показать предвоенную Москву с проектировавшимися, но так и не построенными зданиями. Дворцом Советов, всякого рода «сталинскими высотками» и немыслимыми путепроводами. Что ж, заняли работой компьютерщиков. Ничего смешного и забавного здесь не вижу. Удивительные по новаторству и амбициям проекты были недостроены из-за начавшейся войны. А бездарному послесталинскому руководству было уже не до величия страны. Сейчас и вообще пали мы ниже некуда, на месте великой стройки кривляется «Пасси Райот».

Здесь некий художественный упрек либералов «Азиату», вот мол, сколько людей «положили», а так и не построили. И ненависть, и зависть, а все же скрытое восхищение. Ведь и им бы хотелось жить в мощной, технологичной стране, хоть и не прикладывая усилий.

В остальном всё как всегда. Карикатурный Берия, тупые энкэвэдэшники, дурашливый и нетрезвый народ. Сам «Азиат» списан с бессмертных творений Комара и Меламида. Если помните таких, советую пересмотреть картину «Рождение соцреализма».

Фильм родственен по духу и содержанию комедии «Гитлер капут». Хотя в последней был и талантливый бурлеск, и ирония (иногда лишь переходившая в глумление), и искрометная игра Павла Деревянко. Даже его легкомысленный и легковесный резидент Шура Осечкин дает сто очков вперед глубокомысленным героям «Шпиона». А больше мне сравнить «Шпиона» не с кем, уж извините.

Константин ЕРОФЕЕВ

От редакции. Создатели «киношедевра» сами «мучились» над некоторыми из вопросов, поставленных товарищем Ерофеевым. Например, продюсер Сергей Шумаков:

- Мы часто забываем, что мы живем в стране, в которой две страны. И по поводу фильма получаем вопросы с двух территорий. От людей, которые родились после 1991 года и совершенно очевидно, что не знают, что было до этого. Они не знают, что было 90 лет советского кинематографа, насыщенного невероятными стереотипами, образами и нашим прошлым. Это колоссальная проблема для меня лично, потому что этот страх перед аудиторией, которая будет смотреть картину “Шпион”, - вполне реальный. Какие авторучки? Приборы ночного видения? Телевизоры? Люди, согласно опросам, сегодня не знают, когда началась Великая Отечественная война. Поэтому когда мы делали картину, насыщенную образами того времени, мы по большому счету хотели только одного: собрать эту страну, ее культуру, прошлое и мифы в нечто целое. Это и была внутренняя задача для меня лично. Мне кажется, это удалось, потому что найден новый стиль, новая форма. И самое главное - правильное отношение к нашей истории. Когда смотришь картины о Великой Отечественной, о сталинских репрессиях, то понимаешь, что есть что-то неподъемное, непреодолимое, некая безысходность. Особенно когда это смотрит молодежь. Картина “Шпион” выросла из этого странного конфликта. Мы - одна нация. Если так будем жить - одни знают все о Голливуде, а другие - о том, что было раньше, то через некоторое время вообще заговорим на разных языках. В этом смысле картина “Шпион” для меня и моих коллег интересна тем, что это попытка выработать общую систему ценностей, культурный язык, культурный багаж в представлении о том, что хорошо, а что плохо.

А писатель Б. Акунин, по творению которого снят фильм, рассказал, что, когда продюсеры для экранизации его “Шпионского романа” предложили режиссера-дебютанта Алексея Андрианова, он расстроился, но виду не подал и попросил о приватном разговоре с молодым учеником Владимира Хотиненко. И когда Алексей Андрианов предложил автору свою «находку для “Шпиона”» - снять не реальную Москву сорок первого года, а город сталинской фантазии, сохранившийся на Генплане 1935 года, он Акунина убедил.

Не дотумкал наш товарищ Ерофеев, что показ нереальной Москвы – это принципиальной важности режиссёрская находка, восхитившая обладателя всяких литературных регалий. Не разглядел подрастающего Тарковского, который показом предметов выражал всю глубину человеческих проблем (не важно, были эти проблемы или их не было).

И по поводу молодого зрителя. Б. Акунин в своём блоге написал:

У Алексея Андрианова все играют отлично, но особенно меня впечатлила юная актриса Анна Чиповская. Роли у неё в общем-то не было. Её героиня и в романе-то почти отсутствует - так, летает неопределенно-прекрасное облако, а в киновариант не поместилась половина сцен с её участием. И всё же персонаж получился совершенно живым. Уж не знаю, как актрисе это удалось. На пресс-конференции мы сидели рядом. Абсолютно современная девица, которая на вопрос журналиста, как она представляет себе довоенную жизнь, ответила: “Никак не представляю. Что-то такое в белых носочках и сандаликах”...

(Курсивом выделены отрывки из статьи Сусанны Альпериной в «Российской газете» от 5 апреля.)

ЧИТАТЕЛЬ О ПИСАТЕЛЕ

Буржуазные СМИ строятся на сенсациях.

Если сенсаций нет, их надо придумать.

М.И. Калинин,

(с 1919 по 1946 г. Председатель ВЦИК – Председатель ВС СССР).

Быть ослом тоже божий дар.

Персидское

После смерти И.В. Сталина, серии политических убийств и государственных переворотов в СССР в писательскую братию на дармовые хлеба с полной безответственностью полезли все кому не лень. По монашескому принципу: «Где блины, там и мы. Где кисель, там и сел. Где пирог, там и лёг». Уже в 1959 г. старейший русский советский писатель К. Пуастовский писал: «…Во Франции писательский путь к признанию не менее труден, чем во всех остальных странах, не считая, конечно, нашей страны. У нас, пожалуй, он даже слишком лёгок и прост». Вот и получила страна «классиков» антисоветчины вроде певца-мифотворца Гулага, плинтусового художника А. Солженицина (производное от слова «солгать»), таких же малограмотных дворовых философов В. Астафьева и В. Распутина, А. Галича и В. Аксёнова, а теперь ещё и злобного пискуна Э. Радзинского, тоже захлёбывающихся в историческом вранье Р. Медведева и Л. Млечина, кухонных сосунов-гигантов Донцову, Дашкову, Маринину и многих-многих других. Всех не перечесть, да и знать их не хочется.

Купил по случаю книжку некоего Дюкова Александра Решидеовича с длинным тройным названием: «1418 дней Великой победы. Кто командовал советскими партизанами. Организованный хаос». Само название книги, претендующей на научность и популярность, несколько озадачило. Изложи точно, правдиво, языком В.С. Бушина - и не надо дуться в научности, книга будет популярной без представления. Давно известно: чем больше слов, тем больше умысла и тумана, тем меньше дела или мыслей.

А уж за советские победы кто только не цеплялся. Ныне даже махровые отростки «пятой колонны» активно примазываются к победам СССР, извращая их природу. А ведь не было бы никакой, тем более Великой победы, если бы не было ликвидации кулацкого бандитизма в 1920-х годах, коллективизации, ликвидации безграмотности и эпидемий, если бы не было сталинских пятилеток экономического подъёма СССР до мирового уровня, укрепления обороны страны. Подъема жизненного уровня всего населения к 1940 г., гибкой внешней политики Советского правительства и ЦК ВКП(б), ликвидации «пятой колонны».

Поскольку я не литературный критик, не «историк» и вообще не писатель, комментировать произведение или его отдельные части не буду. Опираясь на свой немалый жизненный опыт и знание партизанской борьбы в годы Гражданской (1918–1920) и Великой Отечественной (1941–1944), хочу поделиться с читателями газеты «СИ» впечатлением о произведении Дюкова, которое с трудом дочитал до конца.

Книга соткана в основном из кусочков, обрывков, цитат иностранных писателей, хрущёвских мемуаристов (в своё время находившихся на подозрении в преступной деятельности), злобных «учёных» трубадуров антикоммунизма более поздних времён, домыслов, предположений, а то и абсурдных утверждений.

Книга тенденциозна, частью в полухрущёвском, частью в антисоветском духе. Автор исподтишка, исподволь стремится представить советское политическое и военное руководство сборищем мелких интриганов, озабоченных не столько государственными интересами, порученным им делом, сколько какими-то тёмными личными интересами. Уравнивает советских государственных служащих с современными чиновниками Эрэфии. Хотя само слово «чиновник» в СССР было нарицательным и проявлявший чиновничью прыть служащий подвергался критике, понижался в должности (и в звании), немедленно отстранялся от руководящей должности, а то и увольнялся (член ВКП(б) нёс ещё и наказание по партийной линии). Редкие в сталинские времена взятки и рвачество наказывались в уголовном порядке с конфискацией личного или всего имущества – справедливо и демократично: вор, мошенник, взяточник должен сидеть в тюрьме (если чиновники почти поголовно преступают закон, власть и законы преступны).

У Дюкова, как водится у всех так называемых «беспристрастных» буржуазных писателей и исследователей, в советском руководстве всех уровней повсеместно одни недостатки, головотятство, интриги, борьба групп, группировок, коррупция, конкуренция: люди Ворошилова, люди Пономаренко, люди Берии, люди Хрущёва и т.д.

Уже по оглавлению видна политическая направленность книги: «импровизация партийно-советской власти», «трудности межведомственного взаимодействия», «ведомственные интересы», внутриведомственная борьба», какие-то кризисы. Автор всюду находит «незримое противоборство», конфронтацию в руководстве партизанским движением.

Исподволь читатель подводится всё к тому же подлому выводу: все победы советский народ совершал сам по себе вопреки советскому руководству (намекая, наверное, на божью помощь). И если бы не якобы неэффективное руководство, победа была бы достигнута быстрее с меньшими людскими и материальными потерями. Это смотря что принимать за победу (оглянитесь вокруг после победы буржуазной демократии!).

Как же при нарисованной Дюковым картине личной чиновничьей, внутриведомственной и межведовственной борьбе советская партизанская борьба ширилась, крепла, развивалась до небывалых в истории человечества масштабов? Опять страх перед НКВД даже на оккупированной западными «цивилизаторами» территории? Но гестапо, СС, СД, СА, батальоны и дивизии из национальных подонков, советских уголовников, белогвардейского отребья были многократно опаснее и страшнее средневековой инквизиции даже для мирных обывателей. Советские люди, попав в плен и бежав из него, вступали в партизанскую борьбу и во Франции, и в Италии, и в Югославии во имя капитализма? Там-то НКВД, «руки Москвы» не было. Да и бог с папой Римским католические, враждебные православию, к тому же и союзники антикоммунизма.

Взять хотя бы бывшего какое-то время Главкомом партизанского движения Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова. На первом этапе, в самый трудный для СССР и его ВС период, когда надо было организовать, объединить, направить действия повсеместно возникавших, часто стихийно, партизанских групп, отрядов, бригад, знавший толк в военном и партизанском деле популярный в народе (а война была народная, как и сама власть) Ворошилов был назначен Главкомом (оставаясь членом Ставки, членом Политбюро ЦК ВКП(б), членом Совета по труду и обороне, формируя дивизии резерва и инспектируя их на фронтах). Популярность Ворошилова была не газетной. Его лично знало огромное число граждан СССР ещё по Гражданской войне как отличного организатора, руководителя, командира из слесарей, обладающего к тому же исключительным личным мужеством и отвагой, честностью, человеколюбием, доверчивостью (чем некоторые пользовались в ущерб делу, стране). Не раз был ранен в двух тяжёлых войнах. Длительно выполнять массу ответственных обязанностей к тому времени он просто физически не мог. Когда партизанское движение оформилось в мощную силу, дело руководства им продолжили более молодые люди. Всё естественно. Однако кому-то надо и здесь раздувать антисоветское кадило.

Для солидности в «Заключение» книги автор ввёл как будто бы мемуары от 1996–1997 гг. одного из главных минёров-инструкторов И.Г. Старинова. Надо помнить, что многие люди меняют свои взгляды и убеждения, что подавляющее большинство мемуаров (а тем более художественных произведений) и «исследований» создано в хрущёвский и постсоветский периоды по прямому антисталинскому, точнее завуалированному антикоммунистическому, заказу. Сам Старинов и часто упоминаемый автором Х.-У.Д. Мамсуров в своё время подозревались в неблаговидных деяниях. Люди эгоистичные, честолюбивые, властолюбивые, стяжатели при первой возможности могут перекинуться к врагу, постараются отомстить за обиды, страхи, материальные потери. Когда наступила пора реабилитации врагов народа и переделки их в герои, а тем более уничтожение убеждённых коммунистов и просто советских патриотов, тут даже ленивый кретин воспользуется политическим моментом в личных целях.

Воспоминания Старинова зацикливаются на подготовке всего Советского Союза к партизанской войне ещё до нападения врага. Его как частное лицо не интересовало есть ли у страны на это средства. Один такой стратег-новатор по фамилии Тухачевский (тоже Миша-германский, дважды реабилитированный подельниками) ещё в 1930 годы требовал у Советского правительства 55 тыс. танков. Более 10 тыс. из тех тухачевских танков (Т-26, Т-28, Т-35, БТ-7) в первые годы войны достались гитлеровцам в качестве хорошего металлолома для броне- и арттехники вермахта.

Помните, как начинали громить СССР изнутри, когда извне не получалось? Чтобы завоевать популярность, доверие и у врагов, укрепиться у власти, динамичный дурак с подельниками реабилитировал врагов, подонков и противопоставил Сталину Ленина, сфальсифицировав часть архивных документов, а часть – просто уничтожил с помощью «крыс» от истории. Закадычные «друзья» и «коллеги» за бугром быстро сообразили что к чему и получился единый политический «оркестр». Потом противопоставляли (и противопоставляют) друг другу многих других, в том числе И.В. Сталину Г.К. Жукова (агенты США даже памятник заму и порученцу Верховного главкома поставили с этой целью в центре Москвы).

Дошло до противопоставления Маршалу К.Е. Ворошилову (герою Гражданской войны и Президенту СССР в 1950-х) секретаря ЦК Компартии Белоруссии П.К Пономаренко и мн. др.

Сегодня, когда СССР уничтожен, Эрэфия ужалась до границ при Б. Годунове, а над Москвой чужие флаги, нетрудно сделать оценку хрущёвским мемуаристам и всем писателям и «исследователям» от «демократии». Огромное количество книг, частных мнений под наукообразной мишурой, откровенное наглое враньё от В. Резуна и А. Солженицына до млечиных, дюковых и прочих для того и существует, чтобы запутать, разъединить население СССР, посеять неверие, парализовать волю к борьбе, к сопротивлению против уничтожения большей части людей. С этой же целью буржуазным политпропом подогреваются рвачество, борьба за собственность, за деньги, внедряется в сознание людей разврат, стяжательство, сутяжничество.

Г.И. БУБЕНЦОВ

О КНИГАХ И «САМОЙ ЧИТАЮЩЕЙ В МИРЕ НАЦИИ»

Одним из мотивов ведущейся сегодня через все каналы официальных СМИ антисоветской пропаганды в стиле «нам не давали, нам не разрешали, нам запрещали» - является постулат, что в СССР якобы не издавали произведения западных писателей, что благодаря «железному занавесу» советские люди были плохо или вообще не информированы о культурной жизни за рубежом и т.д. и т.п. Эта ложь повторяется так же назойливо и часто, как и, например, безоговорочное утверждение, что при Советах во все времена преследовали верующих, что даже после Великой Отечественной войны священников «арестовывали, сажали и расстреливали». Несмотря на то, что сегодня любая воцерквлённая бабушка может вам подтвердить, что никто не запрещал ей посещать церковь, крестить внуков, освещать воду на Рождество или куличи на Пасху, эта ложь, кажется, крепко вбита в головы молодого поколения. Конечно, в советскую эпоху желание члена партии или комсомольца соблюдать религиозные обряды не приветствовалось, но это был уже выбор индивидуума, что ему делать: соблюдать партийный устав или бить поклоны в божьем храме.

В прошлом году в одной из передач Сванидзе-Млечина «Суд истории» в качестве защитника пресловутой «перестройки» выступал экзальтированный, очень довольный переменами, происшедшими в нашей стране, юноша. К сожалению, забыл его фамилию; звучит как ильф-петровское «Галкин-Малкин-Залкинд». По его мнению, одним из самых значимых результатов работы ЗАО «Горбачёв и компания» является то, что теперь он может читать «лучшее произведение великого поэта Б. Пастернака «Доктор Живаго». Ему, разжав плотно сжатые губки, вторил «русский патриот» (по собственному признанию) Млечин: перестройка «вернула принадлежащие народу культуру, литературу и религию». Тут уж, как говорится, кто о чём, а некто - о бане.

Итак, о государственной политике в СССР в области книгоиздания. Можно долго говорить на эту тему с привлечением статистики, иллюстрирующей количество издаваемых в стране книг, пропорцию между отечественной и переводной литературой, классикой и произведениями современных писателей и т.д. Но, будучи в своё время заядлым читателем как русской, так и зарубежной литературы, выводы буду основывать только на своём личном опыте.

Диапазон издаваемых в СССР книг был широким. Предпочтение отдавалось русской дореволюционной и зарубежной классике, произведениям советских писателей, детской, научно-технической и политической литературе. Меньшее место занимали детективы и фантастика. Большими тиражами выходили книги народов СССР. Школа книжных иллюстраторов в Советском Союзе была одной из лучших, если не лучшей, в мире. То же можно сказать и о школе советских переводчиков. Эти факты признавали даже идеологические противники советской страны.

Правда, по понятным причинам на государственном уровне не издавалась религиозная литература. Массовыми тиражами выпускалось много серой политической, никому не нужной, «брошюрятины» вроде сборников пустых «выступлений и речей» руководителей партии и государства.

Я не собираюсь утверждать, что в стране миллионными тиражами издавались книги идеологических противников коммунистической партии, социалистического строя или авторов, воззрения которых не соответствовали господствовавшим тогда в советском обществе взглядам на морально-этические основы и эстетические каноны жизни наших людей. Но сказать, что советские люди были наглухо отгорожены от культурной жизни Запада, будет неправдой.

Возьмём, к примеру, литературу США. Я уж не говорю о литературной классике прошлого и первой половины ХХ века: Н. Готорн, Майн Рид, Брет Гарт, Марк Твэн, О’Генри, Д. Лондон, У. Уитмен, Т. Драйзер, Дж. Стейнбек, Э. По, Э. Хемингуэй, Дж. Сэлинджер и т.д. Можно перечислять десятки знакомых советскому читателю имён американских писателей. Важно отметить, что это относится и к писателям, совсем не страдавшими симпатиями к советскому строю, таким как, например, Дос-Пассос, Ф. Фицджералд, Т. Вулф или У. Фолкнер. Но ведь и такая «экзотика», как мистик Амбруаз Бирс или певец «битников» 60-х годов Джек Керуак тоже печатались у нас. Не обижали и американских фантастов: кому не были известны имена Рэя Бредбери, Айзика Азимова или Артура Кларка?

Подобная картина наблюдалась и в отношении западноевропейской, латиноамериканской или японской литературы. Лживо утверждение, что издавались только близкие коммунистам по духу писатели. Кто из советских интеллигентов не помнит выходивших у нас книг католического писателя француза Ф. Мориака, далеких от идей коммунизма экзистенциалистов Сартра, Камю или даже ставшего на старости лет поклонником фашистской идеологии талантливого норвежского писателя Кнута Гамсуна? А вспомните М. Пруста с его романами для литературных гурманов. Вот чьи книги выходили, например, в серии «Мастера современной прозы»: Бёлль, Грин, Борхес, Моравиа, Гойтисоло, Кортасар, Абэ, Кавабата, Маркес, Ремарк... Стоит ли продолжать этот перечень писателей, столь разных по политическим воззрениям, манере письма, взглядам на дальнейшее социально-политическое развитие человеческого общества? К слову, выходивший в то время журнал «Иностранная литература» чуть ли не в режиме «онлайн» печатал новинки зарубежной литературы. Об издаваемых у нас книгах писателей социалистического содружества я уж не говорю.

Конечно, не были в особом фаворе у наших издателей, скажем, модернист Д. Джойс, полупорнограф А. Миллер, родоначальник театра абсурда Э. Ионеско или заумный Ф. Кафка, пользовавшиеся особой любовью у части нашей помешавшейся на «свободе творчества» интеллигенции. Но и они издавались. Помню, где-то в 60-х годах вышел сборник Кафки тиражом то ли в шесть, то ли в шестьдесят тысяч. (Кстати, для нашего времени шесть, а тем более шестьдесят, тысяч экземпляров совсем неплохой тираж.) И много советские люди потеряли от того, что не могли «достать» Кафку? Думаю, немного: что тогда, что (особенно) сегодня простым людям (простите за это определение: «простые люди» совсем не простые, просто я не нашёл замены этому словесному штампу) Джойс или Кафка с их зачастую надуманными проблемами, как говорится, «до лампочки».

Надо ли упоминать о толстых литературных журналах, на которые подписывалась чуть ли не каждая читающая советская семья? И о многом другом, что напрочь ушло из нашей сегодняшней жизни.

Пресловутый «железный занавес» при всех его издержках был фильтром, который не пропускал в советскую жизнь всем известные выверты западной цивилизации, что мутным потоком хлынули в нашу страну вместе с перестройкой. Конечно, партийно-государственная цензура не есть подарок любителям творчества без границ, но скажите, чем она хуже цензуры денежного мешка?

Были ли изъяны в книгоиздательской политике советской державы? Были. Да ещё какие. Например, в семидесятых чья-то умная голова додумалась провести кампанию (как бы сейчас сказали, проект) «макулатура в обмен на книги». Сколько хороших, нужных, а среди них даже раритетных книг пошло под нож в обмен на «Королеву Марго» и «Женщину в белом»! До сих пор не могу понять, была ли это чья-то глупость или первая акция по истреблению произведенного в советское время книжного богатства нашего народа.

Вторая волна книжного варварства пришла с перестройкой. На фоне разоблачений «язв тоталитаризма», тотального оболгания советских писателей, клеветы в адрес патриотически настроенных деятелей русской и советской культуры шло внедрение нигилистских настроений по отношению к изданным за годы Советской власти книгам. «Ненужные» книги изымались из библиотек, выбрасывались из квартир одурманенных антисоветской пропагандой обывателей. Типичная картина: в купленную в доме сталинской постройки квартиру въезжает нувориш. Первое, что отправляется на помойку, это книги. Зачастую все подряд. А особенно произведения впавших в немилость при новой власти М. Горького, Д. Фурманова, А. Фадеева, Н. Островского, В. Маяковского и многих, многих других талантливых поэтов и прозаиков советской эпохи. А сколько книг было уничтожено (и продолжает уничтожаться) с ликвидацией ставших «ненужными» библиотек на предприятиях, в колхозах, в научных центрах и даже музеях! Похоже, что нынешняя власть озабочена уничтожением всей, скажу так, книжной культуры, что была создана за годы Советской власти.

И вот результат «перестройки» мозгов.

По данным ВЦИОМ за 2009 год, 35% россиян не читают никаких книг. Никаких: ни классики, ни научных трактатов, ни бульварных романов, ни детективов! Никаких вообще! А из тех, кто читает, 43% «потребляют» боевики и детективы. (Данные приведены в газете «К барьеру» №27, 2009).

Посещавшие раньше Москву иностранцы всегда с удивлением отмечали, что в московском метро много читают. Это явление было как бы индикатором городской культуры. Но вот двадцать лет назад, наблюдая в том же московском метро читающую публику, я отметил, что читают из газет в основном московского якобы «комсомольца», а из книг «Анжелику», «Белую и черную магию», Донцову да Шилову. Самые продвинутые читатели бойко заполняют в журналах клетки кроссвордов.

Мало что изменилось с тех пор в московской подземке. Как и 20 лет назад, публика, если не уставилась в экранчики мобильников, «читает» в основном картинки гламурных лубочных журнальчиков вроде «Космополитена» (моды, кухня, сплетни об эстрадных «звёздах»), бабские литературные поделки, московского «сексомольца» да ещё газеты спортивного профиля. К книжно-газетной макулатуре добавилась ещё халявная газетка «Metro». Самые же продвинутые, как и прежде, заполняют клеточки кроссвордов, тренируя свой интеллект на головоломных вопросах типа «Столица Украины из четырёх букв» или «Самая длинная река в Европейской части России из пяти букв».

Полтора века назад Н.А. Некрасов писал:

«Придёт, придёт ли времечко, / Приди, приди желанное, / Когда народ не Блюхера / И не милорда глупого, / Белинского и Гоголя / С базара понесёт?». (За стихонаписание, / За знаки препинания / И прочее, и прочее /Простите, люди добрые, /По памяти пишу. - В.Ч.)

Живи Николай Алексеевич в наше время, непременно написал бы: «Придёт ли времечко,/ Приди, приди, желанное,/ Когда народ не Веллера/ И не Донцову глупую,/ Кара-Мурзу и Мухина/ С базара понесёт».*

Так будем же надеяться, что снова сбудется мечта любимого когда-то народом, несправедливо забытого ныне поэта.

В.Ч.

*Для тех, кто не переносит подхалимажа даже в микроскопических дозах (пишу всё-таки в наследницу «Дуэли»), а также для почитателей таланта Донцовой и любителей языкового модерна, даю другой вариант последних строк: «Когда народ не Веллера,/ Не бабье рукоделие,/ Кара-Мурзу и Бушина /Из шопа понесет».