Газета "Своими Именами" №36 от 06.09.2011

ПАМЯТИ ПОЭТА

«Время приходит и уходит. То, что было вчера, того уже не будет впервые сегодня» - так начинал я свою статью, в которой обратился к одному не очень известному поэтическому творению поэта и публициста Евгения Нефёдова. Каждый живёт в своём времени. И Е. Нефёдов жил с нами, в нашем и своём времени. И вот - его время ушло, ушло вместе с ним. Год назад перестало биться его сердце, сердце истинного патриота своего отечества, поэтического мыслителя, философа, обобщавшего своё время в поэтических образах, в ярких афористических построениях рифмованных литературных форм. Его газетная рубрика «Евгений о неких» всегда была свежа, политически заострена, художественно отточена. Почти любое значимое событие, происходившее в нашей стране, тотчас получало отзвук в его творчестве. Можно с уверенностью утверждать, что ни он, ни «событие» не могли пройти мимо друг друга. Между ними была неразрывная связь. Следя за его публикациями на протяжении ряда лет, его лично я узнал только в последний год его жизни. Завершающим аккордом личного знакомства с ним стала наша встреча в редакции газеты «Завтра», когда я принёс на его суд статью об одном из его стихотворений. В ней я попытался сопоставить точки зрения двух людей, разведённых почти на целое столетие, на исторически повторяющееся в мире явление - так называемые финансово-политические кризисы, показать видения политически полярных людей на одну и ту же закономерность. Здесь мы воочию видим, как в таком жанре, как, если можно так сказать, поэтическая публицистика, отразились идеологически абсолютно противоположные подходы в осмыслении происходящего. И как здесь не вспомнить напрочь оболганное современными так называемыми демократами: два мира – две идеологии. И вот они – в наличии. Но хотя капиталистическая идеология в нашей стране на сегодняшний день «государственн» победила, я утверждаю: ещё не только не вечер, но даже не полдень. Вслед за другим нашим гением я говорю: будет и на нашей улице праздник, обязательно будет. Так говорит логика развития мира. Обсуждая возможность публикации этой статьи,

Е. Нефёдов посетовал на то, что ему несколько неудобно по его служебному положению помещать её в «его» газете, но что он обязательно что-нибудь придумает. На этом мы и расстались. Как выяснилось – навсегда.

Пусть эта моя статья станет моей данью его памяти.

Вчера... Сегодня… А завтра?

Время приходит и уходит. То, что было вчера, того уже не будет впервые сегодня; то, что есть сегодня – не станет новым событием завтрашнего дня. Но знаки прошедшего времени остаются. Остаются в виде вещей, в образе исторических событий, в дошедших до нас осязаемых шедеврах творческого наследия ушедших из жизни людей. Остаются научные знания, которые передаются из поколения в поколение и на основе которых человечество «идёт в даль», в своё будущее; остаётся техническая мысль как залог будущего материального развития человечества, и достижения техники, которые служат нам сегодня и которые послужат основой для будущих достижений уже других людей, что будут жить после нас. Остаются и произведения искусства – результат интеллектуальной и художественной деятельности каждого отдельного человека, красноречивые свидетельства мук и радостей процесса творчества - в виде их материально осязаемых творений: музыка, литература, живопись, архитектура. Они, пришедшие к нам из далёкого или недалёкого прошлого, присутствуют в дне сегодняшнем реально, не виртуально, и не как вехи истории, не как нечто безвозвратно ушедшее, а как невыразимое духовно-осязаемое сегодняшнее, ежедневно присутствующее. Именно такие «вехи» живут среди нас и вместе с нами. Конечно, в данном случае стоит говорить только о таких произведениях художественного творчества людей, в которых живёт настоящая и плодотворная человеческая мысль, живое человеческое чувство, в которых бьётся пульс своего дня, своей национальной культуры, в которых отражается не какой-то суррогат бытия, некое подобие обывательско-мещанского существования («Высоко в горы вполз Уж и лёг там, в сыром ущелье, свернувшись в узел и глядя в море (…) Ну что же – небо? – пустое место… Как мне там ползать?.. Мне здесь прекрасно…тепло и сыро (…). Рождённый ползать – летать не может! (…) И он свернулся в клубок на камне, гордясь собою» - А.М. Горький «Песнь о соколе»), а истинная человеческая жизнь с её высокими помыслами, с горней мечтой о счастье полёта в свободном «пространстве неба» (А.С. Хомяков), «о страсти к небу» (Песнь о Соколе»). И снова М. Горький: «Я славно пожил!.. Я знаю счастье!.. Я храбро бился!.. Я видел небо… Ты не увидишь его так близко… Эх ты, бедняга!»…

Наряду с этим в мире существуют и литературные произведения более приземленного, чтобы не сказать упрощённого, характера, достаточно лапидарно и с фотографической точностью отражающие сиюминутные явления окружающей поэта жизни. К числу таковых относятся творения немецкого поэта, прозаика, сатирика, публициста Курта Тухольского «Обострённая страсть, разящая ирония. Прикрываясь своими многочисленными псевдонимами, он владел и легким пером, и умением глубокого изложения, обладал способностью добывать интересные и нужные сведения, владеть информацией и выявлять подчас скрытую соль материала», - сказано в немецкой Brockhaus-Enzyklopеdie.

А в «Советском энциклопедическом словаре» (1985) о нём говорится следующее: «В своих стихотворных и прозаических произведениях, таких как «Улыбка Монны Лизы» (1929), «Германия, Германия превыше всего» (1929), «Учись смеяться не плача» (1931) К. Тухольский «обличал военщину, бюрократизм, шовинистическое мещанство, фашизм». И его слово имело своё зеркальное отображение в современной ему жизни, имело, я бы сказал, образную «телесную» оболочку в интеллектуальной жизни Германии и в то же время отражало мировую по отношению к сегодняшнему дню восьмидесятилетнюю даль. Немецкие композиторы Ганс Эйслер и Курт Вайль писали на его стихи свои злободневные песни, исполнявшиеся известным певцом-антифашистом и актёром Эрнстом Бушем. В известной степени, можно сказать, он продолжил сатирические традиции Генриха Гейне в Германии

Стихотворение, приводимое ниже, создано в далёком от нас 1930 году в тогдашней дофашистской Германии (поэт жил в эмиграции с 1933 года) и представляет собой некий литературный по форме сколок с экономической ситуации в «послевоенной и предвоенной» Европе. Своей достаточно острой сатирой оно как бы прямо списано с нашего времени, с наших дней: те же окружающие нас материальные реалии (наряду, я бы сказал, с виртуаль-реалиями), те же видимые нами сегодня общественные взаимоотношения, те же человеческие жизненные проблемы, как почти у каждого из нас и как почти у всех. И примерно те же выводы. Не побоюсь сказать, что и в дальнейшем всё это будет повторяться и повторяться, может быть, несколько варьируясь в отдельных частностях. Человечество будет переживать за своё настоящее, будет с ностальгией вспоминать прошедшее, будет мечтать о безоблачном будущем, а это стихотворение К. Тухольского тоже, может быть, будет злободневным во всех тех временах, покуда будут существовать в человеческом общежитии деньги и денежные отношения.

Итак:

Wenn die Bоеrsekurse fallen,

Regt sich Kummer fast bei allen,

Aber manche bluehen auf:

Uhr Rezept heisst Leerverkauf.

Начало в моём непрофессионально-переводческом изложении выглядит примерно так.

Курсы биржи станут ниже,

Затрясёт не только биржи.

Но цветут иные. Даже -

Счастье им: ведь – распродажа!

Признаюсь без сожаления: я – не поэт, не сподобил Господь. И я нисколько не претендую на благосклонность Прекрасной дамы. Ну и пусть: suum quique (лат.) – каждому своё. Поэтому даже с удовольствием перехожу на хоть и низкую, но более близкую моей натуре, а, кроме того, для экономии печатного места, краткую прозу. Из тех же соображений из немецкого текста я оставил только несколько строк: начало, немного в середине и конец, а остальное передаю своими словами в моём неуклюжем русском переводе. Так сказать, вольная интерпретация.

Итак, далее «по Тухольскому».

Самые нахальные торгуют тем, чего у них нет, а если происходит обвал – они всё равно, как у нас сейчас говорят, «в шоколаде». Ещё более радикально происходит всё в финансовом мире с ценными бумагами:

Wenn Papier den Wert frisiert,

Wird die Wirkung potenziert.

(Еслиразницасильнее-

Бьёт по людям всё больнее.)

А когда кризис докатывается до банков - тут не до смеха вкладчикам этих заведений. Хуже только тем, кто завязан на жилищную ипотеку – некоторых просто-напросто выгоняют из домов. У крупных банков и проблемы крупнее:

Triffst hingegen grosse Banken

Kommt die ganze Welt ins Wanken.

(Если *грохнется* банкир,

затрясёт уже весь мир).

И всё равно, даже если «закачается» вся система финансовых пирамид, выгода - у богачей, а расплата за разорение падает на нас с вами. Это - во всём мире, даже в Америке. И так всё катится постоянно по кругу, но как-то всё в одном и том же направлении и с одним и тем же результатом (пояснения нужны?).

Некоторые выводы. Стихотворение немецкого автора прошлого века – сугубо, если можно так высказаться, бытово-материально (почти материалистическое), но носящее явственный оттенок виртуальной сущности взаимоотношений между людьми: Boersen (биржи), Banken, Kredite (оба без перевода), Derivaten (биржевые колебания стоимости валют), Hypothek aufs Haus (жилищная ипотека), Wertpapiere (государственные обязательства), Verluste (разорение), Profite (выгода) и так далее, что в конце концов приводит к логическому, тоже исторически обоснованному материалистическому концу:

...ist der Ausweg laengst bedacht

Dann wird bisschen Krieg gemacht.

...и, как следствие, – она,

То есть, попросту: война.)

Итак, мысль поэта в обобщённом виде можно изложить политически-прозаично: что и как для некоей устойчивости экономической жизни мирового сообщества ни устраивай, сколько ни занимай в долг, сколько ни вешай на шею народа расплату за кредиты, как ни старайся сохранить свой доход, свою выгоду за счёт государства, а значит, и всего населения, то есть - как ни крути, а без войны не обойтись. Теперь, с высоты нашего знания исторического процесса прошлого века, имеем право констатировать – так оно и случилось. И именно фашизм Германии, из которой поэт эмигрировал во Францию, как когда-то Генрих Гейне, развязал Вторую мировую войну, создав, к тому же, глобальный военный кризис как результат нравственного мирового кризиса и как следствие кризиса политического. И это всё наряду с так называемым финансовым кризисом. Сплошной материализм в политике - «материализм» не как философское понятие, а как понимание банальной мещанско-обывательской «выгоды».

Но время имеет свои незримые границы. И вот уже в наши дни, как принято сейчас говорить - виртуально, сошлись эти два несоединимых берега: «вчера» и «сегодня». Оно, время, протянуло своеобразный пространственно-интеллектуальный мостик между тридцатыми годами прошлого столетия и началом нашего, ХXI века. И мостик этот соединил уже не виртуальные, а реальные знаки жизни каждого поколения людей, их обоюдные взаимоотношения, их осознание существующего жизненного порядка. Вот и в наше время на знаковое слово «кризис» откликнулся соответствующим стихотворением уже наш поэт Евгений Нефёдов. Но отклик Нефёдова на явление под названием «кризис» имеет совершенно другое, глубинное смысловое содержание, нежели у Тухольского. Попробуем проследить

«А был ли кризис?» - так начинается опус Е. Нефёдова. Ничего себе начало разговора о некоем устойчивом, общепризнанном и общераспространённом знаковом понятии современности. И, чтобы дальше “не вводить нас во искушение“, автор в формате «вопрос – ответ», в этом же стихе даёт ясное и недвусмысленное разрешение его:

Да он у нас, куда ни повернёте,

Не то что «был» - а постоянно есть!

А вот далее сакральное понятие этого термина не ограничивается у поэта трактовкой слова только как характеристикой бытовой стороны жизни, как это происходит у Тухольского, а раскрывается у него в обобщённо-философском плане. И это стихотворение действительно не приземленное «Gedicht des Tages», а настоящее интеллектуально-философское обобщение во времени и в пространстве. Проанализируем.

«Есть кризис власти» - ну, что ж, можно начать и с политики. В конце концов, всему есть начало. Тем более что политика – это тоже одна из сторон как общественной, т.е. человеческого сообщества в целом, так и любой отдельно взятой человеческой жизни. Итак – кризис власти. Действительно, чехарда с заменой, подменой, подставой (и т.д. по списку) во властных структурах нынешнего российского общества вызывает стойкие ассоциации с цирковой клоунадой. Если это не нанайская борьба, то что это такое и как это называть по-другому? В астрономии есть некоторые так называемые «переменные звёзды», а именно: «тесные двойные звёзды (с перетеканием вещества от одного компонента к другому)». Так в Энциклопе-дическом словаре. На то он и словарь, чтобы давать чёткое определение и термину, и понятию. А теперь, даже если об этом не очень долго ассоциативно думать, - во всём этом есть что-то до боли знакомое... Не находите? Как-то становится несколько неуютно от роя мыслей на эту тему. Чур-чур меня!.. Но далее поэт говорит, что ««тандем» что-то выправляет». Как говорится - не знаю, не пробовал. Слышал, что «управляет»… А вот как? – не могу сказать, некомпетентен. Может быть, это только я такой? Однако и сам поэт признаётся, что «результат граничит с пустотой», а «от утрат, лишений и крушений кружится у народа голова». Так где, кто и что «выправляет»? Подскажите. Ау! Лично мне при словосочетании «тандем» и «народ» сразу приходит на ум классическое: «Что ему Гекуба?» - что ему, «тандему», до народа, до его болей, до его забот?.. Каждый из них обеспечил свой род до седьмого колена. Это не Иосиф Виссарионович Сталин с парой подшитых валенок и видавшей виды шинелью в личном гардеробе…

Итак - первые шестнадцать строк, начало есть. Но важно и как продолжить. А продолжается разговор о кадрах, о тех же «кадрах» питерского розлива, о которых шла речь в предыдущих строках. Следовательно, тема не исчерпана. Автор просто освещает этот же вопрос, но в несколько иной плоскости, «плоскости» взаимоотношений и «чего-то» метафизического: «дружба дружбой – а что-то и покрепче их роднит». Я, по правде сказать, довольно-таки далёк от политики, от большой политики. Так, по мелочам. И моя политическая философия, как когда-то обозначил нечто подобное В.В. Маяковский, – это «мелкая философия на глубоких водах». Поэтому определять «что-то», что «покрепче их роднит», просто не берусь, а, памятуя о некоей сентенции Ньютона, гипотезы я тоже не измышляю.

«Есть кризис жанра...» Беря за основу вознесённое в современном мировом обществе на недосягаемую для простого человека высоту слово «рынок», автор говорит не о торгово-спекулятивном значении его, а показывает через этот «рынок» абсолютно ненормальные для нормальных жителей нашего чрезвычайно тесного «шарика» (а тем более – новые и, по существу, неприемлемые для нашего государства и нашего общинного сознания) «базарно-рыночные» взаимоотношения людей, или, как говорили раньше, надстройку над современным базисом в бывшем социалистическом обществе, где теперь почти каждый «человек человеку» не «друг, товарищ и брат» и не добрый бескорыстный помощник, как Серый волк царевичу из известной русской народной сказки, а как самый настоящий хищный волчище, да ещё с большой мировой разбойничьей дороги. И самое главное, в этих восьми строках - не обрыдлое упоминание двух, не к ночи будь помянуты, проклинаемых честными советскими людьми подонков, а констатация того факта, что в какие-то неполные двадцать лет в значительной части русского народа (а также нерусских народов, некогда входивших в когорту общности под названием «советский народ») произошла немыслимая ранее трансформация сознания от «человечности» к бесчеловечности, от «братства» к необъяснимому для нормального человека безразличию к тому, к тем, кто рядом (Об этом поэт упомянет ещё раз и в последнем восьмистишии). «Пещерное сознание». Два слова, но какие! Только настоящий Поэт может так кратко и ёмко обозначить понятие-характеристику такого или подобного явления жизни.

«Есть кризис...» Каждая последующая катастрофа начинается с этих слов. И каждый из них раскрывает новую грань того состояния общества, в котором мы пока вынуждены жить. Так, например, следующие два четверостишья – обращение к ещё одному из важных для любого народа мира чувству и ощущению своего самосознания всех и каждого в своём собственном государстве, к патриотизму. А он, как провозглашает автор, является основой для «созидательных идей». Идеи же – производное человека, его личное интеллектуальное богатство, результат его общественной деятельности на благо и себе, и обществу, в котором он живёт, а в конечном итоге, достояние всего мира на все последующие века. Но странное дело, замечает автор (моя инверсия авторского текста, не нарушающая его смысл), именно в русском обществе и есть как раз кризис созидательных идей. А он не может не проявиться, потому что для выхода их нет у нас, у русских, общественных возможностей. Об этом поэт заявляет «во весь голос», и голос этот звучит набатно: «От имени великого народа мы вправе слово взять в родной стране». Но, «бдительные броды», не шейте и мне никакого «разжиганья». В данный момент я выступаю с цитатой из поэтического произведения, с которым лично я, как русский человек и патриот своей Родины – России, полностью согласен: ведь 16-тысячный тираж газеты на почти 140 миллионов жителей – это даже не литературная нанотехнология, а ещё на несколько порядков ниже…

«Есть кризис чести…» А вот в этой строке я не согласен с автором. Нет-нет, вы меня неправильно поняли! Я согласен с ним, что действительно есть кризис чести. Даже больше. Я утверждаю, что этот кризис наступил нам на горло значительно раньше, нежели «демократическая напасть» последнего двадцатилетия. Истоки кризиса и перерождения общества «опробованного социализма» находятся в глубинных залежах теоретического марксизма. Винить в этом историю неправильно и бессмысленно. Никто не может предугадать что-либо далее для него возможного. История предсказуема только для прошлого и настоящего. Если бы это было не так, не было бы и будущего. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся…» Это - поэт Фёдор Иванович Тютчев, литератор, человек, выражавший свою мысль поэтическим словом, художественными образами. Мысль философа, выраженная не поэтическим, а научным словом, имеет ту же природу своего существования и несёт такую же смысловую нагрузку. Мысли двух гениев ХХ века – Ленина и Сталина, воплощенные в дела, дали нам нашу социалистическую Родину. Но после двух таких гениев мир ещё не родил следующего гения, который в постоянно изменяющихся исторических условиях мог бы обосновать и явить миру идеологическую парадигму воспитания морали и нравственности общества и человека на данный ему ближайший исторический период в социалистической системе координат. Такова логика развития мира. Именно это в итоге привело к «кризису чести» как внутри сообществ, так и их членов по отдельности. В этом я полностью согласен с автором. Но я не согласен в том, что кто-то имеет какое-то право, что кому-то «разрешено», что кому-то «можно продавать заводы, углероды, эрмитажи». Я не согласен, потому что это «мой» завод, построенный моими родителями, потому что добыли «мой» углерод (поэт наверняка подразумевал «углеводород», но вмешались законы стихотворной ритмики, поэтому извинительно), потому что мои родственники по принадлежности к «моему» государству построили «мой» Эрмитаж, мои талантливые соотечественники собрали произведения искусства, находящиеся в этом Эрмитаже, и я, как член нашего «сообщества», против того, чтобы какие-то ненавидимые мною торгаши и спекулянты продавали на сторону их, творцов - т.е. и «мои»! - живописные полотна. А вот в чём я солидарен с автором, так это с тем, что «...интеллект Отчизны на продажу постыдно безоглядно продавать». Здесь мы с автором в одном строю. И именно здесь, как и он, я тоже вижу «кризис чести».

«Кризис нравов». Ну что сказать? Каково общество, таковы и нравы. Один из гениев сказал: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Мы с вами находимся в этой же среде, в этом же обществе, ежедневно встречаемся с его «блудом и грязью», с его пороками, с его «непотребным грехом». Следовательно, нам самим, лично каждому из нас надо быть просто-напросто честно стойкими. И бороться со злом соразмерно со своими возможностями, исходя из твёрдого духовного правила: лучше жить стоя, чем умереть на коленях. А вот обращаться к «святым отцам»? – рука не поднимается. Религия – одна из форм идеологии. И надо смотреть, на чью мельницу льет воду эта идеология. Известно, что современная религия всех толков и направлений враждебна идее и практике социализма. Думаю, из этого и надо исходить при определении своего отношения к ней. А в нашей жизни, в проходящей в данный момент перманентной идеологической битве с Западом церковь занимает явно капиталистическую сторону, т.е. именно ту, на которой обосновались, утвердились и укрепились наши власть и имущество имущие. Спрашивается, сможет ли церковь стать «двойной ханжой», выступая против ханжей «одинарных», держащих во время храмовых служб свечи в правой руке? Думаю, это вопрос риторический.

«Кризис правды». Вот уж действительно беда, да ещё какая! Ведь почти всё, что мы слышим из «ящика» и вообще из наших-ненаших СМД (средств массовой дебилизации), всё это по части правды – «на уровне фола». Постоянно муссируются «сведения»(!) о ««звёздах» всей попсы и футбола», о способах «загребания «бабла»», о куршевелях - да мало ли о чём подобном! – но только не о том, что нужно абсолютному большинству людей. Это – если смотреть с практически-бытовой точки зрения. А если применить к этому понятию диалектический метод, то мы увидим, всё имеет свои исторические корни. Октябрь 17-го дал нам курс - «куда плыть в житейском океане». И дали были ясными, и пристань брезжилась, хоть и неясно. Безусловно, «океан» - не столбовая житейская дорога, но кто из честных людей может сказать, что она исторически была кривая? История – в том числе и наша родная история – всегда идёт прямолинейно, блуждают только наши мысли вокруг её прямого пути. А на любом пути, тем более в России, «всегда в наличии» два «Д» - дураки и дороги. Но если второе преодолимо и, в конце концов, искоренимо по определению, то первое – наибольшая опасность, так как названные «дураки» всегда, за немногим исключением, перерождаются в подлецов. И вот тут-то и приходит настоящая беда, потому что там, где правят бал подлецы, – там правды просто быть не может. В этом святая истина. Спасает только Герой или Гений. Приходится лишний раз признаваться, что гении пачками не рождаются. Это – «штучный товар». Вот и в нашем Российском мире. Два минуса (-,-) не составляют ни одного плюса (+), ни одного равенства (=); как говорится (у Фонвизина), - «нулижды нуль…». Как же можно говорить о том, что кто-то там что-то «выправляет»? Наоборот. Мы ощущаем «нефёдовский» «молох» как «серый морок, что давит нашу Родину». И вот здесь уже уместен свой особый знак равенства: да, это – «кризис жизни. Вот и все дела».

Ну что ж, настало время обратиться к первоисточнику.

«А был ли кризис?..» Может быть его

И не было, как мальчика, который

Не то и впрямь ушёл в романе в прорубь,

Не то лишь померещился всего?..

Так был ли кризис? Что отвечу здесь?

Как говорится: «Ну, вы, блин, даёте!»

Да он у нас, куда ни повернёте,

Не то что «был», а постоянно есть!

Есть кризис власти. С «перестройки» той,

С «ряформ» убогих он себя являет.

Сейчас «тандем» чего-то выправляет,

Но результат граничит с пустотой.

Хотя звучат нехилые слова

И много принимается решений,

Но от утрат, лишений и крушений

Кружится у народа голова.

Есть, кризис кадров. Питерский бомонд

Одну колоду столько лет тасует,

То сбросит карту, то, глядишь, пасует,

То вновь её вернёт в козырный фонд.

Я понимаю, что любой хранит

Былые связи, круг совместной службы.

Но кажется всё чаще: дружба дружбой –

А что-то и покрепче их роднит...

Есть кризис жанра. Что ни говорят,

Как «рыночные блага» ни возносят,

Тот рынок нас в такую жуть отбросил,

Где человеку человек - не брат.

Пещерное сознанье обрело

Такой размах, таким прошлось ударом,

Что со времён чубайсов и гайдаров

Не меркнет его свинское мурло.

Есть кризис созидательных идей –

Что в общем-то давно уже не странно,

Поскольку на вещающих экранах

У нас в России – русских нет людей.

И никакого «разжиганья» мне в ответ

Не шейте, бдительные броды.

От имени великого народа

Мы вправе слово взять в родной стране!

Есть кризис чести. Можно продавать

Заводы, углероды, эрмитажи...

Но интеллект Отчизны на продажу

Постыдно безоглядно отдавать.

Ужель учёным так нельзя платить,

Как «звёздам» всей попсы или футбола?!

Легко дарить компьютеры по школам –

Но славу школы тем не возродить.

Есть кризис нравов. Страсти разогрев

И отвязав лукавую «свободу»,

Преступно не пресечь чужую «моду»

На блуд и грязь, на непотребный грех.

Отцы святые, где же гневный глас

И порицанье дьявольских напастей?

Или боитесь вы прогневать власти –

Или ханжи не склонны слушать вас?

Есть кризис правды. Вот она,

Беда, что всех опасней,

ибо всех туманней:

Куда плывём в житейском океане,

Причалить устремляемся куда?

Об этом неизвестно никому,

По курсу нависает серый морок,

Что давит нашу Родину, как молох...

И мы внимать обязаны ему?!?

Есть кризис жизни. Вот и все дела.

Уже лет двадцать. Вот и вся недолга.

Нет чувства братства, нет понятья долга –

Есть жажда загребания «бабла».

И с кондачка проблем не порешать.

Историю давно мы не листали.

О кризисе - наивно вопрошать.

Ответы дал ещё товарищ Сталин...

Не правда ли – как непохожа сущность ключевого слова в стихотворении Тухоль-ского на таковую же Нефёдова. У первого – своеобразная проза жизни: «всюду деньги, деньги, деньги, всюду деньги, господа...» - так и хочется запеть, читая это стихотворение. Читая Нефёдова – ни о каком желании петь или плясать не может быть даже речи. Нет речи, по существу, и о финансово-денежных проблемах. О таком кризисе «наивно вопрошать», - говорит автор, не потому что нет чего-то подобного в жизни, а потому что не это главное для «нормального» homo sapiens. Его волнуют вопросы кризиса чести, кризиса «чувства братства», кризиса «понятия долга», кризиса морали в обществе – т.е. всё то, что волнует не презренное меньшинство жирного сообщества «золотого миллиарда», а абсолютное большинство граждан нашего государства. И в этом коренное отличие сегодняшнего автора от его коллеги по жанру восемьдесят лет тому назад. Произведение Евг. Нефёдова глубоко этично по своей духовной направленности. Но это не этика, скажем, индийской отрешённости от мира, быта, общества и не этика пиратского спекулятивно-потребительского капитализма. Автору свойственно сугубо материалистическое видение мира на основах высоких морально-нравственных человеческих взаимоотношений, где основой служат стремление к генерированию «созидательных идей», честность и открытость в нравственных взаимоотношениях между людьми, где нет места для проявления «непотребного греха», «грязи и блуда», а есть место для «чувства братства» и «понятья долга». Но он в своём стихотворении ещё и общественный трибун: впереди у нас – «серый морок» - «И мы внимать обязаны ему?!?». Нет, это не риторический возглас, это призыв! На этом я ставлю «точку», потому что русский человек в подобных ситуациях не рефлексует и ему ничего не надо объяснять. Это доказал семнадцатый год.

Москва, 13 мая 2010 г.

Вот такую статью принёс я Евгению Нефёдову, написанную мною как эхо на его поэтический всплеск. И вот такой поэт-мыслитель, ещё один настоящий патриот настоящей России в прошлом году покинул наш русский мир. А это стихотворение он оставил нам и будущим поколениям как веху нашей сегодняшней жизни, как матрицу для осмысления окружающего нас капиталистического зловония, как завещание провидца: «Люди, будьте бдительны!» Мир праху его!

Игорь ИВАХИН, Москва, июль 2011 г.

ОДИН СОН ИВАНА ДЕНИСОВИЧА

Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче.

Мы продолжаем то, что мы уже наделали.

В.С. Черномырдин

- Так, Иван Денисович… Видите микротрещинки на всех четырёх тормозных шлангах?

- Нет.

- Это неважно, главное, что я их вижу. 4 по 250, это 1000, плюс замена 4 по 250, получается 2000. В двух ШРУСах смазка закончилась.

- Ну и что? Они же не стучат.

- Не стучат, так застучат. 2 по 2500 это 5000. Плюс работа по замене 2 по 1000 – это 2000. Ещё 1000 за то, что заехали на подъемник и за диагностику. Две, пять, две, одна – итого десять. Наш магазин запчастей на втором этаже. Сегодня на ремонт нельзя. К нам теперь большая очередь. Запись на конец следующего месяца…

Можете получить справочку об исправности авто и без «ремонта». Платите в кассу 10 000 – получите справку. Поедете в другой сервис - везде будет одна такса. Если «налом», то можно и 5000, всё равно 5000 уходит в налоги. Закон про техосмотр новый вышел - «Мели, Емеля, твоя неделя». Не хотите платить - дело ваше. Только без нашей справки не получите страховку.

- Но я сорок лет за рулем и ни разу… - начал было Иван Денисович.

- А я тут первый месяц, и ни один ещё мимо денег не проскочил.

Пяти тысяч не было. Иван Денисович, почесав затылок, вышел на улицу, сел в свой авто и только успел тронуться с места, как его взмахом жезла остановил приветливый инспектор дорожной полиции. С иголочки новенькая черная полицейская форма придавала строгость приветливому лицу стража порядка.

- Будьте любезны, Ваши документы.

- У меня закончился срок талона техосмотра, – честно признался Иван Денисович.

- Не беспокойтесь, наш президент и правительство о вас позаботились - талон техосмотра отменен! Он теперь вам и нам совершенно не нужен. Страховочку, пожалуйста.

- Нет страховочки.

- Ай-яй-яй… Нарушаете закон, Иван Денисович, – сказал вежливый полицейский. - За это положен по протокольчику штрафчик 1000 рублей. Без протокола «налом» будет 500.

Иван Денисович достал последние 500 рублей и дальними дворами, по-партизански, объезжая улыбчивые полицейские засады, стал пробираться к дому.

Выстрел петарды прервал кошмарный сон Ивана Денисовича. В растрепанных чувствах, в холодном поту, в тапочках не на ту ногу, с пером во взъерошенных волосах дрожащей рукой Иван Денисович оторвал листок календаря. На следующей страничке красным цветом значилось: 1 января 2012 года! С Новым годом! С новым счастьем!

Чтобы не сбылся кошмарный сон, Иван Денисович трижды повторил заклятие: «Куда ночь, туда и сон, куда ночь, туда и сон», и трижды сплюнул через левое плечо - дьяволу на хвост.

Во всеобщей городской тишине зимнего пасмурного дня после новогодней ночи, где-то в подгулявшей компании знакомый хриплый надрывный голос, раздирая душу, пел цыганскую песню:

Где-то кони пляшут в такт,

Нехотя и плавно.

Вдоль дороги всё не так,

А в конце – подавно.

И ни церковь, ни кабак –

Ничего не свято!

Нет, ребята, всё не так,

Всё не так, ребята…

Владимир ГАРМАТЮК, Вологда

P.S. «Многие готовы поставить знак равенства между пожаром и пожарной командой» (Уинстон Черчилль).

Многие готовы поставить знак равенства между «законами» и «Соловьем-разбойником», который с кистенем на большой дороге выворачивает у прохожих карманы.

Ситуацией с «отменой техосмотра» воспользовались думские депутаты-ловкачи, которые множат поборы и делят финансовые потоки из одного кармана в два новых, ещё более алчных и прожорливых. Раньше «драли» по закону одни, а хотят добавить и других. – автосервис и страховщиков.

«Ничего не следует делать из-за денег». VII век до н.э. Периандр из Коринфа, один из семи древнегреческих мудрецов. Ничего не следует делать - ни одного закона не следует принимать, руководствуясь корыстью. Чтобы, на словах желая лучшего, делами не делать худшее.