Газета Завтра 15 (1012 2013)

Музон

Андрей Смирнов

11 апреля 2013 0

Марина БАРЕШЕНКОВА. "Дальше" ("отделение ВЫХОД").

Давно обратил внимание, что на популярной музыкальной премии "Степной волк" номинация "Голос" прочно оккупирована прекрасным полом. Среди 5-6 ежегодных номинантов мужчины еле заметны. И только Шнуров смог нарычать себе лауреатство - обычно в фаворитах Алина Орлова, Галя Чикис, Нина Карлссон, Пелагея, Яна Смирнова etc.

Проконсультировался у Сергея Гурьева, видного отечественного музыкального эксперта, создателя журнала "Контркультура". Гурьев сослался на "дух времени". Мол, женский голос куда созвучнее нашей хаотической эпохе. Мужчины потерялись, голоса звучат уверенно лишь в формате церковного хора.

Вот Марина Барешенкова - новый голос независимой сцены. Выступает она уже с десяток лет, но, пожалуй, именно в последние годы, когда продюсером Барешенковой стал Сергей Гурьев, Марина обрела заслуженную известность.

"Дальше" - фактически первая официально изданная пластинка. Это тот случай, когда проявления открыты для любой аудитории без ограничений по возрасту, стилю, мировоззрению. В Барешенковой каждый может найти что-то своё, может выстроить персональную коммуникацию. И позднесоветский интеллигент, и адепт культурного подполья, и бесхитростный потребитель современной эстрады. Пожалуй, только в качестве фона и радиошума Барешенкова совсем не годится. Несмотря на воздушный, летящий вокал и обволакивающую музыку, барешенковские песни по-настоящему задевают. Это сильные, страстные, стихийные истории о любви во всёх её ипостасях.

Барешенкова аккомпанирует себе на рояле или на цифровом пианино Kurzweil. Такая форма неизбежно привела к громким и небесспорным аналогиям с Тори Эймос, Региной Спектор и даже Дайаной Кролл.

"Дальше" - довольно обширный альбом, 19 номеров. Почти все - барешенковского сочинения. Исключение - новая русская версия знаменитой песни "The House of the Rising Sun" ("Дом восходящего солнца") авторства Дмитрия Ревякина и композиция "Слушая Баха" - на стихотворение Александра Галича, которое Барешенкова положила на собственную музыку, стилизованную под творения великого композитора.

Здесь множество разнообразных аллюзий. Средневековье и Серебряный век, британское фолк-рок-движение конца шестидесятых и прогрессив семидесятых, бардовская песня и блюз, неоклассицизм и романсы. Но эпохи, жанры, стили Барешенкова использует в собственных интересах, на первый план выведена фигура автора-исполнителя.

"Совсем общо можно сказать, что это авторская музыка... Это более поздние и более сложные соединения авторской песни с рок-музыкой, чем, скажем, Макаревич. Меня часто спрашивают, почему я так много занималась театром, а в свои концерты не вношу элементы театрализации. Так вот: очень даже вношу, только на уровне музыки и формы. Не переодеваюсь в костюмы и не строю рожи, а играю музыкальными формами, ритмами и гармониями. Часто в рамках одной песни. Это такой экспериментальный, лабораторный музыкальный театр! Это такие баллады из ХХI века в стиле неоклассицизма, старающегося преодолеть постмодернизм конца века ХХ... Веселая серьезность, которая сражается против скучной иронии. Своей нескучной серьезностью меня очень подкупает Кьеркегор. Это действительно моя любимая литература. Даже более любимая, чем Хармс. Даже часто чувствую себя реинкарнацией Кьеркегора, как ни претенциозно это, наверное, прозвучит. Недаром Кьеркегор говорил, что все его творчество - исключительно про него самого, предельно исповедальное, искреннее и серьезное. И он всегда верен себе, равен себе. И мышление мое, в общем, такое же, и песни - такие же". (Из интервью журналу "Русский репортёр").

Датский философ Сёрен Кьеркегор занимает в барешенковской мифологии особое место, одна из песен альбома вообще называется: "Я люблю Кьеркегора и Jethro Tull", а эпиграфом служит "Любовь есть постоянное стремление". Надо полагать, певицу привлекает и печальная история разорванной помолвки с Региной Ольсен, и коллизии "эстетического-этического-религиозного", и то, что "в театре Кьеркегора царит культ высвобождённого жеста, невербализуемого порыва, это театр пафоса, страсти, театр движения" (В.Подорога).

Кто-то хорошо заметил, что произведения Барешенковой очень искренни, но не исповедальны. В них невозможно узреть какой-то "прозелитизм". А как писал Ганс Ф.К. Гюнтер: "Кьеркегор говорил только об отношении к прекрасному, доброму, истинному, святому, о возможных противоречиях между ними и о страхе перед выбором, когда приходится принимать индивидуальное решение. Таким образом, Кьеркегор идет к Богу путем, совершенно противоположным переднеазиатскому (например, исламской мистике). Там, где переднеазиат хочет стать святым, нордический человек уходит в себя, пока не окажется один на один с Богом и не проверит себя и его в этом противостоянии. Он либо будет потрясен своей условностью перед лицом божественной безусловности, либо обретет покой в сопричастности к Богу". Думается, близкий вектор и Марине Барешенковой.