Газета Завтра 25 (1177 2016)

Поставьте памятник и Гитлеру!

Поставьте памятник и Гитлеру!

Владимир Бондаренко

Политика Великая Отечественная война Маннергейм Общество

«доска Маннергейма» — удар по России

Не так давно кубанский казачий атаман предложил поставить в Краснодаре памятник генералу Петру Краснову: мол, яркий полководец, много раз воевал за Россию, поддерживал казацкий дух, а то, что был белым генералом, — сейчас и не страшно, может, это даже лучше, чем красным… Наверное, так бы и поставили. Только одного не учел нынешний казачий атаман — или, скорее всего, осознанно скрыл, — что в годы Великой Отечественной войны "белый" генерал Петр Краснов служил немецким нацистам — и не где-нибудь в тылу или в обозе, а командовал эсэсовскими казачьими частями. За что и повесили генерала Краснова вместе с генералом Власовым и другими предателями в Москве.

Но переоценка ценностей, тем не менее, продолжалась. Совсем недавно в Армении, и сейчас достаточно близкой к России экономически и политически, поставили памятник Гарегину Нжде (Тер-Арутюняну). Мол, национальный герой и чуть ли не пророк, святой! Отличился Гарегин ещё совсем молодым во время Персидской революции, затем на Балканах, где в составе болгарской армии воевал против турок в Первой Балканской войне, а затем против них же — во Второй Балканской войне; в Первую мировую вой­ну храбро сражался в рядах царской армии, став георгиевским кавалером, а после революции в рядах дашнаков воевал за независимую Армению и против азербаджанских мусаватистов, и против турок, и против Красной Армии.

В 1930-е годы, вернувшись из Персии в Болгарию, Гарегин Нжде увлёкся фашистской идеологией и перебрался в Германию, где работал под крылом начальника внешнеполитического управления НСДАП Альфреда Розенберга. Здесь он вместе с генералом Дро занимался формированием армянских военных отрядов для вой­ны против СССР, а также входил в созданный фашистами "Армянский национальный совет" во главе с Арташесом Абегяном. Так, 809-й армянский пехотный батальон был переброшен на Украину и в Польшу, где участвовал в операциях против партизан. За заслуги личный состав батальона заслужил похвалу от командующего вермахта на Украине Гитцингера и командующего восточными частями генерал-майора Ильгена. Особого внимания заслуживает деятельность зондеркоманды "Дромедар", получившей свое название в честь генерала Дро Канаяна. В апреле 1943 года она занималась организацией разведывательно-диверсионных мероприятий в тылах войск Северо-Кавказского фронта.

В 1944 году, вовремя поняв, что Германия войну проиграла, Нжде написал письмо Сталину с предложением сотрудничества, но в СССР "национальный герой" Армении и столп Республиканской партии Саргсяна был осуждён на 25 лет и не дожил до окончания срока, скончавшись во Владимирском централе 21 декабря 1955 года.

Установление памятника Нжде в Ереване вызвало резкую реакцию в России. Например, политолог Сергей Марков, обычно озвучивающий кремлёвские позиции, заявил: "Сотрудничество с германским нацизмом и тем самым соучастие в его чудовищных преступлениях, в том числе — в геноциде русского народа, одном из важнейших стремлений германского нацизма, должно зачёркивать любые заслуги. Москва должна потребовать от Еревана свернуть политику героизации нацистских преступников. Этот запрос должен быть всегда на столе российско-армянских переговоров".

Официальный представитель внешнеполитического ведомства РФ Мария Захарова также высказалась по этому поводу: "Наше отношение к Великой Отечественной войне все прекрасно знают. Наше отношение к каким-либо формам возрождений, героизации любых проявлений нацизма, неонацизма, экстремизма, тоже все хорошо знают. Это отношение зафиксировано в международных документах. Для нас непонятно, почему установлен указанный памятник, ведь мы все знаем о подвиге армянского народа, это бессмертный подвиг армянского народа времён Великой Отечественной войны, Второй мировой войны".

Россия по всей Европе ведёт борьбу с неофашистскими тенденциями, а в столице союзного ей государства увековечили память человека, осуждённого за соучастие в нацистских преступлениях. Но никакой официальной ноты протеста из российской столицы в Ереван не последовало. Почему — выяснилось через неделю, когда в установке памятной доски Карлу Густаву Эмилю Маннергейму на здании Военного инженерно-технического института имени генерала Комаровского в Санкт-Петербурге (улица Захарьевская, 22) приняли участие глава Администрации президента РФ Сергей Иванов, министр культуры РФ Владимир Мединский и многие другие знаковые фигуры нынешней "властной вертикали".

Не поверите, но предложение установить в Петербурге памятную мемориальную доску в честь барона Маннергейма поступило от Российского военно-исторического общества — больше в военной истории России весомых фигур для увековечения памяти не нашлось. Как указывается на главном сайте этого общества: "У страны должны быть герои, и люди должны их знать. Это должны быть ориентиры, на примерах которых сегодняшние поколения могли бы воспитываться и воспитывать своих детей. Это очень важно!.." Слова самого Владимира Путина. Вот и нашли "героя" для примера!

На сайте "Фонтанка" я нашёл высказывания самих питерцев о Маннергейме. Руководитель Военно-исторического клуба "Ленинград 900" Артём Кокин считает: "Нам рассказывают, что он был весь такой любитель Ленинграда, но всё-таки блокада состоялась, в том числе, благодаря и ему. Все разговоры о том, что он отдал приказ не штурмовать Ленинград, являются исторической фальсификацией. Финнов остановила Красная армия. Я не могу иначе к этому относиться — у меня прадед погиб под Ораниенбаумом, прорывая блокаду Ленинграда". Заведующий кафедрой истории Нового и Новейшего времени СПбГУ, доктор исторических наук Владимир Барышников также подчёркивает: "Маннергейм если и был героем, то, конечно, не России, а иного государства… Все его заслуги, которые были связаны с нашим Отечеством, они существовали. Но таких генералов в русской армии было более чем достаточно, и преувеличивать значение одного из них не следует".

Один из сотрудников Военно-инженерного института, на стенах которого теперь закреплена мемориальная доска, считает: "На занятиях по военной истории нашим курсантам рассказывают, что Маннергейм был союзником Гитлера, его войска держали Ленинград в блокаде. Желания принимать участие в её открытии лично у меня никакого нет. Но если нам прикажут, придётся стоять там — позориться. У меня дед воевал на Ленинградском фронте, если бы он сегодня был жив, мне было бы стыдно ему в глаза смотреть…"

Пробовали и протестовать против этого увековечения, но уж с каких-то очень больших высот оно было заказано…

Официальные российские СМИ по данному поводу сообщают: "Карл Маннергейм в Финляндии считается национальным героем. Тридцать лет его жизни при этом связаны с Россией: он служил при императорском дворе в Петербурге, участвовал в Русско-японской войне, командовал частями российской армии в Первую мировую.

После прихода большевиков к власти Маннергейм уехал в Финляндию, где стал главнокомандующим. В 1941-1944 годах он возглавлял финские войска, воевавшие против СССР, но, вопреки требованиям Германии, не стал наносить удар по Ленинграду с севера…"

Вот и пусть в Финляндии он считается героем, это дело самих финнов. Хотя в самой Финляндии к маршалу относятся достаточно сложно — помню, когда я был последний раз в Тампере, видел его памятник, весь залитый ядовитой краской. Так что особой радости это питерское увековечение финнам не доставило. Тогда кому оно понадобилось? И зачем надо в открытую врать, что Маннергейм "не стал" наносить удар по Ленинграду с севера?

Финны держали там свой участок блокады города и, не будь их, не было бы самой блокады: не били, но душили. Потому что не было у финнов столько сил, чтобы штурмовать Ленинград, да и не входило это в их задачи. Маннергейм, понимая, что Гитлер Ленинград ему не отдаст, под прикрытием немцев устремился на русский Север. Оккупировал всю Карелию, мечтал захватить Кольский полуостров, Мурманскую и Архангельскую области — тоже мне, защитничек России нашёлся…

Я сам родом из Петрозаводска, 1946 года рождения, и хорошо помню руины от финских бомбёжек в центре города. Помню и проволоку от финских концлагерей, расположенных по всему городу. И смертность заключённых в этих финских концлагерях для русских была даже выше, чем в немецких. Древнюю Олонецкую губернию, входившую ещё с XII века в земли Господина Великого Новгорода, они полностью захватили, переименовали по-фински все города и посёлки, реки и улицы, собирались оставаться надолго — как жаль, что Красная армия сделать этого не дала…

Вот воспоминания жителей Карелии о периоде оккупации:

"Мне тогда было шесть лет. Отец привёз меня в комендатуру по требованию финнов. В кабинете сидели двое в белых халатах. Один держал мои руки за спиной, а что делал другой, я не видел, только почувствовал жуткую боль. После этого на моём теле на всю жизнь осталось выжженное клеймо в виде буквы V, что значит "vanki", то есть "заключённый, пленный", — так вспоминает годы оккупации бывший житель поселка Ильинский Иван Молостовкин.

"Мы с матерью были обязаны ходить на работы, назначенные финскими властями, пилили лес по два кубометра в день. Работали по двенадцать часов, едва ноги переставляли от голода — кроме 300 граммов муки, другой еды не было. Смешивали с мукой солому, опилки и пекли хлебцы. Первое лето ходили за грибами и ягодами, а потом, когда в лесах объявились партизаны, финны запретили и это. Нарушителей режима лишали и без того скудного пайка или сажали в кутузку", — рассказывает ещё один свидетель событий военных лет, живший тогда в поселке Кузаранда Владимир Мухин.

Подобные воспоминания до сих пор не дают покоя тысячам жителей Карелии, пережившим финскую оккупацию. Они бы и рады забыть, но события последних лет вновь разбередили старую душевную рану. Сначала карельские суды с подачи властей Карелии лишили сотни бывших узников статуса и льгот, мотивируя это тем, что жители оккупированных территорий не имеют права причислять себя к узникам. На судебных процессах стариков доводили до слез выступления чиновников, уверявших, что в оккупации было не так уж и плохо — кормили, платили за работу. Мол, за что вам давать льготы?!

Очередным ударом по чувствам стариков стала растиражированная в СМИ идея об установке в Петрозаводске памятника финскому генералу Маннергейму, возглавлявшему армию Финляндии во время войны и воевавшему на стороне гитлеровской Германии. С такой инициативой выступил председатель комиссии по внешним связям Петрозаводского городского совета Владислав Грин. Он предложил установить памятник Маннергейму в центре поселка Шуя и приурочить это событие к дню рождения финского генерала. Теперь-то уж точно поставят…

Совсем недавно тот же Владимир Мединский писал о Маннергейме как пособнике Гитлера, а сегодня он же разъясняет: "Тем вот, кто сейчас там кричит, я хочу напомнить: не надо быть святее папы Римского и не надо стараться быть большим патриотом и коммунистом, чем Иосиф Виссарионович Сталин, который лично защитил Маннергейма, обеспечил его избрание и сохранение за ним поста президента Финляндии и умел к поверженному, но достойному противнику, относиться с уважением".

Да, Сталину в 1944 году надо было быстрее вывести из войны гитлеровских союзников, чтобы уменьшить и без того гигантские потери. Поэтому он и пошёл на переговоры не только с Маннергеймом, но и с болгарами, и с румынами, выигрывая время и защищая национальные интересы страны. Так он, когда было нужно, и с Германией подписал договор о ненападении… Но "под защиту" Маннергейма Сталин, как бы ни уверял нас Мединский в обратном, не брал и память о нём на территории своей страны не увековечивал. Да, Маннергейм не стал одним из обвиняемых на Нюрнбергском процессе — но это не значит, что ему полагается памятная доска в городе, потерявшем — в том числе и по его вине — сотни тысяч своих жителей…

Когда поражение Третьего рейха в вой­не стало уже очевидным, Финляндия стала искать пути для выхода из войны. 4 августа 1944, вместо ушедшего в отставку Ристо Рюти, президентом страны стал командующий её вооружёнными силами маршал Маннергейм.

Узнав о протесте, высказанном немецким посланником против намерений Маннергейма выйти из войны, последний жёстко ответил: "Он [Гитлер] в своё время убедил нас, что с немецкой помощью мы победим Россию. Этого не произошло. Теперь Россия сильна, а Финляндия очень слаба. Так пусть сам теперь расхлёбывает заваренную кашу…" Вот и всё мнимое благородство маршала: быть всегда на стороне сильного. 19 сентября 1944 года в Москве было подписано соглашение о мире между Финляндией и СССР.

Всем, кто пытается сделать из Маннергейма "русского генерала", я скажу: почитайте документы, "фарш невозможно провернуть назад".

В 1918 году ваш "герой" писал:

"Воззвание ко всем рабочим Финляндии!

Большинство из вас — честные люди, которых принуждением заманили в ряды красной гвардии бандиты и смутьяны. Заканчивайте это, выйдите из безнадежного сражения, которое приведёт к гибели вас и ваши семьи.

Ложью завели вас на неверную дорогу, и вы это видите теперь, когда наши победоносные войска приближаются к вам со всех сторон. Вы ещё можете спасти свою жизнь, если сдадите ваших руководителей и оружие. Достаточно пролито крови граждан из-за бунта красных русских свиней…

Верховный главнокомандующий войсками Финляндии

Генерал Маннергейм".

После победы Белой армии в Финской гражданской войне весной 1918 года был приказ Маннергейма, известный как "Клятва меча". Он сказал: "Я не вложу меч в ножны, пока народы Карелии не будут свободны от ига большевизма". Он был обеими руками за экспансию Финляндии и присоединение к ней Республики Карелии. В 1919-1922 годах он не препятствовал вторжениям в Карелию финских добровольческих отрядов. В 1941 году финская армия не остановилась на границах 1920 года, взяла Олонецк, Медвежьегорск, форсировала Свирь, заняла Подпорожье… Начиная с 1918 года Маннергейм поддерживал отделение Карелии от России, и в 1941 году это осуществил. И только в 1944 году, когда понял, что Советский Союз не будет повержен, от этого отказался.

Глава президентской администрации Сергей Иванов выразился так: "Как говорится, из песни слов не выкинешь. Никто не собирается обелять действия Маннергейма после 18-го года. Но до 18-го года он служил России, и если уж быть совсем откровенным, то он прожил и прослужил в России дольше, чем он служил и жил в Финляндии".

Замечательно! А чем тогда плох смелый и храбрый советский генерал Андрей Власов? Не будем обелять его действия в составе войск вермахта, но до этого он служил Советскому Союзу, защищал Москву, неплохо воевал и в Китае, и в других местах — дольше, чем он служил Гитлеру… Не пора ли в центре Москвы поставить памятник одному из её спасителей осенью-зимой 1941 года? Можно вспомнить и других героев, ту же бригаду Каминского, которая, между прочим, в мае 1945-го освободила от немцев Прагу. Может, забыть о его службе у немцев и дать звание Героя России?

В здании, ныне помеченном "доской Маннергейма", до 1948 года располагалась церковь святых и праведных Захария и Елизаветы (домовая церковь лейб-гвардии Кавалергардского полка). Барон Маннергейм, кстати, оказался первым кавалергардом, увековеченным в каменной летописи Петербурга. Ни славный партизан Денис Давыдов, ни освободитель всех славян генерал Михаил Скобелев — тоже кавалергарды — такой чести не удостоены. Следующим, очевидно, согласно нынешней логике, можно отметить памятной доской российского кавалергарда и сенатора Франции Жоржа Дантеса… Неплохо бы и на здании московской "Бауманки" открыть памятную доску в честь её выпускника Альфреда Розенберга. Но, самое главное, вспомним и будем почитать прекрасного талантливого австрийского художника Адольфа Шикльгрубера: мы же не будем, как советует Сергей Иванов, обелять его действия в сороковые годы, но в двадцатые и даже в тридцатые в его жизни было много достойного. Не пора ли в Австрии ставить ему памятники? Можно и в России — ведь он высоко ценил русскую живопись и литературу, дружил с Ольгой Чеховой… Да и разве могла наша Победа 1945 года состояться без фюрера германской нации? Спасибо ему за Победу!.. Почему тогда в Москве не поставить памятник Наполеону, а во всех российских городах — Батыю? Великие люди в отечественной истории, разве не так?

После этого скандального жеста с памятной доской "русскому генералу" Маннергейму даже неудобно что-то возражать не только армянским союзникам с их памятником Гарегину Нжде, но и украинцам, возвеличивающим своих "национальных героев" Степана Бандеру и Романа Шухевича — те ведь, как и Маннергейм в Финляндии, всю жизнь сражались за "ридну неньку" Украину. Героям слава?

По мнению министра культуры РФ Владимира Мединского, "доска Маннергейма" преодолевает "трагический раскол в обществе". На мой взгляд, раскол только усиливается. И не просто раскол. Завтра какой-нибудь российский генерал родом "из казаков" начнёт отстаивать "независимость Казакии, которую веками угнетали русские свиньи", не говорю уже про Поморье, Кавказ или Татарстан — и "доска Маннергейма" будет индульгенцией этим будущим "национальным героям".

Пишет в интернете один старый петербуржец: "У меня родня от голода погибла в блокаду Ленинграда. Маннергейм — фигура не спорная для тех, кто погиб от голода и бомб. Он руководил блокадой на Финском направлении, жал руку Гитлеру, подарки ему отправлял, точка. У него есть заслуги перед Финляндией, финской государственностью — там ему памятники стоят, помнят его там и чтут. В России он получил знания и военный опыт, который использовал после против Советского Союза (России). В городе‑герое Ленинграде (Петербурге) подобное кощунство над памятью, смертями соотечественников — вызывает гнев. Товарищам Мединскому, Чурову (он фанат Карла Густава), Иванову и прочим надо заниматься своей работой, а не чёрт знает чем. Лучше сидели бы дальше и ничего не делали, чем устраивать подобное. Надеюсь как горожанин, это "сокровище" исчезнет. Как можно скорее…"

День Победы? "Бессмертный полк"? Россия? Забудьте! Готовьтесь к открытию памятника Гитлеру…

P.S.

Буквально на следующее утро после торжественной церемонии открытия "доска Маннергейма" оказалась залита красной краской. В официальных российских средствах массовой информации неизвестных, совершивших это действие, охарактеризовали как "вандалов". Лично для меня (и, убеждён, не только для меня) куда большим вандализмом является попытка переписать отечественную историю — в том числе историю блокады Ленинграда, Великой Отечественной войны и всего периода существования Советского Союза.

На фото: Гитлер и Маннергейм. 1942 год