Газета Завтра 28 (1232 2017)

«Афганистан: годы, пули, судьба»

Александр Проханов

в Москве, в объединении «Фотоцентр» проходит выставка фоторабот Александра и Василия Прохановых

Я был в Афганистане не один раз. Помню дворец на горе за Кабулом, где располагался штаб 40-й армии. На втором этаже был деревянный резной бар, рассечённый автоматной очередью, которую дал мой друг, царство ему небесное, и этой очередью был уничтожен Амин. Или дорога на Панджшер: сначала Чарчак, где стоял танковый батальон, потом Джабаль-ус-Сарадж в предгорьях, а потом начинался Саланг — этот бесконечный подъём через серпантины, через заставы. Застава Самида, откуда в момент атаки моджахедов на наши наливники вылетала резервная бронегруппа и вступала в бой. Кругом уже дымились горящие цистерны, и танки сдвигали, сбивали с дороги горящие наливники, чтобы дать пройти колоннам.

Или Кандагар с его "зелёнкой", с чёрной площадью, на которой стояли трофейные английские пушки. И первая за Кандагаром застава ГСМ, которую потом расстреляли из откаток, сожгли всё дотла, кроме, слава богу, людей. Оттуда уходили колонны и шли в сторону Шинданда. И все, кто там служил, помнят, как выходили войска дивизии в Герат, в расположение 101-го полка, а потом вставали в окрестностях Герата, и начиналась армейская операция: бронегруппы, БМП входили в тесные улочки района Диванчи, где засели моджахеды, и, развернув пушки "ёлочкой", шли по улочке, стреляя по дувалам, подрываясь на минах. А также Панджшер: первый Панджшер, второй Панджшер, третий Панджшер — три панджшерских армейских операции.

Киджоль, где в крутой горе были пробиты пещеры. Там стояли моджахеды, их крупнокалиберные пулемёты ДШК стреляли по нашим танкам, которые выходили на прямую наводку и били по этим дырам, чтобы позволить нашему конвою пройти сквозь захваченную дорогу. Я помню эти танки: они возвращались для пополнения боекомплекта и горючего и все были утыканы стальными сердечниками, были похожи на ежей, потому что сердечники врывались в вязкую броню и застревали там, как иглы.

А пустыня Регистан, красная, как Марс, как марсианский пейзаж с красными песками. Туда ходили вертолёты спецназа на поиски караванов, которые шли через эту пустыню. Когда находили караван, один вертолёт барражировал по кругу, а другой садился в песке, мы выскакивали из-под винтов и быстро бежали в сторону каравана, ожидая автоматную очередь. Если караван был пустой, если в его мешках была контрабанда или колючки для топлива, его отпускали с богом, а если нет — его уничтожали.

И вывод войск, когда уходили танковые полки. Они мчались по трассе в Турагунди и, развернув пушки в разные стороны, били по вершинам — это предупреждающий, тревожащий огонь.

Афганистан… Эта война, эти названия, эти реки, эти прекрасные афганские, красные от солнца, благородные лица, и лица наших солдат — молодых, с носами, на которых от солнца лезла кожа. Эти батальонные полковые самодельные бани — отрада для всех, кто воевал там, изнурённо служил на заставах и двигался среди наливных колонн.

Эта война — загадочная, неопознанная, оклеветанная — эта великая русская советская война не умерла. Она хранится в сердцах тех, кто жив, кто прошёл эту войну, как герой. Она хранится в небольших, но ярких книгах — свидетельствах этой войны. Хранится во множестве фотографий. Она хранится в потрясающих песнях, которые сочиняли афганцы: врачи, санитары, спецназы, десантно-штурмовые батальоны, мотопехота, вертолётчики. В каждом подразделении были свои поэты и свои музыканты, и они сочинили саги — восхитительные, наивные, неумелые, но такие сердечные, такие великолепные песни! Оказавшись на этой выставке, я очень радуюсь, что по моим стопам прошёл и продолжает идти мой сын. И, может быть, у тех, кто присутствует на этой выставке, кто воевал там, дрогнет сердце от боли и от любви.

Выставка будет работать до 20 июля по адресу: ст. м. "Кропоткинская", Гоголевский бульвар, 8. Ежедневно, кроме понедельника, с 11.00 до 19.00.