Газета Завтра 311 (46 1999)

Александр Дугин ВОЗВРАЩЕНИЕ БЕГУНОВ

Иерархии зла

Мы явно переоцениваем реалии внешнего мира. Мы слишком зависим от преходящих волн быта. Мы слишком равнодушны к регионам Души. Политические активисты и пассионарии жалуются на пассивность обывателей, на их индифферентность. Но сами эти активисты сплошь и рядом так же прохладно относятся к мирам духа, где концентрация энергий еще больше, а напряжение бытия несравнимо выше, чем в политике. Так завязываются нити отчуждения, дегенерации, зла. Внешне активные люди часто пассивны внутренне, а внизу массы пассивны еще и внешне, не говоря уже о внутреннем. Многим кажется, что с духовными вопросами сегодня все ясно, что нам осталось лишь сделать внешнее социально-политические усилие. Это глубочайшее заблуждение. Мировоззренчески мы растеряны, хаотичны, сбиты с толку. Поклоняясь видимостям, мы копаем себе и Родине яму. Мы путаем учение с лозунгом, щелкающую броскую фразу, образ — с духовной работой. Дальше так не пойдет.

Мы постоянно имеем дело со злом. Конфронтация с ним — обычная норма существования. Этого никто не станет оспаривать. Жизненно важно лишь уточнить степень и глубину этого зла.

Обыватель воспринимает зло бытовым образом. Как серию жизненных и социальных неприятностей, с которыми он сталкивается. Он не обобщает, не задумывается ни о масштабе, ни о природе зла. Он просто это констатирует и стремится противостоять или ускользать по мере сил.

Люди, социально активные, ангажированные в “политику”, имеют о зле более обобщенное представление. Оно связано с теми политическими и социальными реальностями, которые находятся по ту сторону баррикад относительно выбранного лагеря. Для таких зло наглядно, конкретизировано. Выбирая “добро”, они получают автоматически “зло”, противостоящее этому “добру”, в отличие от обывателей, инерциально отождествляющих “добро” с собой и своим комфортом, а “зло” со всем , что несет этому какую-то угрозу.

Но за пределом и первой, и второй категорий остаются области духа, в которых эти понятия обретают несравнимо более глубокий и глобальный смысл. “Зло” имеет очень серьезные корни в устройстве мира, и без решения этой проблемы мы никогда не сможем схватить смысл реальности, предложенной нам для разгадки самим фактом нашего появления на свет в человеческом облике.

Какова иерархия зла для полноценного русского человека? Того человека, который выпростался из обывательского потока сознания, ясно обозначил свою национальную и патриотическую позицию в катастрофическом такте истории, где оказалась Русь, и стремится теперь заглянуть глубже внутрь, в те области мира, где секретно осуществляются причинные завязи событий, процессов, существ и сил... Все вокруг давят и душат этот инстинкт познания, засыпают готовыми, уверенными по интонации рецептами (которые — оторванно от брызжущего слюной собеседника — сыплются, как трухлявые, покинутые пчелами соты); все вокруг делают вид, что “все ясно”. Это ложь. Не верьте никому, сейчас у нации нет полноценных учителей, место духовного авторитета вакантно. Честные, неглупые, искренние личности есть. Но настоящих духовных авторитетов нет. Поэтому полноценный русский человек должен во всем разбираться сам, продираясь яростно, неотступно, дерзко, настырно, буйно, внимательно, сосредоточенно — героически — к мирам смыслов, вопросов, ответов, глубоко запрятанных истин о нас самих и для нас самих... И естественно, корневища этих истин переплетены с осевым вопросом об иерархии зла.

Иероистория русских старообрядцев

Самой последовательной и радикальной доктриной зла является модель крайних беспоповских толков русского старообрядчества. Именно наставники староверов страннического согласа, в просторечии именуемые “бегунами”, дают наиболее страшное объяснение сатанинской сущности “реформ”, “ваучеров”, “либеральных преобразований”, т.е. того, что и так ассоциируется со злом в нашем политическом, социальном и даже обывательском представлении. Вкратце генеалогия зла такова.

Iсус Христос приходит в мир перед его концом, в “последние дни”. Мир уже сам лежит во зле, так как увлеченный потоком грехопадения, остановиться не в силах. Прабабка Ева и прадед Адам, видимо, были уверены, что они “сделали правильный выбор”, “проголосовали сердцем”. Но так или иначе мы пошли по спиралям, ведушим в пропасть, все ниже и ниже, down, down, down... И так длилось века, пока не подошли вплотную к отвесу мировой бездны.

Христос приходит в падший мир, где правит “князь мира сего”. Это общехристианский взгляд на вещи, и отсюда легко себе представить, как глубоки причины зла, ведь они тянутся к древнейшим парадизиакальным эпохам, ветвятся вокруг ствола Древа Познания.

Христос утверждает в мире путь спасения ото зла. Это Его Церковь. Это остров, изъятый из морей вырождения и беснования. Далее, под сенью Благой Вести из-под власти дьявола изымаются огромные просторы христианской православной Империи. Но работа “князя мира сего” не останавливается ни на мгновение, и с западной стороны Империя святого равноапостольного Константина очень рано начинает гнить. Потесненный Церковью сатана возвращается. Вначале он проторил себе тайную тропу к папскому престолу. Западное христианское падает, распластываясь перед рогатым существом в узурпированной тиаре. Папежская ересь, апостасия католического мира. Лишь Православный Восток сохраняет верность свету спасения. Отбивается от зла. Частью этого Востока является Древняя Русь. Затем зло достигает и этого византийского бастиона, последние василевсы и константинопольские патриархи (правда, неохотно) ставят мирское (угрозу от турок-магометан) над небесным (верность Православию) и подписывают Флорентийскую Унию с еретическими властителями Ватикана. В этот момент Русь отшатывается от такого деяния, отказывается следовать за Царьградом, остается на стезях спасения, противится расползающейся с Запада волне тления. Московская Русь наследует всю онтологию Православия, в свою очередь становится последним бастионом, необоримыми вратами перед метастазами отступничества.

Но змей кусает и русские земли. К папежству склоняются православные жители западнорусских территорий — малороссы, белорусы. Униатство — зловещий знак движения антихриста на Восток, его Drang nach Osten.

Патриарх Никон вместе с другими участниками кружка боголюбцев планирует контрнаступление, но падает жертвой интриг агентов западного зла. Начав с благих намерений, он сам становится инструментом чертей, закладывающих (по свидетельствам староверов) в его черные бархатные стельки святые символы Православия — восьмиконечный крест, образ пресвятой Богородицы. Желая волюнтаристски распространить Московскую онтологию спасения на регионы, уже подпавшие под тлетворные влияния зла, он ненароком опрокидывает лампаду русской святости. Но довершают гибель Руси те, кто приходят за ним, низлагают его и окончательно разрушают основы последнего островка спасения, Святой Руси, Третьего Рима. Это — фатальная дата, число зверя — 666, собор 1666-67 годов. На нем низвержен Никон, анафематствованы восьмиконечный крест, сугубая аллилуйю, исконное православное двуперстие — великий мистический знак подлинного молитвенного перстосложения. Отныне антихрист воцаряется и у нас на Родине. Зло заливает последний очаг света. Трагедия человечества, начатая праотцами в Эдеме, доходит до своей последней границы.

Великороссийский Вавилон

Староверы-странники радикальнее других воспринимают произошедшее. Триумф зла в России и в мире абсолютен. Церковь может быть только бегствующей, только скитальческой, только скрытнической. Так рождается учение о Беловодье, о “блуждающей Москве”, о параллельной Родине, что не только не тождественно, но обратно тому “Вавилону”, который воцарился в официальной, “кадровой” России.

Бегуны распознают часть т.н. “расчлененного антихриста” в Петре Первом, находят его знаки в календаре, на государственных бумагах, на монетах и на бумажных купюрах. Они жгут паспорта, бегут от российского Вавилона прочь — к тайным пустынным, почти не существующим в материальном мире, норам Беловодья, к удалившемуся в леса, пылающему Третьему Риму. Они мучат и жгут себя, отдают перстное — перстному, подгившее — гниению; скрывают от жалящей обезумевшей скотины омертвелой апостасийной государственности дрожащую лучину исконности и истинности.

Сакральная география бегунов предполагает, что древнее зло теперь раскатало свое присутствие повсюду, сломав последние печати. От него уже нигде не скрыться, никуда не деться. Его парализующая хватка давит взыскующий спасения дух человека повсюду. Бегуны видят мир как пространство воцарения “духовного антихриста”. Его следы повсюду, он наложил свою смоляную тягучую тень на чиновников и обывателей, на знать и на простолюдинов, на попов и беснующихся сектантов, на дела людей, на их инстинкты, на их мысли. Он отравил своим дыханием реки и озера, сделав проблематичным, непростым даже последнее таинство, которое осталось у согласа странников — таинство святого крещения.

Люди?

И противопоставить этому ничего. Так бегуны дошли до признания добродетелью поста до смерти, добровольную красную смерть от шелковой подушки, смертельный дикий труд против всех сил и возможностей, скитания и пытки от властей. Духовный антихрист не шутки. По мере расширения его вотчины в бытии сокращается пространство света человеческой души. Иерархии зла страшно описаны в базовом религиозном тексте странников “Цветнике” старца Евфимия — основателя этого толка. Люди, которые нас окружают теперь, уже нелюди, учит старец. Это “иконы сатанины”,”телеса демонские” и “трупы мертвые”. Вот что с ними сделал духовный антихрист: извратил он, окаянный сын погибели, саму природу человека, пришедшего в мир в тяжкие последние времена. “Духовные” — иконы сатанины” — учат вроде бы добру, а под митрами рога прячут, заставляют кланяться “иному богу” (новообрядческое написание “Иисус” через два “и” понималось староверами как “ин Icуc”, то есть “другой Iсус”, не “наш”, не подлинный, первый Iсус, а его черный никониянский адский двойник), креститься бессмысленной еретической щепотью, на просфорах метят “латинский крыж”... Все это латынско-папежские новины, защищать которые может только “сатана” с Запада.

“Телеса демонские” суть дворяне, аристократия. Выполняют они отчужденную волю богооставленного Государства, лишь пародирующего святость Московской Руси. Они — псы Вавилона, движимые конформизмом, растленные темным духом Санкт-Петербургского космополитического уклада. “Скобленые рожи”, “инородцы”, “шуты”... Импортный антирусский класс деспотичных романовских надсмотрщиков над оживленными суррогатом жизни сынами могил.

А внизу под этими адскими сущностями бродят “трупы мертвые”, обычные русские люди, не способные на “диакрисис”, “различение духов”, покорно принявшие обвалившееся на них зло, бессловесно податливые адским иерархиям послераскольной Руси. Почему они “мертвы”? Почему они “трупы”? Потому, что жизнь человеческой души как раз и проявляется в том, что человек бежит от зла к добру и свету, несмотря на внешние обстоятельства, в том, что она распознает “духовную тьму” под ветхими ризами материи и отвращается от нее. А если прибежища нет и идти некуда, то бросается живая душа в никуда, прочь, лишь бы прочь, прочь от самовлюбленного самодовольного мертвого мрака, хоть в смерть, хоть в пытки, хоть в небытие. Прочь. Пусто и мертво в России. И никого нет, хотя повсюду “люди”... Какие люди, теперь понятно, старец Евфимий нам это внятно и убедительно разъяснил. “Иконы сатанины, телеса демонские, да трупы мертвые”... Люди...

Бегуны давным-давно ничему и никому не удивляются: ни войнам, ни голоду, ни произволу властей, ни революции, ни Советской власти, ни разрушению церквей, ни перестройке, ни ваучерам. Обманный ваучер откровенного рыжего беса для них ничем не ценней романовских “пашпортов” с двуглавым орлом — тоже, согласно бегунам, символом духовного антихриста. О ваучерах и прочих подлогах хвостатых младореформаторов написал инокине Евстомии спокойным полууставом специальное послание современный бегунский авторитет — можаевец Федулыч.

У бегунов свои бумаги и свои печати — их выдают архангелы, в них указано лишь место в раю и страшные пытки, отведенные на этом свете. Паспорта горнего избранничества и дольнего мученичества.

Все в тобi!

Но есть у бегунов поговорка, в которой отражается героическое, титаническое величие человеческого духа в самые страшные, в самые темные, в самые невыносимые времена. “Все в тобi!” Так на русский народный лад формулировали наставники страннического согласа величайшую истину подлинно духовных культур, наследниц золотых доантихристовых эпох.

Несмотря на повсеместную пяту духовного антихриста — “Все в тобi!”. Как бы глубоко ни схватила тебя клешня ужаса, темные сети мира сего и его прислужников — “Все в тобi!” На последнем дыхании уморенного голодом ничтожного, никому не нужного, никому не известного, потерянного в болотах и чащобах заброшенных земель существа сияет эта великая истина Души — “Все в тобi!”

Этот мир, прошитый самоуправством черного идиота, лишь обманчивый тлен и глупый фокус — “Все в тобi!” Нет власти над духом, который по ту сторону ума — “Все в тобi!”

Высшее достоинство духовного существа способно утвердить себя за пределом самых высоких иерархий ада, выше вечно недостроенных Вавилонских башен духовного антихриста, возведенных в мир и в многострадальной родной России — “Все в тобi!”

Странническое согласие — это не нигилизм, не пароксизм отчаяния, не дуалистическая ересь, не уход от сражения с действительностью. Это, напротив, высшая экстремальная форма утверждения достоинства живой души. Из этого-то “Все в тобi!” и возникает мир, происходит духовный, свободный, утверждающий бытие человек по ту сторону всего, предопределенного произволом низших стихий, претендующих на всеобъемлющесть.

Плевать на тех, кто верит в истинность того, что есть. Все, что есть, — лишь малая толика того, что может (должно!) быть. Это концентрационный тупик — ваша человеческая история с ее мутным и малоосмысленным, зато дорого оплаченным ходом. Ваши кумиры — вши. Ваши ценности — мыши из папье-маше. Ваши страдания — дерганье осенней мухи. Ничего нет. Это последние грезы остывающего трупа. Духовный антихрист телевизора, мирового правительства, Всемирного банка или могучего толстыми ляжками чиновничества — шарлатанский обман. Один бегун весит на весах реальности тяжелее тысячи индустриально развитых стран. В нем, действительно, ВСЕ, и великой волей духа своего он спокойно и суверенно это доказывает.

Для полноценного русского человека, пробуждающегося сегодня из советско-либерального делирия, открывается великая пустыня, матерь-пустыня. Нет ценностей, которые заслуживали бы того, чтобы их по-настоящему защищать. Нет святынь, которые заслуживают того, чтобы им по-настоящему поклоняться. Духовный антихрист повсюду — это все, что досталось нам в наследство. Он вне, он внутри, он проел нас, как до этого проел до червоточения, до крови и артерий глупые тела наших прогениторов. Мы рождены от мертвых родителей, на мертвый свет. Наши паспорта — проделки фальшивомонетчиков. Наши имена — злые шутки. Наша страна — зеркало недоразумения. А вне ее еще хуже, гаже, страшнее, пустее, подлее, гнилее. Там он утвердил свой процентный трон давным-давно, к нам пожаловал какие-нибудь три столетия...

Все в нас! Сможем — родим, создадим, выпестуем, взорвав гноеточащий телевизионно-участковый Вавилон. Поскольку все в нас, то это будет легко. Если истончить плоть иллюзий и суету мыслей в бегунском послушании, это будет легче легкого.

“Иконы сатанинские” учат нас покорности. “Не выступай!” вместо “Не убий!” Мы знаем откуда хвост малаксы, видим аккуратно подпиленные рожки проповедников “покорности”. С вами все понятно. Ваш гипноз более не действенен, лечите инвалидов и унтерменшей, мы все освоим без вас.

“Телеса демонские” пугают казацкими плетками\омоновскими дубинами — вот что получишь, если посмеешь защищать неочевидную истину. Получим, пусть, но этих харей нет в бытии, это плотные, болезненные, карябающие предрассветные призраки. У них нет корней, их вырвали из грядки, где зреют существа, раньше времени и бросили сюда на защиту лжеиерархий и частной собственности. Плюнь им в лицо! — ты свободен. Это земля и все, что на ней, собственность Мировой Души. Тому, кто осознал, что уже мертв, бояться нечего. The end is nigh, как писал не задолго до смерти мой финский друг, которому посвящена эта статья. Nigh, но как свободно дышится...

“Трупы мертвые” приводят нам в пример свой жизненный путь. Это был путь на месте. Уже несколько веков трудный путь, и все на месте. Переступи их — это не настоящие граждане, не настоящие родители, не настоящие друзья. Пусть покажут паспорт с печатью архангела Гавриила, тогда мы им поверим. Пока их печати скреплены лишь мутной милицейской слюной, они бомжи для духа, им место в КПЗ воздушных миров.

Все в тобi! — В тобi Русь, в тобi жизнь, в тобi Бог, в тобi власть, в тобi сон, в тобi гроб.

Мы должны воссоздать святую Родину из глубин наших душ, из последних колодцев сердечной тайны, извлечь ее из-под низших тектонических пластов абсолютного ужаса.

Бегуны свое отбегали. Из последних пределов они возвращаются назад. Долго носили они в себе великое восстание, долго копили рассеянные уморенные большой волей силы.

Из потаенных скитов, из голодных утроб, из больных прокаженных гортаней, из последней мерцающей на грани существования нищеты возвращается Русь. Русь Бегунская. Русь героическая. Русь духовная, внутренняя, вольная и светлая, Русь Христова.

В худой жилистой желтой руке старовера (без бумаг и наличности) висит узда. Это для твоей черной морды, отчим-антихрист, большой белый червь, сладкогласый дымоглазый урод 1-го, 2-го, 3-го и всех остальных каналов. Каналов яви и снов, мыслей и смешков, дискотечных подпрыгиваний и присутственной скуки.

Новая истина новых поколений. “Все в тобi!” А вне тебя ничего, ничего, ничего... Нет ничего...