Газета Завтра 314 (49 1999)

Владимир Голышев ЕГОРИЙ ХРАБРЫЙ

9 ДЕКАБРЯ (или 26 ноября по юлианскому календарю) был освящен первый на Руси храм во имя св. Георгия Победоносца. День этот в народе принято называть "Юрием-холодным". Это тот самый "Юрьев день", который русская пословица предъявляет обескураженной бабушке. Согласно "Судебнику" (1497 г.), а позднее "Стоглаву", в этот день крестьяне могли, "аще похотят", идти "на град, на посад" или к иному помещику. В 1607 году Борис Годунов крестьян (в том числе и незадачливую бабушку) этого права лишил, однако на отношении русского народа к "Егорию Храброму" эта перемена не отразилась.

Георгий — офицер императорской стражи и тайный христианин — был замучен по приказу государя-гонителя Диоклетиана в конце III века. Русские калики-перехожие пели об этом так: "Посадил Царище-Демьянище Егорья в глубок погреб, закрывал досками железными, забивал-закладывал гвоздями лужеными, запирал замками немецкими, засыпал песками рудожелтыми, чтобы не видать Егорью света белого, не зреть солнца красного, не слыхать звона колокольного" .

Западная средневековая легенда приписывает ему спасение девицы от человекоядного змея (именно змееборцем он изображается на иконах). В русском же "Сказании о Егории Храбром" ему приписывалась победа над целым стадом змей!..

Названный "желанным детищем осударыни премудрой Софии" (а значит, и братом ее малолетних дочерей Веры, Надежды и Любови), Егорий едет "ко земле светлорусской, утверждать веры христианския". Вся живая и неживая природа ( "моря глубокия, трава муравчатая, звери могучие, рогатыя" и т.д. ) покорна воину, только "змеиное стадо лютое" не дает ему проходу. "Три дня и три ночи" сражался он с пресмыкающимися, "а на третий день ко вечеру посек, порубил стадо лютое" . И вышли навстречу ему "красны девицы" с таковою речью: "Тридцать три года не вступали мы с высока терема златоверхого… Держим мы на роду велик обет: отдать землю светлорусскую, принять от тебя веру крещенную" …

С Юрия-холодного, по народному поверью, начинают пошаливать голодные волки, и чтобы избавиться от этой напасти, нужно молиться Георгию Победоносцу — он не даст зверю "зарезать животинку" . А если все ж задерет матерый волк последнюю коровку, отчаиваться не надо — "что у волка в зубах, то Егорий дал!" Значит, лишняя она тебе была, эта коровка. А еще говорят: "На Руси два Егорья — холодный да голодный, а все ж на ней Божья благодать!.."

На Юрьев день засыпают в берлогах медведи. Говорят, особо зажиточные деревенские кулаки, так сказать, "крепкие хозяйственники", переняли у косолапых этот хитрый обычай — чтобы сэкономить побольше деньжат, они тоже устраивают в подполе мягкую берлогу и спят там от холодного-Юрия до Юрия-теплого…

Но есть на Руси и другая традиция Юрьева дня — молебны "о благополучии в пути" ...

Вроде бы давным-давно расстроенная бабушка развязала свой напрасно собранный дорожный узелок. Некуда и незачем идти православному — лучше дома сидеть да у печки греться. Однако ж всяк в этот день спешит в церковь и горячо просит святого Егория избавить от дорожных напастей, словно и впрямь впереди у него дальний путь.

"Человек! Ты здесь не туземец, а чужой гость — сегодня тут, а завтра погонят со двора..," — говаривал святитель Тихон Задонский.

Обремененный нешуточным хозяйством, повязанный по рукам и ногам оравой детишек и беспомощными стариками, русский мужик (нормальный русский мужик, а не "человекомедведь" с кредитной карточкой) всегда осознавал себя в мире дольнем лишь путником, прохожим. Стоя на "дорожном" молебне он, в подражание не имевшему "где главу подклонити" Христу, символически подтверждал свою "странническую ориентацию"...

Владимир ГОЛЫШЕВ