Газета Завтра 355 (38 2000)

Николай Коньков ПУШКИ ВМЕСТО "ОЛИГАРХОВ"!

ЯВНОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ СЛОВ И ДЕЛ президента Путина в области военного реформирования, несомненно, является выражением не только общей модели поведения, свойственной ему как личности, но и следствием объективной социально-политической ситуации в России. Десять, а если учитывать горбачевскую "перестройку", то и все пятнадцать лет страна, не напрягаясь, "катила под горку". Этой энергией общественного распада подпитывались все -- от бомжей до "олигархов", и она стала практически всеобщей: в любой момент можно было "приватизировать" если не "Норильский никель", то десять метров медного провода. Одним хватало на виллы Лазурного побережья, другим — на поллитра "национального напитка", и интересы одних при этом вовсе не противоречили интересам других. А локальные конфликты разрешались примитивным, но безотказным способом: "Есть человек — есть проблема, а нет человека — нет проблемы".

Однако подобное самоедство не может продолжаться бесконечно. Чем ниже скатывалась Россия и русские, тем более свысока смотрели на нас не только ближние и дальние соседи по планете, но и собственные "национальные меньшинства", при таком раскладе вполне способные стать вначале "моральным", а затем и физическим большинством. Две "чеченские войны" продемонстрировали и крайнюю степень расслабленности нового российского государства, и первые попытки напрячь державные мускулы с целью вырезать язву сепаратизма. Результат получился пока не ахти, но сама попытка уже многого стоила. Многого не только в бюджетно-финансовом отношении, или, скажем, в плане перспектив на будущее. Сразу зашевелился весь "цивилизованный мир": от рекомендаций исключить "варварскую" Россию из Совета Европы до инцидента, приведшего к катастрофе "Курска". И эта реакция лучше всего прочего показала, насколько даже нынешняя, обессиленная и обрезанная, Россия стоит поперек горла творцам "нового мирового порядка", насколько плотно они контролируют все наши движения, насколько опасаются действительно независимой и опирающейся на национальные приоритеты политики русского государства.

Выйти из-под этого непрерывного и бдительного контроля, из-под этого не только "наружного", но и внутреннего наблюдения, задача на уровне высшего политического пилотажа.

И потому главный вопрос, стоящий сегодня перед страной, заключается даже не в том, способен или нет нынешний хозяин Кремля подобную задачу решить, а в том, ставит ли он ее перед собой как задачу приоритетную, или же, подобно своему предшественнику, вполне удовлетворится "отстежками" очередных абрамовичей, березовских, потаниных и недвижимостью где-нибудь в швейцарских Альпах.

Если попытаться смоделировать возможные "матричные схемы" действий Путина относительно "единственных союзников России", ее армии и флота, то все их видимое многообразие будет сведено к трем основным линиям. Первую из них условно можно обозначить как "пессимистическую" для нашей Родины. Согласно этой схеме, главным приоритетом путинской политики является еще более тесная увязка РФ с американскими, натовскими и — шире — западными структурами. Безусловное сокращение наших Вооруженных Сил по моделям, разработанным американскими стратегами, призвано снизить российский военный потенциал до величин, не представляющих стратегической угрозы для США. Подобная ликвидация, а вернее — самоликвидация "империи зла" под видом "военной реформы", даст Америке возможность высвободить весьма значительные средства своего бюджета на новый технотронный рывок, позволяющий ей уже в ближайшей перспективе получить гигантские конкурентные преимущества на "мировом рынке" как экономическом, так и военно-политическом. В данной схеме все заявления Путина о "возрождении российской мощи" могут рассматриваться лишь в качестве декларативных проявлений политического популизма, призванных замаскировать и защитить реальное проамериканское содержание его политики, дезориентировать "патриотического обывателя" и, говоря популярным нынче приблатненным жаргоном, "кинуть лохов на бабки".

О возможности реализации именно такой схемы свидетельствует и трагикомическая ратификация Госдумой договора СНВ-2 (с "патриотичными" поправками-новеллами, о которых даже не подозревали американские конгрессмены, "прошедшие свою половину пути" еще в 1994 году), и дискуссия вокруг расформирования Ракетных войск стратегического назначения как отдельного рода Вооруженных Сил, и последнее решение о кардинальном сокращении численности Российской армии, которое, в случае его проведения в жизнь, вообще поставит под вопрос способность нашего государства защитить свою территорию от любого мало-мальски серьезного внешнего противника, а в перспективе грозит введением натовских "миротворцев" для "обеспечения безопасности" российских стратегических объектов.

Вторая схема — тоже условно — может быть охарактеризована как "оптимистическая". В рамках этой схемы заявленный Путиным вектор "державной политики" совпадает с истинными намерениями нынешней кремлевской власти, а идущий демонтаж "советского военного наследства" может быть объяснен стремлением "по одежке протягивать ножки", сосредоточить весьма ограниченные средства государственного бюджета на "участках прорыва", научно-технологического и информационного, чтобы затем обеспечить Российскую армию и флот всем необходимым для защиты Отечества. В качестве исторической аналогии можно привести реформу многочисленной, но плохо вооруженной и организованной Красной Армии после Гражданской войны, когда миллионы красноармейцев были демобилизованы, войсковые части переведены на территориально-кадровый принцип содержания, что в значительной мере "разгрузило" бюджет и позволило выделять дополнительные суммы на развитие тяжелой промышленности и научно-проектные работы по новым образцам оружия.

Кроме того, на политику Путина могли повлиять новые концепции ведения военных действий, реализованные за последние годы США в Ираке и Югославии. Эти концепции так или иначе исходят из теорий постмодернизма, согласно которым "войны выигрывают не пушки, а образы". Информационная компонента военных концепций по своему "удельному весу" уже догоняет компоненту собственно военно-техническую. И если "политическому кумиру" нынешнего российского президента, Петру Великому, приходилось в ходе Северной войны снимать с церквей колокола, чтобы перелить их в пушки, то Путин, похоже, не против совершить обратную операцию, то есть "перелить пушки в колокола". Другое дело, что опыта у его "команды" в подобных тончайших литейных делах катастрофически не хватает, что было засвидетельствовано пропущенными тяжелыми информационно-идеологическими ударами в кампании освещения трагедии "Курска" и пожара Останкинской телебашни. Однако кое-что в этом направлении у Кремля все-таки начало получаться, его "масс-медийные позиции" в результате этих катастроф значительно укрепились как внутри страны, так и на международной арене.

Конечно, сказать, будто Путиным и его советниками разработана сверхмасштабная операция по дезинформации и дезориентации западных контрагентов, которая последовательно, шаг за шагом, с несколькими "степенями прикрытия" проводится в жизнь, — значительное преувеличение. Но и абсолютно отрицать возможность присутствия подобного политического вектора в действиях нынешнего Кремля тоже было бы не слишком корректным допущением.

Скорее всего, в российском государстве и обществе идет достаточно стихийное столкновение и взаимодействие "прозападнических" и "державных" тенденций, которые поочередно выходят на первый план, поочередно доминируют в текущей политике. В рамках этой "прагматической" схемы Кремль и Путин предстают в роли "бегущих по волнам" любителей (или профессионалов?) политического виндсёрфинга, способных "оформить" преобладание той или иной тенденции средствами государственного аппарата, но не исключающих заранее ни одной из них. Парадоксальное на первый взгляд молчание военных советников президента, во всяком случае — советников явных, официальных,— находит в рамках подобной схемы вполне правдоподобное объяснение.

Однако есть прагматизм и прагматизм. Сохранение политической власти (или близости к политической власти), конечно, может рассматриваться в качестве цели для того или иного оператора, даже для группы операторов. Но кремлевским политтехнологам не стоит забывать, что Путина вынесла наверх именно политика "возрождения державности России". Именно она, худо-бедно явленная в Чечне, дала ему совершенно немыслимый взлет популярности. И если Путин будет двигаться в том же направлении, в котором начало двигаться российское общество, неминуемо произойдет эффект социально-политического резонанса. Если же действия "властной вертикали" будут "в противофазе" к общественным усилиям, то произойдет их взаимное погашение и в обществе обозначатся новые "линии напряжения".

Поэтому приоритеты нынешнего хозяина Кремля и его ближайшего окружения в вопросах обороноспособности страны, военных сокращений и разоружений приобретают особое значение для настоящего и будущего страны. Они должны быть обозначены не на словах, а на деле.

Конечно, сегодня решающим был и остается фактор финансово-экономический. Если не начать перекрытие каналов, по которым ежегодно из России утекают на Запад суммы, вдвое-втрое превышающие размеры ее государственного бюджета, ни о каких реальных военных реформах, ни о каком возрождении страны речи идти не может. Сегодня именно эти деньги обеспечивают "прорыв Америки в третье тысячелетие", скрытые в "мировом рыночном механизме", который для России стал, по сути, репарацией с побежденной в "холодной войне" страны. Здесь лежит то звено, "потянув за которое, можно вытянуть всю цепь". При нынешнем жизненном уровне населения России лозунг "пушки вместо масла" является неактуальным — масла нет. Лозунгом "колокола вместо пушек" тоже невозможно бесконечно прикрывать разрастающиеся бреши в государственном механизме. Тем более не стоит возводить его в ранг абсолюта: все-таки до сих пор виртуальные "информационные войны" остаются продолжением войн реальных, а не наоборот.

Поэтому самый актуальный лозунг современной российской военной реформы должен звучать примерно так: "Пушки вместо олигархов!" Реализации именно этого лозунга и должно требовать от кремлевской власти российское общество.

«Кузнечная мануфактура» - художественная ковка лестницы 10 наилучшего качества!