Газета Завтра 362 (45 2000)

Андрей Стерликов ЧАСОВЫЕ ПАМЯТИ

"Столица" — это Региональная общественная организация, военно-патриотическое поисковое объединение. Союза поисковых отрядов России. Председатель правления — Воронков Алексей Валерьевич.

“Поисковая работа проводится общественными объединениями, уполномоченными на проведение такой работы органами государственной власти и управления”.

Ст. 8 Закона Российской Федерации "Об увековечении памяти погибших при защите Отечества"

Деревня Кондуя во времена Великой Отечественной войны находилась на терри-тории Тосненского р-на Ленинградской обл.

В октябре-ноябре 1941 года немцы захватили Тосненский р-н и вышли в р-н Кирими — Погостье. В этом районе против немецко-фашистских войск действовала 54-я армия генерала Федюнинского. В марте 1942 года 54-я армия силами 281-й, 285-й и 88-й стрелковых дивизий, а также нескольких танковых бригад нас-тупала из района Погостье — Шарон в направлении Любани и к исходу апреля-мая 1942 г. освободила деревни Шала, Зенино, Кондуя.

Мы находим немецкую артиллерийскую повозку, на ней мины Ярославского завода — парадокс. Ребята находят встроенный немецкий сейф, видимо, брошен в спешке.

Поляна тверда и зелена, но пуста, к сожалению. Резкий переход к болоту, МП звенит. Буквально под дерном металлическая пластина, поначалу я хотел бросить ее за ненадобностью, но меня смутили ее правильная форма и пупырчатая поверхность. Второй оператор обнаружил то же самое, благо рядом оказался ручей, кто-то из ребят рассмотрел изображение бойца, идущего в атаку, мы обшарили всю поляну, обнаружив порядка 150 пластин. Плюс ко всему прочему разбитые машины, резиновые печати и т. д. Здесь попала под взрыв полевая типография. На одном из линотипов была изображена печально-знаменитая "Дора" в окружении наших бойцов, эта одна из трех знаменитых дальнобойных пушек, но только она канула в Лету— в этих болотах, и это клише не является ключом к тайне.

Поисковое объединение "Столица" не первый год проводит "Вахты Памяти" в Ленинградской обл., но в урочище дер. Кондуя мы попали впервые. Эта поездка явилась результатом долгой работы в архиве. Силами девяти человек мы планировали произвести подробную разведку этого участка Волховского фронта. В состав группы вошли трое наших коллег из Ленинграда (ПО "Блокада") и области (г. Кириши). Второй основной целью экспедиции являлась подготовка лагеря и других условий для проведения весенней "Вахты Памяти", а также определение степени опасности на предмет обнаружения минных полей и боеприпасов. Посему группа подбиралась тщательно, в нее вошли наиболее опытные поисковики, имеющие за плечами подготовку по саперному делу и не один год работы "в поле". Место удаленное от дорог, можно сказать, дикое, тем более, что является государственным заказником. Как оказалось впоследствии, опасения были не напрасны, саперы, проводившие зачистку приблизительно в 44-м году, физически не могли со всем тщанием обезвредить такую большую территорию и такой объем боеприпасов.

Весь путь нам предстояло проделать на вездеходе ГТС. Оставив позади фермерское хозяйство (последний оплот цивилизации), ГТС потащился по лесу со скоростью пешехода, дорога то и дело терялась в непроходимых зарослях. К вечеру выскочили к полуразрушенному мосту, он не внушал никакого доверия, видимо, последние лет десять им никто не пользовался. Мы попрыгали с "брони", и наш водила перемахнул мосток, впрочем, немало при этом рискуя, но солнце висело уже над лесом, а мы не проделали и трети пути. Предстояло найти танковую дорогу времен войны, она должна привести нас к месту и значительно облегчить передвижение в этих "пампасах", старые карты говорили, что она поблизости. Часа полтора мы тыкались, как слепые, но наконец нам повезло, выскочили на две широченные колеи, правда, ночевку пришлось готовить уже в темноте. Мы так вымотались, что, поужинав и нарубив лапника, уснули на земле, без палаток и тентов.

Утро выдалось на удивление солнечное, да и вообще нужно отметить, что с погодой нам повезло, только закончились дожди и по ночам температура редко опускалась ниже нуля градусов.

Найденные нами колеи оказались "теми самыми", но проходимость их оставляла желать лучшего. Забрав сухпай, ушли вперед два сапера прозванивать миноискателями дорогу, в таких местах "береженого Бог бережет", а мы еще даже не добрались до места. Позавтракав, мы двинулись в путь, то и дело наш вездеход останавливался и мы пробивали себе путь при помощи топоров и бензопилы, временами мы продвигались по километру в час.

Наш "старичок" кряхтел, перегревался и ежеминутно грозил "разуться", а потерять гусеницу в этой чаще — катастрофа. То и дело кто-то соскакивал с "брони" и с кувалдой в руках загонял в гусянку ослабшие пальцы. Все чаще и чаще стали попадаться ржавые "сувениры" от ребят саперов, ушедших вперед, чтобы прочистить нам путь. Загнутый в дугу немецкий карабин с остатками приклада откопал прямо в колее, а вот одна за другой три наших каски развешаны на деревьях, а через километр с десяток паковских снарядов тускло блестят боками, заботливо выложенные на пнях, чтобы не просмотреть. И снова визг пилы, медленно, но неуклонно, мы движемся к цели. Все чаще попадаются залитые водой блиндажи, спирали проржавевшей колючей проволоки. На сгнивших столбах и каски, по одной и по нескольку они разбросаны везде, наши, русские, и гораздо реже немецкие.

Наконец мы на месте. Мы давно планировали восстановить блиндаж под жилье. Жилище понадежнее палатки, да и подолговечнее.

Огромный насыпной блиндаж немецкой постройки — он подойдет нам вполне. Три дня мы выкидывали землю, но, судя по находкам, эти позиции переходили из рук в руки не раз. Срубив деревья с вершины и сняв дерн (разогнав по пути семейство змей), мы углублялись слой за слоем. И каждый из них ставил нас в тупик. Известно, что земля постепенно выдавливает металл на поверхность, из опыта поисковой работы я знаю, что корни растений могут смешать скелет человека в невообразимую кашу.

Находка первая — французская чернильница, прозрачная склянка кубической формы с медным колпачком. Дело ясное — блиндаж немецкий, и точка. Наши в полевых условиях чернильницы не употребляли, тем более французские, скорее, карандаши. Далее труба печки, раскапываем весь угол, чугунная печка с надписью. Круги замечательной сохранки (да и что ей сделается в песчаной почве). Возле печи две Люсинские винтовки! Потом достаточно крупный сгоревший участок (песок местами оплавлен в слюду, стекло). В этом квадратике гвозди, на них бамбуковые лыжные палочки и каска немецкого десантника. В общем, ребус, не считая мелочи.

Срубили стены, парк, подняли повыше крышу, не война, все же. В дело сгодились гвозди и скобы, выкопанные неподалеку. (Крыша была перекрыта армированным целлофаном, он был куплен загодя). Сегодня уснем под крышей. Исправно гудит германская печь, топим ее докрасна. Изо всех углов ползут гадские змеи. Обосновали костровую поляну, кухню. Итак, стоянка оборудована. Мы начинаем поиск.

Я один из операторов, и в моих ушах постоянно стоит фон, такого количества металла я не встречал давно. Очень много верхового железа. Временами кажется — нет смысла в миноискателе. Поднимай дерн ковром — так проще. Сигнал следует за сигналом. Ручные гранаты, пулеметные диски исчисляю сотнями. Обыкновенная процедура, в лагере осталось двое дежурных, остальные делятся на группы и уходят в свободный поиск. Все до безобразия просто, мы встали где-то на южной окраине этих болот, а посему первые 2-3 дня будем знакомиться с этими местами, бродя вокруг да около, не отлучаясь от стоянки более километра. Уж слишком похожи эти поляны друг на друга. Запоминаем ориентиры, приметы, потеряться здесь несложно.

В моей группе угрюмый Леша, ленинградец, с опытом работы лет в 10, и вездесущий Анатолий Медведев, наш всеобщий любимец (кстати, представитель нашего филиала в Киришах), ребята "за глаза" называют его Толик-Лось, вряд ли кто сравнится с его умением ходить по этим лесам. Первый день поиска не приносит нам ничего.

Мы бродим где-то в тыловых частях, находим огромную печь для санобработки одежды высотой более 2 м, не находя главного. Возвращаясь, на одной из полян нашли груду (в прямом смысле этого слова) русских касок, их было не менее 500. Пробитые и ржавые, они возвышались мрачным памятником на фоне осеннего леса. Кто принес их сюда?

Первый поисковый день всех остальных групп был богат ржавыми находками, но не более того. Брошенные противогазы, карабин, пулеметные станины, штык-ножи и ленты разнообразных систем и стволов, — железом эти леса были богаты.

Ребята принесли в лагерь кавалерийский горн, обычно он прилагался к знамени полка. Хороший медный горн, мы трубили в него по очереди. Кто-то притащил станок от трофейного MG. За болотом уперлись в минное поле, немецкие противотанковые мины в хорошем состоянии и на боевом взводе. Здесь нужно глядеть в оба, каждый день мы слышим грохот взрывов, где-то горят торфяники. С утра до ночи мы бродим по этому лесу, прощупываем каждый блиндаж, каждую ячейку, все впустую, мы в тылах, нужно искать передовую. И вот наконец удача! Нам опять помогли танковые колеи, они вывели нас к передовой, в пяти верстах от лагеря наша группа находит верхового бойца. Он попал под взрыв, что видно сразу. Ствол со штыком срезан, как бритвой, отвальная коробка в пятнадцати метрах, изуродованная каска, трофейный котел пробит, на нем фамилия Синицын, все, медальона нет. Говорят, что наши солдаты суеверно относились к этим черным пеналам, нередки случаи, когда мы находили бойцов с пустыми медальонами, а жаль. Мы вручную перебираем землю, чтобы не пропустить мелких костей, и возвращаемся в лагерь, забрав останки бойца с собой. Возвращаемся как раз к ужину, а здесь суета и оживление. В пятистах метрах от лагеря, под самым нашим носом, обнаружено санитарное захоронение. Санитарные захоронения производились сразу после боя или по прошествии небольшого количества времени, документы и медальоны при этом практически никогда не изымались, этим занимались специальные команды, производившие эксгумацию позже. По ряду причин такие захоронения нередко оставались не вскрытыми, о них забывали или попросту не находили, и люди, похороненные в "санитарках", оставались неучтенными, автоматически превращались в "без вести пропавших".

Щуп уходит в землю и издает характерный стук, его не спутаешь ни с чем. Скоро догадки подтверждаются, здесь покоятся наши солдаты, порядка 200 человек. На них зимняя форма одежды, а значит — есть реальный шанс обнаружить медальоны и документы. Мы обносим могилу изгородью, срубленной неподалеку, теперь над ней возвышается православный крест, надпись на ней гласит: "Здесь покоятся бойцы и командиры 54-й — 52-й ударных армий, они закрыли собой Ленинград. Вечная Слава!” Мы оставляем их до весны; нас слишком мало, чтобы качественно выполнить такой объем работы.

9 мая они торжественно лягут в могилу на кладбище города Кириши, их отпоет батюшка, им отдадут воинские почести, как и положено героям.

1 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=1; bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"[?]y=""; y+=" "; y+="

"; y+=" 36 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

37

Крепкая труба бесшовная горячедеформированная цены разумны 38 в рунете.