Газета Завтра 385 (16 2001)

Елена Антонова ТАК!

При той интенсивной творческой жизни, которую сейчас демонстрирует Мариинский театр во главе с Валерием Гергиевым, где премьеры одна другой интереснее появляются с невиданной дотоле частотой, поражая и широким охватом мировой музыкальной классики, и продуманной и выверенной игрой оркестра, и весьма высоким мастерством артистов оперы и балета, спектаклей, достойных представлять плоды его деятельности перед зрителями нынешнего фестиваля "Золотая маска", могло было быть и больше, чем три. Театр предпочел показать три: оперы "Золото Рейна" Вагнера, "Дон Жуан" Моцарта и балет "Драгоценности" на музыку Стравинского.

Как уже известно, ни один из спектаклей театра ни по одной из заявленных номинаций, к сожалению, премий не получил. Не поддерживая явно тенденциозного решения жюри, остановимся на весьма неординарной и неровной, на наш взгляд, постановке оперы Моцарта "Дон Жуан", этой "оперы опер", в музыке которой органично сосуществуют "высокое" и "низкое", трагедия и комедия, и которой сам автор дал название "dramma giocoso", веселая драма. Если бы "Золотая маска" наряду с деятелями театра присуждалась и творцам оперы, то Моцарт неминуемо должен был бы опередить всех своих конкурентов. Хотя, кто знает, как сложилась бы конъюнктура, какими соображениями и на сей раз руководствовалось бы жюри. Музыка "Дон Жуана" в интерпретации Валерия Гергиева прозвучала настолько на удивление современно, что по сочетанию строгих речитативов, серьезных арий, комических скороговорок, народных песен и танцев с глубокими характеристиками драматических коллизий отдельных сцен и героев в оркестре, а также по силе воздействия на слушателей ее можно сопоставлять только с музыкой гениального новатора XX века Сергея Прокофьева. И все это — при моцартовской ясности, мелодичности и чистоте! Богатство мелоса и драматургии музыки Моцарта Гергиев сумел раскрыть с редким чувством такта и стиля, что подтвердило его репутацию одного из крупнейших оперных дирижеров мира. Безусловно, высоким оказался и общий уровень исполнения солистами своих партий. А отдельного упоминания заслуживает, на мой взгляд, молодая певица Ирина Матаева (Церлина), обладательница теплого, насыщенного обертонами сопрано.

На этом перечислении плюсы спектакля, к сожалению, оказываются исчерпанными и должен быть открыт счет его минусов. Дело в том, что постановку "Дона Жуана" Гергиев доверил коллективу западноевропейских деятелей театра (режиссер-постановщик Йоханнес Шааф, художник-постановщик Ральф Колтай, художник по свету Пол Пайнт, литературный консультант Вольфганг Виллашек). Те, как это случается сплошь и рядом, отсутствие своего видения сути проблемы Дона Жуана, из-за неоднозначности которой легенда об этом разрушителе женских сердец волнует человечество уже не одну сотню лет, прикрыли фиговым листком ее современного воплощения в стиле и духе сегодняшнего общества потребления и свободы нравов. В результате — текст либретто Да Понте, в большой мере опирающийся на барочное прочтение личности главного героя в духе Тирсо де Молина с неизбежным наказанием порока, и тем паче существенно более многозначная музыка Моцарта оказались в вопиющем противоречии с зрительным рядом образов и сцен оперы. Сам Дон Жуан — это не резко завышенный романтический герой, бунтующий против серости жизни, как у графа А.К. Толстого, не сильная личность, любящая жизнь во всех ее проявлениях, добро и зло приемлющая равнодушно, как у Пушкина и во многом у Моцарта, но чрезвычайно заниженный и опошленный тип человека. Чего стоит одна только фраза из краткого содержания спектакля: "Охваченный идеей сексуальной свободы, Дон Жуан устраивает у себя в замке праздник"! Отсюда рукой подать и до вопиющей пошлости сцены последнего ужина Дона Жуана, на который он пригласил мраморную статую Командора. Стол, за которым восседает Дон Жуан, сервирован лежащей, прикрытой прозрачными одеждами молодой женщиной, на интимные места которой тот, развлекаясь, раскладывает различные ягоды и фрукты… Такое примитивное прочтение этой высокого накала трагедийной сцены еще отвратительнее откровенной "порнухи". Но слава Богу, что мы слушаем оперу, что звучит музыка Моцарта, что отличный баритон Евгения Никитина выпевает слова Да Понте. Это потрясает. Заставляет испытать катарсис. Будит мысль. И вдруг, как снятие напряженности разлада между зрительным и слуховым рядами, в памяти всплывает фраза Царственной Особы Австро-Венгрии, сказанная им после прослушивания "Дона Жуана" и приведенная Да Понте в его мемуарах: "Опера божественна, может быть, прекраснее, чем "Фигаро", но эта пища не по зубам моим венцам". На что Моцарт, узнав об этом, воскликнул: "Дадим им время прожевать". Судя по последней постановке, время это еще не исчерпано.

Елена АНТОНОВА

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 53 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

54

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]