Газета Завтра 395 (26 2001)

А. В. Куфаков, кандидат наук, юрист КАСТРАЦИЯ НАДЗОРА

СЕГОДНЯ "ШОКОВУЮ ТЕРАПИЮ" предстоит пережить прокуратуре. Широкая кампания по ее дискредитации в СМИ фактически расчистила дорогу главному стенобитному орудию — проекту Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации", внесенному депутатами Госдумы Похмелкиным, Иваненко и Гребенниковым.

Доводы за сей законопроект — это штампы, давно набившие оскомину: "прокуратура — советский монстр, выведенный специально для борьбы с инакомыслием", "прокуратура — рудимент советской системы". Между тем, разрушительный эффект той идеи, который Похмелкин и К° пытаются претворить в жизнь, обещает по своим последствиям быть страшным.

Главным объектом проводимой атаки стал прокурорский надзор, в особенности так называемый общий надзор — за законностью в органах исполнительной власти, местного самоуправления, на предприятиях и в организациях.

Смысл и назначение данного надзора — это право прокуратуры проводить проверку соблюдения законности в любой сфере жизни, при этом в случае выявления нарушений потребовать их незамедлительного устранения, возбудить уголовное дело, поставить вопрос об административном правонарушении, обращении в суд. Наличие у прокуратуры такого объема полномочий создает универсальный и чрезвычайно оперативный механизм обеспечения законности. Проведение надзорной проверки в отношении, скажем, органа исполнительной власти, и принятие решения осуществляются органом, принципиально независимым собственно от власти, выделенным из системы трех ветвей власти, и поэтому прокуратура может руководствоваться в своих действиях исключительно законом.

Называя прокуратуру элементом тоталитарного государства, похмелкины либо выказывают тем самым явную политико-правовую безграмотность, либо идут на сознательную подмену понятий. Как известно, важнейшей гарантией демократии является наличие системы взаимных сдержек и противовесов между различными ветвями власти. Будучи независимой от трех ветвей власти, особенно от исполнительной, прокурорский надзор был и остается важнейшей гарантией законности в государстве вообще и в органах исполнительной власти и местного самоуправления, в частности. Тот факт, что при этом никто и ничего, кроме закона, выше прокурора не стоит, и обеспечивает гарантию соблюдения законности в подлинном смысле слова.

В пояснительной записке к законопроекту похмелкиных указывается (без малейшей, впрочем, аргументации), что "с общенадзорными функциями без всякого ущерба для состояния законности может справиться министерство юстиции Российской Федерации". Не желая усомниться в компетенции коллег из Минюста, заметим, что уж коль похмелкины во главу угла ставят борьбу с тоталитаризмом, передача общенадзорных функций данному ведомству откроет куда большие возможности к гипотетическому возврату тоталитаризма и может при определенном стечении обстоятельств стать первым шагом к его установлению.

Начнем с того, что любое министерство — это в первую очередь именно ми-ни-стер-ство. То есть орган исполнительной власти. В этой ситуации общий надзор, или вернее то, что от него останется, будет представлять собой "надзор" одной структуры исполнительной власти над другой такой же структурой, что обезоруживает надзор, приводит лишь к его видимости, ограничивающийся в лучшем случае констатацией выявленного нарушения общему начальнику. При этом можно не сомневаться, что политический вес деятелей власти будет на порядок значимее тихого голоса чиновника Минюста. Упразднив общий надзор прокуратуры, мы потеряем тем самым мощную и независимую гарантию правового и демократического государства, его способность оперативно и адекватно реагировать на любые нарушения законности в органах власти.

Впрочем, и на этом сторонники шоковых реформ не останавливаются. Так, в беседе с корреспондентом журнала "Итоги" (№ 15 от 17.04.01 г.) член думского Комитета по госстроительству Надеждин прямо заявил: надзора за органами власти, коммерческими организациями вовсе не должно существовать. "Если чьи-то интересы ущемлены, — пожалуйте в суд. Самостоятельно, без посредников". Таков новейший либеральный рецепт построения правового государства. Данное высказывание далеко не единственное в своем роде. Борьба либералов с прокурорским надзором проходит под аккомпанемент прямо-таки любовных серенад, которые они поют судебной системе. Сразу оговоримся: надо всецело поддерживать пропаганду, направленную на повышение авторитета суда, и стремление решать все споры о праве исключительно в судебном порядке. На недопустимость подмены в надзорной практике функций суда указывается и в соответствующих приказах генерального прокурора РФ.

Но скрытый за внешним пиететом по отношению к суду смысл либерального законопроекта как раз сводится к тому, чтобы ставить и решать проблемы законности только в случае, когда конкретное лицо обратилось с конкретной жалобой. А если все тихо — значит, и все нормально, все законно. Защита закона таким образом сводится, а вернее, подменяется, защитой частного интереса, т. к. в суд обращается лишь заинтересованное лицо.

Если при наличии общего надзора и судебного контроля осуществляется совместно защита как закона в целом, так и основанного на нем частного права либо интереса отдельных лиц, то теперь, при реализации схемы, предложенной либералами, защиты законности как таковой существовать не будет, все сводится лишь к защите индивидуального интереса. Да здравствует индивид, то есть!

В сущности, в качестве неявной теоретической предпосылки данных политико-правовых проектов здесь выступают, по-видимому, буржуазные социальные теории Нового времени, где общество представляется исключительно лишь как совокупность индивидов, где отрицается как таковой общественный интерес, общественные потребности. Ну а дальше — все совсем просто! Остальное мы уже слышали на заре перестройки. Рынок всегда прав. Как только государство перестанет его регулировать, в экономике тотчас и неминуемо наступит золотой век. Личность превыше всего. Поэтому долой любые ограничения, как то: наркотики, алкоголь, половые извращения, секты. Главное — не мешать свободной самореализации личности. Народы тоже всегда правы. Поэтому могут брать суверенитетов столько, сколько могут взять.

Пытаясь провести в жизнь свой законопроект, похмелкины хотят сделать с системой обеспечения законности в стране то же, что ранее уже сделали с экономикой, духовностью, национальной политикой. С упразднением общего надзора из системы обеспечения законности с неизбежностью будет выхолощена законность как таковая, сама система, лишившись стержня, фактически перестанет существовать, какими бы вывесками или лозунгами ее бы ни декларировали.

На практике защитить свое право в условиях запредельной перегруженности судов, низкой правовой культуры большей части населения, неразвитости институтов гражданского общества индивиду в одиночку будет совсем не просто. Противостояние одинокого престарелого пенсионера квартирным аферистам или не искушенного в правовых изысках рабочего "натасканным в подобных делах адвокатам", представляющим работодателя, при устранении прокуратуры из сферы надзора за жилищным и трудовым законодательством, будет подобно возврату в природное состояние, к естественному отбору в обществе, где сильный с неизбежностью поедает слабого.

Итак, по мысли создателей либерального законопроекта, единая государственная система обеспечения законности должна быть заменена совокупностью единичных действий отдельных лиц, полагающих, что их субъективное право нарушено. Кроме них, никого возможное нарушение закона не может и не должно волновать. Единая картина законности в стране в целом, либо в какой-то конкретной отрасли, отсутствует. Допустим, отдельные нарушения прав конкретных лиц судом будут устранены. А кто поставит вопрос о законности вообще в данной сфере с учетом общей картины, складывающейся из отдельных нарушений закона, потребует у руководителей, например, отрасли либо субъекта Федерации обеспечить законность в целом, проконтролирует исполнение требований закона?

Не следует забывать, что рассмотрение гражданского дела в суде происходит, когда оспариваемый юридический факт уже свершился. Судебное разбирательство — это лишь ответная реакция. В любом случае, обращение в суд с иском происходит, когда спор о праве между конкретными субъектами уже имеет место, то есть когда предполагаемое нарушение субъективного права либо ущемление охраняемого законом интереса уже допущены. Аналогично обстоит дело и с обжалованием в суде нормативных актов органов местного самоуправления, министерств и ведомств, законов субъектов РФ. Гражданин, в отличие от прокурора, может обжаловать нормативный акт лишь в ситуации, когда данным актом в конкретной ситуации нарушены его права или свободы. У общего надзора прокуратуры, с этой точки зрения, есть огромный предупредительный потенциал. Прокурорская проверка осуществляется не только при наличии уже свершившегося нарушения прав определенного лица, но имеет и опережающий эффект. Незаконные правовые акты опротестовываются прокуратурой тотчас по выявлению, не дожидаясь, когда при его применении будут нарушены чьи-то субъективные права. Прокурор дает оценку его законности как таковой, не дожидаясь наступления конкретных неблагоприятных последствий, которые с неизбежностью насупят после его претворения в жизнь. И происходит это именно потому, что движущей силой прокурорской проверки является в первую очередь законность как таковая, а не частный интерес. Поэтому прокурорский надзор при правильной организации — работа творческая, исследовательская. На первый план здесь выходит предвидение тех ситуаций в той или иной сфере общественной жизни, где проблемы правоприменения стоят наиболее остро, где наиболее вероятны нарушения законности, где необходимо скорейшее вмешательство для их выявления и устранения. То есть надзор представляет собой путь от всеобщего к единичному, от законности в целом — к конкретным нарушениям. Путь судебного контроля — обратный. Прокурорский надзор и судебный контроль не противоречат друг другу, а с необходимостью взаимодополняются. Логика похмелкиных, пытающихся создать между ними антагонизм с целью спекулирования на нем в достижение поставленных целей, — по меньшей мере, ущербна.

Далее: в случае реализации идей Похмелкина речь будет идти уже даже не о сведении на "нет" самой борьбы с коррупцией, но и о том, что у коррупции не останется вообще серьезного оппонента, даже в теоретическом правоприменении. И дело даже не в том, что при передаче надзорных функций Минюсту любая "борьба" с кем-либо или с чем-либо с неизбежностью выродится во внутриведомственные, внутриклановые "разборки", а любой "выход наружу" будет почти наверняка политическим заказом, а не установлением законности. Законопроект Похмелкина затрагивает и фактически парализует выявление целого крупного блока должностных преступлений.

Важнейшим условием стабильности в обществе является наличие у государства единой правовой политики. Без нее самые мудрые и актуальные законы и указы останутся лишь благими пожеланиями. Прокуратура, еще раз повторимся, является единственной системой, обеспечивающей единообразное применение закона в государстве, выступая тем самым важнейшей гарантией законности в стране. Поэтому вопрос о единстве прокуратуры, сочетающей в себе надзорные, административно- и уголовно-процес-суальные полномочия, наряду с координирующими, способными объединить усилия всей системы правоохранительных органов, — это не вопрос тоталитаризма или демократии, социализма или капитализма. Это вопрос российской государственности.

А. В. Куфаков, кандидат наук, юрист

[guestbook _new_gstb]

1

2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 12 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

13

Напишите нам 5

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]