Газета Завтра 430 (7 2002)

Евгений ИЩЕНКО, депутат Государственной думы Рф __ "ПРОКЛЯТИЕ СТАНДАРТ ОЙЛ!" Стратегия России и стратегические товары

Зависимость экономики России от цен на нефть и другие стратегические товары стала уже притчей во языцех. Обсуждение динамики этих цен является предметом постоянных комментариев средств массовой информации, а аббревиатура ОПЕК стала такой же "родной" для всех россиян, следящих за экономическими новостями, как, скажем, когда-то ЦК КПСС.

Политическая роль

Именно высокие цены на нефть стали экономической основой брежневского "застоя", т.е. политической стагнации в условиях достаточно быстрого роста экономической и военной мощи СССР наряду с бесспорным ростом благосостояния граждан. А нефтяной кризис восьмидесятых привел, в конце концов, к краху Горбачева, СССР в целом и развитой социализм, в частности. Самое интересное, что крах СССР ничему не научил младореформаторов, которые решили, что успеют на волне высоких цен на нефть построить в России развитой капитализм, так же, как двадцатью годами ранее "кремлевские старцы" собирались построить на той же основе "развитой социализм". Нефтяной кризис 97-98-х годов положил конец карьерам большинства младореформаторов и самого Ельцина. К слову, этот же кризис разрушил и теоретическую основу российских реформ, т.н. "вашингтонский консенсунс". Оказалось, что только на искусственной основе сверхдорогого сырья могут существовать такие экзотические цветы, как тотальный социализм и тотальный либерализм. Ныне мы присутствуем при очередном акте этой драмы. Последние три года российская экономика демонстрировала исключительные успехи опять на фоне высоких нефтяных цен. И снова маячат тяжелые времена: цена на нефть снова падает. С одной стороны, спад в мировой экономике и, в частности, в США, снижает потребление нефти. Чтобы подняться, мировая экономика нуждается в дешевом топливе. И, следовательно, главные потребители нефти, развитые страны, будут добиваться от стран-производителей удержания низких цен. С другой стороны, эти же страны ведут войну и тем более не допустят поднятия цен. И теперь, уже для Путина, встает вопрос, как в этих условиях избежать политического кризиса и не повторить судьбу предшественников.

Восстановить контроль над экономикой

Для того чтобы ответить на этот вопрос, попытаемся проанализировать судьбу средств, которые получает "страна" от экспорта нефти и других стратегических товаров. Мы поставили слово "страна" в кавычки, т.к. кто получает эти деньги, тоже вопрос, на который надо бы ответить. Следует заметить, что в советские времена основная часть полученных от продажи нефти средств шла опять в нефть. В конце брежневского периода в "Правде" была опубликована большая статья, посвященная этой проблеме, в которой показывалось, что основным потребителем капиталовложений в СССР была нефтегазовая отрасль. Причем в первую очередь экспортные трубопроводы. Из статьи следовало, что если бы те же деньги были вложены в потребительские секторы экономики, то и страна была бы богаче и нефть целее. Однако подсев на нефтяную иглу, страна уже не могла остановиться. Опыт советской экономики наглядно показал цену стратегических экономических ошибок. Но в советское время руководство страны, если и совершало стратегические ошибки, то, по крайней мере, до последнего времени знало, куда идут деньги. А современная власть этого не знает. И тут дело не в социализме и капитализме, а в слабости постсоветской государственной власти. Причем слабости сознательной. Потому что государственная власть, притворившаяся слабой, может своей мнимой слабостью порадеть, чтобы ее частные друзья стали сильными. Россия — единственная развитая страна, в которой практически ничего в экономике не контролируется, более того, отсутствует даже внятная статистика. Поскольку статистика — это элемент контроля. Это очень хорошо видно сейчас, при обсуждении проблемы вступления России в ВТО. Правительственные чиновники, да и большинство экспертов, способны только выдавать банальности, но никто не способен сказать, какая отрасль, какие конкретные предприятия выиграют, какие проиграют при вступлении в ВТО, кроме сырьевых отраслей. Просто потому, что никто не знает, какие отрасли и какие предприятия у нас дееспособны, какие нет. И какова степень их конкурентоспособности как внутри страны, так и на международных рынках.

Одно из самых ярких проявлений бесконтрольности процессов, происходящих в российской экономике, это вывоз капитала из России, размеры которого беспрецедентны. Поскольку в основном вывоз капитала связан с экспортом, то ясно, что речь идет именно о стратегических товарах: нефть, газ, цветные и черные металлы, древесина — и продуктах их первичной переработки. Восстановление контроля государства над экспортом стратегических товаров — ключ к решению проблем российской экономики, тем более в условиях падения цен на них. Более того, ключ к политическому будущему президента и его команды.

Конечно, Путин понимает роль, какую может сыграть эта проблема в его будущем. Не случайно он как-то заметил, что, наверное, с приватизацией нефтяного сектора экономики поспешили. И с явным сожалением добавил, что исправить это уже нельзя. Но надо поставить этот сектор экономики под жесткий контроль. Остается вопрос, как это сделать.

Бессовестные прибыли

Сразу следует заметить, что многие в России считают, что основной путь для преодоления бесконтрольности, царящей в российской экономике, состоит в очередном усилении институтов исполнительной власти. Мы не разделяем этот взгляд. Представляется, что на самом деле решение этой проблемы может быть найдено только через расширение контрольных функций представительных органов, которые вносят в контроль публичность. А на публике труднее воровать. И чиновникам, и приближенным олигархам.

В 1974 году именно на слушаниях в Конгрессе США по энергетическому кризису и роли в нем нефтяных компаний сенатор Генри Джексон заявил, что нефтяные компании виновны в получении "бессовестных прибылей". А директора ведущих нефтяных компаний были вынуждены под присягой давать показания и, по их собственным признаниям, чувствовали себя подсудимыми. Эти слушания и эти слова стали основой для новой политики американских властей в отношении энергетики и нефти — политики существенного государственного регулирования цен и условий функционирования нефтяных компаний. Даже на Бродвее в одной из пьес один из героев под всеобщий смех и аплодисменты провозглашал: "Долой всех тиранов. Проклятие "Стандард ОЙЛ".

Удивительно, что в нашей стране, которая значительно больше зависит от нефтяных компаний, так же, как от производителей других стратегических товаров, их деятельность не вызывает таких эмоций. И трудно представить себе наш парламент, "судящий" нефтяных или металлургических баронов за "бессовестные прибыли"..

С другой стороны, противники всякого государственного контроля апеллируют к рыночному характеру нашей экономики и считают, что в рыночных условиях контроль за экономикой и ее институтами со стороны государственных органов недопустим. Представляется, что, напротив, именно контроль за экспортом стратегических товаров может обеспечить по-настоящему свободный, либеральный характер функционирования остальных отраслей экономики. Просто потому, что воровство разлагает экономику и ее агентов, а криминальная экономика по определению не может быть либеральной.

Что и как контролировать

Попробуем разобраться в том, каким образом осуществляется этот контроль в других странах мира, как рыночных, так и не очень. В первую очередь, речь идет о нефти и нефтепродуктах. Способов не так много: государственная монополия на производство и продажу, государственная монополия на экспорт, государственный контроль за ценами и производством.

После арабо-израильской войны 67-го года и нефтяного эмбарго, объявленного арабскими странами, основными производителями нефти, практически все арабские страны национализировали нефтедобычу. В Саудовской Аравии в конце восьмидесятых была также создана государственная компания по сбыту нефтепродуктов. На средства от реализации нефти практически с нуля были созданы нефтеперерабатывающая промышленность, инфраструктура, и даже сельское хозяйство, которое должно было обеспечить продовольственную безопасность, другие отрасли экономики. Причем отрасли экономики, не связанные с нефтью, шейхи стремились развивать, опираясь на частный бизнес, создав для этого целую сеть фондов, предназначенных для оказания финансовой и консультативной помощи тем, кто пожелает заняться бизнесом. А часть нефтедолларов аккумулируется в зарубежных банках и вкладывается в различные проекты за рубежом, составляя, если так можно выразиться, фонд будущих поколений.

Таким образом, в арабских странах все нефтяные деньги находятся целиком и полностью под контролем государства, которое с их помощью пытается выстроить современную экономику. Другое дело, что государство в этих странах в большинстве случаев отождествляется с правящей династией или семьей очередного диктатора. Получив в свои руки гигантские финансовые ресурсы, арабские шейхи не забыли о себе и превратились в богатейших людей земли, но для нас интересно, что и свои средства и государственные они стремились вложить в первую очередь в развитие собственных стран. В отличие от наших чиновников и олигархов, которые предпочитают "укреплять" экономику за границами России.

В то время, как к моменту нефтяной революции цен арабские страны представляли из себя нищие феодальные монархии, Норвегия, которая начала осваивать нефтедобычу значительно позже, была развитой капиталистической страной. Но тем не менее, участие государства в нефтяном проекте было тоже решающим. Хотя и в других формах, более естественных для развитой европейской страны с сильными социал-демократическими традициями.

Общее управление нефтяной отраслью в Норвегии осуществляет Нефтяной департамент, являющийся автономной частью Министерства промышленности, а добычу, наряду с зарубежными компаниями, ведут три норвежские, одна из которых является на 100% государственной, другая на 51%, а третья частная. Такая организация, с одной стороны, обеспечивает государственный контроль над важнейшей отраслью экономики, с другой, создает в отрасли элемент конкуренции. Но для нас самое интересное, что для определения налогооблагаемой базы государство устанавливает нормативную цену на нефть, плату за недра и цену для транспортировки нефти, обычно на квартал, для чего в составе того же Министерства создан Совет по ценам на нефть из шести человек, который функционирует как своеобразный арбитражный суд. Каждая из заинтересованных сторон дает Совету свои предложения, а он после публичного обсуждения путем голосования принимает решение. Утвержденные Советом цены служат основой для исчисления налогов.

Независимо от форм государственного контроля за добычей и экспортом нефти и нефтепродуктов, государственная власть, там, где она выступает как государственная власть, а не как полпред олигархов, стремится обеспечить выполнение нескольких основополагающих принципов:

— обеспечение эффективного использования недр;

— контроль за возобновлением запасов;

— контроль за экспортом;

— контроль за доходами нефтяных компаний в целом и возвратом экспортных доходов, в частности;

— изъятие сверхприбылей нефтяных компаний до уровня, обеспечивающего возможности расширенного воспроизводства их деятельности.

Аналогичные принципы действуют в отношении производства других стратегических товаров.

Какие методы контроля, кроме уже упомянутых выше, применяются для решения этих задач в мире?

Во-первых, детальный контроль добычи, доставки и реализации продуктов.

Во-вторых, запрет на использование оффшорных схем, по крайней мере, фирмам и компаниям с государственным участием.

В-третьих, запрет на участие менеджеров компаний с государственным участием на создание собственных фирм, которые могут стать "насосом" по выводу активов в оффшоры.

В-четвертых, продуманная и детальная схема лицензирования разведки и добычи и платы за пользование лицензиями, стимулирующая агентов экономики к максимальному использованию закрепленных за ними запасов. Например, ограничение времени использования лицензий или необходимость их регулярного обновления.

В-пятых, поддержка малого и среднего бизнеса в стратегических отраслях, способного и заинтересованного в использовании даже самых малодоходных и неудобных запасов.

Что контролируется в России

Можно уверенно сказать, что в России государство ничем этим не занимается и отдало все источники своего существования в руки теневых дельцов. Теневых, даже если они формально на виду. Начнем с того, что менеджеры практически всех компаний, формально находящихся под государственным контролем, т.е. строго говоря государственные чиновники, являются непосредственно или через своих ближайших родственников учредителями оффшорных компаний, куда "отсасываются" активы этих компаний и их прибыли. О чем неоднократно писали в прессе. Последние события в Газпроме показывают, что попытки государства или точнее президента, навести порядок или, по крайней мере, разобраться в этом процессе вызывают ожесточенное сопротивление со стороны менеджмента компании.

Малый и средний бизнес в большинстве стратегических отраслей сошел на нет, как и в целом в экономике России, и тем самым в этих отраслях разрушается здоровая конкурентная среда. В нефтяной отрасли, к примеру, растет число заброшенных малодебитных скважин, которые невыгодны гигантам, но на определенных условиях могут успешно эксплуатироваться малыми предприятиями. И ясно почему: на примере малых предприятий сразу станет видна неэффективность гигантов. Хотя возможностей для эффективной работы у гигантов больше. Но когда нет прозрачности и конкуренции, то зачем стараться. Тем более, если есть оффшоры.

Наконец, лицензирование в России поставлено так, что лицензия из инструмента госконтроля за компанией стала индульгенцией на бездеятельность и бесхозяйственность на все времена. Тем более, что сам процесс их получения, как показывает пример, скажем, с "Валом Гамбурцева", смахивает на чистое мошенничество. Сегодня в пользу одной компании, завтра — другой.

Следует заметить, что и нефтяным компаниям и фирмам из других отраслей экономики, вынужденным в поисках средств обращаться к западным банкам и стремящимся к повышению капитализации, приходится улучшать свой облик, увеличивать прозрачность, учитывать западные стандарты, предъявляемые к агентам экономики. Однако этот процесс начинается, похоже, тогда, когда менеджеры этих компаний уже решили все свои проблемы, в том числе и с выводом активов.

Что делать

Практически все политики и эксперты, кроме ангажированных владельцами компаний, сходятся на том, что необходимо что-то предпринимать. У России в настоящий момент нет других ресурсов развития и обновления, кроме доходов от экспорта стратегических товаров. Износ основных фондов в промышленности, в том числе и производящей стратегические товары, находится на критическом уровне.

Самое радикальное предложение — национализировать все эти отрасли. Если серьезно отнестись к этому предложению, то придется учесть, что даже в отраслях и компаниях, формально находящихся под государственным контролем, структура и история собственности настолько сложна, что для проведения национализации, чтобы остаться в правовом поле, придется предварительно провести ревизию этой собственности, восстановить утерянные права государства, определиться с размером компенсаций частным владельцам акций и т.д. Представляется, что эта процедура может затянуться на года. На все это время можно забыть о решении тех проблем, ради которых национализация задумывается. Более того, проблемы, скорее всего, обострятся. Но, конечно, все это вопрос политической воли. Которой, скорее всего, на такие решительные и масштабные действия не хватит. Значительно более реальным выглядит предложение ввести государственную монополию внешней торговли стратегическими товарами. Соответствующий законопроект внесен недавно мною в Государственную думу. У этого предложения много противников, и я отдаю себе отчет, что он вряд ли пройдет. Но его критики должны ответить, что предлагают они. Ведь всем ясно, что если не прекратить чудовищный нелегальный вывоз капитала за границу, особенно сейчас, когда назревает очередная ценовая катастрофа по нефти, то нас ждет повторение, по крайней мере, дефолта 98-го года. А у критиков госмонополии на экспорт стратегических товаров, собственно, нет никаких внятных возражений против моего законопроекта, кроме возможной коррупции в недрах государственных организаций, реализующих государственную монополию и пресловутой неповоротливости государственных структур. Но коррупция пронизывает и частные фирмы, а громоздкость и неповоротливость большинства нефтегазовых гигантов известны всякому, кто имел с ними дело. Фактический отказ правительства и депутатского корпуса обсуждать эту инициативу, так же, как предложенный мною законопроект, запрещающий оффшорным компаниям владеть акциями российских предприятий и осуществлять экспортно-импортные операции, для меня только дополнительная демонстрация зависимости наших властных институтов от тех, кто "владеет Россией". Это образное определение оказывается констатацией российских реалий. Естественно, первыми в рядах защитников этих "владельцев" — наши либералы. Хочется им напомнить, что в Штатах, этой цитадели либерализма, мало того, что в годы нефтяного кризиса "наехали" на нефтяников, в годы экономического подъема наехали на Гейтса. И ничего: и рынок устоял и либерализм не пострадал.

Наконец, я обратился к председателю правительства с запросом о необходимости разработки методики определения цены на нефть, что, как было указано выше, стандартная процедура в той же Норвегии. Это необходимо хотя бы потому, что нефтяные компании используют для уклонения от налогов при внутрифирменных расчетах т.н. трансфертные цены, которые значительно ниже (в 6-8 раз), чем рыночные. Правительство признало проблему и обещало подготовить соответствующие поправки в Налоговый кодекс. Уже прошел год, правительство предложило поправки, фактически уменьшающие налоги на нефтяные компании. А о цене на нефть забыло.

Все это вместе взятое подвигло большую группу депутатов, объединяющую как лояльных президенту людей, таких как, например, Примаков, Райков, Рогозин, так и представителей оппозиции, обратиться к президенту с открытым письмом, в котором они описали всю ситуацию, сложившуюся в нефтяной отрасли, и предложили ряд мер, которые во многом совпадают с описанными выше. Известно указание президента министру по налогам и сборам г-ну Букаеву: "Предложить конкретный план по безусловному соблюдению интересов государства". Это было ровно год назад. Интересы государства в том же состоянии, министры тоже.

Во время недавнего своего визита в Америку президент добивался отмены поправки Джексона — Вэника, которая дискриминировала Россию. Но опыт Джексона может быть нам и хорошим примером в нашей борьбе с "бессовестными прибылями" олигархов.

В советское время было принято кончать статьи здравицами и лозунгами. Позволю повторить понравившийся мне лозунг, о котором я говорил выше: "Долой тиранов. Проклятие Стандарт Ойл". Необходимое домысливайте сами.

Евгений ИЩЕНКО, депутат Государственной думы РФ

[guestbook _new_gstb] На главную 1

2

3 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="

"; y+=" 22 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--

23

[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]