Газета Завтра 505 (30 2003)

ВАРИАНТ ВОЛКОВА

29 июля 2003 0

(Как власть в провинции употребить)

31 (506)

Date: 29–07–2003

Author: ВАРИАНТ ВОЛКОВА (Как власть в провинции употребить)

Писатели ехали фестивалить — участвовать в литературно-музыкальном празднике.

Писатели ехали работать — проводить выездное заседание секретариата СП России.

Писатели ехали не с пустыми руками — с даром школьным библиотекам — с сотнями томов самых разных книг.

Ехали писатели на 12 колесах: на автобусе «ПАЗ», на микроавтобусе «Газель» и на «Волге». Как время коротали пассажиры двух малых транспортных средств — мне неведомо. А в автобусе все несознательно-творческие личности за поворотом на Серпухов слегка заправились пивом и задушевные русские песни стали петь. И пели, пели, пели…

Я внедрился в делегацию Союза писателей с абсолютно не литературной целью. Меня, сочинителя заметок про политику и политиков, не столько грядущие боевые действия писательского десанта занимали, сколько обстановка в месте его высадки — в Черни Тульской области.

Чернский район знают все нормальные русские люди. Точнее, все они знают Бежин луг с чудными крестьянскими мальчишками и деревню Колотовку, где состязались бесподобные певцы из «Записок охотника». А жили герои Тургенева на чернских землях. На сих же землях в родовом имении княгини Волконской ее сын граф Толстой изготовил первые главы «Войны и мира» и еще два-три произведения. Где-то неподалеку от материнского имения Толстой назначал Тургеневу дуэль на пистолетах — за, якобы, оскорбление в присутствии Фета.

На холме над речкой Снежедь близ Черни стояла усадьба Дельвига, видевшая и Пушкина и Грибоедова.

В Черни вырос диктатор советской экономики — так называли члена Политбюро ЦК ВКП (б), заместителя Сталина в Совете Министров СССР и председателя Госплана при Совмине Николая Вознесенского. На месте дома Николая Алексеевича — теперь районный краеведческий музей.

Чернь, основанная в ХVI веке как крепость для защиты южной окраины Московской Руси, с самых разных точек зрения интересна исследователям прошлого. Меня же перво-наперво интересовала Чернь современная. И я, напросившись в делегацию Союза писателей, не жаждал ни с тенями Тургенева и Толстого соприкоснуться, ни вопросить дух покойного Вознесенского о причинах его конфликта с великим Сталиным. В моих планах было — в ходе писательской поездки в Чернский район взглянуть еще раз на деятельность здравствующего человека — Виктора Даниловича Волкова. Он, глава всея Черни, нарабатывает ныне в своем отдельно взятом районе интереснейший политико-административный опыт.

…Автобус давно минул Тулу, а писатели в его салоне всё пели и пели. Как только закончилась очередная, двухсотая, может быть, песня, водитель автобуса включил громкоговоритель и произнес в микрофон:

— Товарищи и господа! Мы подъезжаем к границе Чернского района.

У границы товарищей-господ писателей со всех 12 колес встречали Волков и красавицы в сарафанах. Писателям преподнесли хлеб с солью, сказали им кое-что приветливо-приязненное и предложили далее следовать в Чернь — в здание районной администрации, где Виктор Волков распорядился устроить ужин.

С Виктором Даниловичем я встретился впервые тогда, когда президент Путин был директором Федеральной службы безопасности. Путина я упомянул не с боку-припеку, а потому что в результате встречи с Волковым меня вызвали на допрос в структуру путинского ведомства — в Московское управление ФСБ. Почему вызвали?

За полмесяца до вызова, теплым летним днем, предо мной в редакции предстал крепко скроенный муж с волевым спокойным взглядом. И, не представляясь, завел разговор:

— Вам известно, за что арестован один из самых грамотных и толковых русских экономистов, заместитель министра финансов России Петров?

— Разумеется, — я отозвался, — обвинения ему предъявленные и в эфире прозвенели, и в печати промелькнули.

— А вы хотите знать, — не унялся незнакомец, — не то, что с подачи официальных органов треплет пресса олигархов, а истинную причину ареста Петрова?

— Уже вовсю уши раскрыл.

— Тогда внимайте.

Рассказ незнакомца выглядел зело убедительно, и я с услышанного написал заметку — кому и зачем надобно было выдавить Петрова из Минфина и отправить за решетку по из пальца высосанным обвинениям. Заметка увидала свет, и спустя пару дней меня призвали в ФСБ на предмет: от кого исходят опубликованные в нашей газете сведения о мотивах ареста Петрова? Мне не пришлось брать грех лжи на душу. Я искренне разводил руками — не знаю — ибо у человека, раскрывшего мне суть дела Петрова, не испросил ни фамилии, ни должности, ни даже рода его занятий.

Минул год с небольшим. И как-то посвященного в тайные игры в Минфине незнакомца я увидел вместе с председателем Союза писателей Валерием Ганичевым в кабинете Александра Проханова. Поздоровавшись с гостями Александра Андреевича, я вышел из кабинета и полюбопытствовал у помощницы Проханова Татьяны Соловьевой:

— Кто пришел с Ганичевым?

— Как кто?! — подивилась моей неосведомленности Татьяна Филипповна. — Давний друг Валерия Николаевича — Виктор Данилович Волков из тульской Черни. Там, на Бежином лугу, он с Ганичевым с начала 80-х каждый год проводит праздник «Тургеневское лето». Я четырежды ездила на этот праздник в разное время. Волков был начальником отдела культуры Чернского райисполкома, потом стал руководить всем районом, но во второй половине 90-х интригами, дирижируемыми из Тулы, власти в Черни лишился. Он переехал в Москву, работал в Министерстве финансов, а недавно земляки опять избрали его главой района.

Следующая моя встреча с Волковым случилась прошлым летом. Мы оказались рядом в дружеском застолье по поводу одного события в Москве. Вспомнили дело Петрова. Посудачили о текущих шурах-мурах в политике. И легко нашли общий язык. На прощанье Виктор Данилович неожиданно для меня молвил:

— Приезжай-ка ты в Чернь. Писать что-то о нас совершенно необязательно. Просто приезжай — отдохнуть. Покупайся в замечательно-холодных наших речках, подыши чистейшим нашим воздухом, потопай босыми ногами по знаменитому Бежину лугу…

Я принял приглашение. Спустя неделю сел за руль и через три часа увидал речки Чернь и Снежедь. В обеих искупался, но загорать на их брегах не залег, а покружил по району в обществе Виктора Даниловича. И впечатления от кружения опубликовал под заголовком «Тургенев. Чернь. Волков».

В тургеневском рассказе «Бежин луг» крестьянский сын Илюша 150 лет назад предсказал две страшные смуты в России — в начале и в конце ХХ века. Точнее, предсказал приход творца смут — Тришки:

«Тришка такой уж будет удивительный человек. Захотят его, например, взять хрестьяне; выйдут на него с дубьем, оцепят его, но а он им глаза отведет — так отведет им глаза, что они же сами друг друга побьют».

Тришка в 1917-м объявился в облике прибывшего в Россию из Швейцарии и Нью-Йорка актива революционеров-коммунистов. Актив этот отвел глаза хрестьянам, устроил между ними бойню, захватил власть и стал воровать — стал через Коминтерн и Профинтерн сплавлять за границу валюту и накопленные в России за века драгоценности. Воровали пламенные революционеры из ленинской гвардии почти два десятилетия. И вполне успешно. Но на исходе тридцатых годов один из хрестьян, бывший ученик православной семинарии Сталин поставил гвардейцев перед выбором: или вы будете умирать мучительной смертью или вернете из-за рубежа наворованное. Пусть и не все, но очень многое из украденного в Россию было возвращено. И производственная мощь страны, благодаря притоку в нее валюты после процессов 1937–1938 годов, увеличилась до начала войны с Германией в четыре раза.

Спустя 40 лет после смерти Сталина лукавый, как говорил тургеневский Илюша, Тришка преобразился и уже во всей красе отводил глаза хрестьянам в образе революционеров-демократов. Не все соблазну поддавались. Центр не соблазненных — Верховный Совет России — новоявленному Тришке пришлось расстрелять из танков и крупнокалиберных пулеметов. После того революционеры-демократы через созданные ими олигархические структуры уверенно взялись разворовывать национальное достояние страны, умыкая за границу доходы от распродажи общенародных природных ресурсов. Тришка-демократ так отвел глаза хрестьянам, так отвел, что им не жить, а кое-как выживать в нищете приходится.

Чернский район, где Тургенев услыхал предсказание о нынешних напастях от лукавого Тришки, — типичный район ограбленной России. Я колесил с Волковым по Черни и полям вокруг нее минувшим летом и везде видел нужду. Нет денег, чтоб запустить недостроенный в советское время кирпичный завод с запасами первосортной глины, как минимум, на 100 лет. Нет денег на модернизацию оборудования на предприятиях по переработке молока и мяса. Нет денег на обновление латанной-перелатанной сельхозтехники, пожирающей из-за износа неуемное количество топлива и масла. Нет денег на удобрения, на уничтожение сорняков, на закупку породистого молодняка…

Острый дефицит оборотных средств на производстве предопределял скудность местного бюджета. Поступлений в него не хватало даже на позарез необходимое. Но с той поры, как Волков в 2000-м возглавил район, в нем появились приметы перемен к лучшему.

Приметы эти я увидал и моя прошлогодняя поездка в Чернь заставила меня зауважать Волкова в качестве администратора-хозяйственника, способного умело использовать рычаги власти для решения сиюминутных проблем. И если бы тем все ограничилось, то в окрестности Бежина луга в ближайшую пятилетку мне вряд ли бы захотелось попасть. Но в злокозненном Волкове, затолкавшим меня на допрос в ФСБ, я разглядел не просто торовато районного начальника, но и своеобразного прагматика с идеологией далеко не только чисто чернского значения.

В деятельности Волкова есть стратегия — линия поведения на предлинный срок. Политологи с претензией на высоколобость в богато обустроенных научных центрах при Кремле ищут и ищут национальную идею, коей можно сплотить весь народ. А администратор Волков в тульском райцентре Чернь давно эту идею нашел. Известные на всю Россию экономисты с громкими титулами шумно ломают копья — как при невозможности порушить нынешний режим социальной несправедливости применить в стране модель мобилизационной экономики. А первый вблизи Бежина луга человек без ученых степеней и званий Волков по-тихому мобилизует все и вся во имя и во благо рядового гражданина, обобранного Тришкой-демократом.

Так что же есть национальная идея и мобилизация экономики по Волкову? Ответ на этот вопрос, полагаю, мог получить каждый из писательской делегации, проведшей три дня на исхоженных Тургеневым и Толстым просторах.

Выездное заседание секретариата Союза писателей России в Чернском районе проходило на железнодорожной станции Скуратово в железнодо-рожной же школе с повесткой дня: «Русский путь: железные дороги и литература». Тема данная выбрана не случайно, сказал председатель СП Валерий Ганичев, открывая заседание. Россия держится на трех столпах. На Вере православной. На языке русском, всех нас объединяющем. На дорогах, скрепляющих страну. Какие далее мысли прозвучали — изложено в отчете о заседании в 12-м номере газеты «Российский писатель». Я упомяну только об одном эпизоде выездного писательского секретариата.

Поэтесса из Сыктывкара Надежда Мирошниченко, обведя светлым своим взором собратьев по перу, железнодорожников и других присутствовавших в актовом зале школы хозяйственников, молвила:

— На щите у въезда в Чернь начертано: «ЗДЕСЬ ЖИВУТ ДОБРЫЕ РАБОТЯЩИЕ ЛЮДИ». Друзья дорогие, а можно представить, что точно такая надпись украсила бы какой-то въезд в Москву?

Зал полыхнул смехом. Москва с офисами компаний, захапавших самую прибыльную собственность, принадлежавшую всей России, является территорией, где погоду делают жулики с неправедно нажитыми состояниями. Чернь — территория честного труда, обделенного Москвой средствами для развития. В Черни, на самом деле, живут не испорченные жульническим рынком добрые и работящие люди. Но этих людей всё убавляется и убавляется. Перед Великой Отечественной Чернский район населяли 150 тысяч человек, сейчас — 23 тысячи. А смертность в районе почти в три раза превышает рождаемость.

Когда заседание секретариата Союза

писателей закончилось, и творцы слова вышли из Скуратовской железнодорожной школы, их ждала свадьба. И свадьба эта пела и плясала. И был жених серьезным очень, а невеста ослепительно была молода. После вальса новой супружеской пары Волков от администрации Чернского района вручил ей 10 тысяч рублей на грядущие семейные расходы, а от начальника Тульской железной дороги Вязанкина она получила ключи от двухкомнатной квартиры в только что сданном жилом доме на станции Скуратово.

На следующий день писательскую делегацию доставили в Колотовку на лужайку меж речкой и холмом, где некогда состязались в искусстве тургеневские певцы. На лужайке, наполненной хорошим и разным народом, теперь так же шло состязание — кто больше сорвет аплодисментов от пения и чтения стихов. А солнце жарко палило, а трава ярчайше зеленела и мне, человеку глухому на музыку и поэзию, на фоне песен и стихов захотелось прозаического — вкусить еды.

Я подошел к одному из прилавков на лужайке, попросил наложить в тарелку жареных карасей, грибов, гречневой каши, и достал кошелек, устремив взгляд на барышню в сарафане:

— Сколько денег я вам должен?

— Нисколько, — развела руками синеокая кормилица. — Всё, что вы взяли — это наши природные продукты, они ничего не стоят и вы должны мне только улыбнуться.

Уминая дармовые продукты чернской природы, я вдруг заметил: к кругу состязания певцов и поэтов на лужайке по блестяще-зеленой траве шествуют высокие и стройные — девушка и парень. Она — в фате и длинном белейшем платье, он — в черном костюме. Еще одну пару молодоженов в Чернском районе встретил Волков. Встретил не только с объятиями и словами поздравления — с 10 тысячами рублей от районной администрации.

Первая составляющая национальной, объединяющей народ, идеи Волкова — как только можно, всеми доступными средствами поощрять браки и рождение детей в районе. С этим согласны и ближайшие соратники Волкова по власти и те, у кого с властью района проблемы.

Концерт на лужайке в Колотовке подошел к концу и писательскую делегацию привезли снова в Чернь — к возведенному инициативой и организационными усилиями Волкова памятнику Тургеневу и Толстому. Возник некий митинг. Нынешние деятели литературы принялись воздавать в словесах должное классикам литературы, а меня тем временем занесло в открытый недавно Дом бракосочетания, где заместитель Волкова Борис Михайлович Свистунов принимал 15 юных мадонн с крохотными младенцами. Никто из младенцев, как ни странно, не хныкал. Все они тихо сопели, а их мамы получали от Свистунова подарки — какие-то листки. Я, наглости набравшись, заглянул в дарованные двум мадоннам листки. Они оказались документами — накладными.

В накладной первой мадонны было написано:

“Теленок. Одна голова. В счет погашения долга сельского производственного кооператива «Красный путь».

В накладной, выданной мадонне второй, я прочитал:

“Теленок. Одна голова. В счет погашения долга СПК «Дружба».

Каждому новорожденному ребеночку — по теленочку. Это нелепо вроде бы выглядит. Лучше бы деньги преподнести молодым мамам. Но с деньгами в районе напряженно. Крестьянские хозяйства не могут выплатить установленные налоги, а погасить долги райбюджету натурой могут. И телята в подарок новорожденным — это нормальная политика районной власти в ненормальных макроэкономических условиях, созданных верховной властью.

Установка Волкова: максимум возможного делать для поощрения рождаемости, — всеми в районе принимается, в жизнь вооплощается и весь район тем самым сплачивает.

Еще одно слагаемое национальной, объединяющей народ идеи по Волкову: все русские из бывших республик СССР — желанны на русской земле.

Поэт Глеб Кузьмин семь лет назад перевез из Белоруссии в Москву маму. Ее, ставшую по прописке москвичкой, включили в список избирателей и на президентских выборах 2000-го она голосовала за Путина. Но наступил год 2003-й, мама Глеба пошла менять советский паспорт на российский и ей показали кукиш: вы не гражданка России, вам новый паспорт не полагается и, стало быть, пенсию вы тоже получать не будете. Глеб два месяца ходит по разным инстанциям и два месяца везде слышит, что мама его, возведшая во власть Путина, — иностранка, коей паспорт гражданки России не светит.

Администрация Путина своей политикой портит кровь приезжающим в Россию русским. Администрация главы Чернского района Волкова зазывает из бывших братских республик терпящих там притеснение русских и помогает им, как только может, обустроиться на русских землях.

В селе Архангельское делегацию Союза писателей встретили на конях мужчины-всадники в папахах и хор женщин в белых платках. Духоборы переселились в Чернский район из Грузии, сохранив в Архангельском традиционный для них уклад жизни. И если судить по выражениям их лиц и по тому, как душевно они угощали писателей, им искать где-то лучшей доли уже не понадобиться.

Третья составляющая национальной идеи по Волкову — мы наследники великой истории и культуры, мы должны быть достойны памяти предков. Праздник «Тургеневское лето», который Волков проводит ежегодно, — это не шоу, а своего рода отчет о духовной жизни района. Вот наши песни и стихи в Колотовке, вот наше ночное представление-спектакль на Бежином лугу, вот новую часовню мы открываем, вот старинный храм Александра Невского восстанавливаем, вот то, что сделано в усадьбе Волконской-Толстого, вот то, что будет сделано в усадьбе Дельвига.

К празднику «Тургеневское лето» район готовится весь год, и в дни его проведения все жители района — и начальники и подчиненные — превращаются в единую общность добрых работящих людей.

Когда с наступлением темноты делегация писателей попала на Бежин луг, то у некоторых творцов слова рты широко раскрылись: сколько народу собралось! Народ собрался, чтобы всю ночь быть на Бежином лугу вместе, чтоб почувствовать себя русской нацией с великой историей и культурой.

Модель мобилизации экономики по Волкову делегация Союза писателей могла увидать предметно. Разрушился в Черни родильный дом. Не стало роддома и не было в райбюджете денег на его строительство — рожать чернских красавиц возили за несколько десятков километров во Мценск и в Щекино. И вот теперь двухэтажный со всеми нужными роженицам комнатями роддом почти готов к сдаче. Тысячи, говоря языком казенным, физических лиц внесли в фонд строительства роддома деньги — кто сколько мог, десятки лиц юридических, у коих туго с оборотными средствами, поставили кирпич, цемент, плиты, дерево, продукты для строителей. Не было в Черни роддома, а скоро он там появится — благодаря мобилизации ресурсов граждан, предприятий и крестьянских хозяйств.

Поступления в бюджет Чернского района за два года правления Волкова увеличились с 49 до 100 миллионов рублей. Я попытался разузнать — за счет чего обеспечен рост доходов более чем в два раза? Записывал-записывал сведения от разных чернских товарищей-господ и потом вдруг к мысли пришел: способы пополнения казны — вещь второстепенная. Волков час рассказывал делегации писателей об истории возрождаемого храма Александра Невского, Волков около часа читал писателям лекцию об усадьбе Дельвига и обо всём, что с ней связано. Глава района, администратор Волков не пузом жив, а душой. А если тот или иной руководитель крепок духом, если ему дорого наше великое прошлое, если он искренне желает наше настоящее сделать достойным прошлому, то способы обеспечить нам безбедную жизнь он найдет всегда — в районе, в области, в стране.

июль 2003, Тульская область