Газета Завтра 507 (32 2003)

ПОПС - ЭТО НЕ КУЛЬТУРА

Владимир Невмержицкий

12 августа 2003 0

33(508)

Date: 13-08-2003

Author: Владимир НЕВМЕРЖИЦКИЙ

ПОПС - ЭТО НЕ КУЛЬТУРА

Объявлено о начале продажи билетов на новый мюзикл "Двенадцать стульев", премьера которого состоится 7 ноября. Музыку к спектаклю написал ученик Тихона Хренникова Игорь Зубков. Автор обещает, что местами музыкальный текст будет довольно сложным, но неизменно американским по форме и русским по содержанию. Интересны личности менеджеров мюзикла. Горячими поклонниками Ильфа и Петрова оказались клипмейкер и режиссер Тигран Кеосаян и незабвенный "академик" Александр Цекало. "Двенадцать стульев" не будут социальной или политической сатирой — главное для создателей несомненный лирический потенциал произведения.

Цекало, очевидно, неудовлетворённый количеством натрясённых золотых с предыдущего денежного дерева (кроваво-красного "Норд-Оста"), активно засеивает следующий мюзикл. А музыкальный и пластический лексикон Эллочки-людоедочки обильно удобряет денежные всходы. Всё смешалось в вакханалии алчности и маразма. Где зрители? По какую сторону рампы персонажи?

Незадолго до этого Цекало уже объявил культурным явлением попс. Однако, пардон, не может быть попса ни героической, ни лирической, ни романтической. Потому как это увеселительное предприятие, объединённое понятием шоу, не обладает ни одним из известных художественных признаков и не может принадлежать ни одному из художественных жанров. И не надо ссылаться на западную культуру — попса не есть явление культуры, а тем более искусства, по сути своей. Вернее, по отсутствию какой-либо сути. А, как известно, явление, не имеющее сущностного содержания, не является существенным явлением, т.е., явлением вообще. Поэтому-то от всего, что имеет отношение к культуре, попса бежит, как черт от ладана. Отличается же она демонстративной вызывающей примитивностью, вульгарностью и эпатажем. Стилем жизни отставших в развитии по собственной воле и желающих деградировать и далее. Попса — просто симптом болезни общества и есть явление социальное только в потребительском, коммерческом значении. Кризис театра, как и других видов искусства, в кризисе тех, кто осуществляет выбор между художественным и коммерческим. Это кризис перемены социальных ориентаций и приоритетов. Подлинно художественное не нужно коммерции. Красоту вытесняют красивости. Но если красота есть не только философская категория, а высшее достижение, вожделенная цель творческой деятельности и самой жизни каждого культурного человека, то красивость есть всего лишь свойство вульгарного и, следовательно, бездарного. Между красотой и красивостью — бездна. Как между женщиной, переполненной сильных и прекрасных переживаний, благородных устремлений, и состоящей из "штукатурки", силиконового бюста, силиконовых мыслей, силиконовых чувств и безмерной алчности попсовой мартышкой. Как между оригинальностью и оригинальничаньем. Как между Тарковским и Грымовым. Достоевским и Сорокиным.

Так незаметно не стало у нас классического реалистического искусства. И дело даже не в том, что на Шекспира напяливают джинсы. Дело в том, что только иллюзия самостоятельности достижения истины вызывает наиболее сильное художественное переживание — катарсис. А универсальный закон функционирования сознания определяет движение от отражения поверхностного набора свойств... Короче говоря, чем дальше событие отстоит во времени, тем больше его свойства и связи осознаны, тем больше знания оно в себе обобщает. Чем менее оно во власти непосредственных восприятий первой сигнальной системы, тем ярче истины, открываемые его сущностными связями. Однако на обратном пути происходит обратный процесс превращения истин и глубинных связей в банальные бытовые схемы. Таким образом, явление, отстоящее далеко во времени, имеет особую ценность в процессе отыскания истины. Но, очевидно, ни истина, ни катарсис Шекспиру в джинсах не угрожают. Конечно, история всех назовет своими именами, всем воздаст по делам их, но это потом. А пока театр стоит в неудобосказуемой позе, ожидая, что кто-то, заплатив, получит от него некое удовольствие. Отсюда ужимки и прыжки в надежде потрафить самому вульгарному вкусу. Театр ещё неумело заигрывает с ним. Как начинающая путана. Но огорчаться не стоит — всё впереди. Уже становятся органичными грязные, скабрезные шутки и намёки, непристойности и просто неприкрытая вульгарность и пошлость. Совсем недавно декорации из облезлого стула и костюмы из половой тряпки были, как этилированная отрава вместо качественной водки. Никто тогда не мог и подумать, что повальное перенесение времени действия классических пьес в современность и население их ментами и олигархами может свидетельствовать о талантливости постановщика. Все знали, что вместе со временем переносят саму жизнь из старых одежд духа человеческого в вульгарные попсовые лохмотья, из сферы художественного в сферу животного. И не от таланта это происходит, а от бездарности. И отдыхает при этих режиссерах не только Чехов, отдыхает вся культура. Так что скоро уйдут последние носители, действительно, культуры, забытые и осмеянные попсой. И останется пустота.

Хотя "звезда" и не есть явление культуры, а всего лишь товар, часть процесса купли-продажи, вещь, сам институт "звёзд" играет важную социально-политическую роль. Он воспитывает в массе наркотическую потребность в самоуничижении и безропотном подчинении. Это осознанная, целенаправленная деятельность и эффективный способ окончательного уничтожения индивидуальности. Воспитание потребности к преклонению — путь к полному уничтожению самобытной личности и самобытной культуры. Именно поэтому теперь не только те, кто выколачивает из попсы огромные прибыли, пытается оправдать существование бизнеса попсовых Карабасов-Барабасов. Вспомните, с какой скоростью видоизменились наши реформаторы. Поэтому попсовая мифологизация и обожествление им как нельзя на руку. Это и есть их главное оправдание. Оправдание же, как известно, мгновенно становится религией, и служат ей истово и фанатично. Не случайно этот язык, эти вкусы и эти интересы, принадлежащие тем, кто на самом деле правит страной, подаются как самое большое завоевание демократии.

Ильф и Петров, возрадуйтесь и ужаснитесь — ваша фантасмагория оживает!