Газета Завтра 52 (1204 2016)

2016-й: год перелома?

2016-й: год перелома?

Владимир Литов

Уходящий политический год, особенно его последние месяцы, оказался богатым на события чрезвычайной важности. Победа на президентских выборах в США Дональда Трампа, обозначившая очевидный тренд на улучшение американо-российских отношений. Успешный визит Путина в Японию, который был осуществлён вопреки сопротивлению Вашингтона. Освобождение Алеппо от террористических банд, кардинально переломившее ход гражданской войны в Сирии в пользу законной власти. Провокационное убийство российского посла в Турции, которое не смогло сорвать наметившегося сближения России, Турции и Ирана, в том числе — по сирийской проблеме. Заметное ослабление позиций необандеровского режима в Киеве, теряющего поддержку — по крайней мере, открытую — своих западных покровителей. Чуть ранее — Brexıt, снятие блокады Кубы, встречи патриарха Кирилла с папой Римским Франциском и королевой Елизаветой II.

В целом можно сказать, что 2016-й год оказался годом решающего перелома в той "гибридной войне", которую США (в лице администрации Барака Обамы) и их союзники развязали против России ещё в конце 2011 года. Аналогии между событиями 1938-1945 годов и третьим президентским сроком Владимира Путина достаточно многочисленны и носят настолько системный характер, что считать их простой случайностью попросту нельзя. И если 2014 год был аналогом 1941-го, а 2015-й — 1942-го, со "Сталинградом" в Сирии, то в 2016-м Россия добилась новой "победы на Курской дуге". Но это вовсе не значит, что события современности обязаны развиваться или будут развиваться по сценарию более чем 70-летней давности. Тем более что в высших кремлёвских кругах весьма сильны настроения в отношениях с "коллективным Западом" "вернуть всё как было".

Всё хорошо, великая Россия?

Удастся ли России в наступающем году использовать нынешние, благоприятные для неё обстоятельства и, если удастся, то в какой мере, — это ещё вопрос. Советский Союз в конце 60-х—начале 70-х годов прошлого века имел все шансы на победу в "холодной войне", но эти шансы не были реализованы, и дело закончилось "крупнейшей геополитической катастрофой", как назвал крах СССР действующий российский президент. Многое будет зависеть от умения российских политиков и дипломатов использовать наметившиеся на международной арене тенденции в интересах страны. Пока, к сожалению, такого умения не наблюдалось. Слишком часто оправдывался тезис британского журнала "Экономист" о том, что новая Россия постоянна лишь в одном — в неумении воспользоваться благоприятными для нее обстоятельствами. Приведём наиболее показательные примеры.

Всего три года назад Украина была, пускай ненадёжным, но всё-таки нашим союзником. Сегодня она — самое враждебное России государство в мире. И эта "русофобия" стала определяющим фактором не только политической, но и общественной жизни на территории "незалежной". Ситуацию можно было изменить не только в начале 2014 года, но и после разгрома вооружённых сил киевской хунты под Дебальцевом. Но, сделав уверенный шаг вперёд с воссоединением Крыма, российское руководство тут же совершило два шага назад, дезавуировав уже официально озвученную поддержку создания дружественной Новороссии и запустив "минский процесс", который стал для Запада ещё одним рычагом давления на Россию.

Программа импортозамещения, принятая вследствие западных антироссийских санкций, так и не привела к существенному росту внутреннего производства товаров и услуг — за исключением аграрного сектора. Импорт в январе-сентябре 2016 года составил 130,6 млрд. долл., по сравнению с аналогичным периодом 2015 года снизившись всего на 3,9%, в то время как сокращение стоимости экспорта составило 22,9%. Учитывая, что в 2015 году импорт снизился на 36,7%, можно сказать, что нынешний его уровень является критическим и больше не может снижаться из-за тяжёлых последствий для экономики и общества. Назрела смена всего либерально-монетаристского социально-политического курса, который осуществляется в нашей стране после 1991 года, то есть на протяжении уже четверти века. Однако этого не делается, наоборот — позиции либерал-монетаристов в финансово-экономическом блоке правительства продолжают укрепляться.

Ситуация в Сирии, где Россия сочла возможным вмешаться только осенью 2015 года, продолжает оставаться напряжённой, поскольку первоначально военную операцию планировалось проводить в ограниченном масштабе и в течение всего нескольких месяцев. Проблемы со снабжением российской группировки, необходимость переброски к районам боевых действий всё новых контингентов и военной техники, включая авианесущий крейсер "Адмирал Кузнецов", — всё это дополняется "гуманитарными" перемириями и передышками, выгодными лишь террористическим группировкам и их западным покровителям, пытающимся свергнуть правительство Башара Асада.

"Размахнулся — бей!", "Начал — доводи до конца!" В политике забвение этих истин, какими бы намерениями это ни вызывалось и какие бы конъюнктурные преимущества ни приносило, приводит, в конечном счёте, к ухудшению ситуации и ослаблению стратегических позиций. А что касается реакции Запада, то Россия в любом случае будет считаться виноватой, а чуть меньше антироссийской истерии и санкций или чуть больше — особой роли не играет. Продолжающиеся конфликты на Украине и в Сирии становятся все более обременительным и затратными для страны.. В условиях и без того ухудшающегося финансово-экономического положения они начинают затрагивать уже широкие слои населения. Выборы в США показали, что нерешённость внутренних проблем, усугублённая нерешённостью и обострением проблем внешних, может привести к непредсказуемым результатам даже в самых, казалось бы, стабильных и благополучных странах. В России же степень подобной непредсказуемости возрастает вдвойне…

Справедливости ради надо признать, что российская внешняя политика на фоне близкого к абсурду авантюризма США выглядит вполне реалистической и разумной. Так же, как и на фоне очевидной невменяемости и полного отрыва от жизни действий руководителей финансово-экономического блока правительства Дмитрия Медведева. Но это — слабое утешение.

Продолжающаяся блокировка экономического роста и модернизации производственного потенциала страны, неизбежная в условиях проводимого правительством неолиберального курса, резко снижает возможности проведения активной внешней политики, лишая её необходимой научно-технической базы и материальных ресурсов. Долго сохраняться такая аномалия попросту не сможет, не говоря уже о том, что фактическое топтание на месте в экономике ухудшает и социальную ситуацию, также влияющую на прочность стратегических позиций страны. Тем более что создавшимся положением всё активнее пытается воспользоваться поддерживаемая Западом "пятая колонна". Иными словами, внешняя политика должна быть подкреплена адекватной ей внутренней, иначе даже самые благоприятные возможности, открывающиеся перед страной на международной арене в ближайшие годы, могут быть упущены. Нельзя останавливаться на полпути, нерешительностью и медлительностью неминуемо воспользуются соперники… А они у России никуда не исчезли.

Х-фактор Дональда Трампа

После прошедших 8 ноября в США президентских выборов с новой силой заговорили о возможности налаживания "дружественных отношений" Кремля с новой американской администрацией. Хотелось бы! Но не стоит обольщаться, чтобы потом не разочаровываться.

Запад, включая США, всегда считал и считает Россию, не желавшую подстраиваться под его порядки и настроения, "чужой", не отвечающей стандартам и нормам своей хвалёной "цивилизации". Это понимали все правители нашей страны, от царей до генсеков, отсюда знаменитое высказывание Александра III об армии и флоте как единственных союзниках России. Объективную же геополитическую реальность, складывавшуюся столетиями, никакие, даже самые искренние намерения того же Трампа не изменят.

Соединённые Штаты были и останутся геополитическим противником России. А с противником, в отличие от союзника и друга, надо говорить твёрдо, без всяких послаблений и уступок, которые воспринимаются им как признак слабости. Общие подходы и даже действия, конечно же, возможны. Но компромиссы, на которые ради этого приходится идти, должны быть взаимными, односторонние уступки приводят лишь к ужесточению позиций противника. Лишь при такой взаимности переговорный диалог будет равноправным, а достигнутые соглашения станут выполняться по той простой причине, что их срыв может обернуться для нарушающего свои обязательства куда большими потерями вследствие ответных жёстких мер. Банальные, казалось бы, истины. Но их забвение, односторонние уступки и послабления в расчёте на ответную благосклонность западных партнёров с постоянными призывами к ним проявить "разум" и "реализм" завели в тупик переговорное урегулирование кризисных ситуаций на Украине и в Сирии. А тут опять предлагают задобрить и расположить к России уступками и призывами к "реализму" нового хозяина Белого Дома. Если такое "задабривание" не смогло подействовать на слабого Обаму, то с какой стати оно должно повлиять на куда более сильного Трампа?

Новый глава вашингтонской администрации — плоть от плоти американской правящей элиты. Он впитал её понятия, убеждения, предрассудки, привычки и манеру поведения. Иначе не стал бы ни миллиардером, ни президентом страны. Иное дело, что Трамп представляет ту часть элиты, которая выражает интересы национального, американского бизнеса, ущемлённого и потеснённого бизнесом транснациональным, глобальным. А предприниматели оте­чественные, "приземлённые" к национальной почве, лучше знают ситуацию в стране и более трезво оценивают её реальные возможности на международной арене. Трамп, как и вся правящая элита, выступает за американское лидерство, фактически то же господство в мире, вся новизна в том, что, по его мнению, определять ход мировых событий Вашингтону следует менее затратными и более адекватными современными реалиям способами. Да и его пещерно-антикоммунистические, явно недостойные лидера великой страны выпады против ушедшего из жизни Фиделя Кастро тоже отнюдь не случайны. А республиканские "ястребы", набранные Трампом в правительство, — русофобы похлеще проигравшей ему Хиллари Клинтон. Со своим ближайшим окружением и русофобски настроенным республиканским истеблишментом, признающими только реальную силу и расценивающими любые уступки как признак слабости, 45-й президент США будет считаться куда больше, чем с любыми рассчитанными на его благосклонность "миротворческими" жестами российской дипломатии. Это должно быть очевидно.

"Холодный реализм", или "Сизиф, брось камень!"

Этот термин, "холодный реализм", применял Уинстон Черчилль для характеристики сталинской внешней политики конца 30-х годов прошлого века. В тот период, защищая национальные интересы, Сталин пошёл даже на заключение Пакта о ненападении с фашистской Германией, чего ему до сих пор не могут простить российские либералы. Хотя тот же отнюдь не русофильски настроенный Черчилль, констатируя очевидное, писал, что Сталин боролся со своими врагами руками своих же врагов, добиваясь, причём в тяжелейшей обстановке, казалось бы, невозможного. Вот он, высший класс политического искусства, уроки которого вполне актуальны и для нашего времени!

Взять, например, политический торг с Германией, в непримиримой враждебности которой советскому государству никто в тогдашнем его руководстве не сомневался. При заключении Пакта о ненападении Сталин фактически стоял перед выбором между этим шагом и конфликтом против германо-польского военного блока, поддержанного Англией и Францией, которые уже не только подписали договоры о ненападении с Третьим рейхом, но и вовсю толкали его к нападению на СССР. Такой "единый фронт" Запада, вполне способный компенсировать относительную слабость Германии, которая в тот период ещё не имела достаточно сил для самостоятельной крупномасштабной агрессии против советского государства, был возможен даже после падения Польши, что показали обстоятельства советско-финской войны. Критики Сталина не могут ему простить, что он выбрал путь, более выгодный для нашей страны и в конце концов приведший к Победе 1945 года?

Разумеется, любые ссылки на сталинский опыт сразу же будут побиваться убийственными козырями нынешней российской дипломатии: есть принципы и нормы международного права, которым наша страна следует на международной арене, и одним из этих принципов является невмешательство во внутренние дела других стран. "Мы работаем только с действующей властью", — постоянно слышится из официальных кругов. А если эта власть антинародна, русофобски настроена, да к тому же, по признанию этих же кругов, "не вполне легитимна", то есть стала властью в результате государственного переворота? Как быть в этом случае? Легитимизировать её? Мириться с ее антинародным и русофобским курсом? Или помогать тем "нелегитимным" силам, которые думают о своём народе и стремятся к налаживанию дружественных связей с Россией? Представляю себе, в каком благородном, высоконравственном, но невидимом и непостижимом для всех измерении живут эти господа, занимающие высокие дипломатические посты. Если стойких фанатов "невмешательства", стоически переносящих все западные нападки на Россию за Крым, Украину и Сирию, не устраивает "тоталитарный" и "архаичный" сталинский опыт, пусть обратятся к современному американскому, "демократическому" и "прогрессивному". Американцы, как некогда и Сталин, в решении конкретных вопросов — столь же "холодные реалисты", придающие куда большее значение содержательной стороне внешней политики, чем формальным аспектам наподобие того же "невмешательства", "суверенитета", Венских конвенций и т. п. США бесцеремонно и целенаправленно вмешивались во внутренние дела далёкой и, по сути, чужой для них Украины, занимаясь не только поиском, подготовкой, поддержкой и продвижением на высокие государственные посты своей агентуры, но и обучением боевиков для свершения неугодного режима. А чем занимались российские власти в соседнем и ключевом для национальной безопасности нашей страны государстве? Обеспечением доходов от нефтегазовой "трубы"? Погнались за мелкими личными и корпоративными выгодами, допустив провал на жизненно‑важном стратегическом направлении, не говоря уже про гигантские жертвы и разрушения гражданской войны… Стоит ли после этого гордиться своим "невмешательством", общением "только с действующей властью" и непоколебимой верностью нормам международного права?

То же самое — и в Сирии, где "холодный реализм" востребован в ещё большей степени. Его нельзя заменить никакой "гуманностью" и "миролюбием" по отношению к тем, чьи убеждения — резать головы "неверным", чтобы получать за это земное и райское блаженства. Военизированная тоталитарная секта "исламистов" — далеко не новое историческое явление, известное — кстати, практически там же, на территории нынешних Ирака и Сирии — ещё со времен ассасинов, более полутора веков наводивших ужас на все страны мира, до которых они могли дотянуться. Умножьте это на современные коммуникативные технологии: информационные, финансовые и так далее; приплюсуйте тот факт, что роль "старца Горы" играют даже не шейхи "нефтяных монархий" Персидского залива во главе с Саудовской Аравией, а куда более мощные акторы западных "светоносцев" — и вы поймёте, насколько всё серьёзно, и о чём на самом деле говорит убийство Андрея Карлова.

"Холодный реализм" не исключает, а, напротив, предполагает наличие долговременной "идеологической" цели. Тот же Сталин не раз повторял, что любое дело начинается, а затем и движется идеей. Без неё рассчитывать на сколько-нибудь серьёзный успех не приходится. В любом случае — идеология определяет стратегические ориентиры государственной политики, иначе та неизбежно теряет свою эффективность. Патриотизм, опора на национальные устои и традиции, справедливость, солидарность, готовность оказать бескорыстную помощь и поддержку жертвам вооружённой агрессии и международного терроризма, активная защита фундаментальных прав и свобод своих соотечественников на территории русского мира — именно эти идеологические "скрепы", на которых не раз акцентировал внимание в своих выступлениях В. В. Путин, и должны определять основы стратегического курса российского государства. На практике, однако, верх подчас берёт стремление получить временные тактические выгоды и преимущества, что неизбежно вырождается в мелкое конъюнктурное делячество, противоречащее национальным интересам.

Новая ситуация требует иных политических и дипломатических подходов. Ставка на личные отношения, на взаимные дружеские похлопывания по плечу в большой политике явно не срабатывает. Соглашения, которые лопаются на следующий день после их подписания, лишь компрометируют их инициаторов — даже если за этим стоят напряжённые и многомесячные усилия многих людей и круглосуточные бдения руководителей дипломатических ведомств. Допустим, что все эти переговоры не позволили начаться прямой вооружённой агрессии Запада во главе с США, блока НАТО, или каким-то иным масштабным враждебным действиям против нашей страны. Но слышать в сотый и тысячный раз о "двойных стандартах" наших западных партнёров, с которыми в сто первый и тысяча первый раз снова садятся за стол переговоров в надежде, что "худой мир лучше доброй ссоры", а "конструктивное сотрудничество" и совместные действия перед лицом общих угроз всё-таки возможны, — всё равно, что наблюдать за легендарным Сизифом, бесконечно пытающимся затащить свой камень на вершину горы. Может быть, время бросать камни настанет и для Сизифа?

Ковать железо, пока горячо!

Понятно, что разворот в сторону "холодного реализма" вызовет на Западе очередной приступ глобальной русофобской истерии. Но, во-первых, тогда основной удар обвинений в "предательстве" и безвольной сдаче позиций перед "русской агрессией" придётся на уходящую администрацию Обамы. Новый президент США даже под давлением "ястребов" из республиканского истеблишмента вряд ли начнёт свою деятельность с резкого обострения отношений с Россией и возникновения риска большой войны ради далёких и не очень-то нужных Америке Сирии и Украины. Для Трампа они в сферу жизненных интересов США не входят, а только отвлекают ресурсы и возможности страны от решения куда более важных внутренних проблем. Скорее всего, он попытается "спихнуть" урегулирование этих конфликтов на своих союзников по НАТО и ближневосточных друзей, а с ними, конечно же, России иметь дело куда проще и легче. При всей жёсткости русофобской риторики, свойственной консервативным республиканцам, вследствие их большего реализма и меньшей идеологизированности договориться с ними всегда было легче, чем с демократами. Тот же сенатор Маккейн, возглавивший в Америке крестовый поход против "агрессивной путинской России", признал принадлежность ей Крыма, чего, кстати говоря, до сих пор не сделал ни один, даже самый левый, западноевропейский политик. Короче, надо воспользоваться сложившейся благоприятной обстановкой для улучшения внешнеполитических позиций России. Другой может и не быть.

И ещё об одном в преддверии нового, 2017 года неплохо бы задуматься, имея в виду открывающиеся перед Россией новые возможности. Свою новую внутреннюю и внешнюю политику Дональд Трамп, если верить его заявлениям, собирается проводить, предварительно "осушив вашингтонское бюрократическое болото". То есть очистив правительственный аппарат от бездеятельного и заплесневелого чиновничьего балласта. Что и понятно. Энергия, напор, железная хватка, а когда это необходимо — и умение идти напролом вопреки всеобщему осуждению и сопротивлению, — такую парадигму задал своим соратникам и подчинённым Трамп, унаследовавший эти качества из своего бизнес-опыта. Наряду с видными республиканцами, новый президент набирает в свою команду предпринимателей и военных, которые будут действовать решительнее, чем политики и чиновники. Рано, конечно, говорить о том, удастся ли такими мерами повысить эффективность работы государственного аппарата. Но сам такой подход, касающийся привлечения к большой политике бизнесменов и военных, более реалистически, чем чиновные бюрократы, оценивающих ситуацию и в большей степени нацеленных на достижение практических результатов, представляет интерес и для России.

Прошедший год ещё раз показал, что у России имеются огромные неиспользованные внешнеполитические и внутренние резервы, которые необходимо использовать в весьма ограниченном по времени "окне возможностей" — затем это станет затруднительным или даже невозможным. Эти резервы нельзя задействовать в рамках нынешнего курса, закрывающего возможности быстрого экономического роста, необходимого для возврата России в число великих держав современного мира. А нынешний курс прямо вытекает из продолжающей господствовать в российских "верхах" либеральной идеологии, отрицающей всё, что не является "невидимой рукой рынка", а на деле — рукой крупного транснационального капитала. Отсюда следует необходимость выработки новой глобальной идеологии, которая стала бы реальной альтернативой либеральной "матрице" и предложила бы человечеству иной "образ будущего", включающего в себя идеалы свободы, прогресса и социальной справедливости. Главной, базовой предпосылкой для формирования такой идеологии сегодня можно считать формирование и укрепление "антизападной" международной коалиции, стержнем которой является стратегический союз между Россией и Китаем.