Газета Завтра 611 (32 2005)

СААМОСТИЙНИКИ

СААМОСТИЙНИКИ

Денис Тукмаков

Денис Тукмаков

СААМОСТИЙНИКИ

Что первым приходит на ум, когда заходит речь о нарастании сепаратизма в России? О какой горячей точке мы думаем сразу? Конечно, о Северном Кавказе. Наше воображение, подпитанное телекадрами и заголовками газет, легко нарисует апокалиптический сценарий, по которому не в самом отдаленном будущем сразу несколько южных республик взрываются "революцией винограда", в которой перемешаются многолетний социально-депрессивный психоз, близость чеченской войны, демографический ренессанс, возрожденная горская гордость и импотентная вялость федеральной власти. Итогом этого взрыва становится отделение от России всего Северного Кавказа, образование "Конфедерации" под протекторатом Турции или США и стремительное вовлечение в кровавый конфликт всего южного подбрюшья России.

Апокалипсис готов - и неважно, что вероятность сколько-нибудь долгого мирного сосуществования в общем антироссийском альянсе, скажем, осетин и ингушей или чеченцев и аварцев, не говоря уже о карачаевцах и черкесах, стремится к нулю. Неважно, что двумя единственными факторами, сближающими все северокавказские республики, являются русский язык (без которого никто из них не поймет остальных) и наркотическая зависимость от бюджетных трансфертов из Центра. Неважно и то, что для кавказских элит несравнимо более выгодно и дальше совершать демографическую и экономическую экспансию в европейскую Россию, от Ставрополя до Пскова, с кавказской столицей в Москве, оседлывая попутно сибирские очаги месторождений, нежели отгораживаться от "империи" занавесом, играя в бутафорскую независимость на пустых скалах Кавказского хребта.

Затем воображение переключается на Поволжье - на Татарстан и Башкирию как "главные очаги дестабилизации", с их мракобесными национальными элитами, "тюркским ваххабизмом", с их тысячелетием Казани, нефтью, кумысом и КамАЗом - а также с не до конца похороненным проектом "Идель-Урала" в границах треугольника "Йошкар-Ола-Златоуст-Оренбург".

Потом на ум приходят варианты экзотические - вроде отделения Якутии, Бурятии или Тувы, которые в начале девяностых отхватили "суверенитета, сколько хотели", народили себе "улусы", "хуралы" и "курултаи", а нынче на министерском уровне объявляют себя потомками Чингисхана, сообща снимая про него фильм в степях Монголии. Появление "Алмазной Орды" в границах Республики Саха не выглядит сильно смехотворным - в экономическом плане это гораздо выгодная затея, чем пресловутая "Конфедерация народов Кавказа".

Едва ли не в последнюю очередь вспоминаются "чистокровно-русские" регионы, гораздо более подверженные чарам сепаратизма, вроде Калининграда, Сахалина, Курил и Владивостока, - они давно пересели на "немки" и "японки" и с каждым годом все слабее чувствуют геостратегическое притяжение "Кремлевской магнитной аномалии", отдаваясь воле более сильных соседей.

На этом перечисление потенциальных сепаратистов, как правило, заканчивается; лишь только самые законченные отморозки позволяют себе бросить пару фраз о мифической "Республики Русь" в границах Московского царства XIV века.

Между тем, в Российской Федерации существует еще один этнополитический субъект, который, обладая мощнейшим сепаратистским потенциалом, почти никогда не исследуется на этот предмет политологическими масс-медиа.

Речь идет о финно-угорском факторе.

Смеяться тут не стоит. Как и на Кавказе, сепаратистский финно-угрский акцент в основном лишь используется местными элитами в их торге с федеральным центром относительно трансфертов и полномочий. Однако, как и следует ожидать, эти "игры элит" вовсю используются самыми разными силами, как внутри регионов, так и за пределами России, для дестабилизации обстановки, уменьшения центростремительных тенденций и общей хаотизации геокультурного пространства страны.

Что мы имеем?

Из более чем 25 миллионов финно-угров Земли около трех миллионов проживают в России, на территории семи субъектов РФ, в республиках Карелия, Коми, Марий Эл, Мордовия, а также в Удмуртской Республике, Коми-Пермяцком автономном округе и Ханты-Мансийском автономном округе. Еще в 19 республиках и областях РФ, от Пскова до Томска, имеются значительные финно-угрские диаспоры.

Все семь "титульных" регионов преимущественного проживания финно-угров оформлены как национально-государственные или национально-территориальные образования - это не какие-нибудь зачуханные области, не имеющие права на собственные конституции или министерства. Тут финно-угрские субъекты федерации ни в чем не уступают мусульманским республикам в составе России; при этом они расположены на гигантской территории в 1256,46 тыс. кв. км - это почти в десять раз больше, чем площадь всех северокавказских республик.

Этот финно-угрский конгломерат, оставшись, как и Кавказ, без должного внимания со стороны Центра, относятся к зоне с угнетающим социально-экономическим климатом, - это является объединяющим фактором, выражающемся в идентичном фоне недовольства по отношению к политическим инициативам Кремля.

Важным фактором является здесь то, что финно-угры относятся к одной этноязыковой общности и гораздо легче понимают друг друга, чем, скажем, кабардинцы и лезгины. Они близки по культурной традиции, особенностям быта, социально-экономическому развитию и историческому прошлому (единое сопротивление Орде, а позже Москве). Некоторая разрозненность проживания, а также низкая численность финно-угров на фоне "нетитульных" русских никак не отменяют тот факт, что территориально треугольник "Выборг-Ижевск-Воркута", при всей кажущейся фантастичности, куда более жизнеспособен в качестве полностью автономного образования, чем тот же Кавказ.

Развитие языков и культур финно-угров идет в этих республиках полным ходом - тут и бюджетные программы в рамках помощи малым народам Севера, и преференции в Минфедерации России, и специфические республиканские законы, признающие приоритет развития культуры этих народов. Это и сильнейшее влияние финно-угрского элемента в общеобразовательных школах, и не только национальных, с преподаванием вепсского, карельского, коми, коми-пермяцкого, манси, саамский, удмуртского, финского языков, а также диалектов марийского, мордовскго и хантыйского.

Это и разнообразные культурно-пропагандистские семинары, конференции, конгрессы и фольклорные экспедиции, которые ежемесячно проводятся повсеместно в этих национальных республиках. Скажем, совсем скоро, в середине августа, в Йошкар-Оле состоится уже аж Десятый Международный конгресс финно-угроведов (одних только гостей прибудет 800 человек из 23 стран), на подготовку и проведение которого правительство России уже выделило 4,15 млн. рублей из своего резервного фонда. 9 июля в Петрозаводске проходило нечто под названием "Пятый съезда карелов", незадолго до которого Заксобрание Карелии утвердило региональную программу господдержки карельского, вепсского и финского языков на 2006-2010 гг. общей стоимостью 22,8 миллиона рублей (притом, что титульная нация в Карелии составляет всего 10% населения). А до этого, 27-28 июня, в Санкт-Петербурге проводилась конференция "Финно-угорский мир в контексте диалога культур России и Европы", с участием балтийских ученых. И в те же дни в Сыктывкаре шел XII Международный фестиваль телепрограмм и фильмов "Финно-угорский мир" и одновременно XI международный фольклорный финно-угорский фестиваль с участием представителей из Эстонии, Финляндии и Венгрии. А до этого, 9 июня, в Марий Эл проходил II Чрезвычайный съезд народов мари, который собрался вовсе не для изучения музыкальных традиций финно-угров, а чтобы потребовать немедленную отставку президента республики Леонида Маркелова. И т. д., и т. п.

Разумеется, все без исключения иностранные гости на таких конгрессах объявляются устроителями невинными учеными, "профессорами энтомологии, едущими на Суматру ловить бабочек", но мы-то знаем… Совсем недавно, в конце июля, разгорелся скандал вокруг одной такой "профессорской группы" из Эстонии, которые во время своей очередной "фольклорной экспедиции" по Марий Эл были пойманы на том, что устраивали среди марийцев странные социологические вопросы, особо интересуясь межнациональными браками, отношением титульного населения к русским и к федеральной власти.

Здесь важны не столько сами "ученые-фольклористы", сколько их гиперактивное спонсирование со стороны Финляндии, Венгрии и Эстонии - стран с финно-угрским населением - которые все чаще видят в российских нац. автономиях объекты для геостратегической экспансии. И если Эстония с Венгрией для удовлетворения своих антирусских амбиций могут ограничиться, например, инициированием резолюции Европарламента "О положении с правами человека и основ демократии в республике Марий Эл" или отправкой своих послов на место "разобраться", то Финляндия идет куда дальше.

Многолетний реваншистский пиар в финских СМИ вокруг возвращения в границы "Великой Финляндии" пока еще российских Приладожья, Карельского перешейка и Печенги уже привел к тому, что, по опросу института Гэллапа (дек. 2004 года), почти 40% финнов выступает за возвращение земель. Причем реваншистов интересует не столько даже доступ к карельским лесам (они давно уже в руках финнов) или к нефтеналивным терминалам портов Приморск (Koivisto) и Высоцк (Uuras), сколько обретение земель ради "жизненного пространства", на которые планируется немедленно переселить до 300.000 финнов. Между тем, даже частичная потеря Россией Карелии логично приведет к "калининградизации" Мурманской области и утрате всего Русского Севера с морями, выход к которым русские имели на протяжении тысячи лет.

Скандал вокруг территориальных, а также денежных требований (всего каких-то 30 миллиардов евро) к России не смолк даже на время последнего визита в Финляндию президента Путина, который так кстати обратил внимание на удивительное сходство культуры и обычаев восточнославянских и финно-угорских народов: "Мы вчера были в сауне, потом, когда выходили, я посмотрел на обувь. Там была традиционная финская обувь - то, что у нас называется лаптями".

Вполне реально, хотя и несколько экзотически, смотрятся на этом фоне разнообразные радикал-националистические финно-угрские группировки, вроде партии "Доръям асьнымцс" в Коми или эрзянских националистов, собранных вокруг газеты "Эрзянь Мастор" в Мордовии. Они последовательно обвиняют местную власть в ренегатстве, а Москву, в том числе и Русскую Православную церковь, - в многосотлетней колониальной политике, не прекращающейся и по сей день. "Сказочно богата Коми земля. Взоры Москвы, а теперь и всего мира с вожделением направлены на нашу землю. Идут эшелоны с лесом, углем, цистерны с нефтепродуктами. По трубам течет нефть. Но это только начало, утверждает правительство республики заодно с нефтяными и газовыми королями России. Нас ждут новые трубы, обезображивающие нашу Парму, изрытая рудниками земля (бокситы Тимана, марганец Инты, золото Кожима)," - вот так, например, пишут свои манифесты активисты коми-радикализма с прелестными русскими именами Надежда Митюшева и Вера Нечаева.

Нефть, марганец, золото… - именно эта "ресурсная" составляющая "титульных" финно-угрских республик, прежде всего Ханты-Мансийского АО, а также республик Коми и Карелия, становится важнейшим фактором экономической состоятельности финно-угрского сепаратистского проекта. И если против южных абреков с берданками Москва еще может выставить горные бригады, то против частно-олигархических "экономических интересов" ей крыть особенно нечем. И если окажется, что для "эффективного собственника" выгоднее гнать нефть на Балтику по земле вольной "Угрской Федерации", чем по просторам "этой дикой татарской России", то так и будет.

Особенно пикантной выглядит здесь гипотетическая поддержка проекта "Великой Угры" со стороны части русского населения, проживающего аккурат между Эстонией, Финляндией и Коми. Утомленное двумя десятилетиями исторического безмолвия, крайне раздраженное людоедской политикой Центра, уже знакомое с тенденциозной риторикой сепаратистских проектов, вроде "Финно-карельского еврорегиона", "Ингерманландии", "Движения за автономию Петербурга" и "Балтийской партии" и имеющее под боком Санкт-Петербург в качестве "альтернативной российской столицы", русское население Карелии, Ленинградской и Новгородской областей вполне может оказаться чувствительным и даже сочувствующим по отношению к проповедям финно-угрского сепаратизма. Вряд ли случайной выглядит на этом фоне и недавняя активизация в медиа-пространстве России разговоров вокруг особого "северо-западного русского субэтноса" и о "европейско-новгородском" - в пику "татарско-московскому" - пути русской цивилизации к прогрессу и демократии.