Газета Завтра 771 (35 2008)

К 70-ЛЕТИЮ ЕВГЕНИЯ ГОЛОВИНА

Кто этот Человек? Чем он славен и значим? Подобные вопросы применительно к юбиляру, разменявшему вот уже восьмой десяток лет, говорят сами за себя, ибо содержат куда больше привычной половины ответа.

Феномен Евгения Всеволодовича Головина, как всякий настоящий феномен, принципиально непостижим — даже для него самого. И в этот бездонный ("объяли меня воды до души моей") разрыв, можно смотреться, как в зеркало. Можно ловить рыб или — на свой страх и риск — общаться с разночтимыми иными обитателями тамошних глубин. Можно даже ходить по этой воде аки посуху. Можно даже какое-то время жить с этим разрывом внутри себя (что, собственно, и демонстрирует Евгений Головин). Нельзя только делать вид, что никакого разрыва нет и быть не может.

Головин иномерен — и этим кардинально отличается от подавляющего большинства остальных представителей рода человеческого. Маленькая такая, микроскопическая иллюстрация: прожить в советское время то ли пятнадцать, то ли семнадцать лет вообще без паспорта — это надо не уметь даже. Это что-то другое. Здесь Евгений Всеволодович присутствует лишь частью своей — наверное, даже не самой важной частью. А там (где — там? скажем так, по иную сторону его бытия) до Головина не добраться. При всём желании. Потому что "не летят туда сегодня самолеты и не ходят поезда" ("сегодня" здесь неообходимо понимать как актуализованную вечность)…

Можно кое-что услышать, кое-что увидеть, кое-что даже обонять — с того берега. Спрашивается, ну и что с того? Оказывается, это "кое-что" категорически важно именно для "здесь и сейчас" — ибо открывает какие-то иные пути, иные связи, иные цели "на этой стороне жизни". Многие "средообразующие" фигуры России последнего тридцатилетия: от Гейдара Джемаля до Александра Дугина, от Венедикта Ерофеева до Анатолия Зверева, — как попали однажды в головинское "поле тяготения", так и остались в нём. Но — "по эту сторону жизни". Можно спорить о "знаке" данного тяготения: "плюс" это или "минус", или что-то еще, — но его существование — непреложный факт.

Велимира Хлебникова в своё время называли "поэтом для поэтов". Потому что ПредЗемШара показывал, как можно создавать поэзию даже самыми неожиданными, непостижимыми образами. В том же смысле Евгения Головина можно назвать "магом для магов" — причем ему самому, похоже, даже не важно, где эта магия будет применена: в алхимии, политике, искусстве или в обыденной жизни. И будет ли применена вообще — это не его дело. "Меня, как автора… глубоко не интересуют возможности читателей данной книги", — очень характерная фраза. Общение с Головиным, условно говоря, не даёт ни рыбы, ни удочки, но зато может дать ясное понимание того, что такое рыба и что такое удочка, но главное — где и каким образом они могут соединяться друг с другом. Впрочем, как уже сказано выше, "может" — не значит "даёт".

Привычные формы нашего мира разрываются и преображаются в глазах тех, кто оказывается способен заглянуть в это уникальное зеркало Евгения Головина. Там находятся земли, не обозначенные ни на одной карте мира. Там обитают, скажем, единороги, и при некотором усилии воли можно даже установить достаточно полную картину их биологических особенностей. Там оказывается, что здешняя наша жизнь имеет не слишком много общего с реальностью.

Не надо говорить, что Головин прекрасен и блестящ, как был прекрасен и блестящ первозмий, соблазнивший, согласно Ветхому Завету, праматерь Еву. Или что он безобразен и ужасен, как была безобразна и ужасна, согласно античному мифу, Медуза Горгона. Да, в нём — прежде всего зеркало, через которое можно (нужно ли? — другой вопрос) посмотреть и на первозмия, и на Медузу, и на тысячи иных сущностей, которые мы здесь привыкли полагать пустой (пусть даже и небесполезной для кого-то) выдумкой. При попытке погружения в зеркало оно становится окном в инобытие или — увы, гораздо чаще — океаном, бесстрастно принимающим в себя всех, сразу же утомленных метафизическими водой и солнцем.

Вопрос о том, когда за текущие семьдесят лет, каким образом и почему в Евгении Всеволодовиче возник этот заполненный текучей (и, кажется, черной) стихией провал, функционально выглядящий то зеркалом, то окном, то океаном, то еще чем-то, пока не имеющим названия, видимо, так и останется без ответа: феномены — сами по себе, ноумены — сами по себе, а шоумены — сами по себе. К последним Евгений Головин не имеет никакого отношения.

"Познай, где Свет, — поймёшь, где Тьма", — написал некогда поэт Александр Блок, тоже понимавший толк в отражениях и преломлениях. Но насколько верным способно оказаться обратное утверждение: "Познай, где Тьма — поймешь, где Свет"? "Работающий в чёрном" (алхимическое "нигредо") Евгений Головин, сам факт его присутствия здесь и сейчас даёт надежду, что наши обстоятельства, как минимум, не одномерны.

Владимир Винников

От редакции. Поздравляя нашего давнего автора и друга с юбилеем, предлагаем вниманию читателей «Завтра» новую статью и вечно новые стихи Евгения Головина.

ЛЮБОВЬ НА РИО-ГРАНДЕ

На лианах чуть колышутся колибри,

И раскатисто гремит индейский гонг,

В этих джунглях очень странно

целовать тебя, гитана,

Ожидая нападенья анаконд.

Дай мне твои губы цвета бронзы!

Цвета окровавленного солнца!

Здесь тягуче завывают обезьяны,

И покоя нет от мух и дикарей,

Я ласкаю твое тело,

и отравленные стрелы

Отклоняют завитки твоих кудрей.

Дай мне твои губы цвета бронзы!

Цвета окровавленного солнца!

Ты тоскуешь по бульварам и коктейлям,

Но зачем тебе убожеский уют?

Здесь опасно, здесь прекрасно,

и пока еще не ясно,

Нас отравят, четвертуют иль сожгут.

Дай мне твои губы цвета бронзы!

Цвета окровавленного солнца!

Крокодилы неподвижны, словно бархат,

И смеется, и зловеще стонет лес,

Ну признайся, что ты рада,

и что любовь на Рио-Гранде

Элегантней, чем новейший Мерседес.

УЧИТЕСЬ ПЛАВАТЬ

Вздыхать от маразма умеет любой,

Найдите воду, найдите прибой,

Подымите руки, напрягите ноги,

Прыгайте вниз головой!

Учитесь плавать, учитесь плавать,

Учитесь водку пить из горла,

И рано-рано из Мопассана

Читайте только рассказ "Орла".

И перед вами, как злая прихоть,

Взорвётся знаний трухлявый гриб,

Учитесь плавать, учитесь прыгать,

На перламутре летучих рыб.

Учитесь плавать, учитесь плавать,

Не только всюду, но и везде,

Вода смывает земную копоть,

И звёзды только видны в воде…

ЭЛЬДОРАДО

Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо,

И всего только надо — опустить паруса.

Здесь, наконец, мы в блаженной истоме утонем,

Подставляя ладони золотому дождю.

Здесь можно петь и смеяться, и пальцы купать в жемчугах.

Можно гулять по бульварам, и сетью лукавых улыбок

Можно в девичьих глазах наловить перламутровых рыбок,

И на базаре потом их по рублю продавать.

Чёрной жемчужиной солнце розовеет в лазурной воде.

Наши надежды пылают роскошью этого юга.

В этой безумной любви мы, конечно, утопим друг друга,

И будем вечно лежать, как две морские звезды.