Газета Завтра 818 (30 2009)

Юрий Сошин АПОСТРОФ

Юрий Мамлеев. Русские походы в тонкий мир. М.: АСТ, Зебра Е, 2009, 256 с.

Новая книга классика современной русской литературы содержит в себе повесть "Наедине с Россией" и литературоведческо-философское эссе "Метафизический образ России".

Повесть "Наедине с Россией" посвящена изображению России и особого русского типа бытия в плане проблематики идеала. Как идеала социального устройства (хотя не это является центральной линией повествования), так и идеала духовного и метафизического.

Молодой московский аспирант-философ Арсений Русанов мистическим образом попадает в "параллельный мир", счастливую "Россию-победительницу", "Рассею", "Русскую державу". В чем-то похожую на нашу земную "Россию-мученицу", особенно в духовно-мистическом (порой иррационально-шальном) аспекте бытия, но в целом всё же иную.

"Счастливая Россия" это почти идеальное общество - "социальный рай", внешняя, социальная сторона бытия в этом мире стоит на втором плане, а материально-экономическая скорее даже на третьем. На первом плане - духовно-метафизическое бытие; высшая цель и индивидуального и общественного бытия есть человек, его бесконечная и безмерная "внутренняя вселенная". Однако "сверхъестественная радость бытия" неразрывно связана с чувством "мировой боли", "извечной русской тоски" - по сути, двух неразрывных аспектов индивидуального прорыва к трансцендентному. Проблема раскрытия, "распечатывания" трансцендентно-божественного начала в человеке никогда и никуда не исчезает. "Метафизическая тоска", внепонятийная тяга к бесконечному, безначальному, безмерному, запредельному, "грусть о невозможном", - все эти черты русской души присущи людям "счастливой России". Наша земная "Россия-мученица", и тамошняя счастливая "Россия-победительница" - суть слои, отражения "России вечной", "России-первообраза", изначальной и имманентной составляющей божественного Универсума. (Концепция "России вечной" была подробно изложена Юрием Мамлеевым в одноименной книге, вышедшей в 2002 году).

"Россия-победительница" - далеко не идеальный мир. Ему характерны все проблемы нашего мира, хотя и в ничтожной степени ("пять-шесть серьезных преступлений в год"). В "Русской державе" - "России победительнице" люди испытывают боль и горечь жизни нашего мира, ибо односторонняя духовная связь с "Россией-мученицей" там постоянно существует. Не случайно, что в этом мире везде, на площадях в музеях, даже в кафе стоят статуи "России-победительницы", держащей за руку "Россию-мученицу".

Живущим в "счастливой России" людям страдание в принципе не чуждо. Но не грубое примитивно-витальное страдание-истязание как "мрак, напор тяжелого удушья"? присущее земному "падшему миру", а, прежде всего, освобожденное от бытийственной суетности "онтологическое страдание", которое так хорошо было знакомо классикам русской литературы XIX века: страдания из-за краткости человеческой жизни, из-за наличия смерти, из-за болезней, проблем в любви к другому человеку, трудностей на пути духовного развития.

Жители счастливой "России-победительницы" с детства, со школьной скамьи (этому там учат) учатся преодолевать страдания высшего порядка, возникновение которых неизбежно. "Онтологические муки" есть по сути своей муки родовые, муки разрыва тех духовных пелен, которые сковывают индивидуальную душу и мешают ей на пути к Богу. Ощущение Бога, Света его и одновременное ощущение временной Бездны - это есть причины и радости и страдания как имманентного свойства русского духовного Пути. Пути к Богу и Бездне одновременно.

"В наиболее высшем, запредельном выражении Русская душа, или Вечная Россия, как угодно, является посредником, связующим звеном между Богом и Бездной, последней непостижимой бездной, по ту сторону Абсолюта, за его пределами", - говорит Русанову духовный учитель-мистик Павел Корнеев.

Однако пребывание Арсения Русанова в счастливом, но не безмятежном мире "России-победительницы" ставит его в бытийственный тупик: радость и счастье от пребывания "счастливой России" все более омрачаются тоской по оставленной земной России - родной России боли, страха, отчаяния, обездушивания и смерти. Желая, но не имея возможности, пребывать в обеих Россиях, Русанов всё же делает выбор - возвращается в "Россию-мученицу".

В эссе "Метафизический образ России" автор стремится увидеть и понять образ России в русской литературе, прежде всего в поэзии, понять ее духовную сущность на уровне интуитивного, даже мистического постижения. Анализируя творчество Блока, Есенина, Волошина, Юрий Мамлеев приходит к положению, что при внимательном рассмотрении мысль, чувство, ощущение о том, что Россия духовно беспредельна, заложено во всей русской культуре. А само наличие и в классической, и в современной русской культуре особого духовно-мистического начала может защитить Россию от гибели. Духовность есть связь с божественным началом, отражение Бога в душах и мире. "Человеческая история управляема на самом деле неподвластными человеку высшими силами… Но истина человека и его истории заключается в примате духовного начала, которое вечное, в то время как все остальное в человеческой истории временно. Отсюда ясно, что Россия духа может сохранять и спасать Россию как страну и как государство на протяжении всех изгибов так называемого мирового процесса".