Газета Завтра 842 (1 2010)

Геннадий Сазонов СТРАДА КАЖДОДНЕВНАЯ

Геннадий Сазонов

СТРАДА КАЖДОДНЕВНАЯ

Когда искусственно расчленили Советский Союз, пошла волна охаивания всего, связанного с великой державой. В том числе и смена названий, отражавших причастность к Союзу. Кое-кто говорил жителям села Юрово: "Почему ваш совхоз — по-прежнему имени 50-летия СССР? Пора сменить!"

— Я категорически был против перемены названия, — сказал руководитель хозяйства Василий Жильцов. — Это моя твердая позиция. Присвоение хозяйству имени 50-летия СССР — почетное звание, его заслужили люди. Понимаете — заслужили! Это — история, она была, есть и будет, история, в конце концов, и рассудит нас. А историю я всегда чтил, уважал и уважаю…

Мы беседовали на лавочке возле дома Василия Ивановича, когда он находился на больничном. У него было свободное время, вот и выкроил для меня часок-другой, а так, с учетом того, что в руках два больших хозяйства и все расписано по минутам от семи утра до позднего вечера, "поймать" его сложно. За домом — огород, теплицы, рядом с крыльцом — ряды яблонь; все подтверждало, что Жильцов окончательно укоренился в Юрове. Сам же он родом из череповецкой земли, из Уломы, где отец работал шофером в совхозе, а мать — продавцом в магазине. Василий сразу после школы связал судьбу с деревней, и никогда об этом не пожалел. Он прошел все ступени "сельской академии": сперва в совхозе у себя на родине, а после по решению обкома был переведен на юг области, где согласился возглавить совхоз имени 50-летия СССР. Уже 26 лет он у руля хозяйства.

— Наш совхоз всегда был крепким, — пояснил он. — Правда, в рынке и некоторые крепкие хозяйства терпели крах. Моя задача была не только удержать производство на высоком уровне, но и развивать его, сохранять традиции. Думаю, удалось.

В том, я не сомневаюсь, заслуга и его жены Надежды Михайловны. Она экономист, что называется, от Бога, и с первых дней вместе с Василием в Юрове. В сложном и разнообразном устройстве крупного сельхозпредприятия Надежда Михайловна ориентируется как рыба в воде, и без ее совета, без ее участия редко обходятся в решении какого-то вопроса. Двое сыновей Жильцовых, Владимир и Дмитрий, тоже связали судьбу с деревней.

Владимир, как и отец, окончил Молочную академию, уже пять лет возглавляет племзавод-колхоз "Аврора", это одно из лучших в России хозяйств. А Дмитрий, получив диплом в том же вузе, занимается в Вологде сервисным обслуживанием — поставляет крестьянам технику и оборудование для животноводства. Редкий в наше время случай, когда все члены семьи посвятили себя сельскому хозяйству. И не просто посвятили, а стали подлинными радетелями земли. О чем свидетельствует вот это. Пять лет назад руководство района попросило старшего Жильцова взять под опеку бывший совхоз "Покровское", где дела дошли до ручки. Он согласился — теперь это одно из лучших хозяйств.

— Василий Иванович, как вам все-таки удалось "подтянуть" "Покровское", ведь расстояние туда 25 километров только в одну сторону?

— Ну, что же?! Ездил! Когда меня избрали председателем, ездил в Чернецкое и по несколько раз на дню. Там работают 170 человек, а в Юрове 300. Те же люди остались, те же специалисты, а результаты — иные. Вместо двух тысяч литров надаивают от коровы 7 тысяч, а поголовье выросло с 500 до 900 коров.

— Причина перемен в чем?

— По натуре своей я привык разбираться в деталях сам, и решать вопросы сам. Да, я выслушаю мнение специалистов, членов правления, но ответственность беру на себя. Может, этого и не хватало у прежнего руководство совхозом? В условиях конкуренции роль специалиста и руководителя на селе как нельзя высока. Любая оплошность может повлечь за собой большие издержки…

Испокон веков крестьянин измерял свой труд конкретной мерой: зерном в амбарах, надоями, привесами. Так было, так и будет. И для Василия Ивановича итоговая цифра не просто показатель, а итог усилий всех рабочих и специалистов. В прошлом году здесь собрали по 35 центнеров с гектара, произвели на одного работающего по 25 тонн зерна и по 32 тонны молока. Это невиданный раньше результат, как иногда говорят, запредельный для крестьян северной зоны России. Да и не только северной. Я вспоминаю бескрайние степи Оренбуржья, где урожай под 30 центнеров мог быть лишь на отдельных полях, но не в целом по хозяйству. И если бы в большинстве хозяйств России собирали такой урожай, как в Юрове, то имели бы по 10 тонн зерна на одного жителя страны, и сегодня получаем меньше тонны (хотя норма 1-1,5 тонны). Да, в данном случае речь идет о фуражном зерне, но в итоге и оно оборачивается молоком, мясом, сыром…

Я спросил Жильцова, как они получают столько зерна?

— В основном за счет высокой агротехники. Причем мы используем минеральных удобрений в два раза меньше, чем раньше, когда их нам навязывали…

Ну, агротехника, понятное дело: вовремя вспаханные поля, отличные семена, подкормка, обработка и прочее. Ныне крестьянину никто не диктует, когда ему выезжать в поле, когда убирать урожай, как было всего двадцать лет назад. Это большой плюс, хотя он имеет и свои минусы, о чем чуть ниже.

Когда есть что положить в кормушку, да еще с избытком, то и с буренки можно "спросить" на всю катушку. Поэтому молочное животноводство для юровских крестьян и стало главным источником существования. Ежедневно отсюда увозят более сорока тонн молока, в основном в Москву, только в прошлом году получили свыше пятидесяти миллионов рублей прибыли. Кстати, любопытно, как ею распорядились. Промышленные магнаты и финансовые воротилы в современной России обычно кладут прибыль в собственный карман и вывозят за границу (как они делали это спешном порядке в конце 2008 года). В Юрове поступили иначе: большую часть средств вложили в производство и социальную сферу. Построили первую в районе ферму, где нет доярок в привычном понимании, а работают четыре робота-дояра. Это дало возможность увеличить нынче поголовье коров до 1600. Работникам выплачена 13-я зарплата, на средства хозяйства возведен 18-и квартирный жилой дом, оплачивалось санаторное лечение, оказывалась материальная помощь к отпускам, по выходу на пенсию. Да и тем, кто обращался. К слову, в Юровской средней школе создан замечательный историко-краеведческий музей, средства на его создание выделил совхоз.

— Мой принцип: нельзя экономить на крестьянине. Стараемся, насколько удается, сохранить социальные гарантии, ведь государство идет по пути их ликвидации. Прежде всего поддерживаем достойный уровень зарплаты, что помогает сохранить коллектив, говорил Жильцов.

— А какой он?

— В среднем более 14 тысяч рублей в месяц, с авансированием, без задержек.

При реальном благополучии удерживаться на "плаву" юровцам с каждым годом всё труднее. Дело в том, что товарное крестьянское производство в такой северной стране, как Россия, не бывает прибыльным изначально, по своей сути; затраты на возделывание какой-то культуры, получение молока, мяса превосходят выручку от их продажи. Это касается даже тех мест на земле, где можно, в силу климатических условий, получать два-три урожая в год ("хлебный пояс" в США). Но и там прибыль как таковая весьма призрачна. Поэтому почти во всех странах мира существует система стимулирования сельского труда (до 1917 года она была и в России!), у нас она теперь носит название государственных дотаций. Что думает о ней Жильцов, всю жизнь отдавший работе на земле?

— Пока она больше на словах, — считает он. — Вот пример из нашей практики. Мы собрали большой урожай фуражного зерна, но до сих пор не можем его продать. Если продавать, то получается себе в убыток. Зачем? Фуражное зерно везут в Вологодскую область из других мест, говорят, мол, дешевле. Не знаю, я сомневаюсь. Последние 5-6 лет мы вообще не покупаем фуражное зерно, хотя поголовье скота растет. И вся область могла бы себя обеспечить фуражным зерном, если бы крестьянам оказывали поддержку областная и федеральная власть. Пока ее нет. Или вот речь идет о поддержке крестьян в форме субсидий по процентам на кредиты. Мы не можем их получить уже несколько месяцев (брали кредит для строительства новой фермы). Я был депутатом областного парламента, и помню, что лет пять назад поддержка аграрного сектора доходила до 11% расходной части бюджета, а теперь сократилась до 2-3%. Это же говорит о многом! Да, конечно, при той, даже минимальной поддержке государства, такие, как наше хозяйство, будут жить. Но ведь таких хозяйств немного и во всей России. А другие? Это больной вопрос: выживут они или канут в небытие. Вдумайтесь в цифру: по итогам только первого квартала 2009 года, Вологодская область снизила поголовье коров на 2500 голов, то есть целый район "выпал" из производства. Мне могут возразить: сами обеспечиваем область молоком, вывозим молоко за пределы области, мол, падение поголовья — не показатель. На это я отвечу так: показателем является обоснованная медицинская норма потребления молока на душу населения, но она у нас меньше нормы в два раза…

Правоту Василия Ивановича отчасти подтвердило и недавнее признание одного из руководителей пригородного хозяйства, который сказал, что его "усиленно банкротят". Каким образом? "У обычных крестьян покупают молоко за 7-9 рублей за литр, а у тех, кто "пошел под областную власть", по 15 рублей, — объяснил он. — Или — под власть, или — помирай, из-за этих "ножниц" в цене несколько ферм в области уже разорились…"

Судя по признанию, поддержка государства, в данном случае региональной власти, может, оказывается, приносить не пользу, а вред, особенно, когда людей делят на "наших" и "не наших".

— Слабой поддержкой со стороны государства объясняется, видимо, и то, что у вас в районе, как и в целом в области, в десятки раз сократили посевы льна? — спросил Василия Ивановича.

— Да, причина только в том, — согласился он. — Мы же живем на то, что заработали, других источников нет, делать деньги "из воздуха" мы не умеем. Представьте себе, мы когда-то сеяли по 250 гектаров льна, получали по 10 центнеров льноволокна, нас награждали знаменами, званиями, премиями. Теперь ничего этого нет. Теперь лен не востребован. Выставка льна, которая проходит в Вологде, просто ярмарка, она ничего не решает. У нас современная агротехника, высокая культура земледелия, посеем и уберем льна столько, сколько потребуется. Но потребности-то этой до сего дня и нет. Вот в чем проблема.

Судьбы русского крестьянства всегда были трудными. Эта, как бы традиционная трудность, сохраняется и в наши дни. Часто ее не хотят замечать, случайно или намеренно.

— Беда в том, что у нас дают неправильную оценку состоянию крестьянства в современной России, — рассуждал Жильцов. — Мы переоцениваем ситуацию, пытаемся преподнести ее такой, какой нам хочется. Я имею в виду руководителей разных уровней. На самом деле положение дел в деревне критическое, хотя я по натуре оптимист и трудоголик. Но когда доярки увольняются с ферм, рабочие из хозяйств идут и встают на биржу труда, чтобы получать пособие по безработице, это ведь уже грустно, даже аморально. Я понимаю, когда человек не может найти работу, но когда он не хочет работать, это уже другое. Да, я крестьянин старой закалки, прошел советскую школу, но ведь в ней было и много хорошего. Была, пусть в чем-то и надуманная, идеология, а сегодня для многих, в том числе и на селе, главная идеология — рубль, причем желательно его не заработать, а получить…

— Но в вашем-то районе кричать караул вроде бы рано…

— Зачем кривить душой — у нас не всё столь радужно, как кажется. Да, когда-то, в так называемые "годы застоя", в аграрный сектор района вложили огромные средства, они до сих пор дают отдачу. Но ведь надо-то вкладывать и сегодня, чтобы нормально работать завтра. А этого и нет. Только четыре хозяйства работают стабильно, а другие лихорадит. Проблемы связаны со сменой собственника. Вот у нас крупный совхоз "Заря" купили… москвичи. Зачем? Не знаю. Деньги, наверное, некуда девать. Теперь из "Зари", куда раньше крестьяне приезжали даже из других районов, народ побежал. Разорить — ума много не надо. А потом восстановить — ой, как трудно! Почему побежали люди? Москвичи-руководители стали экономить… на крестьянах, на социальных нуждах поселка, на школе, на Доме культуры и так далее. Так и хочется прокричать им: "Ребята, не экономьте на крестьянине!" Себе дороже выйдет…

Вологодская область