Газета Завтра 842 (1 2010)

Иван Воронков ДОЛГ НАШ НАСУЩНЫЙ

Иван Воронков

ДОЛГ НАШ НАСУЩНЫЙ

Медленно, как падающий с неба снег, приближается к нам праздник Рождества Христова. Всё словно замирает в ожидании этого события. Теперь вот даже "новогодние" (по григорианскому календарю) фейерверки после пожара в пермском ночном клубе "Хромая лошадь" вроде выйдут из моды. И слава Богу! Меньше шума, больше толка.

Сугубо верующие даже не садятся вечером 31 декабря за праздничный стол и ёлку не наряжают — в посте и молитве ждут рождественского сочельника 6 января. А для остальных новогодние праздники уже привычно тянутся с 25 декабря до самого "старого" Нового года 14 января. Практически на три недели, а то и на месяц, наша страна выпадает из своего обычного ритма жизни, переходя из старого, ветхого года в новый. И за это — слава Богу!

В рождественские дни принято публиковать святочные рассказы — о том, как бедным, несчастным, голодным и больным людям (чаще всего — детям) неожиданно, по Божьей воле, посылается утешение в бедах и исцеление от болезней, как у озлобленных и ожесточенных открывается духовное зрение и смягчаются их сердца, как в этот погрязший в грехах мир с Рождеством Христовым снова приходят вера, надежда и любовь.

И пусть на деле рождественские чудеса совершаются не сплошь и рядом, пусть вытрезвители, больницы и другие спецучреждения в эти дни обычно переполняются нашими "перепраздновавшими" согражданами — всё равно все мы хотим увидеть двери в новый, лучший мир, открытыми для себя. Хоть на мгновение. И всеми силами стремимся оттянуть своё неизбежное возвращение к обычным земным тяготам и заботам. Которых, надо сказать, не убавляется у нас, а с каждым годом прибавляется всё больше и больше. И малую часть своих многолетних раздумий я хочу изложить вместо традиционного святочного рассказа.

Наш город хорошо известен всей стране как один из крупнейших в недавнем прошлом центров отечественной "оборонки". И все перекосы "рыночных реформ" сказались здесь с удвоенной и утроенной силой. Сколько моих знакомых "сломалось", утратив прежние цели и смысл своей жизни, сколько ушло из жизни за последние двадцать лет, сколько полностью "приспособилось" под реалии нынешней жизни, — рассказывать не стану, потому что это может представить себе каждый житель Российской Федерации старше 40 лет.

Скажу о другом — научное знание было нашим кумиром. И вот этот кумир оказался низвергнут. Не только у нас — во всём мире. Современная наука требует таких объёмов человеческих и экономических вложений, которые стали непосильными. Великая мировая наука XIX-XX веков не преодолела рубеж третьего тысячелетия. У наших потомков грандиозность её достижений будет вызывать, наверное, такое же отчуждённое восхищение и такое же непонимание источников создавшей их творческой силы, какие мы испытываем перед образцами античного искусства и египетскими пирамидами.

Нынешний видимый откат человечества в сторону потребления плодов научно-технической революции, по сути, приоткрывает нам другие возможности для творческого бытия. Нельзя, в самом деле, требовать, чтобы люди бесконечно строили всё более высокие пирамиды, пирамиду научного знания в том числе. Самой природе человека, данной Богом свободе человеческой воли, видимо, в большей мере соответствуют постоянные обновления форм активности, чем самодовлеющий и сохраняющий свою направленность односторонний "прогресс".

Материальный достаток современного образца опирается на стандарты, несущие в себе критические элементы риска: энергия, транспорт, оружие и так далее. Непосредственно для человека немалую нагрузку представляет необходимость пропустить через себя за время жизни тонны химически и генетически модифицированных продуктов и напитков, тысячи километров в транспорте, почти непрерывное медийное воздействие на психику. Снятие государственных барьеров перед информационным и потребительским потоками сопровождалось и исчезновением состояния общегосударственного служения, бывшего ранее стержнем всей социальной структуры нашего общества, где неравенство получало смысл разной формы соучастия в общем движении к единой цели.

Сейчас такой внешней по отношению к человеку цели у нас нет, утрачено даже, безусловно, доминировавшее в течение столетий чувство патриотизма, государственного и культурного единства России, которое всегда стояло над внутрисоциальными отличиями и противоречиями. Пройти узким путём между соблазнами "бессмысленности жизни" и "свободы во зле" становится всё труднее.

Нынешнее неравенство, которое считается естественным и нормальным, оказалось рассадником нестабильности, поскольку выражается в количестве денег и собственности, "записанных" на индивида в таинственных электронных кодах, относительно которых и миллионер, и нищий является лишь пользователем, а не создателем или владельцем.

Открывшийся нам во всей его полноте внешний мир уменьшился до таких размеров, что в любую его точку можно при желании и соответствующих возможностях добраться буквально за двое суток.

Но между Крымом, Анталией, Гоа и другими, даже самыми экзотическими и экстремальными, местами отдыха — нет уже никакой разницы, кроме первичных чувственных впечатлений: мы всё отчетливее ощущаем, что заперты в собственном теле, и это заточение разрешится в смерть.

Мы забрели в такой же безысходный тупик "золотого века", как и жители Римской империи первых веков христианства. А значит, нам снова предстоит возвратиться к ощущению и пониманию важнейшей самоценности нашего непосредственного бытия, которая реализуется через внутреннюю, индивидуально-личностную сущность человека, более двух тысяч лет назад явленную миру.

С Рождеством Христовым!

г. Фрязино, Московская область