Газета Завтра 920 (27 2011)

Владимир Бушин -- Беснование...

Накануне и сразу после трагической даты начала войны энтэвэшники, известные твердостью лбов и обширностью лобных пазух, выдали один за другим густопсово клеветнические фильмы о войне: 21 июня — "Тень победы", 22-го — "Брест. Крепостные герои", 23-го — "Сталин против Красной Армии"… Вы только посмотрите, Рыдз-Смиглы, маршал Польши, главнокомандующий, был в 1939 году заодно со своей армией, генерал Гамелен, главнокомандующий союзными войсками во Франции в 1940 году, тоже был душа в душу с армией, наконец, Гитлер — тоже, и только один Сталин — против своей армии. Вот ведь аспид! И что получилось? Три первых пережили полный разгром, для некоторых с персональным летальным исходом, а вот аспид Сталин оказался победителем! Чудны дела Твои, Господи...

Достойное место среди этих ароматных куч заняла в эти дни и работка Алексея Пивоварова. Слава Богу, кажется, русского. Я писал о его прежних, ныне уже окаменевших кучах. И сейчас ничего нового — то же малоумие и бесталанность, то же невежество, то же бесстыдство. Сменить рожу ему не удалось, да он и не пытался, будучи вполне доволен старой, за которую дают премии.

Начать хотя бы с того, что весь фильм идёт под музыкальный грохот, за которым порой невозможно расслышать, что они там изрыгают или мурлычут. Так и хочется сказать:

Чтоб вам не оторвало рук,

Не трожьте музыку руками,

Музыка — дело тонкое, в кино её дают для эмоциональной выразительности лишь некоторых сцен. А тут — сплошняком! навалом! от звонка до звонка! И какие децибелы! Одно это — свидетельство бездарности и тупости, захлестнувших ныне телевидение и кино.

Нынешние телевизионщики не могут преодолеть свою профессиональную бездарщину, которая сейчас царит повсеместно, от Кремля до самых до окраин, даже вроде бы в очень ответственных для них сюжетах. Вот 2 июля Медведев беседует во Владивостоке с губернатором Дарькиным. И то, что говорит губернатор, можно слышать и понимать, а что лепечет президент, тонет в дурацких шумах. То же самое и в бесчисленных беседах Путина. Да и зачем вообще тащить всё это на телевидение? Что за умники и красавцы? К чему ещё один назойливый спектакль с ними в главных ролях? Пусть себе балакают без свидетелей.

В свою кучу Пивоваров поставил флажок "22 июня. Роковые решения". Антирусскую и профашистскую позицию автора сразу выдает язык. Он не говорит "фашистская Германия", а всегда — "рейх", никогда — "фашистские войска", всегда — "вермахт", никогда — "фашисты захватили (или оккупировали) советский город", всегда — "вермахт занял", а то и "присоединил", например, Австрию" и т.п. Правда, до полного неупоминания Германии, как Путин и Медведев в речах о войне, он ещё не дошел, но это дело времени.

Да, роковых решений перед войной и во время её было немало. Например, когда в 1936 году начался фашистский мятеж в Испании, мы стали помогать законному демократическому правительству, а Франция и Англия приняли решение проводить политику "невмешательства". Это решение оказалось роковым: фашисты в 1939 году задушили республику.

В 1938-м мы готовы были помочь Чехословакии против германской угрозы и уже двинули войска к западной границе, а та же парочка дружков-демократов приняла решение сменить политику "невмешательства" на политику "умиротворения" за чужой счёт. А Польша и Румыния отказались пропустить наши войска. И в Мюнхене, куда не пригласили ни чехов, ни нас, имевших с ними договор о взаимопомощи, демократы подписали с Гитлером капитулянтский сговор. Это тоже было роковое решение: сначала фашисты сожрали часть Чехословакии, а вскоре, вместе с Польшей и Венгрией, и всю. Разумеется, заодно с её первоклассной военной промышленностью.

В марте 1939 года англо-французы дали Польше гарантии защиты от Германии, т.е. если немцы нападут, божились они, то в тот же день мы обрушимся на агрессора всей нашей великой мощью. Мы тоже предлагали помощь, но гордые ляхи не пожелали и слушать нас. Они решили целиком довериться западным жуирам и пустобрёхам. И это было опять роковое решение, ибо, когда немцы напали, то гарантёры объявили им беспощадную, но только словесную, войну и молча три недели смотрели фильм ужасов: как фашисты терзали и душили их подзащитную.

Формально, что ж, Пивоваров, разумеется, имеет право говорить "рейх" и "вермахт", ибо они реально существовали, всё дело в отношении к их фашистской сути. А он предпочитает о ней не упоминать. Но вот упомянул о московских переговорах с англичанами и французами летом 1939 года: "Переговоры с союзниками были прерваны". С какими союзниками? Брянский волк был тогда им союзник. Да как было не прервать переговоры, если нашу делегацию составили наркомы да маршалы, члены Правительства и Политбюро, а из Англии и Франции — тут каждый день был дорог, а они — морем через Ленинград! прогулочный круиз! — прибыли в Москву какие-то вышедшие в тираж генералы и адмиралы, у которых не было не только никаких полномочий от своих правительств, но, кажется, даже и паспортов. Нарком обороны Ворошилов, руководитель нашей делегации, сказал им: "Может, мне сбегать в Париж за вашими документиками?" И после этого нам ничего не оставалось, как заключить договор с Германией. Позже стало известно, что задача у гостей была одна — тянуть время.

А в начале 1940 года, когда мы воевали против финнов, англичанам и французам, тогда действительно двум союзникам, надо было думать об отражении удара немцев, которые стояли у них на границе и уже несколько месяцев находились с ними в состоянии войны, а защитники свободы и демократии приняли решение послать в Финляндию 150-тысячный экспедиционный корпус и заодно разбомбить Баку, его нефтяные промыслы, на что запланировали 15 дней. И это тоже было роковое решение, но, к счастью, осуществить его не успели: Финляндия капитулировала.

10 мая 1940 года немцы всё-таки обрушились на союзников, восемь с лишним месяцев хлопавших ушами на беспримерной по мощности линии Мажино, где было всё, вплоть до публичных домов. Прорвав оборону, захватчики устремились к Парижу, а уже 16 мая помянутый генерал Гамелен заявил правительству, что он "снимает с себя всякую ответственность за безопасность столицы" (ИВМВ, т. 3, с.94). Вы можете себе представить подобное заявление осенью 41-го генерала Жукова о Москве? И вскоре было принято решение объявить Париж открытым городом. А Сталин в подобной ситуации 19 октября 1941 года принял решение объявить Москву на осадном положении:"Сим объявляется..." И приказал "провокаторов, шпионов и прочих агентов врага, призывающих к нарушению порядка, расстреливать на месте". Вот и шевельни мелкозернистым умом, сочинитель, какое решение было роковым, а какое — спасительным.

Но главное роковое решение Запада это директива №21 от 18 декабря 1940 года, то есть план "Барбаросса", согласно которому Гитлер 22 июня 1941 года напал на Советский Союз.

Ну, а наше ответное решение было принято в первый же день войны: "Враг будет разбит! Победа будет за нами!" Оно оказалось роковым для Гитлера лично и для фашистской Германии.

Ни о каких "роковых решениях" Англии или Франции, Польши или Германии, Венгрии или Финляндии в фильме, разумеется, ни слова. Более того, делаются попытки извинить, оправдать их. Так, признав, что политика западных демократий перед войной была всё-таки подлой и преступной, участник фильма Марк Солонин, большого ума человек, заявляет: так ведь они же пережили такую страшную Первую мировую! Потому и боялись новой... Полное впечатление, что человек то ли с Луны свалился, то ли из американского "Шатла" выпал. Ему неведомо или он презрительно отбрасывает, как пустяк, что в Первой мировой его родина тоже кровь проливала, причём не только на своей земле, но ещё и во Франции, о чём знает теперь, побывав как раз в эти дни в Париже, даже дзюдоист Путин. А потом — Гражданская, ещё более длительная, а, может быть, и более кровопролитная. И, однако же, при этом Советский Союз в 30-е годы помогал против фашистской агрессии Испании, против японской — Китаю, мы блестяще выполнили свои военные обязательства в Монголии, готовы были выполнить в отношении Чехословакии, помогли бы и Польше, Франции, всей Западной Европе, если бы летом 1939 года удалось договориться о коллективной безопасности.

Так вот, в фильме "роковые решения" — это удел только Советского Союза. Утомительно и скучно рассматривать их все, вполне достаточно двух-трёх, тем более, что ведь это только перепев того, что уже не раз мы слышали от Рад-Раз-Мле-Сва-Пи...

Взять, допустим, присоединение, возвращение в СССР в сентябре 1939 года Западной Украины и Западной Белоруссии, оттяпанных поляками в 1920 году у России, изнемогавшей после шести лет войны. Мальчик ухмыляется старческой ухмылкой: "Это "освободительный поход"! О его причинах после напряженных консультаций в Берлине сказано..." Ты лучше рассказал бы о своих консультациях с Солониным, врущим с первых же строк своей книги "22 июня". А сказано было по радио главой правительства Молотовым 17 сентября вот что: "События, вызванные польско-германской войной показали всю внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Его правящие круги обанкротились. Всё это произошло в самый короткий срок... Никто не знает места пребывания польского правительства (как позже выяснилось, оно было уже на пути в Румынию или даже уже там, готовясь к отбытию в Лондон. — В.Б. ). Население Польши брошено её незадачливыми руководителями на произвол судьбы. Советское правительство считает святой обязанностью подать руку помощи своим братьям украинцам и братьям, белорусам, населяющим Польшу.

Создалось положение, требующее со стороны Советского правительства особой заботы в отношении своего государства. Дан приказ Красной Армии перейти границу и взять под защиту имущество и жизнь граждан Западной Украины и Западной Белоруссии".

Что тут не так? Или правители Польши не обанкротились? Или это произошло не в короткий срок? Или правительство не удрало, бросив народ на произвол судьбы? Или украинцы и белорусы нам не братья, если австрийцы братья немцам? Или Пивоваров и Солонин, и все недовольные присоединением этих земель к СССР, не жалеют, что их не захватила фашистская Германия? Да ведь именно так! Ибо другого решения не было: если мы не заняли бы эту территорию, её захватили бы немцы: ведь Польша-то рухнула. А коли наши телесограждане считают тот наш поход агрессией, глумятся над ним, то это означает тоже только одно: они были бы довольны захватом этих родных нам краев фашистами. Как же вас теперь называть?

Противно им воссоединение братских народов и расширение страны. В своё время их кумир Окуджава напевал:

Меня удручают размеры страны...

То есть размеры СССР. Я ему тогда посоветовал: "Булат, уезжай в Грузию, на родину своего отца, а нет — в Армению, на родину матери. Очень уютные республики, ничего не будет тебя там удручать, а всё только радовать. Там с любой колокольни граница видна". Не послушал почему-то.

А между тем многие писатели и мыслители мечтали о братстве народов. Пушкин с сочувствием писал, что Мицкевич

Говорил о временах грядущих,

Когда народы, распри позабыв,

В великую семью соединятся.

И сам Пушкин был озабочен:

Славянские ль ручьи сольются в русском море,

Оно ль иссякнет — вот вопрос!

И Тютчев в 1870 году призывал:

Славянский мир, сомкнись тесней!

Потом в фильме заходит речь о войне с Финляндией. И сразу — враньё: "К ней предъявили те же требования, что к странам Прибалтики". Во-первых, Прибалтика это позже, надо же соблюдать хронологию. Во-вторых, в отличие от тех стран, которым мы ничего не предлагали, Финляндии в обмен за Карельский перешеек, где в 32 верстах от Ленинграда была сооружена линия Маннергейма, всегда способная стать опорной базой наступления, мы предлагали в Карелии территорию в два раза больше. Вам с Солониным известен в истории второй случай таких агрессивных намерений? Может, Америка, оттяпав у Мексики половину территории, взамен отдала ей несколько своих штатов или (потом) — Аляску?

С большим основанием, чем поляки, надеясь на Англию и Францию, финны отвергли наше разумное предложение. Мало того, объявили мобилизацию. Это как же понимать? Им говорят "Давайте торговать", а они — всю страну под ружьё.

Увы, началась война, мы должны были обезопасить Ленинград. И что? "Это была катастрофа!"— голосит Пивоваров. А катастрофы бывают разные: личные, военные, государственные и т.д. Если, допустим, Кулистиков вытряхнет из мягкого и хлебного креслица сотрудничка НТВ, а одновременно супруга выставит того из квартиры и приведёт другого, а родители проклянут за многолетнюю кинолживость, то это настоящая личная катастрофа. А что произошло в 1940 году в Финляндии? Война была трудной, с многими просчётами, с большими жертвами... Но, может, наши войска были на голову разбиты? Нет. Может, Красной Армии не удалось выполнить ни одну из поставленных перед ней задач? Нет, все выполнила, все решила. Может, несмотря на это, мы почему-то явились в Хельсинки и подписали там мирный договор на финских условиях? Нет, всё было наоборот: финны примчались в Москву и подписали мир на наших условиях. Где же катастрофа? Она, Пивоваров, у вас в штанах и под шляпой.

"Вместо запланированных 15 дней кампания длилась 115 дней". На самом деле — с 30 ноября по 13 марта. т.е. 104 дня. Вот ведь натура! Хоть на 10 дней, а соврёт. Не может и дня прожить хотя бы без мелкой пакости. Никто и не думал о 15 днях. На совещании начальствующего состава РККА 14 апреля 1940 года Сталин говорил: "Мы считали, что, возможно, война с Финляндией продлится до августа или сентября" (СС., т.15. с.350). То есть дней 120-150. И кому же нам верить — наёмному пакостнику или вождю народа?

И хотя пришлось воевать и пролить немало крови, однако Советский Союз, победитель, тогда в 1940 году добровольно уступил Финляндии район Петсамо (Печенга) с его богатейшими залежами никеля. Добровольно! И Пивоваров об этом, конечно, ни слова. Но в 1944-м за дурное поведение финнов в компании Гитлера мы отобрали Печенгу обратно. А как же! Надо вести себя прилично.

Тут нельзя не вспомнить, что пишет о финской войне 1939 года главный консультант фильма М.Солонин. Он называет её "преступной и подлой". А в условиях начавшейся мировой войны оставить вторую столицу на расстоянии одного марш-броска от границы и нескольких минут лёта бомбардировщика весьма опасного соседа это, по Солонину, было бы высшим проявление заботы о стране, о родном народе.

Очень он возмущен нашим ударом по финским аэродромам 25 июня 1941 года. И до сих пор терзается, почему за этот налёт его родина не оказалась вместе с фашистской Германией на скамье подсудимых в Нюрнберге?

Во-первых, говорит, у финнов и авиации-то никакой не было. Так, мелочишка: "несколько десятков истребителей да 22 бомбардировщика" (с.55-56). Но вот цифра в книге, специально посвященной авиации в годы войны: 295 самолётов (И.Тимохович. Небо войны. М., 1986, с.28).

Во-вторых, говорит, бомбили-то не аэродромы, а мирные города, и они полыхали, они полыхали... Какие города? Военная тайна. И большая тупость. Если немцы в первый день войны нанесли удар, прежде всего, по 66 нашим аэродромам, что вполне естественно, ибо на них базировалось 65% авиации западных Военных округов, которую враг хотел уничтожить или вывести из строя (М.Кожевников. Командование и штаб ВВС Красной Армии. М., 1977. С.36), то, конечно, и у нас в данном случае была такая цель, удар был нанесён по 19 аэродромам, уничтожено 41 самолёт. А всего за несколько дней бомбили 39 аэродромов и уничтожили или вывели из строя 130 финских и немецких самолётов (там же, с.46). Кому непонятно, что в первую очередь надо выбить оружие из рук врага? Солонину непонятно — зачем, когда для пироэффекта можно бомбить мирные города?

В-третьих, говорит, Финляндия же была нейтральной, тихой, любезной страной. Как можно было её бомбить! Конечно, конечно. Но вот что, по его собственным словам, Гитлер сказал Молотову в ноябре 1940 года в Берлине: "Правительство Германии не могло бы терпимо отнестись к новой войне России против маленького финского народа". Это — из обращения Гитлера к германскому народу 22 июня 1941 года. А в конце он сказал: "Немецкий народ! В данный момент осуществляется величайшее по своей протяженности и объему выступление войск, которое только видел мир. В союзе с финскими товарищами стоят бойцы вермахта. Немецкие дивизии защищают вместе с финскими героями финскую землю... Да поможет нам Господь в этой борьбе!"

Господь помог не фашистам, а коммунистам. Но какие же тут могли быть сомнения о позиции Финляндии? И всё это стало известно нам в тот же день 22 июня. А Солонин о заявлении Гитлера не знает? Нет, оказывается, знает. Но божится, что Риббентроп немедленно выступил с опровержением этих заявлений: финские герои, дескать, никакого отношения к начавшейся войне не имеют. Иоахим опровергает Адольфа... Зрелище, достойное богов. Солонин, лапушка, поищите дураков в другой деревне.

Но он снова: а главное, говорит, в-четвертых, после того, как мы отвоевали у финнов Карельский перешеек, но подарили им Петсамо, они так полюбили нас, так полюбили, что если бы мы их не огорчили бомбёжкой, и они оставались бы нейтральны, то не было бы никакой блокады Ленинграда, финны регулярно поставляли бы в город свежие яйца, отменное молоко, сметану, ветчину, а замечательный сыр Viola не сходил бы со стола у счастливых ленинградцев. Мало того, и платить за это нам ничего не пришлось бы: "Богатая и крайне щедрая Америка заплатила бы финнам за поставки продовольствия для Ленинграда" (с.81). Какие тут могут быть сомнения? Подарил же, говорит, Рузвельт товарищу Сталину за красивые глаза сотни тысяч "Студебеккеров" (с.121). Так-таки и подарил? Да откуда взял-то? Как видно, сообщил ему об этом с того света сам Эдвард Стеттиниус, занимавшийся ленд-лизом.

Самое примечательное в данном протуберанце малоумия вот что. Эти солонины тридцать лет поносят советское руководство за то, что оно прошляпило день агрессии. И, казалось бы, должны приветствовать наш упреждающий удар. Нет! И это их бесит. Ну, никак не угодишь, ничем не порадуешь эти патриотические души!

Окончание следует