Газета Завтра 920 (27 2011)

Владимир Бондаренко -- Крах «Любимовки»

Мой старый знакомый, бывший сосед по дому, Валерий Золотухин, стал руководителем Таганки.

93-летний Юрий Любимов, уходя из театра сказал: "Для меня этот театр закончился, и возврата к этому нет". Считается, что главной причиной скандала и ухода Любимова стало его недовольство труппой, и недовольство труппы действиями престарелого режиссера и его боевитой подруги Катарины, командующей всем хозяйством и финансами театра.

Думаю, это лишь повод для завершения "Любимовки". Театр давно уже закончился для всех любителей театра. Конечно, Валерий Золотухин будет приглашать новых режиссеров на постановки, будет возобновлять старые спектакли, как это и делали всегда актеры, остающиеся на хозяйстве после ухода того или иного режиссера. На самом деле, крах "Любимовки" состоялся давно. Впрочем, и сам режиссер сказал в интервью, что лучше бы ему было после эмиграции в театр не возвращаться. Правильно сказал. Театра, как явления уже не было. Вообще, театр, как явление того или иного эстетического, политического, социального или национального действия живет от силы 20-30 лет.

И надо давно признать, что в 60-70-е годы в советском театре в силу разных причин возникло сразу несколько ярких театральных явлений, поразивших весь мир. Прежде всего, это театр Георгия Товстоногова, театр Николая Акимова, "Современник" молодого Олега Ефремова, Таганка Юрия Любимова, где-то рядом в одиночном плавании театр Анатолия Эфроса, театр Марка Захарова. Кроме этого в Грузии — театр Роберта Стуруа, в Литве — Паневежис, в Якутии — театр Андрея Борисова…

Это были мировые проявления ведущего советского театра. И другими они уже никогда быть не могут. Как бы их не называли. С крахом советской системы, с крахом Советского Союза исчезли не только советские республики, советская наука, советская промышленность, доживает советский космос. Исчезла великая советская культура во всем её великолепном противоречии. Исчезли, как явления, традиционалисты и авангардисты, исчез цирк и балет. Уже не пропеть Высоцкому: "И даже в области балета мы впереди планеты всей". Впрочем, исчез и Высоцкий как явление.

Дело не только в творчестве того или иного режиссера. В семидесятые годы к индивидуальному таланту того же Товстоногова или Любимова, Олега Ефремова или Роберта Стуруа добавлялись стихия народного движения, общественное оживление, пассионарность самой нации и государства.

Все были устремлены в какое-то будущее.

С крахом советского государства потерпели крах и его противники, стал не нужен Александр Солженицын (и если затянули бы господа нобелиаты, никто бы ему Нобелевку не дал в годы перестройки), стали не нужны диссиденты всех мастей. Владимир Максимов мне признавался, что "Континент" перестали содержать спецфонды западных стран. С крахом "Континента", "Граней", "Синтаксиса" ушли и их авторы. Нынешние их архитектурные реплики на московской почве — похожи на провинциальные тихие музеи. Последним на излете противостояния систем наградили нобелевкой поэта Иосифа Бродского. Сейчас западные поэты не понимают: зачем, и кто он вообще такой.

С надрывом до сих пор, уже второе десятилетие, уже почти тридцать лет после начала перестройки в 1985 году уходит с неохотой великой в никуда и сам ХХ век и эпигоны великого искусства ХХ века. Все мелкие страсти , бушующие в театре на Таганке, мне не интересны. Обычный житейский коррупционный срез нашего общества, то же самое царит везде, по всей стране, от наших литфондов до наших жилконтор.

Это был такой же умирающий театр, как и иные умирающие структуры Союза писателей, Союза художников, как умирающие структуры КПСС. Не так важно, кто из них правый и антисоветский, кто из них левый, просоветский, кто патриот, а кто демократ. Стареющие динозавры ХХ века, цепляются не только за жизнь, но и каким-то образом продлевают агонию своим детищам.

Помню, как совсем недавно выводили на сцену почти столетнего руководителя Международного сообщества писательских союзов Сергея Михалкова. Стыдно смотреть было. Но ведь и все эти якобы международные сообщества такие же мертвые порождения бывшего СССР. Нужен крепкий отдел по работе с писателями стран СНГ при Союзе писателей России, нужен один на всю Россию единый литфонд, помогающий всем писателям, всё остальное — агония ХХ века.

Почему-то никто из журналистов, то ли защищающих, то ли уничтожающих Юрия Любимова не задаются вопросом: а может ли 93-летний человек вообще где-нибудь в мире руководить хоть каким-либо театром. Пусть он сам живет хоть до 150 лет. Честь ему и хвала, но он же и удушил в своих старческих объятиях свое любимое детище — театр на Таганке.

Передали бы его в свое время Анатолию Эфросу, был бы новый театр, новое театральное явление. Не дали сами либералы. Так и остался талантливейший режиссер Эфрос без своего театра, став первой реальной жертвой нашей либеральной жандармерии времен перестройки. Позже могли бы позвать на театр талантливого ученика Юрия Любимова — Юрия Погребничко, который сумел бы создать новое театральное явление внутри старого. Тоже не дали.

Это были бы уже явления постсоветской эпохи или третьего тысячелетия. Но мастодонты и динозавры прошлого времени так и не дали распуститься новым цветам ни в театре, ни в живописи, ни в литературе.

Крах "Любимовки" — это еще один заключительный аккорд краха ХХ века. Позже также рухнет уже мало кому интересный и ненужный "Современник", доживающий на былой славе и на былых поклонниках. И как бы ни старалась старая волчиха удержать свою нору, она подтопляется сама по себе, без новых идей, без новых имен, без новой славы. Каждому времени свой овощ. Далее очередь и самого МХТ, тоже не допустившего в себя свежего воздуха. И везде царят уже не яркие режиссеры, а способные менеджеры, или люди со связями, будь то Олег Табаков или Галина Волчек.

Доживет до своего конца и наш Союз писателей России, если вовремя не будет запущен молодой и свежий, талантливый и яркий русский национальный десант. Всё это звенья одной цепи, уходящая натура ХХ века.

Кого можно назвать из молодых режиссеров, способных пробудить Таганку, и создать по сути новое театральное явление? Ибо актеры — это лужа, в которой видится луна — сказано было классиком. Талантливый Игорь Ильинский был звездой у авангардиста Мейерхольда. Я его застал в Малом театре, великолепно играющего всю русскую классику.

Так и рухнувшая Таганка, возьмет её в свои руки Валерий Белякович, и будет новый яркий театр. Возглавит театр Кирилл Серебренников — увидим нечто очень спорное, но интересное. Сергей Женовач предложит свой уникальный опыт.

Хуже всего, если театр оставят без режиссера, это всё-таки не Малый театр с давней актерской школой и давними традициями. Будут тогда разной величины удачи и неудачи среднего ремесленного театра, нечто, наподобие нынешнего "Современника". Я бы такого театру не пожелал.

А Юрию Петровичу Любимову с его неугомонной женушкой давно пора уже на покой, как и всем великим старцам, мемуары писать, советы давать...